Шикарно одетая, со стильной прической, тонкой сигаретой в изящных руках она похожа скорее на редактора гламурного журнала, нежели главреда боевитых оппозиционных изданий. На ее столе не просто чай, а эксклюзивный Member; даже на ресепшн сидит не банальная блондинка, а вежливый молодой человек. В общем, Гульжан Ергалиева явно принадлежит к тому сорту людей, кто всегда соответствует поступи времени.
Открытие интернет-сайта после нескольких лет управления абсолютно классической газетой «Свобода Слова» тому подтверждение. Прежние СМИ стали слишком «старыми», объясняет гранд-дама казахстанской журналистики.
Несколько недель назад она стала одной из самых обсуждаемых персон в казнете. Еще недавно главный редактор серьезной оппозиционной газеты «Свобода слова», Гульжан Ергалиева сняла ролик об открытии собственного интернет-проекта guljan.org. Видео наделало шуму, потому что в нем пользователи увидели… голую Гульжан Хамитовну.
[youtube]http://www.youtube.com/watch?v=j0M2h-Hd6kw[/youtube]
— Гульжан Хамитовна, я знаю представителей вашего поколения, которые не умеют пользоваться электронной почтой – многие из них, кстати, акимы. А вы совершили такой резкий разворот от бумажного издания в электронное СМИ. Это вынужденное решение или вы следуете духу времени?
— Ну, я в журналистике всю свою жизнь, почти 40 лет — это очень большой срок и я решила, а почему бы в финале своей деятельности не поработать на этом новом, современном поле. У Интернета более сильный потенциал по сравнению со старыми СМИ. Он может стать средством массовой информации в очень широком смысле.
— Почему вы так считаете?
— Это же очевидно, господи, они (интернет-сми) уже опережают. Печатная пресса, радио, телевидение – это все уже несколько устарело. Во-первых, с точки зрения технологий, технических возможностей, коммуникационных. Во-вторых, старые СМИ запаздывают с информацией по сравнению с Интернетом. А сегодня жизнь такая, что все хотят знать все и сразу, и сию минуту. Так живет мир и мы не можем от него отставать. С этой конкуренцией надо считаться, если мы хотим выглядеть более-менее цивилизованным государством. От этого не уйдешь, количество пользователей казнета растет, причем стремительно растет, а ведь мы только начинаем входить в это пространство. Так что с точки зрения коммерциализации, будущее, конечно, за Интернет изданиями, потому что охват будет намного больше и шире, чем у того же телевидения.
— Это касается крупных городов, но в глубинке телевидение пока не сдает своих позиций.
— Что вы, как раз таки наше казахстанское телевидение безнадежно отстает. Оно давным-давно потеряло свои позиции, поскольку не может конкурировать даже с существующими российскими телеканалами. Прежде всего, это низкий потенциал – профессиональный, творческий, финансовый, но самое главное, у нашего телевидения отсутствует творческая самостоятельность. Телевидение крайне законсервированное, ограниченное.
— Получается, наша отсталость в данном случае играет на руку?
— Конечно, потому что, слава богу, пока еще не научились бороться… хотя я вот вижу, что нашему сайту пытаются вставлять палки в колеса. Но это все не страшно, потому что остановить Интернет в принципе невозможно. Вот недавно наш президент на заседании ШОС предложил другим главам государств подумать об интернет-границах, не знаю шутка это была или совершенно неудачная идея, но все это бесполезно. Нас еще ожидает коммуникационная революция.
И когда наше министерство связи пытается устанавливать всякие границы – вспомните некрасивую историю с гуглом – когда пытается законодательно ограничить возможность работать в Интернете — это уже просто… ну, я не знаю, это уже вчерашний день.
– А в чем для вас, как журналиста состоит разница, между «деланием» газеты и сайта?
— Разница очевидная – печатные издания в моих глазах теперь, как консервы – хорошие или плохие, красивые или питательные, но это все-таки консервированный продукт. А Интернет — это сели на берегу, закинули удочку, поймали свежую рыбу, тут же ее освежевали, сварили, закоптили, пожарили — получается совершенно другой вкус.
А если говорить о приоритетах журналистики, то здесь, в Интернете на первом месте стоят событийные вещи. Здесь нужно идти нога в ногу, ноздря в ноздрю с событиями, которые происходят вокруг. А их у нас происходит очень много каждый день, страна у нас не маленькая. Но все подряд, конечно, охватить невозможно, тут надо каждый ресурс должен исходить из своих приоритетов.
— Делать интернет-издание дешевле или дороже, чем газету? У вас те же инвесторы, что были в газете «Свобода слова»?
