Автор: Елена Горбачева. Что происходит на медиа-рынке Кыргызстана? Почему не верят журналистам? Можно ли восстановить былое доверие к СМИ? Об этом мы говорили с самым авторитетным медиа-экспертом Кыргызстана Александром Кулинским.
—Почему не верят журналистам?
Журналисты иногда просто нагло врут. И это, безусловно, вызывает отторжение. Те, кто по роду своей профессиональной деятельности часто общается с прессой, сталкиваются с тем, что они говорят «а», а журналисты пишут «б». Информагентства совершенно некорректны в цитировании.
Пишут то, о чем ты не говорил, о чем ты даже не думал и чего не делал. Таких эксцессов очень много. И те, кто так или иначе вовлечен в генерацию новостей и в их основное потребление, они это понимают и поэтому антипатия к СМИ очень высока именно в этом социальном слое.
— Но эта прослойка не так велика…
Не так давно проводили опрос среди представителей правоохранительных органов – милиции, прокуратуры, судов. То есть людей, которые в силу своей профессиональной деятельности обязаны читать газеты. Их просили дать оценку журналистам. Только один из шестнадцати допустил, что среди журналистов могут быть нормальные люди. Крайне негативная оценка и понятно почему.
Но вот сельское население – они скорее верят. У жителей крупных городов подход, который строится на сравнивании. Они смотрят несколько источников и потом пытаются в уме что-то свести – что ж на самом деле было. Но это требует времени, а времени часто нет.
— А вы сами верите журналистам?
Не верю в принципе. Уже многократно сталкивался с тем, что они нагло врут. Предпочитаю сам пойти на мероприятие или с кем-то поговорить, но никогда не поверю тому, что написано в лентах информагентств и во всех остальных СМИ вместе взятых. И в том числе телеканалам, хотя у них есть картинка и технологически сложнее говорить неправду.
— Чем вызвана такая утрата доверия? Неужели дело только в непрофессионализме? Или есть повод говорить о кризисе в СМИ?
В Кыргызстане этот кризис начался еще году в 1994-ом. С тех пор продолжается. И никак не достигнет дна, чтобы от него оттолкнуться, потому что дна нет. Падать можно бесконечно.
Проблема напрямую связана с состоянием страны. Не может быть хорошей журналистики в плохой стране. Не может быть хорошей журналистики у людей, которые не хотят этой журналистики.
С другой стороны, конечно, сама система власти не способствует развитию СМИ. Кризис с чего начался – с того, что в СМИ перестали вкладывать деньги. Каждый предприниматель сидел и думал – а зачем вкладывать деньги, если бизнес все равно заберут? К этому моменту набрала как раз силу волна отъездов. И мы в этом смысле потеряли свое телевидение. Основные силы, которые могли бы стать его двигателем, уехали. В 98-ом был всплеск, который мог бы развить телевещание до вполне приличного состояния, но из-за политической ситуации начался откат. И всё, с тех пор телевидение самая умирающая отрасль. Радио тоже умирает, особенно радио информационное – оно уже умерло.
-А печатные СМИ?
С газетами все не так плохо. Наша пресса, особенно кыргызскоязычная, развивается в англо-саксонском формате. В Великобритании таблоиды – это подавляющая часть СМИ. Они выходят не то, что каждый день – дважды в день. И их читают. Хотя там тоже врут, нагло врут – всё как у нас. У нас же не выдумали эту систему. Мы унаследовали традиции, созданные на примитивных человеческих инстинктах, поэтому они так хорошо впитываются.
-Но можно ли будет восстановить доверие к журналистам?
С доверием сложнее. С одной стороны, публичные персоны должны выработать иммунитет. У нас такая ситуация, особенно в кыргызскоязычных СМИ, что если ты попадешь к ним на зуб, то будут мочить до потери пульса. В той же Великобритании или Соединенных Штатах тоже так делают, но там научились этому противостоять, либо смеются, либо судятся — много, страшно и на большие деньги. А, с другой стороны, каждый журналист должен понять, это должно появиться в голове, что есть определенные рамки, за которые выходить нельзя. Не потому, что кто-то запрещает, а потому, что есть такая личная установка.
На юге Кыргызстана сейчас создалась ситуация, когда это можно сделать. Был слой журналистов, который полностью снесло ошскими событиями, осталось в лучшем случае процентов двадцать от того, что было. Еще восемьдесят процентов кто-то заполнит – пустот не бывает. Туда придут люди, с которыми уже сейчас нужно работать, чтобы они были лучше, чем их предшественники. Восстановление доверия – это очень сложный процесс.
[poll id=»8″]
