Главные действующие лица документального фильма «Бешарафӣ» («Бесчестие» — тадж.), который показали все государственные телеканалы страны, — Мухаммадикболи Садриддин и его отец — Каландари Садриддин. Оба — члены запрещённой в Таджикистане Партии исламского возрождения (ПИВ), которая до 2015 года заседала в парламенте и считалась оппонентом правящей Народно-демократической партии. Медиакритик «Нового репортёра» Лилия Гайсина рассказывает о сюжете картины.
«Целью фильма ни в коем случае не является оскорбление чести и достоинства кого-либо, но мы хотим показать горькую реальность, которая сыграла ужасную роль в судьбе одного человека, оставив чёрный несмываемый стыд», — говорится перед началом документального фильма «Бешарафӣ», который с января показывают по государственным телеканалам, обсуждают на сайтах государственных структур, и в государственных СМИ.
Картину сняли на киностудии «Таджикфильм», она является частью целого цикла «Хиёнат» (Предательство — тадж.), появившегося на госканалах ещё в прошлом году. В каждой серии авторы разоблачают членов Партии исламского возрождения, которую в 2015 году обвинили в попытке государственного переворота и Верховным судом признали террористической. В фильме «Бешарафӣ» речь пойдёт о сыне одного из основателей партии Каландара Садриддина — 42-летнем Мухаммадикболе. Он сейчас живёт в Европе, где получил политическое убежище; является главным редактором веб-сайта «Ислох.нет», на котором публикуются критические материалы против действующей власти.
Сам Каландар Садриддин ещё в советские времена вместе с Абдулло Нури подпольно основал Партию исламского возрождения в Таджикистане. Когда партия получила официальный статус, он стал одним из её руководителей. До 2015 года управлял ячейкой партии в Хатлонской области, потом уехал в Европу, где и скончался в 2019 году.
В фильме «Бешарафӣ» Каландару Садриддину уделяется очень большое внимание, авторы картины называют его виновником того, что сын Мухаммадикбол пошёл по кривой дорожке. Плюс респонденты в картине высказывают мнение, что покойные Каландар Садриддин и Абдулло Нури и были причиной того, что в 90-е годы Таджикистан пережил гражданскую войну.
Но, конечно, весь фокус картины направлен на Мухаммадикбола.
Фильм начинается так: пейзажи Душанбе с высоты птичьего полета, скрипка (Sad Romance) и закадровый голос с сухой информацией о том, что в Генеральную прокуратуру поступило заявление от граждан Таджикистана — Нъматулло Кабутова, Сиёвуша Холова и Носихиддина Каюмова, у которых Мухаммадикбол Садриддин взял $430 тысяч и деньги не вернул.
Затем появляются и сами пострадавшие. Они говорят, что с помощью религии Мухаммадикбол втирался в доверие к людям, и они отдавали ему свои последние деньги, на которые он строил дома.
В принципе, весь фильм так и пройдёт: «говорящие головы» будут чередоваться с перебивками, во время которых авторы покажут зрителям коллажи, наспех сделанные из стоковых фотографий, снимков несчастных женщин и детей, и хроники гражданской войны. Судя по задумке авторов, история должна шокировать аудиторию. И она шокирует, только, увы, не сюжетными поворотами.
После вступления авторы картины перейдут к рассказу о детстве и юности Мухаммадикбола. Соседи и учителя героя расскажут, что семья всегда была так себе (фанатики и реакционеры), но богатая — непонятно за счёт чего. Например, Абдукахор Мирзоев говорит, что семья, ко всему прочему, ещё и сдавала дома в аренду, а налоги не платила.
«Я 32 года работаю учителем, и у меня всего лишь трёхкомнатная квартира. Я работаю, получаю зарплату, но у меня нет возможности купить дом. Он не работает, не имеет официальный доход, откуда же столько денег?» — сетует Абдукахор Мирзоев.
Вместе с соседями выступает и психолог Махмадулло Давлатов, который вдруг заявляет, что «человек, в отличие от животных, держит себя в рамках социального поведения и управляет своими сексуальными инстинктами». Аудитория сначала не понимает, к чему он это говорит. Но совсем скоро поймёт.
