Журналистки из трёх стран Центральной Азии несколько месяцев подряд собирали истории о домашнем насилии и создали медиапроект «По правилам уята». Теперь им нужно время, чтобы восстановиться после погружения в сложную тему. Но отказываться от освещения гендерных вопросов они не собираются. Говорят — уже просто не смогут.
Подробности об этом проекте и о том, как из локального контекста вырастает своя собственная гендерная повестка — в материале «Нового репортёра».
Идея медиапроекта «По правилам уята» появилась в самом начале «дела Салтанат». Осенью 2023 года, когда за трагедией следил весь мир (и вся Центральная Азия в первую очередь) будущие участницы проекта планировали свои материалы. Правда, начать его реализацию сразу не удалось. Только спустя год команда получила поддержку в рамках проекта «Повышение устойчивости аудитории через достоверные истории (CARAVAN)» в Центральной Азии, финансируемого Европейским Союзом и начала работу.
В быстроменяющейся медиаповестке темы, привязанные к громким событиям, обычно быстро теряют свою актуальность, но не в этом случае. Проект «По правилам уята», который был задуман как площадка, где женщины, пережившие домашнее насилие будут говорить, увы, остаётся нужным и сейчас.
В команду вошли журналистки из Казахстана, Таджикистана и Узбекистана, но помогали им и кыргызские коллеги. Героини из разных стран региона рассказывали почти одинаковые истории, жестокость которых поражала воображение, а эксперты в каждой республике говорили о том, что домашнее насилие — общая проблема.
— Когда мы закончили проект, то честно говоря, выдохнули. Было страшное выгорание, я настолько через себя всё это пропускала, что теперь мне нужен перерыв. Иногда я прямо рыдала, когда мы с менторами и коллегами обсуждали истории. До сих пор не могу прийти в себя и понять, как такое возможно, — признаётся журналистка из Узбекистана Умида Маниязова.
О чем были эти истории?
Ольга Лихограй, журналистка из Костаная подготовила историю о Бекие Макишевой. О ней журналистка узнала из поста на странице брата Салтанат Айтбека Амангельды. Связалась с Бекиёй и услышала рассказ о том, как гражданский муж пытался отобрать маленького ребёнка, как бил, как прижигал её тело раскалённой ложкой:
— Публикация вышла сначала на сайте журнала «Власть», потом в «Нашей газете». Мы подкрепили всю историю фактами — судмедэкспертизой, которая подтверждала полученные ожоги. Наша героиня открыто говорила. Но в комментариях было шокирующее количество обвинений: «сама виновата», «сразу видно, что стерва», «хороших жён не бьют».
Ольга признаётся, что среди женщин было больше сочувствующих, тогда как большинство мужчин предпочитали или игнорировать проблему, или оставляли осуждающие комментарии.
— Мы тогда говорили с психологиней из Астаны — она прямо сказала, что это системная проблема для всего региона: у нас жертву обвиняют по умолчанию. Ведь даже во время дела Салтанат, находились те, которые её обвиняли. Но я всё равно ожидала большего сочувствия. Хотя потом пришло понимание — если такие комментарии есть, значит, мы затронули болевую точку. Значит, выбрали правильную тему, — рассуждает Ольга.
В это же время журналистка из Таджикистана — Екатерина Негматзаде брала интервью у жительницы Душанбе Замиры, которая рассказывала, как муж избивает её, насилует на глазах у детей и домогается её шестилетней дочери от первого брака:
«Часто изнасилования происходили на глазах у детей. Я надеюсь, что они маленькие, и в их памяти не останется этого кошмара».
Описывая эту жуткую историю, Екатерина надеялась, что на неё обратят внимание правоохранительные органы, она специально оставила в материале номер адвоката своей героини. Реакции от милиционеров ждала и сама Замира. Она много раз тщетно обращалась за помощью в милицию, и теперь надеялась, что с помощью журналистов добьётся защиты. Однако, уже после того, как статья была опубликована, суд удовлетворил абсурдный иск мужа Замиры о вселении в её дом. Адвокат попыталась оспорить это решение, но пока никаких результатов нет.
— У них даже нет официально зарегистрированного брака, но суд удовлетворил требование мужа. Я так надеялась, что ситуация изменится, что у Замиры появится шанс на безопасность. Но этого не произошло. Именно в этот момент я почувствовала страшное бессилие, — вспоминает Екатерина.
Умида Маниязова из Ташкента говорит, что у неё была возможность размещать свои материалы на сайте узбекской версии «Радио Свобода» — «Радио Озодлик», у которого очень большая аудитория.
— Сложнее всего было выйти на жертв насилия. Они не идут на контакт. Боятся говорить, особенно с журналистами. Тем более — рассказывать о домашнем насилии. А если слышали, что публикация будет на сайте «Озодлик», то даже слышать не хотели о том, чтобы их история была там, — объясняет Умида.
Но публикация на сайте «Озодлика» в рамках проекта всё-таки вышла. Она была посвящена Гузали Махматкуловой из Самарканда, которая совершила суицид. Её близкие говорили, что на этот шаг девушка решилась из-за непрекращающегося семейного насилия. Но даже в этом случае пользователи оставляли комментарии из серии «сама виновата».
— Проблема не в отдельных трагичных историях. Это — системные общественные установки. Это всё ещё живёт в массовом сознании: «Пусть терпит — она же женщина, она же мать». Это всегда было, но сейчас только ухудшилось. Даже на уровне госслужащих, которые должны реагировать иначе, всё ещё звучит: «Ну это же муж…», — делится Екатерина.
Как сохранить свою собственную повестку?
В феврале 2025 года, когда реализация проекта «По правилам уята» была в самом разгаре, в США сменилась администрация президента. Многие проекты USAID, которые были направлены на развитие гендерного равенства и социальной инклюзии, и во многом определяли гендерную повестку в регионе, стали стремительно закрываться. Гендерные составляющие, которые ещё вчера должны были быть обязательной частью любой международной программы, стали удаляться из проектов.
— Конечно, для всех это было как минимум неожиданно: повестка резко развернулась в противоположную сторону, а мы в это время работали над таким чувствительным проектом. Мы обсуждали происходящее внутри команды, но совершенно точно было понятно, что нас эта смена дискурса не должна касаться. Мы идём в правильном направлении. К тому моменту мы уже пообщались с героинями, и собранная информация только подтверждала актуальность: насилие оказалось ещё страшнее, чем мы предполагали, — рассказывает Ольга Лихограй.
Коллеги Ольги говорят, что несмотря на то, что на их проект события в Америке никак не повлияли, они стали больше думать о том, как самостоятельно продолжать продвигать идеи гендерного равенства.
— Правда в том, что надеяться на других бесполезно, мы должны сами тратить ресурсы на борьбу с насилием. Это должно начинаться с детского сада, со школы. И в этом процессе должно участвовать и гражданской общество, и государство. Домашнее насилие — это как гнойник, и без общих усилий не получится от него избавиться, — говорит Умида Маниязова.
О том, чтобы прекратить отстаивать ценности, которыми руководствовались журналистки, речи не было. Они признаются, что для каждой это был новый опыт, но все готовы продолжать начатую работу. Ольга Лихограй говорит, что во время проекта на домашнее насилие пришлось посмотреть с другой стороны и увидеть, насколько эта проблема глобальна:
— Мы настолько погрузились, что впервые в жизни почувствовали, что нам самим нужна психологическая поддержка. Но мы уже не могли остановиться. Когда ты в теме и всё это прочувствовал, невозможно развернуться и уйти. Мы пойдем дальше.
