Ёдгор Исломбеков, автор канала Iron King — один из самых узнаваемых и популярных ютьюберов в Таджикистане. Его интервью с Кадами Курбоном совсем скоро доберётся до миллиона просмотров. Для местного контента такого формата это прекрасный результат. Мы встретились с Ёдгором рано утром в душанбинском парке Победы и, не нарушая социальную дистанцию, поговорили про местных хейтеров, монетизацию контента и героев его интервью.
Вообще Ёдгору Исломбекову может позавидовать любой журналист в Таджикистане: местные медиа знают, как трудно найти героя для интервью, тем более для видеоинтервью, но на канале Iron King с завидной регулярностью появляются очень популярные персонажи. Герои абсолютно разные — спорстмены, актёры, музыканты; совсем недавно Ёдгор взял интервью у очень известного в Таджикистане и не только Каромата Шарипова, который много лет возглавлял в России таджикскую диаспору, выступал на федеральных телеканалах, но в прошлом году был лишён российского гражданства и депортирован в Таджикистан. Интервью для Каромата стало последним в его жизни, в мае он скончался, и значит, тот разговор останется в истории.
Впрочем, это не единственное интервью, которое можно назвать историческим. Буквально на днях Ёдгор пообщался со своим коллегой — совсем молодым блогером Сашей мАссква, которого (как они сами же и сказали в беседе) «ненавидит вся страна». Причина ненависти — гомофобия, Сашу мАссква обвиняют в принадлежности к ЛГБТИ-сообществу, хотя сам блогер это отрицает. В Таджикистане всё, что касается этой темы, традиционно вызывает такой шквал ненависти со стороны общества, что можно пострадать просто за общение с человеком, который даже не открытый гей, а лишь находится «под подозрением». Ёдгор за свою смелость провести это интервью пострадал: сейчас под видео уже несколько сотен комментариев с проклятиями не только в адрес Саши мАссква, но и в адрес самого автора канала Iron King. Но это интервью — один из редких случаев, когда яркий представитель «правильных пацанов» не побоялся поставить себя под удар и поговорить с человеком, которого вся страна хейтит только за его непохожесть на большинство. Тоже ведь своего рода история.
Интервью появились благодаря Гульноре Амиршоевой
Ёдгор говорит, что комментарии именно под интервью с Сашей мАссква он читать не стал. Зато читал «критиков» его разговора с покойным Кароматом Шариповым.
— Много было агрессии в мою сторону после того интервью. Люди писали, мол, какое ты имеешь право спрашивать, откуда у него деньги, дача. У нас же привыкли к приятным вопросам. Ещё мне постоянно пишут: почему ты не здороваешься с гостями? Да блин, он пришёл ко мне, я его час обрабатывал, зачем мне создавать иллюзию того, что мы только что встретились? Вы смотрите на интервью с другой стороны: раскрыл героя или не раскрыл. Я приму во внимание. Я подумаю над этим. Но говорить мне, почему у меня трос на шее, почему я не в галстуке, почему я пью воду из баклажки? Это никуда не годится, — рассказывает Ёдгор.
Когда блогер только начинал вести свой канал, ничего такого не было, под первыми видео почти все комментарии восторженные. Это были ролики, посвящённые спорту. Ёдгора раньше знали как хорошего спортсмена, и только два года назад, благодаря главреду медиакомпании «Вечёрка» Гульноре Амиршоевой, он начал делать контент, который помог ему стать популярным блогером.
