8 апреля в Алматы на факультете журналистики Казахского национального университета имени аль-Фараби, кафедра ЮНЕСКО, прошла международная научно-практическая конференция, посвященная стандартам обучения международной журналистике.
Мероприятие, приуроченное к празднованию всемирного дня свободы прессы (3 мая) и Международного десятилетия сближения культур с 2013 по 2022 год, поддержало Кластерное бюро ЮНЕСКО в Алматы.
О будущем профессии, международных стандартах медиаобразования, проблемах и перспективах отрасли говорили представители общественных медиаорганизаций, международных медиацентров, вузов.
Предлагаем вашему вниманию один из материалов конференции, подготовленный Гульнар Асанбаевой.
Гульнар Асанбаева — медиаэксперт, кандидат философских наук, доцент. 20 лет проработала в сфере журналистского образовании. В 1996 году организовала факультет журналистики в КГУ имени А. Байтурсынова, с 2003 по 2015 год — преподаватель КИМЭП.
Медиаиндустрия во всем мире, переходя на цифру, катастрофически нуждается в создателях оригинального мультимедийного контента, менеджерах социальных СМИ, и не находит таковых среди выпускников журфаков. И давно уже не парадокс: часто привлекательный контент создают люди не только без дипломов о журналистском образовании, но и вообще без высшего образования.
Журналистским образованием в Казахстане мало кто доволен, но наши СМИ мало пишут об этом, полагая, что эта тема «плохо продается». В стране нет изданий, посвященных профессии, проблемы трансформации классической модели журналистского образования, могли бы быстрее привести к долгожданным апгрейдам, если бы освещались регулярно.
Неясность статуса журналистики в Казахстане при преобладании частной формы владения СМИ, ведет и к отсутствию сформированной концепции журналистского образования.
Какой «цифре» поклоняются в университетах ?
Два фактора, на мой взгляд, являются решающими в торможении современной подготовки журналистов в университетах Казахстана.
Университетская среда также переживает «цифровую» революцию, только весьма своеобразно. Преподаватели сегодня буквально погребены под цифрами ежеквартальных отчетов, которыми измеряются реформы высшего образования в стране.
Один из серьезных стимулов для изменений в высшей школе, — государственный грант МОН «Лучший преподаватель года». Критерии отбора победителей этого конкурса приоткрывают тайну «цифр», которыми озабочены сегодня университетские преподаватели.
Так, в требованиях к участникам конкурса на звание «Лучший преподаватель года» (15.10.2014) на первое место выдвигаются:
— разработка, участие и издание учебников, монографий, учебных пособий, ГОСО (государственных образовательных стандартов) и типовых учебных планов;
— внедрение инновационных методов обучения, обязательное предоставление всех протоколов каждого открытого занятия;
— количество студентов — победителей предметных олимпиад, конкурсов исполнителей и соревнований;
— количество подготовленных студентов-победителей конкурсов научно-исследовательских и творческих работ студентов;
— успеваемость студентов по дисциплинам, которые ведет преподаватель;- организационная работа,
а также «Реализация комплекса мероприятий, обеспечивающих нравственно-патриотическое и физическое воспитание обучаемых».
Добавим к этому необходимость вести собственную исследовательскую работу, наличие индекса Хирша (показателя количества публикаций и цитируемости их), руководство подготовкой магистров, докторантов.
Очевидно, успешно преподавать, заниматься наукой, своевременно постигать информационно-коммуникационные инновации и фрилансить в СМИ, — на практике удается немногим.
Другая «революция» в системе высшего образования: массовый переход на новый государственный общеобразовательный стандарт образования (ГОСО) в 2012 году после присоединения страны к Болонскому процессу унификации сферы высшего образования. Поставлена амбициозная задача: «обеспечение качества казахстанского высшего образования в соответствии с мировыми стандартами, повышение его привлекательности и конкурентоспособности».
Учебные планы «де-юре».
Текущий ГОСО (государственный общеобразовательный стандарт) по журналистике предлагает студентам всех специальностей учиться по одной схеме, где из 154 общих кредитов специальности отведено 64. Что же предлагают новые типовые учебные планы по журналистике?
Грамотные журналисты всегда в большой цене, но насколько оправдано три предмета из семи обязательных для бакалавриата журналистики, отдавать филологической подготовке? Тем более, что до перехода к базовым дисциплинам, на первом курсе студенты всех факультетов в течение двух семестров штудируют казахский или русский (в зависимости от языка обучения) и иностранный языки.
Повышение статуса иностранного языка в подготовке журналистов можно только приветствовать. Однако на деле, особенно в региональных вузах, всегда встает проблема: отдавать ли преподавание «профессионального» языка филфаку (каким практическим навыкам там научат будущих журналистов?), или оставлять его у себя (и дублировать его с «Жанрами…», которых уже и нет-то в чистом виде!)?
А как, например, быть университетам, где все обучение ведется на английском языке? Не лучше ли поставить вместо этих практически дублирующих друг друга предметов поставить предметы жизненно важные: дата журналистику, компьютерный дизайн и редактирование, инфографику, медиаэкномику?
Не разумнее ли, вместо этих не совсем ясных обязательных языковых предметов, разделить в отдельные курсы «Законодательство СМИ и этику». Мне уже не раз приходилось говорить о неправомерности объединения этих дисциплин в наших казахстанских условиях.
