Телеканал Atameken Business вместе с родственным порталом Inbusiness.kz, когда-то удачно занявшие свой уголок в нише «деловых» СМИ, в профессиональных журналистских кругах всегда на слуху. Законами рынка как бы предопределено: такие специализированные телеканалы и интернет-издания должны быть точнее, быстрее и глубже в избранных областях, чем средства массовой информации с более широкими и менее требовательными аудиториями. Отсюда и доверие — не только зрителей-читателей, но и коллег. Доверие чаще всего оправдывается.
Но, к сожалению, даже у «информационного спецназа» иногда случаются проколы. Так произошло в минувшее воскресенье с очередным выпуском программы «Бизнес и закон». Недостатки передачи находятся на поверхности, но при этом их достаточно, чтобы посвятить обзор «техническим тонкостям» выпуска.
Тема хорошая, исполнение не очень
Театр начинается с вешалки, а телепрограмма — с заставки. И заставка у «Бизнеса и закона» оказалась вполне добротной. Пожалуй, это лучшее, что я увидел, посмотрев тот выпуск: ведущий Константин Харламов молотом разбивает стену и проходит в широкую залу, замирая перед статуей богини правосудия Фемиды. То, что в последние секунды ведущий стоит к зрителю спиной, может, и дурной тон по телевизионным канонам, но мизансцену можно оправдать смещением визуального акцента на статую, символизирующую верховенство закона. Нет, я не собираюсь «разбирать» программу на такие мелкие детали. Просто смысл этой заставки символичен.
Выпуск «Бизнеса и закона» создатели посвятили интересной для вчерашних школьников и их родителей теме. 17-минутная программа о возможности копить деньги на образовательных депозитах, а также о специальных кредитах, предусмотренных государством. Хотел бы ещё раз подчеркнуть: в начале июня любого года это хорошая, актуальная тема для обсуждения.
Но разочарование ожидает почти с первых секунд выпуска. Вот ведущий здоровается со зрителями и презентует тему беседы. И всё бы ничего, но во всю ширь экрана в этот момент светится титр: «На обучение можно накопить или одолжить».
Вообще-то слово «одолжить» означает «дать кому-то в долг», а не «занять». О какой возможности зрителя дать денег в долг идёт речь? Скорее всего, это элементарная ошибка. Обидно вдвойне, что она всплыла в такой неподходящий момент — выпуск всё-таки об образовании.
Замечу, с титрами у программы в принципе беда: предыдущий выпуск (от 26 мая) вышел с названием телепередачи на экране «Бизне и закон». Именно так, с пропавшей «с».
Неприятное впечатление усиливает речь ведущего. Его подводка к сюжету и сам сюжет, предваряющий беседу с гостями, обдали зрителей таким густым канцелярским языком, что пресс-служба любого госоргана позавидует.
Журналист в сюжете объяснял: деньги на учёбу можно копить — есть специальный депозит «Акыл»; каждый год к накопленному государство добавляет премию. Так, с момента запуска этой программы казахстанцы в общем получили больше двух с половиной миллиардов тенге.
Можно вести долгие дискуссии, настаивать на специфике языка «делового СМИ» и нацеленности на особую аудиторию. Но меня не переубедить: в любых телевизионных текстах не должно быть канцелярских «осуществляется», «в рамках», «требуется наличие», «премия капитализируется». Интеллектуальности текстам они не добавляют, восприятие усложняют и демонстрируют небрежность и непрофессионализм автора.
Что интересного в бумагах
Особенно много нареканий вызывает работа ведущего. У Константина Харламова есть один хороший навык. Он приносит в студию правильные вопросы и иногда их задаёт. Мы дожили до тех времён, когда это на отечественном телевидении уже половина успеха. Но манера работы ведущего, к сожалению, может только опечалить.
Если программа начиналась с демонстрации официозного языка, который с огромной натяжкой можно объяснить «деловым» стилем Atameken Business, то вот он, новый поворот. Ведущий во время беседы этому стилю изменяет и ударяется в другую крайность — теперь его язык перегружен не канцеляритом, а разговорной речевой избыточностью. Вот, например, первый вопрос Харламова приглашённому гостю: «Мы уже знаем, что в Казахстане можно учиться и в кредит, и можно, при необходимости, при желании, накопить — то есть открыть депозит и накопить на своё обучение. Вот можно поподробнее как-то, давайте с кредитов начнём, это важно».
Я мысленно «спотыкался» на этой фразе вместе с ведущим. Небольшая ремарка, чтобы ознакомить читателя с проблемой. «Можно поподробнее как-то» — это очень плохой журналистский вопрос: фраза чересчур универсальна и подойдет к любому инфоповоду. Да и слишком много свободы даёт спикеру, а мы же не за спонтанные беседы на телевидении с его дорогим эфирным временем.
Вообще программа запоминается именно небрежно сформулированными вопросами. «Интересно, но мы к кредитам ещё вернёмся. Давайте по депозитам поговорим. Вот… какие преимущества? Что это вообще такое?» — например, спрашивает, перебирая бумаги на столе и не глядя на собеседника, ведущий.
Взгляд ведущего вниз — настоящая привычка. Харламов в кадре смотрит на бумаги, спрятав от объективов камер и от гостей глаза, а ещё время от времени что-то записывает. Часто за этим занятием он игнорирует пристальные взгляды собеседников, отвечающих на его вопросы.
И ладно бы упрямое разглядывание бумаг было впрок. Это и правда странно, но создается впечатление, что ведущий каждый раз формулирует свои вопросы на ходу, будто он не смотрел только что на ворох листов формата А4 — так натужно, с паузами и иногда с усиленной жестикуляцией рук, будто в поиске мысли, задаёт он простые вопросы.
Я чересчур придирчив? Допустим. Но как объяснить следующий эпизод? Вот ведущий Харламов задаёт очередной вопрос: «В то же время, что называется, средства (ударение на последний слог — ред.) остаются в стране, предназначенные для вузов наших, казахстанских?» Даже без сверки с орфоэпическим словарём понятно: ударение в слове «средства» ошибочное.
Я бы и рад посвятить время разбору проблем более высокого уровня, но что делать, если эти изъяны есть. «Бизне» без «с», «средствА» и «одолжить» в значении «взять в долг». Эти ошибки досадны именно потому, что они дилетантские и требуют всего ничего — чуть большей внимательности.
Что касается содержания программы, кратко его можно описать так: гости растянули на 17 минут справочную информацию, которая во многом повторяет уже представленную в подводящем сюжете. Снова про «Акыл», про два с лишним миллиарда общей выплаченной государством премии. Зачем этот сюжет вообще был нужен? Вопрос авторам.
Перечисленные изъяны сильно портят впечатление от интересной и актуальной, в общем-то, беседы — несмотря на грубые ошибки, Константину Харламову удаётся вытащить из гостей нужную информацию. Благо, собеседники готовы ею делиться. Удивительно, но главная цель программы оказывается достигнута — зритель, пусть и продираясь сквозь дебри, получает вполне сносное представление об образовательной программе государства.
Искренне жаль, что исполнение неплохой идеи хромает.