— Я тогда запустил доставку здорового питания. Нашёл людей, которые в соцсетях активны, разослал им свой продукт, предложил попробовать и написать, как есть. И одной из этих людей была Гульнора Амиршоева. Все, к кому я обратился, сразу ответили, согласились помочь, Гульнора — ни в какую. Сейчас мы хорошие друзья, но тогда она отвечала так: «Ой, я не знаю, я не буду, я представления не имею». В общем, кое-как я её уговорил, чтобы она хотя бы взяла мою еду и попробовала. Она попробовала, жду неделю — молчит, вторую — ничего не пишет. Пришлось снова к ней обращаться, говорю: «Гульнора, здравствуйте, как вы там?» И тут она мне отвечает, мол, ничего не буду говорить, пригласи на интервью, тогда и расскажу. А у меня-то весь контент был про спорт, как же я её приглашу? Но Гульнора мне тогда сказала: «А какая разница?» И я сел, подумал — действительно, какая разница? И стал готовиться к интервью с ней, — вспоминает Ёдгор.
Сейчас он говорит, что то интервью с Гульнорой пересматривать не хочется, потому что в 2018 году у Ёдгора была только одна камера, вторую камеру принёс друг, звука не было вообще.
— Мы как-то записали то интервью, и Гульнора наконец-то сделала пост про мою здоровую еду. Но я уже переключился, и получается, что благодаря ей стал записывать такие видео. И уже потом приехал мой друг из Москвы и посоветовал посмотреть «Вдудя». Я тогда Познера смотрел, Дмитрия Гордона, Дудь был, но я о нём ничего не знал. Кстати, сейчас я его не смотрю, стараюсь отойти, но уже поздно. Когда ты что-то смотришь, хочешь — не хочешь, ты будешь подражать. Я стараюсь не делать этого, среда у нас другая, но, тем не менее, ты начинаешь равняться, на мне это сказывается. Конечно, я редко пересматриваю свои работы, но мне лично не понравилось моё интервью с НагаАрт. Это было ужасно! Моя какая-то агрессия, я так не хочу. Но уже поздно. И клеймо того, что я похож на Дудя, на мне есть. И меня это бесит. Дудь — крутой, мне до него ещё расти и расти, но так не хочется, чтобы сравнивали. В принципе, я смотрел интервью 70-х, 80-х годов — западные ребята давно всё это делали. Дмитрий Гордон тоже делал такой формат ещё в 2005 году. Дудь просто оживил этот жанр, привёл его в YouTube. Возможно, благодаря ему блогеры стали более или менее узнаваемыми, — объясняет Ёдгор.
Рекламы пока нет
Сейчас с оборудованием на канале Iron King дела лучше, потому что в прошлом году Ёдгор стал победителем конкурса грантов на производство отечественного контента от Internews Tajikistan и на выигранные средства закупил всё самое необходимое.
Тогда среди профессиональных журналистов и даже именитых режиссёров Ёдгор оказался единственным блогером. И, по большому счёту, этот рынок он открывает для себя самостоятельно.
— Рекламы у меня нет. Вернее, была, но бесплатно, компания просто предоставила подарки моим подписчикам. Я сам пришёл в Colin’s, подошёл к девчонкам-продавщицам, но они меня не узнали, а вот владелец магазина узнал, спросил, мол, сколько стоит реклама. И я сказал, что нисколько… Не знаю, почему я так сказал. Есть у меня большой минус, может быть, — это скромность, я себя не оцениваю. Всё время думаю, что я пока не дорос, пока не должен заявлять о себе. Иногда прихожу к своему гостю, и он говорит: «О, так круто, ты пришёл. Я смотрю твои интервью». А я стою и удивляюсь: надо же — смотрит, знает, — рассказывает Ёдгор.
Впрочем, несмотря на то, что реклама пока не пришла, у канала Iron King есть коммерческое предложение, есть свой прайс, и есть понимание того, что стоит рекламировать, а что нет.
