ALTAI — телекомпания на востоке Казахстана, филиал большого вещательного конгломерата — АО «РТРК «Қазақстан». На сайте телеканала нам объясняют, что ALTAI — это «единственный государственный телеканал в ВКО, который ведёт единую информационную политику страны, бесспорный лидер среди остальных участников медийного пространства по информированию общественности обо всех событиях, происходящих в области и всестороннего освещения их с широким участием общественности». Правда, тут же оговариваются: «В своей деятельности телеканал ориентируется на приоритеты государственной политики». Медиакритик «Нового репортёра» Алия Нагорнюк смогла посмотреть несколько новостных сюжетов «бесспорного лидера среди участников медийного пространства» и оценила эту бесспорность.
Никаких жанров, кроме скучного
Естественно, коммуникативная модель филиалов телекомпаний согласуется с их общей концепцией, и усть-каменогорский филиал — не исключение. Местные телеканалы в большинстве своём уже не имеют индивидуальности, новости адресуют некоему массовому зрителю, и даже «упаковка» (стилистическая, композиционная, видеорядная, шумовая и т. д.) однотипна, скучна, как пресс-релиз из акимата. А ведь новости из глубинки — не только важный источник информации, это ожидаемый свежий взгляд на вещи, это такая проба пера, корявая иногда, но всегда художественно новая. Но то ли из-за давления начальства, подражательства не самым лучшим образцам, то ли из-за лени или загруженности такие «находки» всё реже.
Журналисты ALTAI смогли сделать невозможное — обратить в жанр скучного новости о криминалистике. Вот первое (!) предложение, призванное просто приковать зрителя к экрану: «Развитие криминалистической науки требует постоянного профессионального роста».
Хочу напомнить, что наука — это система объективных знаний. И наукой занимаются не полицейские на местах, а учёные, которые подвергают данные критическому анализу и систематизируют их. Не спорю, их деятельность «требует профессионального роста», но речь же не о них, а о практиках, которые должны использовать достижения этой самой криминалистической науки. Какие-никакие, а причинно-следственные связи должны быть в наших с вами рассуждениях.
Чем дальше, тем «веселее»: «Руководством Департамента полиции Восточно-Казахстанской области применяются меры для проведения необходимых теоретических и практических занятий по повышению квалификации личного состава, для этого переменяются самые передовые методики» (орфография сохранена — А. Н.). О-о-о, этот вечный канцелярит!
Ну, во-первых, меры не переменяются, и даже не применяются, а ПРИНИМАЮТСЯ. Это предложение идеально… для дыхательных упражнений. Вдохните и проговорите на одном дыхании в разном темпе.
«На базе Ауэзовского отдела полиции Управления полиции г. Семея открылся учебно следственно-криминалистический полигон, предназначенный для обучения молодых сотрудников правилам поведения при осмотре места происшествия, а тактике методике расследования отдельных видов преступлений» (орфография сохранена — А. Н.).
Тавтология, куда ж без неё? Плюс небрежно пропущенные слова. Немудрено: при таком обилии канцелярских оборотов запутается и не допишет предложение кто угодно.
Интересно, о каких правилах поведения речь? Не распивать спиртные напитки или не выражаться нецензурно, а может, женщин-следователей вперёд пропускать?
Не сделаю открытия, сказав, что новости о преступлениях и полиции породили целое направление в журналистике — криминальную журналистику, появились новые жанры (журналистское расследование, например), документалистика значительно расширила свои рамки.
А почему? Потому что они событийны, сюжетно насыщены, они волнуют зрителя, а это одна из психологических потребностей людей. Да и лингвистически задача проще, все мы владеем детективной лексикой, но зачем она нужна, если есть вечный «друг» — пресс-релиз?
Целые каналы «сколотили» себе рейтинги на криминальных сообщениях, но не на таких, как их представляют на ALTAI. Открытие полигона для молодых полицейских — это лишь информационный повод, за которым должна быть человеческая история, событие, будни, как говорится, нашей полиции.
В чём новость?
Информация о COVID-19 предсказуемо начинается со статистики. Обилие цифр вполне объяснимо, но произносить их нужно чётко и без ошибок.
«За прошедшие сутки в стране выявлены тысячи (в эту секунду подскакиваешь, потому что ведущая говорит: тысячи, а не тысяча; динамики нет, речь медлительна, поэтому-то и есть эта самая секунда) 69 заболевших коронавирусной инфекцией». К статистической информации абы как подвёрстан материал о разработке вакцины. Новость никак не обозначена. Такое ощущение, что автор поставил задачу — дать о-о-очень скучный материал. Во-первых, просто выстроил его хронологически, лениво упомянул, что работа, мол, ведётся. А где же герои, интервью, тревожное видео, новость-то где и в чём она?
«Вскоре, сразу после завершения доклинических, начнутся клинические испытания вакцины». Вот отправная точка, которая могла спасти сюжет — при условии конкретизации, конечно. Но фраза оказалась где-то на задворках сообщения.
Главными героями новостей от медицины — самых, казалось бы, востребованных и горячих — стали не врач и не больной, а руководитель управления здравоохранения Восточно-Казахстанской области Ильяс Мухамеджан.
Он и о «текущей ситуации с КВИ» расскажет, и о закупе лекарств поведает, и о «приглашённых специалистах из этого субъекта РФ» (почему бы не сказать просто: из Казани?), и о плановой медицинской помощи и зарплатах разоткровенничается. Конечно, журналисты пересказывают, но точь-в-точь как чиновники. Не новости, а вестник Минздрава.
А вот сюжет об утонувших по жанру напоминает сводку комитета по ЧС. Начинается он странным неопределённо-личным предложением: «Спасаясь от жары, тонут в водоёмах». Люди, по всей вероятности.
А ведь зачин сюжета — в словах интервьюируемого: «Значит, у нас идёт рост по количеству детей».
Первая фраза — самая важная. Это, собственно, сама новость — шокирующая, ударная, привлекающая зрителя. Но жанровая и структурная специфика телевизионной передовицы журналистов этого канала, как мы убедились, волнует мало.
Что касается лексики, средств выразительности, они невообразимо скудны: «Задействована вся необходимая колёсная и гусеничная техника».
«Студенты занимаются поливом цветников и прополкой газонов». Почему бы не сказать человеческим языком: поливают цветники и пропалывают газоны?
«В соответствии с законом, дети, не достигшие 16 лет, трудятся до четырёх часов вечера. А те, кто уже достиг 18 лет, работают в течение восьми часов». Что ни говори, а цифры — главное оружие алтаевских новостников!
Целостного представления о новостях телеканала «Алтай» у меня не сложилось. Выпуск целиком посмотреть так и не удалось. Поиски в интернете успехом не увенчались. Но мозаика из того, что есть, худо-бедно сложилась. Хочу сказать коллегам: исходить надо от героя и события, а не от того, что вам рассказали. Прочтите релиз, сомните (о, этот благословенный хруст!) и бросьте в урну. Новости не могут быть опосредованными.
