Развлекательный контент за последние несколько лет заметно разбавил политизированные казахстанские соцсети. Благодаря проектам Salem Social Media юмористы всех мастей дружно пришли в интернет прямо перед последними президентскими выборами, да так там и остались. Теперь уже и не разберешь, кто в этом хохочущем семействе профессиональный актёр, а кто тамада, скетчер, вайнер или кавээнщик: часто все эти роли сочетаются в одном человеке. У каждого шутника тысячи подписчиков в соцсетях. Они снимают похожие ролики, устраивают конкурсы, разыгрывают денежные призы и щедро продают рекламу. О чём шутят в Казахстане на казахском языке, выясняла медиакритик «Нового репортёра» Анар Бекбасова.
Инстаюмор: мамы, свекрови и домохозяйки
Большинство казахских массовиков-затейников в Instagram — новые городские жители. В их работах нет индивидуальности, да и юмора тоже нет. Вместо зрителей они обычно смеются сами, и этот безумный смех служит финалом бессмысленных постановок, снятых в одинаковых домашних интерьерах, напоминающих декорации турецкого сериала. Основная тема — той, быт, отношения свекрови и невестки, мужа и жены, в которых роль молодой женщины сводится к службе хозяевам дома. Шоумен Елдос Кадирханов, например, снял видео, как жена стрижёт ему ногти. Или как на годовщину свадьбы свекровь подарила ей… придверный коврик.
Аналогичное отношение к молодым невесткам — в вайнах «Жаналиев театры», где свекровь в роли блюстительницы традиций, которую все боятся, а свёкор может завершить очередное кривляние сыновей перед камерой нецензурной бранью.
— Чего нет у твоей мамы? — спрашивает в своём ролике малолетнего сына Арман Жаналиев.
— Мозгов, — отвечает ребёнок.
Постоянная трансляция унижения женщины под обёрткой юмора формирует норму, с которой зритель подсознательно мирится, кто-то даже возводит в абсолют. Актриса Жанар Айжанова в своём Instagram выкладывает эпизоды из ситкома «Тақиясыз періште», где она в роли властной свекрови унижает молодую сноху. В другой комедийной подборке скетчей Q jeri на YouTube-канале Salem Social Media Айжанова — в роли матери. Зрителям предлагают смеяться над тем, как она прогоняет из дома замужнюю дочь и советует ей мириться с побоями мужа и его желанием завести токал. Судя по одобряющим комментариям, моделями поведения героинь Айжановой публика довольна и даже восхищается ими.
Весёлая домохозяйка — самый распространённый образ в Instagram и, видимо, самый близкий основной публике. Видеоблогер Мольдир Анарбаева — пример урбанизированной многодетной женщины. Как опытный маркетолог, она знает кое-что о «болях» своей аудитории. Её блог — своеобразный дневник, в котором она жалуется на школьную дистанционку, дороговизну местных кафе и карантин. Анарбаева тоже пытается смешить публику. Но подписчики любят её не за это, а за размышления о городской жизни и провинциальность во всём: в поведении, речи, одежде, оценке событий. Её деланый смех и напряжённая мимика не только выдают плохую актрису, но и характеризуют аудиторию, желающую быть сопричастной к вроде бы удавшейся городской жизни.
Когда политика — это не смешно
Казахоязычный юмор сильно дистанцирован от социально-политической повестки. Salem Social Media сделал попытку восполнить этот пробел, сняв скетчи о депутате Мэлсе Маратовиче. Этот герой высокомерно общается с журналистами, не знает государственный язык, постоянно лжёт. Казалось бы, в скетчах есть правда жизни, и должно быть смешно. Но проблема в том, что авторы сценария копируют реальных депутатов. Мэлс Маратович даже говорит их фразами. Поэтому в скетчах нет ни парадокса, ни новизны. В доме самоубийцы не шутят о верёвке. Так что этот герой не вызывает ничего, кроме раздражения.
https://youtu.be/rqiBDeLlnlc
Казахские шутники вообще не любят откликаться на события за пределами своего ограниченного круга. А если и пытаются отразить реальность, выходящую за рамки межличностных или групповых отношений, местечковости, то часто делают это с самоуничижением. Выступая перед столичными чиновниками на концерте «Жайдарман», кавээнщики из Актобе шутят над отсутствием свободы слова и страхе перед властью. Но преподносят материал так, будто задумывался он, только чтобы принижать самих себя, заискивать перед сидящим в зале пресс-секретарем президента Бериком Уали и тем самым добиться его расположения, сделать комплимент. Судя по крупным планам, шутка действительно подняла пресс-секретарю настроение.
Шутить о политике в Казахстане не то что запрещено — не принято. Гораздо комфортнее смеяться над женщинами или над самими собой. Юмористы, скетчеры и стендаперы используют в речи жаргоны и русский мат — вероятно, думая, что такая агрессия поможет им хоть как-то компенсировать отсутствие артистизма, оригинальности и уверенности в себе. Такой юмор не объединяет, не способствует толерантности, отталкивает.
На этом фоне выделяется юморист Турсынбек Кабатов. На своих концертах он актуализирует государственные проблемы — митинги многодетных матерей, строительство ЛРТ в столице, коррупцию, качество образования. Записи отрывков из его концертов набирают тысячи, а то и миллионы просмотров в YouTube и в Instagram. Часто видео выступлений Кабатова пользователи пересылают друг другу в WhatsApp. Это говорит о большом запросе на более содержательный, профессиональный контент без воплей и нецензурной брани, хотя выступления юмориста зачастую близки исключительно сельской аудитории.
Шутников интернета можно сколько угодно ругать за низкопробные видео и культурную деградацию. Но каждый популярный блогер продаёт рекламу. А это уже рынок, который сам диктует, что и на каком блюде подавать покупателю. Контент всегда подстраивается под выбор большинства — если, конечно, он не оплачен государством.
Проблема в том, что юмор и сатира дают обратную связь от общества. И её власть давно не получает. Шутки о тоях и келинках хороши на сытый желудок. Когда же к Мэлсам Маратовичам у большинства граждан наконец-то появятся серьёзные вопросы, инкубатор весельчаков точно ничем не поможет.