— Допустим, с букмекерскими конторами я не работаю принципиально. Они предлагали, но я не стал работать. Во-первых, такая заезженная тема, куда ни посмотри — везде их реклама. Во-вторых, я всё-таки не сторонник букмекерских контор, я работал в этой системе и сам видел, как приходили родители, плакали возле дверей, говорили, что их дети украли деньги, чтобы сделать ставку. Когда они ко мне обратились, они сказали: «Может, ты сначала услышишь цену?» Но я ответил: «Нет, не надо цену». Потому что когда у тебя нет петличек даже, нет звука нормального, не надо слышать цены. Не надо себя искушать. Я представил, что я приду в офис и скажу своим ребятам цену, от которой я отказался, а они мне ответят: «Ты что, офигел? Мы тебе бесплатно всё делаем». В общем, цену я так и не узнал, — рассказывает Ёдгор.
Что касается монетизации, то с ней пока тоже сложно: всего 30 долларов в месяц. Правда, настроил её Ёдгор совсем недавно вместе с известным продюсером Бехрузом Зеваровым.
— Мы познакомились с Бехрузом, и он мне предложил: «Когда будешь загружать ролик, приходи, вместе загрузим, я тебе покажу кое-что». И когда я провёл интервью с Олегом Фезовым, пришёл к Бехрузу, и он мне помог настроить всё правильно, и деньги стали капать, — говорит он.
Герои и самоцензура
Самое популярное интервью на канале Iron King — это беседа с Кадами Курбоном.
К тому моменту, как Ёдгор с ним встретился, видео простых пародий, с которыми Кадами Курбон выступал на сельских весёлых свадьбах, собирали миллионные просмотры, но пользователи в Сети ворчали: «Позор нации».
— Мы долго звонили ему и никак не могли поймать, он всегда был занят. А потом сказал, что у него есть один свободный день 30 декабря, и живёт он в Шурободе (225 км от Душанбе — прим. авт.). Я собрал ребят и говорю: «Сделайте мне новогодний подарок». Они — да, мол, конечно, о чём разговор! Но когда я сказал, что нужно накануне Нового года ехать в такую даль, они долго возмущались. Но всё-таки поехали. Приезжаем, аки Кадама нет, он уехал в ущелье к другу на день рождения. Поехали за ним, были на месте к пяти вечера, когда уже стемнело. И я тогда понял, что либо мы сейчас запишем интервью, либо уже нет. И мы сели прямо на берегу реки, включили фары машины, потому что «света» у нас не было, и стали записывать. Я не ожидал, что это будет лучшее интервью по просмотрам, — вспоминает Ёдгор.
Но, конечно, далеко не всегда старания заканчиваются успехом. Как и всем медийщикам в Таджикистане, Ёдгору тоже тяжело находить героев для интервью. Он говорит, что очень долго пытался получить «добро» от главного муфтия Таджикистана и главного архитектора Душанбе, оба — очень интересные фигуры для аудитории, но оба нашли миллион причин, чтобы не дать интервью.
— Очень много отказов — сплошь и рядом. Люди не идут навстречу. Максимально боятся, особенно наши чиновники, — говорит Ёдгор.
Чтобы окончательно не остаться без героев, многие журналисты в Таджикистане занимаются самоцензурой и порой предоставляют своим респондентам возможность согласовывать материал перед публикацией или показывают перед интервью вопросы. Ёдгор говорит, что к такой практике не прибегал и не собирается.
— Во-первых, я заранее никогда не даю вопросы: или мы вообще не будем делать интервью, или мы по-настоящему общаемся. Я всегда предупреждаю героев — возможно, у вас будут сложности после публикации. Но я не хочу, чтобы они были, поэтому вы должны отнестись более серьёзно к тому, что вы будете говорить, потому что резать я потом ничего не буду. Единственный раз мне пришлось вырезать рассказ моего героя о том, как ему пришлось сбрить бороду перед официальным мероприятием: мне позвонил его отец и попросил не ломать жизнь сыну. Я всё-таки за правду и честность. Пока не буду бить себя в грудь кулаком и говорить громкие слова — поживём-увидим. Но могу точно сказать, что не буду заниматься самоцензурой и врать тоже точно не буду, — говорит Ёдгор.
