Полноценное включение людей с инвалидностью во все сферы жизни — обучение, работу, досуг — важны для любого общества. Как в этом участвуют казахстанские журналисты и какие медийные образы создают? В этом разбирался медиакритик Газинур Гиздатов.
10 лет назад в Казахстане представили единственную в своём роде на постсоветском пространстве исследовательскую работу Алёны Рябовой «Журналистика как инструмент социальной интеграции людей с инвалидностью». Сегодня она не только не устарела, но благодаря ей становится очевидным, что именно в журналистском осмыслении темы в РК всё стало только хуже.
Вне социального заказа
Содействуют ли казахстанские СМИ социальной интеграции людей с ограниченными возможностями? Вроде бы в республике должен работать соответствующий план от государства. В начале этого года официально изменили понятие «инвалид» на «лицо с инвалидностью» или «ребёнок с инвалидностью», эти термины охотно подхватили чиновники. Но материалов по интеграции, как ни странно, в этом году оказалось до неприличия мало. В тех, что есть, казахстанские журналисты охотно рассуждают о действиях или бездействии государства по отношению к людям с инвалидностью; однако они больше информируют о том, что делается на государственном уровне, но как-то специфично и однобоко. Даже в той части материалов, которые можно было бы отнести к текущим новостям, обнаруживаются элементы социального предубеждения или системной дискриминации людей с инвалидностью (аблеизм: тип дискриминации, при котором трудоспособные люди рассматриваются как нормальные и превосходящие людей с инвалидностью. Термин, принятый в международном праве, — прим. авт.). Выражается это в «фокусе», с которым освещается эта тема, и журналистской сортировке информационного материала.
Уровень осведомлённости казахстанских журналистов о теме в законодательном, социальном и этическом планах практически нулевой. Все последующие примеры тому подтверждение. Скажем, журналисты заявляют о социальном осмыслении проблем людей с инвалидностью, а сам текст статьи или тематика телевизионного сюжета — лишь о медицинском обслуживании этой категории людей. Если о доступе к работе изредка пишут, то об обучении уже ни слова.
Идеология аблеизма казахстанских журналистов очевидна даже в этической неряшливости выражений. Вот сюжет программы «Время говорить»: «Инвалиды Казахстана живут «взаперти» и обделены государством?» на телеканале Atameken Business.
Уже само название материала полностью не соответствует его содержанию. В 13-минутной передаче разговор свёлся к медицинскому обслуживанию людей с инвалидностью. Авторы пригласили врача-репродуктолога, который вещал о мизерных зарплатах медицинских работников. Законодательно принятый вариант обозначения этой группы людей (не говоря уже об этических принципах журналистики, которые появились задолго до официально выраженной позиции государства) мало интересует ведущего Данила Москаленко. Он несколько раз употребляет слова «инвалиды», «дети-инвалиды». Невольно вспоминается история с экс-сенатором Даригой Назарбаевой… Хотя слова, произнесённые ею, безусловно, вообще за гранью понимания.
Дело даже не в бессодержательности этой конкретной передачи, она невольно обнажает непонимание казахстанской журналистикой самого понятия социальной инклюзии. Все проблемы людей с инвалидностью в журналистском осмыслении сводятся к медицинскому обслуживанию или финансовой стороне. Именно так поставлен вопрос и в статье Насихат Оркушпаевой «Жизнь особенных людей» в «Казахстанской правде» за июль этого года. Всё сосредоточено на сложности прохождения медико-социальной экспертизы, хотя даже в заголовке заявлено большее. Но в этом и в других случаях невозможно увидеть в журналистских материалах алгоритм решения проблемы.
Образ жертвы
Картинка, которую создают во многих случаях казахстанские журналисты, весьма близка к социальному предубеждению. По версии журналистов, люди с инвалидностью больше всего нуждаются в качественном медицинском обслуживании, и у них маленькие пособия. Но при таком освещении темы журналисты поневоле становятся глашатаями социальной эксклюзии (исключения) из социальной жизни этой группы людей. Кстати, и первое, и второе — вновь полностью «заслуга» государства, а вот общество журналисты предпочитают не видеть. Но в журналистской трактовке всегда отчасти виновато абстрактное государство, а не конкретный человек, занимающийся дискриминацией.
Другой вариант журналистского осмысления из этого же этического ряда — показать человека с ограниченными возможностями исключительно как жертву и на этом остановиться. Именно таковы материал на портале Informburo и сюжет на одноимённом телеканале «Ограниченные возможности: как выживают казахстанцы с инвалидностью».
В идеале речь в подобных материалах с человеческими историями должна вестись не только о людях с физическими недугами, а о тех, кто не решает их проблемы по долгу службы. Но вновь социальная интеграция этой группы людей — вне зоны журналистского внимания.
Полноценный разбор
Единственным исключением последнего времени стал полноценный разговор на Polyton Сергея Дуванова: «Что нужно, чтобы люди с инвалидностью в Казахстане чувствовали себя полноправными людьми».
Это была та площадка, на которой спикеры и ведущий понимали, о чём говорить и как ставить проблему. Выбор гостей был точен, а потому в рамках одной передачи прояснилось многое: от анализа законодательной базы (точнее, зияющих в ней провалов) до конкретных случаев и постановки проблемы: что и как надо делать. Вопросы эксперты и ведущий ставили через современные понятия, в том числе наполнили словосочетание «дискриминация по признаку инвалидности» конкретным казахстанским содержанием. Говорили в выпуске о самом нашем обществе, а не только о том, что делает или не делает государство, отмечая, что в последнее время оно всё-таки что-то да делает.
Неутешительные выводы
Итоги касательно освещения темы социальной интеграции неутешительны: она никем не лоббируется. Редкие усилия неправительственных организаций и международных фондов, обращающихся к проблеме, не сказать чтоб напрасны, но не замечаются нашими журналистами. Но, быть может, тогда средства государственного информационного заказа как раз и можно было бы направить на эту проблематику, а не на кропотливое перечисление, с кем тот или иной министр встретился и сколько в «режиме ручного управления» выдал поручений (по закапыванию ям и исправлению ошибок в учебниках, ряд можно продолжить). Тогда объявленное направление Национального плана — повышение уровня информированности населения о проблемах людей с инвалидностью — было бы достойно реализовано. А пока их социальная жизнь нам просто неизвестна.
