14 апреля в рамках «Школы документального кино. Короткий метр» прошла творческая встреча с легендарным американским документалистом Джоном Алпертом. Он репортёр и документалист, основатель Городского общественного телевизионного центра (Downtown Community Television Center, DCTV) в Нью-Йорке, побывал практически во всех горячих точках планеты, автор нескольких десятков фильмов. С учениками Школы и гостями прямого эфира на Facebook Джон поделился рецептом своих документальных проектов, а также несколькими историями, и рассказал, как страсть к своему делу помогает ему не просто снимать документальное кино, а дружить с героями.
— Свой первый фильм я снял случайно. Я работал в Нью-Йорке таксистом. В начале 1970-х это была очень опасная работа. Нас не столько грабили пассажиры-наркоманы, сколько начальники таксопарков, создававшие невыгодные условия работы. Мы часто рисковали жизнью — машины были в настолько в состоянии, что в любую минуту могли отказать тормоза. Мы всё время соперничали друг с другом: подрезали, стремясь перехватить пассажира. Все хотели конкурировать, никто не желал объединиться и совместно добиться лучших условий труда.
Нам в руки попала дешёвая чёрно-белая камера. Мы сделали небольшой фильм о том, какие проблемы преследуют таксистов, и как их можно решить. И показали его в 50 гаражах города. Это было похоже на мановение волшебной палочки. Мы завоевали доверие в профсоюзе, к нам прислушались. Контракты с таксистами были переписаны в их пользу.
«Ух ты, это работает», — подумали мы. И вскоре сняли фильм про образование. В муниципальной школе процветала коррупция: администрация присваивала выделенные бюджеты себе, трудоустраивала своих родственников, на собраниях простым людям на давали слова. Когда мы рассказывали о коррупции, нам не верили. Когда мы сделали видео, нам поверили. Коррумпированных чиновников уволили. Мы снова победили. И решили, что теперь все проблемы будем решать с помощью нашей камеры…
Три секретных ингредиента хорошей журналистики я называю словом TAP (Джон постукивает по столу, слышен звук tap-tap-tap — прим. авт.).
Первый ингредиент — Time (время). Вы должны проводить больше времени, чем другие люди, там, где снимаете.
Мы делали сюжет о больнице в Нью-Йорке, где лечат малоимущих. При нас привезли мистера Спинелли, у него был инфаркт, он уже фактически умер — его откачали. Я почувствовал, что нам надо задержаться в больнице на несколько дней и отследить судьбу этого пациента. Через несколько дней у него случился второй приступ. Его не смогли спасти — мистер Спинелли умер. Мы смогли снять это.
Там был целый ряд причин: дефицит медсестёр, почасовая оплата кардиолога (специалист находится дома, его вызывают в госпиталь в экстренной ситуации), старая техника (дефицит техников, способных её починить, и запчастей для её ремонта). Фактически в нью-йоркском госпитале были условия, как в стране третьего мира.
Это был первый раз, когда на американском телевидении была показана смерть перед камерой. Репортаж «Вчера умер мистер Спинелли» отличается от репортажа «Спинелли умер перед камерой». Материал вызвал большую шумиху, он всех разозлил. Правительству пришлось дать денег этой больнице. Но после этого репортажа путь на общественное телевидение для нас был закрыт, мы попали в чёрный список. Да, у работы журналиста бывают такие последствия. Это надо учитывать. Иногда «стреляют в гонца» — в того, кто рассказывает.
Правило со временем работает для независимых документалистов. Когда у вас есть начальство, то ему не понравится, если вы будете пять дней торчать в госпитале. Да, телекомпании дорого платят за время, но лично вам это не будет стоить ничего. Время — ваш личный ресурс, используйте его сполна. Я настаиваю: нужно находиться в нужном месте столько, сколько потребуется.
В том числе и для того, чтобы люди начали вам доверять. Тогда оборудование было очень громоздким — мы придумали перевозить его в детской коляске. «Ой, коляска! Ха-ха-ха», — это очень располагало людей. К тому же, мы находились в помещении так долго, что сливались с обоями, нас переставали замечать. Нужно быть очень осторожным и деликатным, чтобы люди раскрылись. Когда вы слишком давите, вы слишком давите.
Второй ингредиент — Access (доступ). Времени у вас может быть вагон, но если вы находитесь не в том месте, то никакой пользы не будет. Нужно понять, как попасть туда, куда никто не может попасть. Войти в доверие, чтобы они сами захотели показать вам то, что никому не показывают. Это самая важная часть работы.
У меня был такой пример, когда я снимал Нурсултана Назарбаева в начале 1990-х. У меня не получилось полностью добыть к нему доступ, только наполовину. И репортаж получился наполовину.
Я рекомендую на Netflix посмотреть мой фильм про важность доступа — «Куба и оператор». Этот фильм про Фиделя Кастро я снимал 45 лет. У меня был доступ к героям этого фильма, все, кто там снят, стали моими друзьями. Даже Фидель Кастро. Когда приехал на Кубу с дочкой, она немного задержалась на каникулах и опаздывала в школу. Мы попросили Фиделя написать записку для её учителя: «Извините, она задержалась, потому что брала у меня интервью. Фидель Кастро». У меня было время — 45 лет. У меня был доступ.
Третий ингредиент — Passion (страсть). Очень сложно делать что-то в течение 45 лет. И это ужасно — смотреть как кто-то умирает перед вашей камерой. И если вы не верите по-настоящему, что ваша работа очень важна, если у вас сердце не болит за героев, вы не сможете ничего сделать, вы просто сдадитесь. Вы не сможете стать хорошим репортёром.
Нас сейчас в США учат, что самая здоровая пища — та, в которой не более трёх ингредиентов. Если начинается длинный список из добавок и химикатов, считайте, это вредно. Так что оставим три секретных ингредиента: время, доступ, страсть.
***
Ранее в Школе была сессии о таких аспектах производства документального фильма, как логлайн, синопсис, тизер, трейлер, командная работа, питчинг и поиск финансирования.
«Школа Документального Кино. Короткий метр» стартовала 10 марта. Теоретические занятия продлятся до 15 апреля, практические занятия и менторство — до 25 июня. Занятия школы проходят в онлайн-формате, в Zoom. Язык обучения — русский, есть синхронный перевод на казахский, таджикский, узбекский языки. Для участия в Школе отобрали начинающих режиссёров из Казахстана, Таджикистана и Узбекистана. Сначала их ждёт шесть недель интенсивного обучения у известных документалистов и международных тренеров, домашние задания, воркшопы, кинопросмотры и обсуждения. А затем — два месяца съёмок и монтажа, подготовка собственного фильма под руководством менторов и тренеров Школы.
