Во всём мире женщины-журналистки регулярно подвергаются угрозам и травле и в реальной жизни, и в интернете. Часто онлайн-агрессия перетекает в реальность и распространяется на близких родственников журналисток и даже их детей. Заставят ли эти риски замолчать женщин, работающих в медиа Центральной Азии, и как общество относится к угрозам в адрес сотрудниц СМИ? Эксперты и пострадавшие от такой травли обсуждали эти вопросы на пятом медиадевичнике Internews 16 февраля. Беседу модерировали сотрудницы Internews в Казахстане и Таджикистане Марина Михтаева и Лилия Гайсина.
Марина Михтаева представила участницам и участникам медиадевичника исследование ЮНЕСКО и Международного центра журналистов о проблеме онлайн-насилия в отношении женщин-журналисток. Исследование проводилось в 2020 году среди 900 человек из 125 стран. Результаты отражают мнение 714 респондентов, которые идентифицировали себя как женщин. В предисловии авторы делают два основных вывода: о непропорционально тяжёлом опыте женщин-журналисток, подвергшихся онлайн-насилию, и корреляции этого явления с темами, которые они освещают. Количество онлайн-атак на женщин растёт в геометрической прогрессии, причём большинство журналисток не сообщают об этом, не предают огласке, а их руководство часто не относится к таким инцидентам серьёзно.
Исследование показало, что 73 % опрошенных женщин подвергались онлайн-насилию из-за своей работы, 25 % получали угрозы физического насилия, 18 % — угрозы сексуализированного насилия, 13 % получали угрозы в адрес близких, детей, сестёр и т. д. 20 % респонденток подвергались реальным физическим нападениям и оскорблениям, а этому предшествовала онлайн-агрессия. 47 % женщин заметили, что их атакуют, если они пишут на тему гендера, 44 % — из-за материалов на тему политики, 31 % — из-за статей о правах человека. 41 % участниц считает, что они стали жертвами организованных дискредитирующих кампаний, но только 25 % женщин из опроса сообщили об этом своим работодателям. В 10 % случаев они не получили никакого ответа, в 9 % руководство им посоветовало «не быть неженками, быть сильнее», в 2 % начальники у них спросили, чем они спровоцировали нападение.
Опрос выявил следующие виды агрессии: абьюз с использованием языка ненависти — 49 %, нежелательные личные сообщения — 48 %, угрозы репутации — 42 %, угрозы физического насилия — 25 %, угрозы профессиональному положению — 23 %, угрозы сексуализированным насилием — 18 %, слежка — 18 %, распространение личных фотографий —15 %.
В 57 % случаев источниками агрессии становились неизвестные респонденткам люди, в 15 % — источники информации, рабочие контакты, заставляющие женщин замолчать, в 14 % — коллеги и представители власти.
К чему приводит онлайн-агрессия?
Согласно ответам женщин, в 30 % случаев они начинают цензурировать сами себя, избегают общения, отказываются от освещения определённых тем или тем, которыми занимались раньше.
Что рекомендует ООН государствам для обеспечения соблюдения закона и прав женщин?
ООН призывает не обвинять подвергшихся насилию женщин в провокации, поддерживать женщин в предании фактов насилия огласке. Редакциям рекомендуется установить гендерно чувствительные процедуры, чтобы жертва могла сообщить о таких случаях, понимая, что ей помогут. Властям следует расследовать интернет-атаки и привлекать заказчиков и исполнителей к ответственности.
— Проблема онлайн-насилия над женщинами не надуманная. Исследование подтверждает, что в этих атаках действительно есть гендерная подоплёка. Атмосфера безнаказанности поощряет подобные атаки, деморализует журналисток и в итоге влияет на свободу слова и состояние журналистики в целом, — подчёркивает Михтаева.
Казахстанская журналистка Динара Егеубаева активно освещала темы подавления Январских протестов и войну в Украине. В ноябре прошлого года перед президентскими выборами ей прокололи колесо автомобиля, залили клеем замки, приклеили к стеклу дворники. 13 января машину Егеубаевой подожгли. Вскоре журналистка сообщила о нападении с пистолетом на своего сына. Физическим нападениям на семью Динары Егеубаевой предшествовали атаки ботов в соцсетях, звонки и сообщения с неизвестных номеров.
— Да, это всё очень неприятно, да, это всё очень страшно. Но на самом деле я ответила себе на главный вопрос: насколько далеко я готова идти. И если до поджога машины я не знала ответ на этот вопрос, то после поджога я нашла ответ. Сама себе сказала: «Я готова идти до конца». Я понимаю, что наши власти могут пойти на крайние меры. Я к ним готова и не собираюсь отступать. Показывая страх в любом виде, мы им только помогаем. Если мы остановимся, это их не остановит. Не только огласка может быть нашей защитой, но и смелость. Их сбивает с толку именно моя смелость, потому что они имеют дело не с мужчиной, который должен так себя вести, а с женщиной. То, кем я стала, это тоже результат давления. Чем сильнее они мне угрожали, тем активней я становилась
Зебо Таджибаева, основательница таджикского издания Your.tj, сталкивалась с онлайн-агрессией, массированными хейтерскими атаками, когда занималась благотворительностью.
— Хейтеры учат нас. Мой телефон использовали в объявлении об услугах массажа. Я убрала из соцсетей номера всех своих телефонов, все свои данные, адреса. Я перестала реагировать на оскорбления в соцсетях, не отвечаю, блокирую. Единственное, что меня пугает и всегда будет пугать, — у меня две несовершеннолетние дочери. Когда тебе называют их имена, дни рождения, где они учатся, ты уже ломаешься, не можешь быть такой смелой и напористой.
