Когда-нибудь дочь Натальи Слекишиной найдёт в интернете статью Tengrinews.kz
«»Я стала жестокой к людям»: Наталья Слекишина о жизни на свободе». Этот материал, опубликованный в августе 2019 года, — о её маме и о ней. Точнее, больше о ней, чем о её маме. День встречи с репортёрами она помнить не будет. За неё события многолетней давности и строки журналиста запомнил интернет. (Мы убрали имя девочки из нашего текста и закрыли её лицо)
«… девочке, которая родилась в результате изнасилования, три с небольшим. По словам матери, отличительной чертой девочки является упрямство. Если чего-то захотела, обязательно добьётся. Но вместе с тем малышка очень ласковая и сильно привязана к матери…», — прочитает девочка.
Из статьи она узнает, что в три года журналисты наделили ее статусом «ребёнок, родившийся в результате изнасилования». С этим статусом она ходила в детский сад, играла во дворе, потом пошла в школу… Благодаря журналистам она будет не единственной среди сверстников, кто узнает историю её зачатия в подробностях из интернета. Все посмотрят фото Tengrinews.kz, где трёхлетняя девочка, сидя на траве, искренне улыбается фотографу. Рядом с ней — голые колени её матери. Наверное, такой композицией фотограф ничего особенного сказать не хотел, ему было просто лень подобрать другой ракурс или, может быть, ему было всё равно, кто эта девочка и её мама.
Небрежность в тексте статьи она, может быть, не заметит, отсутствие должной редактуры — тоже, разве что повторы в бэкграунде бросятся в глаза. Редакция Tengrinews.kz знала, что читатель всё равно «придёт» за этим текстом и фотографиями, ведь история осужденной Натальи Слекишиной, забеременевшей от тюремного надзирателя после изнасилования, гремела на всю страну. Новые фото Натальи уже с ребёнком обеспечили десятки тысяч просмотров. О том, что может чувствовать девочка, нашедшая свои детские снимки в статье с информацией об изнасиловании её матери, заключении отца и собственном раннем детстве в тюрьме, создатели интернет-материала, наверное, не подумали, а может… думать просто не хотели. Или хуже — подумали и махнули рукой: просмотры важнее.
Дочь Слекишиной — не единственный ребёнок в Казахстане, чьи фото и информация в сети сообщают о том, что не принято обсуждать публично и что причиняет им душевную боль. По запросу названия республиканской акции «Дорога в школу» интернет-поисковик выдаёт сотни фотографий и видео детей из малообеспеченных семей, которым чиновники, депутаты, члены партии Nur Otan, полицейские, представители НПО подарили школьные принадлежности.
В июле и августе материалы о том, как благотворители передают школьникам подарки, публиковали в соцсетях и на телевидении каждый день. Очевидно, отказать журналистам и самим благотворителям в съёмке нуждающиеся в помощи люди стеснялись. Вряд ли кто-то испытывает комфорт от рассказов на весь свет о собственных жизненных трудностях. Но организаторы делать добро без рекламы не желают. Поэтому на телеканале «24.kz» 24 июля вышел сюжет, в котором показали женщину и её четверых детей. Журналист сообщил, что второй год старших готовят к учёбе благодаря акции «Дорога в школу». В материале показали и других детей из нуждающихся семей. Перед камерой на них, конфузившихся, надевали жертвуемую им одежду .
Благотворительную акцию «Дорога в школу» зачем-то проводят, как торжественное мероприятие. 23 августа телеканал МТРК опубликовал в интернете сюжет о том, как члены партии Nur Otan собрали детей и их родителей в конференц-зале университета в Петропавловске и, прежде чем вручить школьные рюкзаки, что-то говорили им за овальным столом. В это время телеоператоры снимали видеоряд, а после камеры зафиксировали, как благотворители торжественно передали детям пакеты с канцтоварами, вызывая каждого поимённо, будто вручали им призы.
Детей часто снимают без разрешения родителей или их законных представителей. Во время прямой трансляции митинга многодетных матерей в Нур-Султане 3 июня 2019 г. съёмочная группа Azattyq TV начала задавать вопросы десятилетнему мальчику. Ребёнок по просьбе журналиста представился, рассказал, что у его семьи нет собственного жилья. Родителей мальчика рядом не было, но это не остановило съёмочную группу.
— Твоя мама рядом сейчас? — спросила корреспондент.
— Да, — ответил ребёнок и хотел позвать кого-то, но его повернула к камере некая женщина, стоящая рядом. Кто она ему, журналистка не поинтересовалась.
Мальчик рассказал, что учится в четвертом классе, в их семье 10 детей, и он с родными ночует у подруг его матери.
— Что говорит тебе твоя мама, когда приходит просить жильё? — спросила журналистка
— «Сынок, знаешь, они не дают жильё. Иди, сынок, попроси. Может, что-нибудь получится», — ответил мальчик.
Интервью ребёнка привлекло внимание митингующих, и они стали подсказывать ему, как и что говорить, театрально охать и всхлипывать.
— Скажи: не уйду отсюда без жилья, — слышался женский голос.
— Да, будем сидеть здесь, не уйдём! — крикнул мальчик в камеру.
Как бы ни науськивали, ни подбадривали мальчика за ответы женщины, было видно, что ему неловко в этой ситуации. Но ребёнок продолжал канючить, пряча глаза. При этом журналисты шли на поводу у толпы, спекулирующей мальчиком и его чувствами: продолжали его снимать.
Вообще дети в кадре гарантированно удерживают внимание зрителя, и в этом смысле желание журналистов заполучить таких героев, конечно, понятно. Но когда в материале речь идёт о проблемах, трагических событиях, демонстрируются видео или фото ребёнка, в интернете это может стать поводом для насмешек, притеснений, оскорблений со стороны их сверстников, предвзятости взрослых. Всё это ведёт к снижению самооценки, травле. Буллинг может привести к психическим расстройствам и суициду.
И журналисты, и организаторы благотворительных акций об этом наверняка знают. Но что делать, если это знание не мешает им ставить личные интересы выше интересов детей? Может, звать на помощь совесть ? Ведь нужно всего-то скрыть детские лица. Пара кликов мышью — и на дочь Натальи Слекишиной никто не будет показывать пальцем, а дети из малообеспеченных семей пойдут в школу, не стесняясь одежды из благотворительного пакета. Стоит только отвести камеру прямого эфира от детских лиц — и их не будут узнавать на улице, не будут использовать для пусть даже благих целей. Детей не будут использовать! Разве это не здорово?
