Когда-то одно из интернет-изданий казахстанской «большой пятёрки», Informburo.kz, решило зайти в практически пустующую рыночную нишу, да неплохо там обжилось. Ставка была сделана на большие материалы, балансирующие на грани аналитической и «объяснительной журналистики», когда читателю пытаются наглядно показать, что, например, следует из вспышки законотворческой активности или какого-нибудь громкого события.
И если мне ещё надо доказать само существование «объяснительной журналистики», расползающейся по сети под знамёнами заголовков с обещающими пролить на всё свет вопросительными знаками (я-то считаю, что любая журналистика — объяснительная), сомнений не вызывает другое. Иногда в залежах проходных, сделанных технически манускриптов появляется нечто интересное.
Informburo.kz на днях побаловал читателей большим репортажем, который меня удивил.
Больше автора
«Что происходит на озере Маркаколь? Репортаж из заповедника, в котором Токаев велел навести порядок» — длинной очередью выстреливает автор Айгерим Тукушева в читателя тяжеловатым заголовком. И попадает в цель. Потому что заповедники, егерская служба и особенности национальной охоты привлекают внимание после известных трагедий, Токаев интересен в софитах транзитной эпопеи, а «наведение порядка» — это казахстанская мифологема, как светлое будущее, постоянно зудящая в подсознании.
Я, признаться, поклонник хорошего репортажа, что информационного, что аналитического — неважно: когда органы чувств журналиста-очевидца будто становятся твоими, а точные, выхваченные из хаоса повседневности детали, знаменуя победу факта над художественным вымыслом (жизнь, как известно, не переплюнешь), оставляют эмоциональное долго не затухающее послевкусие.
В целом «Репортаж из заповедника» получился, но я не могу не упомянуть увиденные мною недостатки.
Во-первых, в авторском стиле Тукушевой маловато индивидуальности и красок. Выхолощенность языка, строгость формулировок выдают манеру журналиста-информационщика, который не привык задействовать литературный инструментарий. С самого начала, с бэкграунда о президентском поручении и с пересказа истории заповедника, журналист задаёт новостную, а временами даже справочную стилистику. Отсюда же и другие проблемы — автор будто не хочет или не решается подсветить увиденное интересными, подмеченными на месте тревожным репортёрским взглядом деталями. Мы знакомимся с историями живущих на берегу загадочного озера Маркаколь жителей, но это лишь их биографические силуэты. Текст не становится средой, где герои «оживают», он составлен прагматически, и в нём видится некоторая схема, где эффективно работают только реплики — мнения сельчан, егерей и учёных о большой экологической проблеме. Временами я отвлекаюсь на фотографии, которыми щедро усыпан текст (их автор Герард Ставрианиди), и тогда даже чудится, что я имею дело с фоторепортажем, а текст представляет собой раширенные подписи к снимкам. Ощущение это возникает от той же скупой информационной стилистики. Иногда автор всё же пытается разбавить повествование личными замечаниями, но делает это робко, а за редкостью они кажутся какими-то чужеродными.
«Можно однозначно сказать, что люди здесь простые и открытые», — например, рассказывает нам Тукушева. Но только что она писала о неготовности большей части жителей села Урунхайки (село близ озера Маркаколь) говорить с журналистами. Мысль о простоте и открытости не развивается — это просто утверждение. У читателя, конечно, нет выбора — остаётся верить на слово. А тему «неразговорчивости» местных Тукушева продолжит позже, несколько запоздало ответив на появившийся вопрос.
Другой явный минус — огромный объём текста, который вперемешку с фото- и видеоиллюстрациями кажется уж очень громоздким. Хорошо, что он разбит на подзаголовки, а в начале материала они даются кликабельным списком: есть возможность не читать репортаж целиком, а сразу переходить на интересующие части — удачное решение, несколько нивелирующее упомянутый недостаток. Но, по моему мнению, материал вполне можно было сократить без значительных потерь на добрую треть. А если его не сокращать, можно найти и другой выход. Я бы испытал большую радость, увидев этот «Репортаж из заповедника…» в формате лонгрида. Чтобы было понятно, о чём я, здесь можно посмотреть мультимедийный лонгрид, созданный когда-то первопроходцем — New York Times. Дизайнерский формат с использованием текста, фото и видео оказался удачным, и теперь у него множество поклонников и последователей. А в нашем случае такой способ структурирования мог бы придать так необходимую большому тексту лёгкость восприятия.
Но если бы автор и решила сделать лонгрид, её наверняка подвело бы качество фотоиллюстраций. На некоторых снимках фотограф промазал с фокусом, и важные композиционные элементы оказываются вне зоны резкости. Где-то не скрыть признаки съёмки с рук на длинной выдержке, когда границы контрастных деталей оказываются смазанными. Кроме того, композиции некоторых иллюстраций оцениваются мной как любительские, но последнее я утверждаю с осторожностью, потому что, бывает, фотографии обрезаются под требования сайтов при публикации. В целом создаётся впечатление, что снимки делались на непрофессиональную аппаратуру, и это она отчасти подвела автора. К сожалению, в дополнительных данных фотофайлов я не нашёл информации об используемой камере. Но если я прав, остаётся только сожалеть, что многие отечественные редакции не уделяют должного внимания качеству фотоиллюстраций, особенно если речь идёт о таких репортажах, когда в целом неплохой текст требует визуального соответствия.