Мади Мамбетов, журналист, профеминист:
— В наших обществах везде и всюду разлиты дискриминация, сексизм, мизогиния. У нас в журналистике существуют сферы, в которых женщины могут работать, это социально приемлемо. И это как раз сферы социальные: рассказы о пенсионерах, гендерные вопросы. Мужчины занимаются политикой, экономикой, спортом. Считается, что мужчины более сдержаны, логичны. Я работал под руководством и мужчин, и женщин. Мой опыт говорит, что женщины всегда были более вменяемыми руководителями.
Женщины подвергаются кибербуллингу чаще мужчин. Считается, что мужчина смелый, он борется, бросается на баррикады, мужчин опасаются. От женщин такое поведение считается неожиданным и осуждается. Виден почерк тех, кто совершает нападения на журналисток в Казахстане — это угрозы их родным и близким. Факт в том, что женщины больше заботятся о своих детях, чем мужчины. Попытки запугивания работают не на конкретных людей, это послания всей профессиональной сфере. Каждый, кто работает в медиа, чувствует это прикосновение ножа к подбородку.
И мужчинам, и женщинам, работающим в СМИ, следует обратить внимание на внутренний дисбаланс сил, присматриваться к тому, как получают повышения по зарплате, как детородный возраст женщины тормозит её карьеру, на разницу в оплате труда, у нас существует довольно серьёзный gender wage gap. Я сам стал главным редактором в 24 года, обойдя кандидаток-женщин: полагаю, потому что мужчина.
Самал Ибраева, главный редактор казахстанского издания Ulysmedia. 18 января хакеры взломали сайт издания, уничтожили материалы и опубликовали личные данные всех членов семьи Ибраевой, в том числе фотографии документов её детей, а также семейные фотографии. 8 февраля курьер доставил журналистке коробку с внутренностями животного и фотографиями её детей.
— Интернет-атаки на меня начались в мае прошлого года с анонимных Telegram-каналов, но я старалась не обращать внимание, считая, что это издержки профессии. Последние два инцидента заставляют переживать, но я человек принципиальный и вопреки всему буду продолжать освещать то, что происходит в Казахстане. Редакционная политика Ulysmedia не поменяется.
Лилия Гайсина добавила, что в Таджикистане в 2022 году было множество арестов блогеров и журналистов, поднимающих серьёзные темы. Но, кроме того, милиция заинтересовалась девушками, которые выкладывают в своих Instagram-аккаунтах видео с песнями и танцами.
— Это обычный контент, но почему-то его авторки стали попадать в поле зрения милиции. Одной 18-летней блогерке дали 10 суток административного ареста, МВД опубликовало её фотографии. Когда новости о ней появились в СМИ, то к травле девушки подключилась их аудитория.
Об этом случае подробно рассказала Ниссо Расулова, гендерная экспертка, медиакритик:
— МВД в пресс-релизе написало, что блогерка занималась распространением «видео сексуального характера с использованием оскорбительных выражений». Комментаторы в соцсетях СМИ писали, как они хотят, чтобы её в спецприёмнике насиловали все 10 суток, но никто не жаловался на эти комментарии и не обращал внимания на них — наоборот, их активно лайкали. Журналисты не замазали лицо юной девушки и даже указали её никнейм в Instagram. Среди хейтеров девушки были известные люди Таджикистана, богема.
Это не единственный случай травли блогерок в стране, говорит Расулова.
— После арестов девушки записывают видео со словами: «Я буду вести себя, как положено таджикской девушке». Но никто не говорит, как должна вести себя таджикская девушка, это всё завуалировано, ты должна интуитивно догадаться сама. Будучи известной блогеркой в TikTok, я прекратила свою деятельность. Мне не дали её продолжить. Я не рассказывала там про гендер, феминизм, я говорила про культуру и традиции, язык, костюмы, Таджикистан. И то я была затравлена.
Маргарита Бочарова, казахстанская журналистка, медиакритик подготовила анализ того, как реагирует аудитория на онлайн-агрессию в адрес журналисток.
— Основным очагом хейта становятся социальные сети. Можно выделить следующие тенденции:
- люди, которые комментируют новости об атаках, считают, что если на журналиста и на его имущество не было совершено реальное нападение, значит, он не «перешёл черту» и находится в условной безопасности;
- комментаторы смотрят на журналистов как на акторов информационной войны и видят в них тех, кто выполняет чьи-то заказы. Часто звучат вопросы от аудитории: «Вы же отдаёте себе отчёт в том, что вы делаете?» Аудитория обвиняет журналистов в том, что они занимаются самопиаром и сами разыгрывают «спектакли»;
- некоторые комментарии обесценивают всю ситуацию, люди начинают шутить про маринад под постом о посылке с мясом и фотографиями детей. Как будто бы не видят самого факта произошедшего, а обсуждают качество мяса или предполагают, что это сделали обиженные поклонники журналистки.
Подводя итог разговора, Марина Михтаева отметила рост числа случаев атак на журналисток и блогерок в Казахстане и Таджикистане. Механизмы во всех случаях похожи: это публикация личных данных, телефонных номеров, дискредитирующие посты, попытка давления на родственников, детей.
— Не нужно делать вид, что ничего не происходит. Нам нужно как минимум проговаривать это, поддерживать друг друга, требовать от полиции тщательного расследования.
Медиадевичник стал возможным благодаря помощи американского народа, оказанной через Агентство США по международному развитию (USAID) и был проведён в рамках Центральноазиатской программы MediaCAMP, реализуемой Internews при финансовой поддержке USAID. Inrternews несёт ответственность за его содержание, которое не обязательно отражает позицию USAID или правительства США.
