В Душанбе состоялась премьера фильма таджикского режиссёра Носира Саидова с незамысловатым названием «Дорога». Герои этого, как понятно из названия, роад-муви — три таджикские женщины, которые на глазах зрителей вышли из худжандской колонии и теперь должны добраться до столицы.
Носир Саидов — один из немногих таджикских режиссёров, чьи фильмы — событие для страны. Он долгие годы работал с таджикско-российскими режиссёрами Бахтиёром Худойназаровым и Валерием Ахадовым, когда они снимали свои лучшие картины. В 2009 году он выпустил свой первый художественный фильм «Истинный полдень» с российским актёром Юрием Назаровым в главной роли. Позже была картина «Зеркало без отражения», затем — «Учитель» со звездой советского кинематографа Маратом Ориповым и приглашённой иранской актрисой Махноз Афшор, который получил кучу международных призов. И вот теперь «Дорога» — без приглашённых звёзд, но с популярными местными актёрами, которые постоянно появляются в картинах Саидова.
По сюжету фильма три женщины Надя (Ниссо Мухаммаджонова), Саёхат (Зульфия Содикова) и Манижа (Мавлона Нажмиддинова) после долгих лет заключения выходят из колонии и добираются домой. Все они в таджикских широких платьях, но не ярких, как любят женщины в этой стране, а в сереньких; все они не очень молоды и печальны. У одной рюкзак за спиной, у другой советский чемодан в руках, третья — с клетчатой сумкой. Чтобы добраться до ближайшей остановки, им приходится топать под палящим солнцем по пыльной горной тропинке, обходя кусты колючек и пожухлую траву.
Скоро им попадётся попутка — старенькая «Волга», водитель которой согласится подвезти. Правда, на пустой дороге «Волга» умудряется не разъехаться с маленьким пикапом и вылетает на склон. И водитель, и пассажирки почти в полном порядке, шофёр грузовичка (Абдукарим Машрабов) нервничает, но его быстро успокаивает Манижа. Слегка пострадала Саёхат — на её лице кровь, и это происшествие становится спусковым крючком, у неё начинается истерика. Она рыдает и рассказывает, что у нее есть сын, которого она родила уже в заключении и после того, как передала его родственникам мужа, ребёнка не видела. Надя обнимает свою товарку и пытается её успокоить.
Вообще в этом фильме много объятий: женщины, которые пробыли за решёткой вместе долгие годы, периодически начинают рассказывать что-то сокровенное друг другу и обниматься. Они обнимают и мужчин, которые им помогают в дороге. На рыбном рынке, куда Надя, Саёхат и Манижа добираются под популярную советскую песню «Нури ман» уже на пикапе, потому что «Волга» вышла из строя, у Нади завязывается разговор с маленькой девочкой-продавщицей курута (сухой кисломолочный продукт — прим. авт.), и после обмена любезностями они тоже обнимаются. Девочка, кстати, милая-премилая, продаёт курут, к Наде обращается не иначе как «бибичон» (бабулечка — тадж.) и демонстрирует отличное знание математики.
В свою очередь, водитель пикапа тоже оказывается широкой души человеком. Пока они добираются до рынка, Манижа кокетничает и флиртует с ним, так что поначалу хмурый Нуриддин — «Нурик», как называет его новая знакомая, — становится очевидно влюблённым. После рынка он приглашает всю компанию на ужин — на жареную рыбу, за стол, заставленный яствами и украшенный вазой с фруктами, дарит Маниже новый мобильный телефон «Самсунг» «с двумя сим-картами» и плитку шоколада. Правда, потом опрометчиво приводит за стол двух своих друзей, один напивается и напоминает женщинам о том, что они вчерашние заключённые, за что получает тарелкой салата в лицо от Саёхат. Его уводят, а женщины продолжают своё путешествие — не без приключений, разумеется.
