Медиакритик Газинур Гиздатов продолжает тему инклюзии в Казахстане. В прошлый раз он писал о том, как журналисты освещают интеграцию взрослых людей с инвалидностью. На этот раз — о детской инклюзии в казахстанских СМИ.
Понятия «интеграция» и «инклюзия» в казахстанских СМИ нередко смешивают. Они действительно очень близки, но в законодательной и образовательной практиках социальная инклюзия, как правило, относится в первую очередь к детям с ограниченными возможностями при получении ими основного образования. Однако медийное освещение этой темы ничем не отличается от хаоса, который характеризует медиаситуацию по отношению к взрослым.
«Ловкость рук» журналистов, или Всё об инклюзии
Материалы по этой теме регулярно стали появляться только с 2021 года — после того, как об этом заговорили на Национальном совете общественного доверия, ныне канувшем в Лету. До отмашки от государства эти проблемы казахстанские журналисты в основном предпочитали не видеть.
Количество журналистских материалов не отразилось на качественной подаче проблемы в СМИ. Конечно, по-прежнему много разного рода хвалебных отчётов вроде Как развивается инклюзивное образование в Казахстане, расписывающих, как много у нас делается в этом направлении, или дотошно перечисляющих то, чего нет в реальности: Инклюзивное образование в Казахстане: особенности и перспективы развития. Подобное трудно отнести к настоящей журналистской работе. Самое типичное, оно же и одновременно непрофессиональное, — в казахстанской журналистской практике происходит подмена освещения «социальной инклюзии» на презентации обучения и развлечения детей с ограниченными возможностями с волонтёрами. И не более. Иначе говоря, выдаётся за массовое и реальное то единичное и зыбкое, что действительно есть в казахстанской образовательной практике.
Конечно, то, что делают некоторые НПО и фонды, заслуживает уважения и внимания. Но в значительной мере это возврат к чуть более облагороженному варианту специальных заведений и мест для детей с разного рода проблемами, однако подаётся это журналистами как реальная инклюзия.
При этом последние два года инклюзия журналистами подаётся исключительно в виде красивой картинки одного Центра «ОБРАЗОВАНИЕ В КАЗАХСТАНЕ | ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ | Q BALA» и школы при нём же.
Ряд подобных публикаций за последние два года бесконечен (Как особенным детям не остаться на обочине жизни, или Что с инклюзией в Казахстане), но внятный ответ на вопрос «что не так с инклюзией в Казахстане» и в этом материале обнаружить невозможно.
Избирательная инклюзия
В одном из интервью организатора этого центра Салтанат Мурзалиновой-Яковлевой Инклюзия в Казахстане: нужно ли изобретать велосипед? прозвучало: «Мы одни и мы работаем». Но если внимательно приглядеться к этим сюжетам, возникает подозрение, что в них, как правило, нам раз от раза демонстрируют одних и тех же детей. Вопрос о том, получено ли согласие на видеосъёмки от родителей, остаётся за скобками. Примечательно и то, что во всех сюжетах об инклюзивной группе обнаруживается только один ребёнок с двигательными проблемами (колясочник). Рискну предположить, детей с физическими проблемами нет в кадре только потому, что и в этом случае медиаосвещение инклюзии оказалось избирательным.
Дело не столько в качестве и достоверности самих журналистских материалов — некоторые из них добротны, — а в том, что инклюзией называется то, что ею, по сути, не является. Нам покажут что угодно (к примеру, дополнительные занятия при школе для приходящих детей с ограниченными возможностями), но только не реальные условия существования и обучения ребёнка в обычной школе в обычном классе.
Ни в одном журналистском материале вы не встретите подтверждения очевидного: реальной инклюзии у нас нет. Отдельные случаи, состоявшиеся благодаря настойчивости родителей и самого ребёнка, в этот видеоряд не вписываются, и к ним журналисты не обращаются. Возможно, по той очевидной причине, что это потребовало бы от журналистов бОльшей предварительной работы и согласования многих важных деталей, а также соблюдения элементарных профессиональных стандартов и навыков исследовательской журналистики. Но всего этого в совокупности в казахстанской журналистской практике пока нет.