Интернет ввел в обиход новые реальности, которые требуют внятного правового регулирования между правообладателями информации и безграничной массовой аудиторией. В растущем море контента все сложнее различать правду и «фейки». Остро стоит вопрос об охране авторских правах, плагиате, что убедительно доказывает случай с nur.kz
Каждый год рождаются законы, ограничивающие и даже запрещающие профессиональную журналистскую деятельность. Растет количество невероятных судебных исков к редакциям и отдельным журналистам, все это требует правового анализа ситуаций. Предлагая студентам «винегрет» из двух компонентов, трудно рассчитывать, что у них будут четкие представления о необходимости внутренних правил профессии журналиста и законных требованиях к ней.
История казахской журналистики, этот предмет неразрывно связан с курсом История Казахстана, по которому все студенты сдают государственный экзамен на первом курсе. История казахской журналистики также включена в тестирование студентов при промежуточном контроле знаний после окончания второго курса. Складывается впечатление, что именно по знанию этого предмета МОН определяет качество подготовки будущих журналистов.
Не эффективнее ли преподавать его в контексте журналистики дальнего и ближнего зарубежья? Критическое мышление, которого не хватает выпускникам журфаков, может как нельзя лучше вырабатываться при сравнении исторического прошлого с проблемами современного становления журналистики как социального института, как бизнеса, и как профессии с новыми компетенциями и навыками.
Ценность изучения истории журналистики, на мой взгляд, будет неизмеримо выше, когда студенты, например, будут знать издателей и собственников СМИ не только прошлого, но и сегодняшнего Казахстана. Ведь неслучайно в западных школах журналистики отдают предпочтение практическим навыкам подготовки материалов и современным технологиям медиабизнеса.
Знание проблем современной журналистики Казахстана в стран СНГ могло бы способствовать более глубокому пониманию различий между журналистикой и пропагандой. Студенты могли бы самостоятельно анализировать подводные камни в освещении формирования Евразийского союза, российско-украинского конфликта, причин столкновений в Нагорном Карабахе, других горячих проблем, и лучше понимать позицию Казахстана в их разрешении.
Революционные новшества «де-факто»
Львиную долю программы обучения, 70%, теперь вузы могут составить самостоятельно. Но, на мой взгляд, праздновать академическую свободу факультетам журналистики рано. В большинстве вузов элективы существуют только «де-юре», а «де-факто» они становятся обязательны для всех студентов, потому что штатным преподавателям не хватает часов. В некоторых вузах элективные курсы довольно часто заполняют по старинке историей литературы или историей журналистики:
Еще один пример из серии «все это было бы смешно, когда бы не было так грустно».
Как некоторые вузы осознают необходимость перемен:
Что это? Фантазия составителя курса, вознамерившегося обучить дизайну прессы, телевидения, наружной рекламы, web-сайтов, а также фотоделу и инфографике в одном флаконе? Автор ничтоже сумняшеся находит связь своего «универсального» предмета с «Историей мировой литературы», но почему-то рекомендует студентам учебники по архитектуре!?
Теперь о самом важном – практике, которая призвана погружать будущих журналистов в профессиональную среду. Ей отведено весьма скромное место: «не менее 6 кредитов». В то же время физкультура занимает 16 кредитов. Получается, за четыре года, которые студент должен большее время провести в спортзале, чем быть в профессиональной среде.
Приоритеты существующего типового учебного плана отданы традиционной журналистике: среди профилирующих дисциплин только 2 кредита, отпущенных на изучение особенностей онлайн медиа:
И самое печальное, ни один из предметов Модели ЮНЕСКО по журналистскому образованию не вошел в список обязательных предметов. Хотя собирались, обсуждали, обучались с международным экспертом, перевели их на казахский и русский язык.
Пока в стандартах образования по журналистике не будет сделан акцент на digital- first approach «сначала — цифровые навыки», о котором давно говорят в развитых странах, журналистское образование в Казахстане будет выступать тормозом инноваций в профессиональной среде.
Жаль, что среди участников проекта IMedia Project, который впервые обучает казахстанских журналистов созданию и комплексному продвижению мультимедийных проектов, навыкам предпринимательства в медийной отрасли, монетизации контента, нет преподавателей университетов.
Что же делать?
Кризис журналистского образования происходит не только в Казахстане. Как из него выходят на Западе? Так, интересна идея внедрения цифровых бейджей. Это своего рода мини-дипломы, о навыках и компетенциях, полученных из открытых образовательных ресурсов.
МООК — массовые открытые онлайн курсы (или МООС — massive open online courses) очень популярны сегодня и среди студентов факультетов журналистики Казахстана. То, что недодают в университетах, наиболее любознательные студенты стараются получить в школах «MediaNet», Aegis Media School Kazakhstan , тренингах Правового медиа центра , вебинарах сайта «Новый репортер».
Вопрос только в том, как инкорпорировать знания, полученные студентами вне стен университета, в учебные программы? Чтобы пропущенные в университете занятия, но потраченные на практическое освоение будущей профессии, шли в зачет студенту? По личному опыту могу подтвердить, это не так сложно как кажется. Так, в моем курсе «Законодательство РК о СМИ» тренинги «Правового Медиа Центра» были обязательными для студентов.
Качественное журналистское образование – это не просто головная боль системы высшего образования и медиаиндустрии, это эффективность медиа бизнеса, рост новых коммуникативных технологий в политике, а в широкой перспективе — это вопрос ментальной революции нашего общества, в котором подход «сначала – цифровые навыки» определяет все сферы без исключения.
