Во многих международных СМИ есть правила, регламентирующие, о чём работникам этих медиа не рекомендуется писать в своих личных аккаунтах в соцсетях. Нам стало интересно: а как обстоят дела с этим в Казахстане? Как журналисты ведут свои личные соцсети? Есть ли подобные инструкции в казахстанских медиа? Эти вопросы «Новый репортёр» адресовал двум журналистам — медиаменеджеру, основательнице The Village Казахстан, Masa Media, Batyr Jamal Айсане Ашим и главному редактору Vlast.kz Светлане Ромашкиной. А за юридической консультацией мы обратились к медиаюристу Гульмире Биржановой.
Айсана Ашим, медиаменеджер, основательница The Village Казахстан, Masa Media, Batyr Jamal:
«Для меня главный принцип — искренность»
— Мои личные аккаунты фактически стали профессиональными — в них я чаще всего делюсь контентом, связанным с работой, а не личной жизнью. Иногда я рассказываю про свой досуг — куда хожу, что делаю, про увлечения вне работы. Но полностью разделять профессиональный и личный аккаунты, думаю, не стоит. Потому что люди любят людей, хочется видеть человека за экспертным лицом. И мне самой гораздо интереснее читать эксперта, у которого будет 80 процентов профессионального контента и 20 процентов личного. При этом я не показываю свою семью, не делюсь отношениями, не рассказываю о личных драмах. Не потому что скрываю, а просто не вижу в этом смысла. Мои проекты растут, появилась публичность, ответственность. Не хочется, чтобы всё это как-то повлияло на мою семью.
Готовясь сделать пост, я всегда отвечаю себе на вопрос: «Какую ценность я несу для читателя?» По тем же принципам работают издания The Village Казахстан, Masa Media, Batyr Jamal.
Я часто публикую лайфхаки по финансам и медиаграмотности, рассказываю о тренингах, грантах и других возможностях. Для меня главный принцип ведения личных соцсетей — искренность: не придумывать, не врать, не пускать пыль в глаза. И, конечно же, просвещение. И все издания наши несут просветительскую миссию. Я часто делаю репосты по важным темам. По событиям в Украине — я постоянно репостила и писала, что я против войны. Также высказываюсь против гомофобии, сексизма, финансовых пирамид. Многие блогеры молчат об этом, потому что боятся потерять рекламодателей. У меня тоже есть реклама. Я не стесняюсь, потому что для меня мои медиа — не главный источник заработка. И не второй, не третий, а вообще маленький-маленький процент.
Что касается редакционных гайдлайнов по поводу личных соцсетей и выражения мнения наших сотрудников — у нас этот вопрос никогда не поднимался. Это на личное усмотрение ребят. У нас нет запретов, как в зарубежных СМИ и корпорациях. У нас никогда не было проблем, конфликтов по этому поводу. Думаю, потому что мы изначально нанимаем сотрудников с хорошими, правильными ценностями. У нас не работают пропагандисты, поддерживающие войну, гомофобы, сексисты, которые несут плохие, невежественные ценности. Изначально такие люди к нам не приходят. Компания у нас не такая большая, и, в принципе, всех видно.
Светлана Ромашкина, главный редактор Vlast.kz:
«Я поняла, насколько я была уязвима»
— У меня есть аккаунты в Facebook, Instagram, Twitter. Лет шесть-семь назад был ещё ЖЖ. Instagram у меня закрытый, только для друзей. В Facebook я не так часто бываю, потому что сейчас там тяжело, атмосфера сложная. Я захожу, смотрю, что пишут другие, но сама пишу редко и то на отвлечённые темы, не о работе. В основном у меня остался Twitter — он более-менее открытый, публичный, там указано, что я — главный редактор Vlast.kz. Я не могу сказать, что он посвящён только работе, там есть и какие-то мои личные переживания.
Тема, конечно, интересная. Потому что люди до нас в журналистике не сталкивались с соцсетями. Все правила поведения выстраиваются на ходу. Я помню свой первый аккаунт в ЖЖ в 2005 году. Не было даже мысли о том, как вести себя в соцсетях, даже слова «соцсети» не было, площадка воспринималась как личный дневник. Я не задумывалась о том, как то, что я пишу, влияет на мою работу, на мою редакцию или о своём образе в соцсетях как журналиста. Постепенно к 2010-м годам я начала об этом задумываться, поняла, что не обо всём стоит писать, нужно фильтровать. Я перечитывала свой ЖЖ и поняла, насколько я была уязвима — там было очень много личных вещей.
