Интервьюеры из Казахстана, Узбекистана и Таджикистана выходят в YouTube. Мода на видеоинтервью, свободные от телевизионных ограничений, добралась и до стран Центральной Азии.
7 февраля 2017 года — день, когда 30-летний московский парень с украинской фамилией Дудь поменял правила игры в формате видеоинтервью. Профессиональный журналист с опытом работы на радио, телевидении и в интернет-СМИ ворвался на видеохостинговую площадку YouTube и показал, что консервативный в общем-то жанр можно адаптировать для молодёжной аудитории. Канал «Вдудь» за считанные недели стал сначала популярным, а затем суперпопулярным.
«Дуди» Казахстана, Узбекистана и Таджикистана — кто они? Подражатели или новаторы?
КАЗАХСТАН
Появление первого интервью — 13 февраля 2018 года. Максимальное количество просмотров ролика — 1,3 миллиона (гость — Айжан Байзакова).
Внушительные цифры, особенно для казахстанского блогинга — это лишь один из поводов обратить внимание на детище Тасыгана, канал TalkLike. Хороший свет, композиция кадра и правильные ракурсы съемки — в продукте угадывается работа команды опытных телевизионщиков.
Тасыган грамотно «ведет» собеседника, не давая беседе «провиснуть» ни на секунду. Обладательница скандального имиджа Айжан Байзакова (возьмём для примера самый популярный на канале ролик) оказывается в цепких лапах интервьюера, о том не догадываясь.
Пример: вопросу о сексе за деньги предшествует его более «мягкая» версия — платили ли зажиточные мужчины Байзаковой когда-либо за эскорт-сопровождение. И Тасыган, будто хороший дознаватель, через какое-то время попытается «поймать» собеседницу, вдруг вернувшись к теме во время обсуждения стоимости рекламы в ее Instagram. «За любовь?» — мимоходом спрашивает он, имея в виду, можно ли «любовью», а не деньгами расплатиться за публикацию. Нет, «за любовь» рекламу Байзакова не публикует, но приём блогера зрителям понятен.
Возможно, Тасыган подсмотрел это у Дудя, возможно, пришел к этому сам. Дудь тоже хорошо играет на рефлексах своих гостей. Например, в интервью с журналистом Александром Невзоровым неоднократно употребленное Юрием в самом начале словосочетание «торговал ж…й» в переносном значении вдруг через десятки минут беседы переродилось в вопросы о том, растлевал ли маленького Невзорова священнослужитель.
А вот что точно Тасыган позаимствовал у Дудя, так это употребление ненормативной лексики. Но если у российского блогера матерные слова — своего рода маркер «этот блог — территория свободы!», то у Тасыгана ругательства никакой дополнительной информации не несут: казахстанский блогер не взял на вооружение «инфантилизм» Дудя, играющего с целевой аудиторией в «простого парня». А раз нет содержания, форма выглядит странно.
Есть и другие явные заимствования: например, вопрос, который россиянин задавал Владимиру Познеру — о любимом матерном слове. Да, Байзакова на него тоже ответила. Но, пожалуй, и этот эпизод я отнесу к бессмысленному копированию: вопрос маститому журналисту в годах, «забронзовевшему» в софитах Первого канала, Дудь задавал для разрушения стереотипного образа. Байзакова матерится регулярно. И зачем её спрашивать о любимом матерном слове?
И маленькие придирки: дресс-код казахстанского блогера. Появление галстука на нём в разных интервью не подчиняется никакой логике. Зачем этот предмет на YouTube-канале, где явно не востребован деловой стиль, непонятно. Тем более у Тасыгана есть привычка сидеть вразвалочку (снова вспоминаем неформальные манеры Дудя). А в деловых и «околоделовых» костюмах бросается в глаза вот что: никакой свет не уберёт складки на одежде.
УЗБЕКИСТАН
Alter Ego Кирилла Альтмана: это точно Узбекистан?
Русскоязычный узбекский блогер Кирилл Альтман творит на своем канале Alter Ego. Пока здесь всего 11 загруженных видео. Лучшие просмотры — у выпуска с юмористом Обидом Асомовым (144 тысячи).
Для справки: в Узбекистане с октября 2018 года наблюдаются проблемы с доступом к Facebook и YouTube. Особенности внутренней политики государства Альтмана, видимо, не останавливают. И я вынужден записать его в энтузиасты, которых со временем может окутать героический флёр «одинокого пикетчика». Что не избавляет работы Альтмана от некоторых проблем.
Визуально и стилистически это наиболее сильное подражание Дудю — крупные планы, монтаж, да и само наличие анонсирующего беседу тизера, даже цветовая температура картинки — всё, что делается руками операторов-осветителей-монтажеров, отсылает нас к российскому оригиналу. На канале Альтмана вы увидите даже привычный на «Вдуде» формат «четыре беседы в одном флаконе», что совершенно очевидное копирование.
Но Альтман, подражая, всё-таки остается собой. Он задаёт ритм беседы, и этот ритм гораздо медленнее дудевского. Что, возможно, соответствует более размеренному, восточному образу жизни. «Плотность» и периодичность вопросов Кирилла Альтмана невысока, длительность ответов гостей хаотична, плохо контролируема (а это зависит в том числе от навыка автора) и разрушает ритм окончательно. Это слабое место узбекистанского блогера.