Непривычные женщины
Вообще сделать героинями своего фильма бывших заключённых для сегодняшнего Таджикистана — смелый шаг. От режиссёра Носира Саидова, у которого и в прошлых работах женщина вела себя не так, как полагается, — например, сама давала развод мужу («Учитель», 2014) или работала на метеостанции («Истинный полдень», 2009), такого ожидать можно, от большей части общества — нет. В республике (где каждая пятая подвергается домашнему насилию) женщину в искусстве принято изображать скромной хранительницей очага, красивой, желательно молодой и, главное, — послушной. Бывшая заключённая, да ещё в сереньком платье, которая флиртует с посторонними мужчинами, бросает в обидчика тарелку с салатом и пьёт водку — не подходящий объект для того, чтобы его не то что любили или уважали, но хотя бы давали ему спокойно жить. Женщины в Таджикистане, которые выходят на свободу после тюремного заключения, сталкиваются с таким осуждением со стороны общества, в том числе и со стороны своего ближнего круга, что они готовы вернуться за решётку, лишь бы их оставили в покое. Например, об этом реальные бывшие заключенные говорили в прошлогоднем документальном фильме «Верю, живу, люблю».
В художественной картине «Дорога» о таких проблемах героини не говорят. По сюжету у них нет для этого повода — большая часть мужчин, которые попадаются им в пути, к Наде, Саёхат и Маниже относятся более чем благосклонно. Есть, конечно, исключения — дети героинь своих мам видеть не рады, и друг Нурика наговорил им гадостей, но они в меньшинстве — все остальные герои этих женщин любят и понимают. Тогда как таджикские зрители могли бы эти чувства и не разделить, поэтому им в картине предлагается следующее — пожалеть всех трёх героинь. Для этого и Надя, и Саёхат, и Манижа постоянно плачут и рассказывают о своих бедах и несчастьях, попадают в неприятные истории, так что к концу фильма их действительно становится жалко.
Это, кстати, излюбленный приём в Таджикистане: хочешь представить аудитории персонажа, который не вписывается в их понятия о том, как должно быть, — заставь аудиторию этого персонажа пожалеть. Людям всегда легче пожалеть пусть даже самого неприятного для них героя, чем дать ему право жить своей жизнью. И женщин, которые не вписываются в стандартный образ, жалеть уже можно, а вот уважать — пока нет. Например, когда 13 марта уверенные в себе, молодые и красивые, но не очень послушные женщины решили провести что-то вроде встречи феминисток, их разогнала милиция, а в соцсетях начали поливать грязью. Если бы они на это собрание пришли бы и поплакали — отношение к ним, скорее всего, было бы просто снисходительное.
Только таджикские феминистки очень хорошо понимают: если общество начнёт их жалеть, равноправия им не видать, как своих ушей. Стоит им продемонстрировать свою беспомощность, как окружающие тотчас вызовутся помочь им на правах сильных, не будут хейтить и даже заступятся. Но это будет длиться только до тех пор, пока жертва не заявит о своих правах; жалеющие этого ей ни за что не дадут, потому что тогда они потеряют ощущение своего превосходства.
Например, стала бы та же Манижа активисткой и пошла бы защищать свои права, ей бы быстро указали на её место. Поэтому в фильме бороться с несправедливостью у героинь нет возможности; тут и проблем, по сути, нет. Самый большой грех гаишника, который появляется в одном из эпизодов, — в том, что он отказывается составлять протокол за нарушение правил дорожного движения, потому что Манижа предлагает ему записать её номер телефона. У Нурика — деревенского водителя пикапа — находится достаточная сумма и на богатый стол, и на подарки Маниже, а Наде после тюремного заключения хватает денег на то, чтобы купить себе билет в Россию, хоть и на поезд.
В какой-то момент кажется, что «Дорога» вообще родом из Советского Союза, тем более что операторская работа тут — добротная (оператор Георгий Дзалаев), музыкальное сопровождение такое же (композитор — Далер Назаров) — всё, как и было принято в СССР. Персонажи удачно шутят друг с другом, причём шутят на простом таджикском языке, который все понимают и в котором нет замороченных и модных терминов. И пусть даже все три героини в конце своего пути оказываются не в самых выгодных ситуациях, зритель за них как-то всё равно спокоен. Кажется, что у них обязательно дальше всё будет хорошо. В конце концов, ни одна из героинь в картине ничего не требует, в их бедах общество как бы не виновато, и значит — можно пожалеть их, почувствовать себя хорошим человеком и пойти дальше, напевая про себя популярную советскую мелодию «Нури ман».
