Есть такой канал и есть такие новости: иногда оба этих факта становятся открытием. А если серьёзно, то ещё 10 лет назад программу новостей можно было увидеть практически на каждом канале. Не все они сохранились (и каналы, и программы). Но кое-где уцелели. Например, на канале СТВ. Несколько его новостных выпусков посмотрела медиааналитик «Нового репортёра» Алия Нагорнюк и постаралась ответить на вопрос: и что же за новости в этой программе?
Царство канцелярита
Как только после заставки в новостях СТВ возникает образ ведущего, испытываешь положительные эмоции, потому что на экране — не лощёный напудренный юнец и не гламурная дива без мысли в глазах, а человек, так сказать, с жизненным опытом и потому вызывающий доверие. На ВВС и CNN, кстати, возраст не помеха. Хью Эдвардсу — под шестьдесят, Кристиан Аманпур — 62 года, Элисин Камерота моложава, конечно, но…
Итак, на экране появляется Максим Ковтун. На этом всё и заканчивается, интерес улетучивается, и ты рискуешь погрузиться в объятия Морфея. Потому что дальше происходящее можно назвать одним словом — СКУКА!
«В эфире «Панорама дня». В студии Максим Ковтун». Практически без паузы, приличествующей представлению и концу предложения, ведущий без особого интонирования начинает читать новости. Но его впору пожалеть. Ведь темп, мелодику речи, какую-никакую эмоциональность задаёт содержание, которое нацеливает на одно — борьбу со сном.
К примеру, в материале о китайском вирусе: «В результате вспышки заболевания новой коронавирусной инфекции с декабря прошлого года в Поднебесной зафиксировано уже около 200 больных, в том числе три случая со смертельным исходом. Есть факты завоза вируса в Японию и Таиланд. В связи с этим санврачи за два месяца проверили свыше 13 тысяч человек, прибывших из Китая». Конечно, после такого сообщения хочется просто убежать от телевизора куда-нибудь подальше. И дело не в вирусе, а в мёртвом канцелярском стиле изложения.
Это основная особенность того, что предлагают в эфире СТВ и называют новостями. Из пресс-релизов, чиновничьих ресурсов, отчётов, речи всякого рода управленцев и бог знает из чего ещё целыми блоками, изобилующая канцеляризмами, сокрытая целыми пластами мёртвых определений, наименований, статистических данных информация льётся на несчастного зрителя (если он, конечно, остался у экрана). И так написаны практически ВСЕ материалы. Предложения в них непомерно длинны — до 25 и больше (!) слов. Рекомендация — 12-14 фонетических слов (то есть без служебных — всяческих предлогов и простых союзов). И ни в одном материале «Панорамы dня» (смешно выглядит, да? зачем в новостной заставке латинская D вместо «Д»?) я не нашла зачина (лида, ударной фразы).
Лишние слова
Когда изо дня в день смотришь новости СТВ, такое ощущение, что это какой-то озвученный правительственно-административный ресурс. Причём информация повторяется: сначала текст редакции, а потом развёрнутое чтение документа.
«Президент Касым-Жомарт Токаев посмертно наградил полицейского из Костанайской области Дархана Базарбаева.
«За мужество и самоотверженность, проявленные при исполнении служебного долга, наградить орденом «Айбын» ІІІ степени Базарбаева Дархана Сериковича — полицейского Отдела полиции Костанайского района Департамента полиции Костанайской области Министерства внутренних дел (посмертно), — сообщается в указе. Трагедия произошла в городе Тобыл Костанайской области…»» Прямое цитирование указа, конечно, излишне. Название административно-территориальной единицы прозвучало четыре раза. Тавтология, которую я называю лексическим бессилием, в изобилии.
«С таким запросом к министру труда и соцзащиты населения сегодня обратились депутаты. На пленарном заседании депутаты Мажилиса также одобрили международное соглашение с Бразилией». Синонимическая замена на местоимение «они» настолько очевидна.
«Айман Сарсенгалиева также отметила рост проектов по всем программам гарантирования на 38 %. По её словам, рост проектов связан с пересмотром стратегий в 2017 году».
Ах, какая тема — о запрете экспорта мяса! Многослойная, с колоритными героями из глубинки, и ирония тебе тут, и сарказм — из категории «Хотели как лучше, получили как всегда». Мамытбеков сам в этом признаётся. Так нет же: «Свои доводы они представили в ходе пресс-конференции».
«Запрет на экспорт живого скота будет действовать полгода. Срок может быть продлён после проведения соответствующего анализа о том, как запрет повлияет на ситуацию на внутреннем рынке мяса». Какой рефлекс срабатывает? У меня тоже. Речевая немощность налицо. Казённый язык умерщвляет тему, и даже видео с коровками и овечками не спасает. Надо сказать, что чиновники, речь которых мы обычно подвергаем критике, в этом сюжете просто цицероны по сравнению с журналистами.