Это случится, когда всё тот же закадровый голос начнёт повествование об отце Мухаммадикбола: «Каландари Садридди. Псевдоним — Мулло Каландар, 1948 года рождения, уроженец Нурабадского района, национальность — таджик. Женат, имеет двух жён и 13 детей. Ранее проживал в городе Бохтаре. 22 марта 2019 года скончался в Польше. В 1985 году судом города Курган-Тюбе на 1,5 года осуждён за зоофилию».
Бохтарские соседи подтвердят: так и было.
Затем сюжет фильма плавно переносится в Афганистан — вернее, всё на те же коллажи, только теперь составленные из фотографий соседней с Таджикистаном страны. Зрители слышат голос некоего афганца, который по телефону обращается якобы к Мухаммадикболу: «Кажется, вы приехали в Афганистан в 93 году, ты стал беженцем и потом понравился командиру Гулому. Он больше не захотел быть со своей женой, ты ему понравился, и он долго с тобой жил, ты уже был ему женой».
Теперь о герое рассказывают афганские респонденты и бывшие члены запрещённой ПИВ. Если коротко, то история такая: Каландар Садриддин привёз своего сына-подростка Мухаммадикбола в Афганистан в 90-е годы, отдал его в религиозную школу, но местные боевики украли красивого мальчика и отдали его какому-то командиру Гулому. Тот переодел Мухаммадикбола в женское платье и жил с ним, как с женой. Когда сторонники Партии исламского возрождения предложили Каландару Садриддину забрать Мухаммадикбола силой у афганцев, тот отказался, якобы не хотел портить с ними отношения. Своего сына он смог выкупить только спустя несколько лет.
В перерывах между интервью снова появляется психолог со своими рассуждениями: «Если человек не может сдерживать свои сексуальные инстинкты, они берут верх над ним и становятся внутренней природой человека». Только непонятно, о чьих инстинктах он говорит.
«Мухаммадикбол потерял единственно важное, что есть у мужчины, — честь», — поясняет зрителям закадровый голос и утверждает, что отношения отца и сына стали прохладнее, поэтому в Герате мальчик сбегал из дома, чтобы найти себе партнёров, «уже не мог без этого жить». В конце концов убежал в Пакистан, Дубай и только потом в Европу, где таких, как он, «любят и жалеют». На экране появляются ЛГБТ-марши.
И снова мнение эксперта — психолога, только другого — Ифтихора Камолова: «Один из видов психопатии, — говорит он, — это однополые связи. Однополые отношения появляются в сознании больного, больной сначала с этим борется, но потом со временем эти чувства полностью овладевают больным, и он больше не может контролировать свои поступки».
В самом конце закадровый голос даже пожалеет Мухаммадикбола — мол, во всём виноваты его отец и Партия исламского возрождения. Марши ЛГБТ сменяются пейзажами Душанбе с детьми, красивыми девушками и цветочными клумбами. Всё, конец фильма.
Кроме того, что эту картину сейчас обсуждают в государственных СМИ, её показ организовывают и для таджикистанских студентов. Учёные, педагоги рекомендуют этот фильм всем таджикистанцам. Судя по стилистике работы, зрители должны смотреть и ненавидеть тех, кто, по официальной версии, 29 лет тому назад разжёг в стране страшную гражданскую войну. Только ненавидеть тех, кого в твоей жизни не существует, трудно.
Вот и студенты, которым показывают эту картину, той войны, к счастью, не видели. Кроме мифов об ЛГБТ, чуши от так называемых экспертов, которые не могут отличить насилие от разнообразия или полагают, что одно приводит ко второму, они ничего из этого фильма не вынесут. Ну и ещё дурной вкус и мнение о том, что документальные фильмы (хотя бы и про людей, которые таджикскими судами признаны преступниками) можно снимать так.
Впрочем, у кого-то из зрителей, может быть, и возникнет ненависть, только дотянуться до беглых оппозиционеров они вряд ли сумеют, оставят её при себе. Но когда-нибудь обязательно ею воспользуются.