— Инвесторы… здесь нет таких затрат по сравнению с другими видами. Сейчас мы фактически справляемся сами, люди можно сказать занимаются волонтерской работой – кому-то близки наши идеи, кто-то хочет работать в свободной журналистике. В остальном кто-то помогает, естественно, я сама помогаю, но не скажу, что речь идет о каких-то сотнях тысяч, миллионах тенге. Мы же опытные журналисты, у каждого есть свой ноутбук, фотоаппарат. Другое дело, трафик, аренда помещения — это нужно оплачивать. Здесь помогают люди, которые помогали мне и в прежних моих проектах. Но я сама в последние годы неплохо зарабатывала, все-таки главным редактором была, газета была читабельна, приносила доход и я могу себе позволить на первых порах вложить что-то в этот проект.
— Вы говорите, что ваша газета была читабельна – нет опасений, что вы потеряли свою аудиторию? На мой взгляд, читатель вашей прежней газеты не является активным пользователем интернета.
— Ничего подобного, это ошибочное мнение. Старшее поколение, которое являлось стабильным читателем так называемой оппозиционной прессы, сейчас переходит в меньшинство. К сожалению. Но к счастью, большинством становится именно та часть аудитории, которая продвигается в сторону Интернета…
— Вы имеете в виду молодежь? Молодежь активно читает оппозиционные газеты?
— Знаете, нашему сайту еще и 20-ти дней нет, а мы получили такой сильный отклик, что специалисты- люди которые разрабатывают, продвигают сайты удивляются!. Мы на четвертый, пятый день имели 108 тысяч прочитанных статей, а их было 20-30 штук.
— Не поняла вашу статистику, 108 тысяч прочитанных статей – это сколько уникальных посетителей?
— Уникальных посетителей сайта уже в первые дни было где-то за 10 тысяч. Если мы будем так расти, то дай бог…. Есть свои законны развития, в том числе роста аудитории, или тиража как говорили в газетах. Конечно после первой волны, которая пришла и осядет, нужно будет внедрять новые идеи, новые темы, креативить. И ожидать уже вторую волну, расширять контент, работать на спрос, потому, что людей много и у всех очень разные вкусы, одни хотят это читать, другие то. А у сайта есть преимущество быть неограниченным в возможностях, и тут не важна твоя оппозиционность–неоппозиционность. К этой оппозиционности можно добавить массу животрепещущих, актуальных, жгучих тем, которые далеки от политики, но важны для любого человека.
— Нашей оппозиционной прессе как раз не хватает, я бы сказала, более универсального взгляда на мир. Она всегда очень суровая и заточенная исключительно на политику.
— Это просто лично Ваш неправильный взгляд, никакой заточенности нет, ничего такого нет. А знаете, почему вам так кажется? Потому что все остальные молчат. А когда на таком огромном, спокойном ровном поле вдруг происходят какие-то взрывы, какие-то фонтаны возникают, они почему-то выглядят неполноценными. Но ничего подобного. Это как раз то, какой должна быть настоящая журналистика.
— Настоящая журналистика, в моем понимании, должна, по крайней мере, стремится к объективности. У нас же государственная пресса как будто смотрит на мир правым глазом, закрыв левый, а радикально-оппозиционная – с точностью наоборот. В итоге одни видят только белое, другие — исключительно черное.
— Нет, так нельзя рассуждать. Когда, например, в США происходят разоблачения, расследования и они вызывают скандалы, которые в свою очередь приводят к импичменту президентов, когда останавливаются войны между странами или наоборот разгораются – это все благодаря работе настоящей журналистики. Там тоже сидят такие же президенты, там так же могут грешить сенаторы и министры, которые хотели бы, чтобы об этом никто ничего не узнал. Там тоже взятки берут, нарушают законы, предают. Но там пресса вообще не дает вздохнуть власти. Разве это плохо? А когда в Казахстане оппозиционная пресса делает тоже самое – это называется истерикой. Я категорически с этим не согласна. Это наше мышление почему-то такое.
— Когда я была на стажировке в Штатах, нас повели в офис «Мама Джонс» — это такой радикальный, левацкий журнал. Так вот в этот журнал не несут рекламу, потому что обычный, рядовой американец не доверяет ему и реклама на его страницах принесет любой компании только репутационные потери. Хотя и у них случаются свои профессиональные победы. Помните скандал с комнатой Линькольна в белом доме, которую администрация Клинтона хотела сдавать в аренду на ночь? Первым эту тему раскопал «Мама Джонс». Но на их публикацию никто не обратил внимания, пока по стопам радикалов не пошла «Нью-Йорк Таймс». Видите, там тоже «Нью-Йорк Таймс» доверяют, а «Маме Джонс» нет. Потому что последним часто отказывает чувство объективности.