Я иногда думаю, что если бы я не работала в редакции, то у меня даже не было бы Facebook. Мне он в последние годы не нравится, он очень токсичный. Я постоянно провожу чистку друзей. Первый тест на адекватность был в начале пандемии, второй — когда началась война в Украине. Хотя я понимаю, что это неправильно — ведь так ты сам создаёшь себе картину мира, этот информационный вакуум. Там настолько все в тяжёлом психологическом состоянии, что тяжело выносить эту открытую ненависть. Но, с другой стороны, я выхожу из этого пузыря, когда читаю соцсети Vlast.kz. То есть я не всё время нахожусь в кругу своих единомышленников.
Что касается редакционной политики. У нас, к счастью, не было случаев, когда что-то было не так, чтобы мы это обсуждали. Наше СМИ достаточно свободное. Я думаю, что контролировать, что пишут в своих аккаунтах журналисты, — это неправильно. И потом — у нас очень маленький коллектив — пять журналистов, мы все друг друга хорошо знаем. Чтобы попасть во Vlast.kz, нужно обладать определёнными качествами. Сложно работать во Vlast.kz, не разделяя наших идей. Мы все на стороне доказательной медицины, мы все привиты — у нас в редакции нет антипрививочников, у нас схожее мировоззрение по вопросу войны. При этом мы как свободное СМИ понимаем, что каждый журналист имеет право на своё мнение, может вести соцсети так, как он хочет. Когда поступил запрос на комментарий, я пересмотрела своих коллег — не со всеми мы, кстати, в друзьях. Мы больше соцсети используем как инструмент для работы — для поиска героев, связи с людьми.
Гульмира Биржанова, медиаюрист:
«Свобода слова и ответственность для всех одинаковые»
— Нет каких-то отдельных правил безопасности для журналистов при ведении своих личных соцсетей. Они не отличаются от обычного пользователя. При этом журналист, который пишет в соцсетях, часто ассоциируется с каким-то определённым медиа. И вы должны понимать, что любые ваши высказывания будут расценены как позиция издания. Не в 100 процентах случаев, но часто так происходит. Журналисты по международным стандартам не относятся к публичным лицам, как чиновники. Тем не менее, журналисты всё равно являются носителями информации, людьми, которые влияют на общественное мнение.
По моим наблюдениям, некоторые журналисты, работающие на госиздания, из-за редакционной политики не могут писать на этих площадках свои умозаключения и мысли. И они открыто выражают своё мнение в соцсетях. Я не припомню, кроме последнего случая, когда уволили радиоведущую за комментарий в соцсетях, чтобы кого-то преследовали за то, что он выражает своё мнение, которое отличается от редакционного. Может быть, внутри редакций что-то и было, но чтобы было предано огласке — не помню таких случаев.
В целом, когда журналист пишет то, что он думает, в своих соцсетях, с точки зрения казахстанского законодательства никаких правовых санкций в отношении него не может быть. По Конституции РК вообще каждый человек имеет право на свободу выражения мнения. То есть нет такого деления: если журналист пишет не как журналист, а как рядовой пользователь соцсетей, то ему на какие-то определённые темы нельзя писать.
Я хочу дать такие правовые рекомендации:
- Когда вы пишете что-то в соцсетях, помните — это всё публично. Даже если аккаунт закрытый. Закрытый профиль не означает, что в случае распространения запрещённой информации вас не привлекут к ответственности. Это одно из заблуждений многих пользователей интернета, думающих, что в закрытом аккаунте можно писать что угодно. Даже в закрытом аккаунте вы не должны публиковать информацию, которая запрещена законодательством РК — призывы, распространение ложной информации, распространение терроризма, экстремизма.
- Если под вашим постом появляются комментарии с запрещённой информацией — призывами к экстремизму, терроризму, сепаратизму, — вы не несёте ответственность за них. Редакционные СМИ несут ответственность за комментарии, поэтому они их модерируют. Но я всё же советую удалять подобные комментарии под своими постами.
- Я называю это «правилом 40 секунд». Если вам приходит информация и вы хотите ею поделиться, то вы должны подумать сначала в течение 40 секунд. Каждый журналист и так знает про важность проверки достоверности информации. Но бывают и такие случаи, когда журналисты могут распространять недостоверную информацию. А ведь люди считают, что всё, что они читают у журналистов, априори правда.
Так же, как и свобода слова, — она для всех свобода слова, так и ответственность — она тоже для всех одинаковая, независимо от того, журналист ты или нет.
