«В жизни всегда есть место подвигам…» Но в новостном контенте об этих подвигах и героях рассказывают мало, да и с неохотой — шаблонно и серо. Усомнившись в горьковском утверждении, медиакритик Алия Нагорнюк просмотрела сюжеты о полицейских и делится размышлениями.
С положительным посылом о полицейских рассказывают мало. Играет роль крайне критическое отношение общества к правоохранителям в целом. Во-первых, полицейские — в первых рядах антирейтингов по коррупции. Transparency Kazakhstan, некоммерческая организация, которая проводит мониторинговые исследования по коррупции и среди населения, с незавидным постоянством называет полицию в первой тройке.
Проще говоря, есть объективные предпосылки к формированию негативного имиджа полицейского. Хотя тот же Transparency Kazakhstan говорит об общей тенденции снижения коррупции.
Во-вторых, СМИ такой задачи не ставят, а даже наоборот, имея колоссальное влияние на общественное мнение, предпочитают истории с негативным подтекстом. Такие вещи смотрят, слушают, обсуждают… Конечно, новости должны отвечать в первую очередь ИНФОРМАЦИОННЫМ запросам населения, но с успехом удовлетворяют иные потребности. Это «культурное» явление давным-давно лучше всего охарактеризовал Василий Розанов:
…едва напишешь что-нибудь злое, разрушающее, убивающее, — как все люди жадно хватаются за книгу, статью… Любят люди пожар. Любят цирк. Охоту. Даже когда кто-нибудь тонет, в сущности, любят смотреть: сбегаются.
(«Уединённое»)
В этих строках и горечь, и недоумение, и даже какая-то беспомощность философа и публициста. Больше ста лет прошло, но потребители информации и создатели её мало в чём изменились. В узком смысле (нашем, телевизионном) всякое сообщение имеет право на оглашение, если оно утилитарно. И в этом отношении создание положительного образа кого бы то ни было чрезвычайно ценно.
«В жизни всегда есть подвигам», но новости такие редки, а если уж и освещаются, то очень коротко, куцо, словно извинительно. К примеру, на КТК предпочитают «задвинуть» подвиги полицейских на ленту новостей.
Хотя для сюжета предпосылки есть: в доступе любительское видео, имеются очевидцы, синхрон с места события, всплывает и проблемный вопрос: почему-то у спасателей в ночное время нет оборудования, чтобы помочь людям… Но мы даже имени полицейского не знаем. Что до текста…
Цитирую КТК: «В ночь с 13 на 14 апреля на пульт «102» городского УП поступил звонок от встревоженной женщины. Её семилетняя дочка случайно закрылась в квартире. Мама ушла за продуктами и, когда пришла, не смогла открыть дверь квартиры. К тому же перед уходом женщина оставила газовую плиту включённой, поскольку готовился ужин».
Цитата портала Polisia.kz (Орфография сохранена — А. Н.): «В ночь с 13 на 14 апреля на пульт «102″ городского УП поступил звонок от встревоженной женщины. Ее 7-летняя дочка случайно закрылась в квартире. Мама ушла за продуктами, а когда уже пришла, не смогла открыть дверь квартиры. К тому же перед уходом женщина оставила газовую плиту включенным, так как в ней готовился ужин».
Ссылку на портал авторы (если их так можно назвать) с КТК, конечно, дали…
О подвиге как о буднях
Ещё в феврале покорил сердца казахстанцев Амантай Байжанов. Тот, что в метель бежал впереди авто и показывал дорогу водителям, а до этого спас людей из огня. О подвиге как о буднях рассказала Нина Шаппо. «Информбюро».