— Этот пример показывает, что если «Нью-Йорк Таймс» перепечатал, значит они перепроверили информацию, значит она имела государственное значение, значит радикалы, как вы выражаетесь, принесли пользу. А вообще какая страна, такая и журналистика. Журналистика — это часть общества, она не живет по каким-то своим законам. Еще раз повторю, какая страна, какие события, какие обстоятельства, какие люди, какие личности – такая и журналистика. Ничего такого специально оппозиционного или специально придуманного нет.
— Но не досадно ли, что оппозиционная пресса зачастую выглядит не менее, если не более заказной, чем та же государственная?
— Вот не надо, вы не путайте — это заказная журналистика, бульварная! Эти СМИ, на которые Вы намекаете, они сегодня стали бульварными, заточенными на конкретные персоны. А я никогда ни от кого не зависела, нет у меня никаких там спонсоров и заказов. Все мои проекты всегда были успешными, они приносили деньги. «Свобода Слова» продавалась по 30 тенге, правда, люди потом накручивали и продавали по 70. И при тираже 90 000 у нас не было возврата. Это большие деньги, я спокойно себя на эти деньги содержала. У меня был большой коллектив, около 20 человек.
Мы нормально зарабатывали, у меня журналисты получали очень хорошо, относительно, конечно, не так как совсем прикормленные, но по сравнению с нами, в других компаниях журналистам платили просто копейки. От 1000 до 2000 долларов. Зато у меня работали качественные, перспективные журналисты, и главное они осознано шли работать. Поэтому, когда говорят, что оппозиционную прессу кто-то там оплачивает или заказывают – это вообще смешно.
Если журналистика сама себя окупает, это значит есть спрос и не важно оппозиционная она, или не оппозиционная. Что мешает той же «Казправде», тому же «Литеру » иметь большую аудиторию? Людям все равно кому ты служишь, им главное слышать правду, люди хотят знать, что сегодня происходит, что будет происходить завтра. Мы погрязли уже на уровне разборок – это наше, а это не наше. Вот смотрела по телевизору награждение журналистов «Нур Отаном» и это показали по всем каналам!
Но это просто безобразие, когда на всю страну показывают, как журналистов публично подкупает правящая партия – машинами, квартирами, деньгами, статуэтками, апплодисментами…
— Но вы тоже состоите в партии Азат – разве это по сути не одно и тоже?
— Да, я вхожу в президиум партии, но не служу! Я в журналистике, в своих изданиях продвигаю только собственные убеждения. Когда накануне создания газеты мы говорили с Алтынбеком Сарсенбаевым, я ему сразу сказала, что никакого вмешательства в редакционную политику не потерплю.
— Если журналист является членом партии, постороннего вмешательства, наверное, уже и не требуется — тут политик внутри тебя берет верх над профессионалом. Разве нет?
— Могу сказать только за себя, я и газету раньше и сайт сейчас делаю прежде всего, как журналист. Повторю, никакой ангажированности, необъективности у меня нет. Иначе не было бы ко мне никакого доверия, не было бы на моем сайте сотен, тысяч посещений.
— Тысячи посещений в день – это действительно успех. Он связан с необычной рекламной компанией сайта?
— Успех связан и с компанией и с моим именем, потому что читатель знает, что я не ангажирована. А видеоролик, если Вы его имеете в виду – да, это необычное решение, но я решила что это современно. Это же интернет, здесь молодая аудитория и я хотела разговаривать с аудиторией на ее, современном языке. Я хотела показать, что обнаженная женщина, голая правда, лучше, чем нарядная ложь. Я считаю, что нисколько не уронила свою репутацию, все было сделано достойно, цели покрасоваться у меня не было.
— Я видела в интернет-чатах горячие споры, Вы это или дублерша. Так это были Вы?
— Пусть это останется секретом, тайной творчества, тем более это не моя тайна, а режиссера. Мы показали ролик, а как все было, где монтаж, где приемы режиссерские пусть останется за кадром.
Гульжан Ергалиева – бывший главный редактор оппозиционной газеты «Свобода слова, участвовала в создании филиала международной телерадиокомпании «Мир», ток-шоу «Общественный договор», редактировала газету «Соз», учредила газету «Свобода Слова», состояла в движении «Невада – Семей», партии Народный Конгресс Казахстана, движении и партии «Демократический выбор Казахстана», состоит в президиуме оппозиционной партии ОСДП «Азат».