Вот говорит Асылжан Мамытбеков: «Почему продают именно в живом виде? Это что означает? Это означает, что мясокомбинаты не могут конкурировать с перерабатывающей промышленностью этих стран, которые дают цену выше. Почему? Потому что мы запретили экспорт шкур… Хотели как лучше, получили как всегда…» И дальше председатель Мясного союза просто, доходчиво, логично говорит о положении вещей. Зачем оставлять огромный синхрон с говорящей головой, если можно перекрыть его сочной картинкой?
Точно такая же ситуация и с сюжетом о краже лошадей и ограблении.
Дмитрий Демидов, начальник управления криминальной полиции, в деталях, просто в жанре детектива, рассказывает, как были совершены преступления. Синхрон очень длинный, но с деталями и хронологически выстроен — грех просто не взять за кадр.
Действие в сюжете (по законам драматургии) — главная составляющая. Синхрон лишь его поясняет или дополняет. А не наоборот, как у журналистов СТВ. Лицезреть милицейского чина или чиновника в новостях больше минуты скучно. Или в кадре — бубнящая судья (убийство несовершеннолетнего) — 43 секунды. Хочется динамики и видео, наконец!
Кстати, о нём. Картинка не отличается разнообразием. 50 процентов видео (а то и больше) — зал заседаний или кабинет. Иногда оно разбавляется оперативкой соответствующего качества, собственной операторской работы очень мало.
Объяснить это просто. Тематика узкая: заседание правительства или парламента, брифинги, встречи официальных лиц. А тут другого видео и не надо. Мастеровитые журналисты вычленяют актуальные темы, лишь вскользь указывая на информационный повод. К примеру, брифинг санитарного врача. Можно же обновить свою же информацию, сообщить новые данные: куда ещё проник вирус, каковы меры изоляции в Китае — и дать синхрон Бекшина. Иногда мы «пляшем» от обратного. Попало в руки интересное, захватывающее или даже пикантное видео — используйте. Вот, к примеру, кадры с полицейским, которого сбивают и тащат на капоте. Как ярко об этом можно рассказать, если полюбопытствовать, как зовут полицейского и кто нарушитель. Но мы получаем очередной текстовой «кирпич».
(Не)одинокие старушки и прочие (не)лингвистические казусы
Даже рассказывая о детской проблеме, журналист не отходит от принятого на канале стиля изложения.
«Реализацию документа сегодня обсудили депутаты Мажилиса на встрече с представителями госорганов. По словам парламентариев, новый механизм контроля будет отличаться тем, что теперь с ребёнком, который совершил правонарушение, оказался сиротой или попал в другую непростую ситуацию, будут работать не только полицейские, но и врачи, психологи и другие службы». Они работали с трудными детьми и до принятия документа.
Там всё подробно и понятно депутат рассказала, не журналист. Хочу добавить, что в одном перечислительном ряду не могут быть «врачи, психологи» и «службы». Вообще, конечно, ошибок много, да и лингвистических казусов хватает. И не лингвистических тоже.
«Автомобилисты… выбираются из заснеженной ситуации». Замело, видать, ситуацию-то…
«По словам коммунальных служб города…» Послушать бы, как они говорят — хором, что ли?
На взлётно-посадочной полосе «были установлены бетонные покрытия». Устанавливают, например, вышки, опоры линии электропередачи — то, что вертикальное положение имеет. Страшно подумать, как будут взлетать самолеты.
«Также широкое освещение произведений Абая и аль-Фараби будет происходить на центральных улицах, в торговых центрах и парках…» В рупор, что ли? И как можно «освещать произведения»?
В сюжете о волонтёрах автор пишет: «Вместе со студентом одинокой старушке оказывают помощь ещё двое ребят» (почему бы не сказать просто: помогают?). И далее: «Женщина переехала в областной центр, чтобы чаще навещать свою дочь». Так одинокая она или нет?
Правда, в этом сюжете есть какая-никакая драматургия и герой, и материал хорош на «закрывашку». Это предусмотрительно, интеллигентно и психологически оправдано. Такие сюжеты-зарисовки смягчают общее впечатление о выпуске, уравновешивают его — блок криминальной информации довольно весом. Иногда выпуск завершают заказным сюжетом. Так делают и редакторы СТВ. Но не всегда. Одна из программ заканчивается криминальной информацией о браконьерах с соответствующим видео — на сон грядущий, как говорится.
Так какие же новости на СТВ? Да никакие!