Но всё это не имеет большого значения. Тем более, возможно, я, досадуя на мелкие промахи, несколько сгущаю краски.
Потому что материал Айгерим Тукушевой, несмотря на это моё ворчание, всё же очень хорош.
Но — настоящая журналистика
В какой-то момент я понимаю, что ритмически короткие предложения Тукушевой будто вырваны из телевизионных закадровых текстов. А это, как минимум, значит, что темп повествования высок. Стоит этот ритм поймать, и всё сразу становится на свои места. Если тексту и не хватает атмосферности, то количества информации, получаемой в единицу потраченного на чтение времени, вполне достаточно. Даже приходится иногда сомневаться — а не переусердствовал ли я со всей этой литературщиной и эстетическими ожиданиями?
И правда: что если именно эта бесстрастность и некоторая дистанцированность автора от увиденного позволяет не закапываться в каждом эпизоде, в правде каждого человека на озере, где воровство стало способом выжить? Тукушева с холодным расчётом следователя показывает нам целую панораму мнений, подмечает оговорки и важные, при этом, буднично сделанные признания: вот местная жительница вспоминает, что её штрафовали за незаконный лов неоднократно, а вот егерь проговаривается, что сельчане регулярно превышают рыбный лимит.
И отлично, что Тукушева не ограничивается констатацией увиденного. Она спешит от кривых разваливающихся маркакольских срубов к калькулятору и считает, сколько могут зарабатывать на незаконном вылове рыбы, находит местного животновода, погоревшего как-то на попытке вывоза ускуча в Алматы, говорит с гражданскими активистами и учёными, находит странные видео в YouTube.
Широта авторского взгляда углубляет репортаж до небольшого расследования, и в какой-то момент я уже готов признать, что все мои придирки к Тукушевой имеют характер субъективных рекомендаций.
И если я был недоволен фотографиями, поездка в командировку Герарда Ставрианиди (кстати, вспоминается, что он в первую очередь хороший профессиональный видеооператор, а не фотограф) оправдывается хотя бы несколькими его снимками, среди которых один — безусловно, лучший, потому что говорит сам за себя: на столе одной из жительниц села среди сувенирных икон стоит книга с изображением Касым-Жомарта Токаева — святые смотрят на нас, а рядом часы показывают полдень: новый отсчёт. Я же говорил, что жизнь не переплюнешь: на кого ещё молиться в этой безвыходной ситуации? Таким фото я готов аплодировать стоя.
Репортаж Тукушевой хорош ещё и потому, что фокус внимания автора ни на абзац не сбивается с цели (кажется, лишь один раз она отвлеклась, зачем-то рассказав нам о медведях и щитомордниках в восточно-казахстанских лесах). И с каждым словом, предложением, комментарием героя мы всё ближе к клубку проблем Маркакольского заповедника.
Попутно Айгерим Тукушева приоткрывает окно в настоящий Казахстан, какой он есть — разный, но местами именно такой: с тремя семьями на село, без нормального медицинского обслуживания, с личным транспортом на лошадиной тяге и с надеждой на рыбу, которой всё меньше из-за человеческой жадности и высоких цен на икру. Да, в этом рассказе мало деталей, но правда в том, что они есть. И их достаточно для того, чтобы в конце концов читателя будто окатило холодной водой. Воровство, беззаконие и бессилие что-либо сделать, заранее спрогнозированное фиаско для кучки энтузиастов, спасающих свою совесть, — безысходность, витающая над цветущими лугами и прекрасными лесами заповедника, отрезвляет, проблема Маркаколя неотвратимо растёт. Вот она уже возвышается, заслоняя свет, и совсем неудивительно, почему вершину этого айсберга увидели, наконец, в далёкой столице. Думаю, мы не часто сталкиваемся с такой журналистикой, бьющей по глазам правдой жизни. И авторская бесстрастность, которая может нравиться, а может не нравиться, неявно, но усиливает гнетущее впечатление — как иногда это делает будничная полицейская сводка, равнодушная, но бережно хранящая трагедии.
«Репортаж из заповедника…» — это полноценная, качественная журналистская работа, которая отлично демонстрирует потенциал редакции Informburo.kz. Конечно, вряд ли об имидже родного издания думала корреспондентка Айгерим Тукушева, отправившись в труднодоступный казахстанский Алтай, в богом забытые сёла, которые и не появились бы в новостных сводках, не напиши президент свой твит. Но именно журналисту Тукушевой удалось показать проблему terra incognita большой проблемой республиканского масштаба.
Вы хотели настоящей журналистики? Получите и распишитесь.