Сильные стороны, безусловно, есть. Интеллект и эрудиция Кирилла Альтмана не вызывают сомнений. Добавляет моих виртуальных «лайков» и такой факт: блогер относится к типу людей, которых «любит» телекамера. Это и про телегеничность, и про умение вести себя в кадре расслабленно, но не развязно — как показывает практика, этим талантом обладают далеко не все.
Еще один плюс: правильный с учетом низкого темпа интервью хронометраж (30-50 минут за исключением формата «четыре в одном»).
Тут проявляется другая проблема. У Альтмана в рукаве нет козырей в виде провокационных, острых вопросов, которые так любит Дудь. Поэтому автору трудно заполнить собой и гостями скопированную форму, словно обещающую «будет так же хайпово». В итоге эта упаковка с изображением Дудя снаружи и пустотой внутри не оправдывает ожиданий зрителя.
Но эта ложка дегтя бочку мёда не портит. По одной простой причине. Это называется «общественная значимость» продукта. Альтман пусть и не хочет скандала, но поднимает важные вопросы. Один из собеседников находит парадоксальным: вроде бы власть в руках прогрессивного человека, а YouTube в стране недоступен. Другой горячо высказывается о негласно запрещенных в Узбекистане бородах и говорит: свою сбривать не собирается. А еще Альтман задает вопрос, тоже позимствованный у Дудя, но, кажется, невозможный еще несколько лет назад: и гости отвечают, что бы они сказали, оказавшись перед президентом.
В реалиях постсоветского Востока этот дудевский вопрос гораздо более провокационен, чем весь Дудь, вместе взятый. В любом случае, альтмановский росток свободы трудно переоценить.
ТАДЖИКИСТАН
Iron King: о спорте и не только
Аналог «Вдудя» из Таджикистана, канал Iron King. Первые видео здесь были опубликованы еще четыре года назад. Но в формате интервью автор Йодгор Исломбеков начал работать только в конце 2017 года. Самый популярный ролик набрал 712 тысяч просмотров, средний же показатель намного ниже.
Большая часть видео на канале Исломбекова — о спорте. Но то ли известных спортсменов Таджикистана не наберётся и на несколько сезонов, то ли пример Дудя заразителен, но с течением времени борцов, микс-файтеров, паруэрлифтеров на канале таджикистанского блогера разбавили рестораторы, дизайнеры одежды и певцы.
Интервью Исломбекова анализировать сложнее, чем работы его коллег из Казахстана и Узбекистана: профессиональные мерки к его видеобеседам применить трудно. Главная проблема с этой точки зрения — отсутствие у автора каких-либо журналистских навыков «добывания информации». Интервью (если мы подходим к нему консервативно, по-журналистски, не по-блогерски) — это сложнейший жанр, который профессионалы осваивают долгие годы. Хороший интервьюер должен быть и психологом, и драматургом, уметь задавать точные вопросы, слушать, а ещё — уметь перебивать, импровизировать, расслаблять, нагнетать обстановку, пользоваться языком тела — всё идет в ход, лишь бы разговор получился интересным, а герой раскрылся.
Я, например, не уловил ни логики в последовательности вопросов блогера, ни драматургической задумки, ни умения как-либо воздействовать на собеседника. Зато Исломбеков явно считал у Дудя нахальную повадку — сидеть на стуле вальяжно, закинув ногу на ногу, либо полулежа в кресле. Но профессионал-Дудь использует это «попирание этикета» как жест, он как бы подает знак гостю: «Мы не на ТВ, забудь про формальности». У таджикского «Дудя», на мой взгляд, всё по-другому. Он просто мог подумать: «А что, так можно было? Ну хорошо». Природа не терпит пустоты, но там, где исчезает смысл, иногда не появляется ничего.
Еще один минус. У таджикского блогера, по всей видимости, не было никакой предварительной разработки проекта. Здесь можно использовать простой и понятный критерий оценки: есть ли «уникальное торговое предложение» продукта, и в чём оно заключается. Чем твой продукт будет отличаться от множества других, если ты на этой тропе не первопроходец. Понять, каковы уникальные особенности интервью на канале Iron King, мне так и не удалось: может быть, головной убор автора? Но здесь, возможно, я предвзят: говоря о торговом предложении, подразумеваем рынок. А Йодгор Исломбеков явно работает только на рынок внутренний, где он первый, пусть в чём-то и вдохновлялся Дудём. Такой вот парадокс: иногда достаточно просто стать первым последователем.
Отчетлива и другая проблема. В той или иной степени она актуальна для всех обозреваемых нами центральноазиатских «Дудей», но в случае с Iron King она более явная. «Качество» гостей сильно скачет от выпуска к выпуску. Это не столько проблема блогеров, сколько специфика политико-культурного ландшафта стран региона. Возможность выбора гостей, которые умеют, а самое главное готовы отвечать на самые острые вопросы, помогает Дудю оставаться на плаву. В Казахстане, Узбекистане и Таджикистане мало людей, готовых быть откровенными на публику. Это восточный менталитет, который, по-моему, будет ещё долго мешать развитию жанра интервью в YouTube на просторах ЦА.
