Один из первых документальных фильмов, — первых в новом году и после январского бунта, — показанный сразу на нескольких государственных отечественных телеканалах, несколько настораживает. Потому что политический катарсис, надежда на который робко проникает в массовое сознание, совсем неразличим в телевизионных технологиях госпропагандистского разлива. Ощущение вхождения в новую эпоху под звуки старых фанфар не покидает меня ещё и потому, что само название документалки «Новый Казахстан. Как это будет» дополнительно диссонирует со старыми лекалами, по которым она сделана.
Говорящее государство
Я не скажу сразу, где располагаются у нашего «слышащего государства» органы слуха, зато точно знаю, где находится артикуляционный аппарат. Фильм «Новый Казахстан. Как это будет» был показан 15 января сразу на шести телеканалах (Astana TV, СТВ, Kazakh TV, «Хабар», «Хабар 24», El Arna). Факт, доказывающий некий «вес» и важность этой документальной работы для авторов — вернее, для заказчиков-вдохновителей.
Технологии, положенные в основу фильма, незамысловаты и типичны для выпускаемой ныне госпропагандистской продукции. Фильм представляет собой нарезку из недавнего выступления Касым-Жомарта Токаева перед Мажилисом и комментариев политологов. Та президентская речь, как мы помним, стала неким подведением президентом итогов трагических событий начала года. И, видимо, по мнению авторов, нуждалась в экспертной поддержке — пущей убедительности ради.
И если судить о текущем политическом моменте по характеру и направленности усилий работников пропагандистского цеха, настроение накатывает пессимистическое. Потому что все их старания тратятся не на установление сколько-нибудь критически осторожного тона, но стремятся к патетике и просветительству. Поставленный голос диктора, олицетворяющий глас государства, объясняет, что происходило в «Час Икс» в Алматы, пока он, зритель, тревожась, пытался скрести по информационным сусекам с помощью прокси-серверов. Вообще обезличенность дикторов в подобных фильмах — это родовая примета; в век авторской журналистики очевидно, что важен создателям от человека за кадром только поставленный голос, да и авторство текстов вторично — любое упоминание имён-фамилий сразу же субъективизирует подаваемую информацию — при том, что стремятся государственные глашатаи к её объективизации.
«Первые дни нового 2022 года лишь подтвердили неоднозначность и сложность текущей истории. На мир накатываются новые волны коронавируса, заражая за одни сутки уже миллионы людей. Стагнирует или едва выходит на робкие единицы роста экономика большинства стран. В этих условиях от внезапных обрушений привычного порядка не застрахован никто — ни одна страна современного мира», — безапелляционно заявляет закадровый голос в начале фильма под видеоряд из разных стран: мелькают колбы с красноречивой надписью «ковид», мельтешат протестанты во время уличных беспорядков на французских улицах (узнаются по национальному флагу)… Этот приём в государственной пропаганде (полагаю, не только казахстанской) используется уже давно. Он же вечный аргумент, который называется «не мы плохие, таков чёртов мир». Я рассказывал о демонстрации этого фокуса, когда описывал ток-шоу «Большая неделя», да и Артур Платонов в своей небезызвестной программе пытался виртуозно сбивать прицел с внутренних проблем, апеллируя к чужим безумствам: хорошо там, где нас нет — вернее, плохо везде одинаково. Фильм, как и многие подобные работы, из-за однозначности трактовок, будто высекаемых в каменной породе, создаёт ощущение лекции городского сноба в избе-читальне, где зрителю отводится роль покорного слушателя, смущённо мнущего в руках шапку.
«Трудности людей, их стремление к лучшей жизни подло пытаются использовать исторические проходимцы и явные преступники», — продолжил закадровый голос. Предлагаемый несколько неуклюжий термин «исторические проходимцы» будто намекал на фигуры большего, чем уличные вандалы, масштаба и даже отдавал сведением каких-то тайных счётов. Но разъяснений не последовало.
Как я упоминал ранее, закадровый текст перемежался отрывками из выступления президента Токаева, который рассказал мажилисменам о профессионалах, готовивших захват власти, а также о юридической обоснованности обращения к международным миротворческим силам. В фильме нашлось место и для фрагментов выступлений президентов России и Беларуси на сессии Совета коллективной безопасности ОДКБ. А политолог (Газиз Абишев) рассказал, как помощь союзников психологически переломила ход событий.
И, конечно же, совсем не случайно диктор добавил после: «Молниеносность и высокая эффективность миротворческой операции ОДКБ для стабилизации ситуации в Казахстане дала возможность президенту Касым-Жомарту Токаеву объявить уже через несколько дней о предстоящем выводе миротворческих сил».
Таким образом, на шестой минуте фильма окончательно стало ясно, что «Новый Казахстан. Как это будет» — это не просто вольный пересказ произошедших событий, но информационное оружие, выборочно бьющее в цель — в данном случае прямо в народную молву о захватчиках под знамёнами ОДКБ. Оставшаяся часть фильма оказалась больше связана с названием о «новом Казахстане» — если вы смотрели памятную речь президента на заседании Мажилиса, наверняка помните, о чём он говорил.
Проблемы на поверхности
В чём трудно упрекнуть государственное телевидение, так это в непоследовательности. Мы и раньше видели целые передачи и фильмы, посвящённые позитивному освещению деятельности отечественных политиков. Ценность этих работ, на мой взгляд, одна-единственная: они с допущением минимальных смысловых вариаций передают позицию власти по отношению к историческим, а также текущим событиям и явлениям.
Пожалуй, с натяжкой можно придумать ещё одну условную пользу продукции госпропаганды: опираясь на неё, чуть легче понять образ электорально активного населения — целевой аудитории всех этих документалок — в представлении облечённых властью. С другой стороны, возможно и обратное утверждение: знакомясь с плодами усилий сотрудников Телерадиокомплекса президента РК (именно эта организация ответственна за создание фильма), можно строить предположения о заблуждениях, допускаемых в верхах, при составлении портрета среднего казахстанца. И, на мой взгляд, судя по фильму «Новый Казахстан. Как это будет», это легко внушаемый, наивный человек, который не увидит разницу «протестов жёлтых жилетов» во Франции и январского казахстанского бунта (и не подумает сравнить не столько бунты, сколько Францию с Казахстаном). Это человек, который поверит аксиоме в начале фильма о том, что недавние события — прямое следствие мировых катаклизмов, а не накопленных за долгие годы внутренних ошибок. И это человек, который согласится принять фильм в качестве достаточного для понимания январских событий источника информации, а их трактовку — как единственно возможную. Человек, который не заметит, что «Новый Казахстан. Как это будет» представляет собой простую нарезку речи президента на заседании Мажилиса, пересыпанную комментариями как на подбор лояльных позиции власти политологов и подкреплённую тенденциозным дикторским текстом.
Интересно, что на фоне непривычного в наших пенатах критического президентского выступления, звучащего в фильме рефреном, этот дикторский текст авторов на службе государства кажется попыткой, преданно вытянувшись в струнку, сгладить углы и подсластить пилюлю — повестка меняется, привычки остаются.
С другой стороны, надо быть не менее наивным человеком, чтобы спустя считанные дни после событий, дарящих очередные надежды на политическую перезагрузку, ждать коренных изменений в методах госСМИ и в риторике, через них транслируемой.
В конце концов, если быть придирчиво честным, само название фильма «Новый Казахстан. Как это будет» — не о настоящем и отсылает в прекрасное далёко. Посмотрим, изменятся ли подходы наших телевизионных деятелей в благополучном будущем, которое, как и всегда, вот-вот наступит.