В начале сюжета — немного полезной статистики: «Экстренные службы вызволили из снежного плена более 100 автомашин, а спасатели более 600 человек довезли домой». А затем стилистически верный, на контрасте с «НО», переход на полицейского. Композиционно рассказ о полицейском замкнёт информация о погоде: «Циклон, вызвавший осадки в виде дождя и снега, начнёт смещаться за пределы Казахстана». Причём переход плавный, без ощущения смешения тем. Язык прост и с точки зрения словоупотребления, и с точки зрения синтаксических конструкций. Такой, какой должна быть устная речь, причём нацеленная на восприятие не всегда притязательной аудитории.
Но небольшой изъян есть. «Но сейчас Амантаю Байжанову будет поспокойнее на своём посту». Сравнительная степень прилагательного «поспокойнее» — разговорная форма, правильно сказать: «спокойнее». А вот ведущий в предсюжетном отрывке допустил орфоэпическую ошибку, и не только: «В СетИ (СЕти — А. Н.) появилось видео, на котором патрульный в метель бежит перед колонной автомобилей. Так он пытался сориентироваться (сориентировать — А. Н.) в условиях плохой видимости водителей».
За строкой памяти
Полицейские, к сожалению, погибают… На телеканале Astana TV рассказали об открытии стелы в память о трёх погибших правоохранителях.
Сделанные так сюжеты называют дежурными. За строкой — ни судьбы, ни подвига, лишь общая фраза: «Все они стали жертвами вооружённых преступников».
В начале сюжета зачем-то дана скульптурная, а не человеческая предыстория: когда-то стелу уже открывали, а потом разрушили. Следом — штамп-синхрон начальника управления полиции: «Стела, я лично думаю, будет иметь огромное значение для действующих сотрудников, для молодых специалистов, для подрастающего поколения…» Для полицейского чина, в общем-то, простительно, но для журналиста общие места означают непонимание того, О ЧЁМ писать, и, что более важно, КАК писать. Стела открыта троим полицейским, но в сюжете двоих даже не назвали. Рассказали лишь об одном. Такая избирательность, думаю, имеет свои основания, если о третьем рассказано ярко, заинтересованно, не формально. Но мы, зрители, даже не знаем, как жил этот человек и при каких обстоятельствах погиб. А ведь эти самые обстоятельства и должны быть в сфере внимания пишущего — безусловно, как и детали его земного существования. Из этих пазлов и складывается образ героя. Но сюжет Светланы Султангереевой скучен и безлик. В прямом смысле. Нет даже фотографий крупным планом, хотя на видео мелькнули выставленные фото. При скудности видеоряда почему бы не использовать? И уж в таких мемориальных материалах неэтично вставлять себя с микрофоном.
Ребята и утята
В обществе сформировался некий стереотип образа полицейского, не всегда положительного и дистанцированного от участия в «мелких» проблемах. Поэтому материалы о полицейских, которые спасают не только людей, но и братьев наших меньших, находят живейший отклик у людей. Другой вопрос, умеют ли журналисты отойти от клише и рассказать с юмором (или иронией) о таких случаях. История о том, как полицейские спасали утят, не стандартна. Она просто забавна по своей сути.
Но рассказать об этом не получилось. «Необычную спасательную операцию провели столичные полицейские. Они переправили через дорогу утят. Ради птиц на время даже остановили движение». Это как раз тот случай, когда роль интонирования исключительна. Прямо скажем, до артистизма ведущей ASTANA TIMES далеко. Довольно внушительная часть материала — синхрон женщины. Она-то, собственно говоря, и рассказывает, как было дело. Вместе с полицейскими утят ловили и горожане. Но этим, конечно, не ограничивается общение граждан с правоохранителями.
Почти каждый взрослый казахстанец входил в отношения с полицейскими в силу многочисленных полномочий последних. И образ полицейского складывается во многом во время визуального контакта. Думается, что у граждан, ловивших вместе с представителями правопорядка утят, отрицательный стереотип несколько пошатнулся. Но мощнейшим фактором формирования имиджа являются медиа. Именно они влияют на уровень социального доверия со стороны граждан и социальной ответственности со стороны полиции.
