Казахстанские телевизионщики реагировали на пандемию очень по-разному. Мы видели, как общая угроза становилась поводом для наращивания усилий по раскрутке образа эффективного государства, и часто на гребне информационного вала оказывались новые супергерои — врачи; карантинный опыт был поводом, чтобы пустить нашим школьникам и их родителям пыль в глаза и выдать в эфир неудобоваримый образовательный контент; бывали и удачи — пример тому программа с актуальным содержанием Алмаза Шармана. Проект «Вдох» на «Хабаре 24» — ещё один пример профессионально скроенного медиапродукта на тему. Объясню почему.
Попадание в «яблочко»
У программы «Вдох» простая и понятная идея. Казахстанцы, столкнувшиеся с COVID-19, рассказывают о собственном опыте преодоления болезни и делятся со зрителем практическими советами. Очень привлекательная черта проекта — удачный, на мой взгляд, формат: это непрерывный монолог героя без закадрового текста диктора, склеенный из ответов на вопросы (вопросы не озвучиваются). Это тот случай, когда форма полностью соответствует содержанию: зритель видит и слышит только рассказчика, дистанция между ними, благодаря отсутствию журналистского посредничества, максимально коротка.
Идея программы видится мне очень актуальной на фоне постоянного психологического давления на читателя и зрителя, которому под лавиной информации о пандемии может быть очень сложно сориентироваться. В ситуации недоверия к официальным источникам новостей и в отсутствие привычки и навыков верификации непрерывно получаемых сведений распространители фейковых рассылок и слухов могут показаться рядовому гражданину полноценными игроками информационного рынка. Как результат — множество людей, отрицающих существование новой болезни в пользу различных теорий заговора.
Довольно продолжительное время после начала пандемии в СМИ по понятным причинам ещё не было того обилия историй пациентов и выздоровевших, что слухи о всемирном обмане только подкрепляло. Программа «Вдох» сталкивает главных очевидцев, испытавших болезнь на себе, практически лицом к лицу со зрителем. Герои рассказывают о симптомах болезни, переживаниях, сомнениях, и немаловажно, что авторы программы неплохо соблюдают баланс — «Вдох» не про страшилки, от которых у зрителя с симптомами болезни опустятся руки. Эта программа про оптимизм, ответственность и успешное преодоление недуга. Из цикла несколько выбивается одна серия — о девушке, победившей болезнь, но потерявшей из-за коронавируса обоих родителей. Эмоционально это самый сильный выпуск, рождающий особого качества переживания: и именно такие профессионально рассказанные истории оправдывают существование современного телевидения.
Да, пожалуй, где-то здесь скрывается конкурентное преимущество ТВ: за, казалось бы, бесхитростным результатом я вижу большую работу квалифицированного авторского коллектива, начиная с нахождения «правильных», способных грамотно изложить свою мысль героев (непростая задача — наверняка далеко не все из излечившихся горят желанием появиться в «телеке»). Героям задаются точные вопросы, которые, как я уже говорил, в смонтированной версии отсутствуют, но они легко угадываются по ответам. Умение объединять реплики героев в связный бесшовный по смыслу текст позволяет уберечь программу от превращения в клиповую нарезку формальных комментариев. Немаловажно, что пятиминутная программа создаётся довольно продолжительное время. Кроме комментария в студии, мы видим героя в разных локациях — дома, на работе или на улице.
Дополнительные съёмки радуют приятным результатом: авторы разбивают монотонную речь фрагментами, снятыми в других локациях — герой может гулять на улице, рассказывать что-то дома, общаться на работе с коллегами, покупать кофе, разговаривать по телефону. В этих «бытовых» эпизодах грамотно используются интершумы (фрагменты естественной речи во время съёмок) — они всегда уместны, не противоречат общему смыслу рассказываемого, структурируют повествование.
В целом этот ход отлично решает проблему визуального разнообразия, одну из ключевых на ТВ. Кроме того, позволяет показать героя не только студийной «говорящей головой», но и даёт знак зрителю: перед ним обычный человек в привычных для многих обстоятельствах. И это обстоятельство усиливает историю, потому что болезнь показывается труднопреодолимым фактором, способным надолго изъять героя из этой приятной повседневности. Здесь вступает в действие мифологическая схема с использованием архетипа возвращения — герой, оказавшийся вовне, возвращается обратно, в обжитое пространство. Также с помощью узнаваемых бытовых зарисовок с участием героя, следуя драматургическим канонам, зрителю предоставляется возможность легко поставить себя на место рассказчика, что работает на усиление сопереживания.
Кроме того, осмелюсь предположить, что дополнительное взаимодействие со съёмочной группой элементарно даёт герою возможность привыкнуть к видеокамере. Такое предварительное знакомство с телевизионщиками может способствовать раскрытию героев во время основной беседы в студии, и, сдаётся мне, здесь это реально работает.
Также хотел бы похвалить то, что я называю «чувством телевизионного камертона» — пятиминутный хронометраж программы оказывается оптимальным: его достаточно, чтобы показать путь героя в определённой последовательности (первые симптомы, диагноз, страдание, переживания родных, излечение, оценка ситуации), при этом нет ощущения формализованного заполнения эфирного времени (которое во время просмотра нашего ТВ возникает нередко).
Запоздалое откровение
Впрочем, хотел бы отметить и некоторые недостатки программы.
Первый выпуск проекта «Вдох» вышел в двадцатых числах июля. Полагаю, появись программа двумя-тремя месяцами раньше, на пике общей тревоги, в условиях недостатка информации о болезни и её последствиях, она была бы куда актуальнее. Но это довольно условная претензия, потому что сама по себе программа хуже от расположения в эфирном календаре не стала.
Другой недостаток гораздо серьёзнее. Героиня одной из последних серий программы несколько раз повторяет: её лечили антибиотиками, поэтому ей стало лучше. Факту, что COVID-19 — заболевание вирусной природы и антибактериальными препаратами не лечится, авторы почему-то не придали значения. Оправдания, что антибиотики заражённым коронавирусом могут давать, чтобы справиться с подключившейся бактериальной инфекцией, не покажутся мне убедительными. Просто потому, что в программе никаких дополнительных объяснений нет. В эфир уходит месседж «ковид лечат антибиотиками», который лишний раз подтверждает народный миф и утверждает фейк во всей его спорной красе.
Если же придираться к мелочам, то есть претензия к визуальному оформлению «студийных» эпизодов: налицо артефакт, именуемый «постеризацией» (или «изогелией») — результат применения ограниченного количества полутонов, либо дефект, получающийся при неправильной обработке цифрового изображения. Простыми словами — это «ступенчатый» переход между оттенками (в данном случае синего). Если наблюдаемое — сознательный дизайнерский приём, он мне видится весьма спорным, так как невыгодно контрастирует с остальными очень качественными деталями изображения.
В целом, резюмируя: программа «Вдох» — это качественный современный телевизионный продукт и пример адекватной реакции продюсеров телеканала на развитие пандемической ситуации. Программа пробуждает воспоминания и мечты о телевидении для людей и о людях — приятно увидеть такой удачный пример на госканале.
