«Нам бы хотелось обсуждать будущее профессии и искусственный интеллект, но, увы, мы вынуждены говорить о преследованиях журналистов», — говорит модератор панельной дискуссии «Как избежать преследований за свою работу», журналистка Зарина Ахматова. Эта дискуссия проходит в рамках MediaCAMP Fest 2023, в ней принимают участие представители четырёх республик Центральной Азии, которые рассказывают о самых разных методах давления, которым подвергаются медиа в их странах.
Казахстан, персональные атаки на журналистов
— Раньше способы давления на журналистов были «вегетарианскими». Меня увольняли несколько раз из-за моих убеждений, однажды закрыли сайт, где я работал. На пятом десятке работы я столкнулся с персональными атаками, — говорит Вадим Борейко, журналист, автор YouTube-канала «Гиперборей» из Казахстана.
В январе прошлого года дверь журналиста была заблокирована монтажной пеной, неизвестные хотели поджечь его дом, но проснулась супруга и подняла шум. Кроме того, на двери в подъезд журналиста было написано название его YouTube-канала и нарисован оскорбительный знак. Чуть позже два автомобиля оператора, с которым работает Вадим Борейко, были сожжены.
— Сначала я не верил в след властей в этом деле, но полиция как-то слишком активно их «отмазывала», убеждая меня в том, что у них нет выгоды. Но потом я подумал: почему властям было бы невыгодно, чтобы независимые журналисты заткнулись? — говорит Вадим Борейко.
Несмотря на то, что полиция быстро разыскала заказчиков преступлений против журналиста, Борейко до сих пор не верит в честность расследования. Он также напоминает, кто кроме его собственных кейсов в Казахстане и другие журналисты сталкиваются с персональными атаками. Например, журналистке, активистке Динаре Егеубаевой в прошлом году тоже сожгли машину.
Кыргызстан, травля журналистов в социальных сетях
Журналистка из Кыргызстана Махинур Ниязова, шеф-редактор издания 24.kg рассказывает о новых законах, которые собираются принять в республике, и которые могут негативно отразиться на развитии гражданского общества.
— Мы, конечно, понимаем, откуда ноги растут. Очень странные совпадения: наш президент едет в Москву и через какое-то время у нас появляются законы. Давление на медиа идёт со стороны государства. Кроме законов, у нас идёт травля в социальных сетях. Мы знаем, что тот, кто руководит травлей в соцсетях, сидит на самом высоком этаже нашего правительства. Самое обидное, что когда-то мы защищали этого человека, — рассказывает Махинур.
По её словам, в Кыргызстане зачастую давление на независимые медиа оказывают их же коллеги из государственных СМИ. В социальных сетях травят тех журналистов и активистов, которые выступают против закона об иностранных агентах, который хотят принять в Кыргызстане.
— К сожалению, нам пришлось поделиться на два лагеря — на тех, кто за демократию, и тех, кто называет нас «погаными энпэошниками», — говорит журналистка.
Она также рассказывает, что несмотря на давление со стороны государства, независимые медиа выступают в защиту сайта «Радио Азаттык», который заблокирован в Кыргызстане с прошлого года. Перед тем, как началась блокировка, в социальных сетях развернули целую кампанию против этого медиа, а также против журналистов из других независимых изданий.
— Мы продолжим бороться за «Аззатык», потому что если сегодня закроют «Аззатык», завтра закроют нас, — говорит Махинур.
Узбекистан: давление как правовой механизм
«В Узбекистане представителям СМИ закрывают рот более цивильным способом». Сергей Майоров, управляющий партнёр адвокатской фирмы SIMAY KOM, рассказывает, что в стране есть законодательство, которое может заставить замолчать любого журналиста. Он приводит в пример нормы закона, согласно которым информация, негативно отражающаяся на населении, считается незаконной. По словам Сергея Майорова, любую информацию, которую распространяют медиа, можно подвести под эту категорию.
Таджикистан: реальные уголовные сроки
Дильрабо Самадова, правозащитница из Таджикистана, считает, что методы давления в наших странах похожи — все они ограничивают свободу слова и сокращают гражданское общество.
— Но важно то, как мы реагируем на происходящее: мы просто рассказываем о том, что происходит, друг другу или предпринимаем какие-то действия, — говорит она.
Дильрабо напоминает, что в прошлом году в Таджикистане несколько журналистов и блогеров получили реальные уголовные наказания, сроки заключения для них составили от восьми до 21 года.
— Если сравнивать качество давления на медиа, то раньше это были действия, направленные на препятствование деятельности журналистов — аккредитацию не давали, проводили проверки, блокировки, на пресс-конференциях не давали возможность задавать вопросы. Сейчас это открытая атака — нападения, реальные уголовные сроки, — рассказывает Дильрабо.
При этом все эти дела проходят за закрытыми дверями, так что остальные представители медиа не знают подробностей и не понимают, за что конкретно были осуждены их коллеги. Это приводит к мысли, что с любым это может произойти, и повышает уровень страха в медиасообществе.
По мнению Дильрабо, медиа необходимо вести диалог с государством, чтобы напоминать ему: обеспечение свободы слова — это задача правительства, и оно не должно наказывать журналистов за то, что они содействуют решению этой задачи. И это их основная работа.
Лайфхаки для обеспечения собственной безопасности от Лукпана Ахмедьярова, журналиста, документалиста из Казахстана
Никогда не соглашаться на непонятные встречи, во время которых неизвестные хотят что-то передать журналисту.
- «Законы нужно не только чтить, но и читать».
- Важна профессиональная консолидация, чтобы журналисты не были одни.
MediaCAMP Fest стал возможен благодаря помощи американского народа, оказанной через Агентство США по международному развитию (USAID) и проводится в рамках Центральноазиатской программы MediaCAMP, реализуемой Internews при финансовой поддержке USAID. Internews несёт ответственность за его содержание, которое не обязательно отражает позицию USAID или правительства США.
В этом году генеральным партнёром фестиваля стал Kaspi.kz. Также фестиваль поддержали кафедра Медиа и Коммуникаций Университета KIMEP и Программный офис ОБСЕ в Душанбе.
