Телепрограмма «Отдел журналистских расследований» — о казахстанском телевидении вообще. Потому что она кажется неплохой на первый взгляд, но местами обманывает ожидания. А ещё кажется: ведущий и автор сценария Дмитрий Олейников перехватил эстафетную палочку Артура нашего Платонова, организуя сеанс настоящего телевизионного гипноза: его замедленная речь резонирует с ритмом современного инфопотребления, заставляя долго и настороженно взвешивать — готовы ли вы принять такие правила игры. Это выбор не только на уровне вкусовщины, но и на уровне ценностей; в последнем случае во главе угла стоит вопрос — не отвыкли ли мы от того, что ТВ всё ещё является подходящей площадкой для авторов с яркой индивидуальностью, либо оно окончательно стало продюсерским, пляшущим не от авторского самовыражения, а от расчёта и технологий. Я посмотрел свежий выпуск программы и долго разбирался со своим к нему отношением.
Бесплатные коллеги
Название «Отдел журналистских расследований», конечно, указывает на работу в конкретном жанре. И если выпуск называется «Добро пожаловать в Тендервилль», а его хронометраж приближается к 40 минутам, кажется, что зритель вправе ждать основательного телевизионного расследования — например, на тему какой-нибудь большой махинации в системе госзакупок. Ждать остаётся недолго — все 40 минут. Потому что «Отдел журналистских расследований» журналистским расследованием не оказывается.
По сути, эта программа — некое обобщение и описательное приближение к целому пласту проблем, связанных с тендерным мошенничеством: игры с техспецификацией заказываемого товара (когда описание заточено под конкретного участника торгов), проблема монополизации, завышение стоимости (вероятно, с последующим обогащением на разнице)… То есть телепроект довольствуется облегчённым функционалом в духе информационной журналистики, перечисляя изъяны, но не углубляясь ни в одну из озвученных тем.
Главная проблема выпуска «Отдела журналистских расследований»: авторы часто занимаются компиляцией уже известных либо заимствованных фактов и паразитируют на опыте коллег. Так, в программе используются комментарии не хабаровских журналистов, имеющих опыт работы с тендерной документацией и как раз занимающихся настоящими расследованиями конкретных случаев с формулировкой конкретных выводов. Нет смысла считать количество появлений в этом выпуске комментариев-синхронов журналиста газеты «Время» Михаила Козачкова и основателя Protenge.kz Джамили Маричевой — их очень много.
Я не был бы так резок в высказываниях, кабы не странная застенчивость авторов «Отдела журналистских расследований», которые в титрах называют этих героев просто «журналистами», без указания СМИ, в которых те работают. На мой взгляд, это упущение, потому что упоминание издания зачастую описывает бэкграунд его сотрудника гораздо лучше слов, им сказанных по случаю. Кроме того, упоминание конкретных редакций стало бы элементарным жестом уважения к ним. С чем связана такая тяга к конспирации авторов «Отдела журналистских расследований», трудно сказать. Может быть, с нежеланием рекламировать что-то за пределами своего бренда, а, возможно, с привычным для телевидения наших широт стремлением работать не с людьми, а с говорящими головами в образном их представлении (вот — журналист, вот — агроном, вот — политолог: получите — распишитесь).
Что до заимствований, ведущий Олейников время от времени приводит примеры с конкретными казусами в закупках; иногда его студийные реплики подкрепляются синхронами экспертов; но информация — случайно ли, — пересекаясь там и там по смыслу, создаёт ощущение, что автор просто пользуется чужими фактами, послушав высказывания спикеров и перенеся часть их комментариев в свой сценарий. Но гораздо хуже, что результатов собственных изысканий авторов программы — самая малость. Да и в этих случаях мы получаем некий полуфабрикат: например, нам рассказывают об особой любви к воде одной марки в разных государственных учреждениях, но генезис этой любви не объясняется (кстати, есть подозрение, что эта информация — очередное заимствование от Козачкова-Маричевой).
«Стоят ли они таких денег?» — вопрошает в другом эпизоде ведущий Дмитрий Олейников после упоминания очередного случая с заявлением десятков миллионов тенге на некие услуги для регионального госоргана. Но стоят ли эти услуги столько в реальности? А если нет, сколько же они всё-таки стоят, мы, конечно, не узнаем. Потому что вся расследовательская деятельность автора в этом случае упирается в тот самый риторический вопрос. Нет, Артура Платонова во вступительной части я упоминал не зря. Очень похоже на его манеру щекотать зрительский азарт вопросительными интонациями, не имеющими продолжения, а потому и смысла. Всё-таки в моём понимании расследование предполагает описание некой уникальной информации и пути к ней, а схемы тендерных махинаций давным-давно описаны.
Меч короля Артура
Вообще, студийная картинка «Отдела журналистских расследований» довольно необычна. Выхваченный так называемым рисующим светом из кромешной тьмы ведущий (в отсутствие так называемого заполняющего и контрового вида освещения) выглядит, мягко говоря, странно: проваленные в область тени глаза, тенью же сокрытый носогубный треугольник, местами лишь угадывающийся силуэт говорящего.
На мой вкус, авторы переусердствовали с аллюзиями (цветовая температура «картинки» будто отсылает к «Крёстному отцу»), а ведущий в эту игру будто бы тоже включился. Его неспешный, тягучий монолог и правда самую малость напоминает бессмертного персонажа Марлона Брандо (не в лобовом сравнении, а на контрасте с быстроговорящим современным ТВ). Но нарочитая неторопливость ведущего и длинные, очень длинные предложения, образующие словесный водоворот, дают основание оглядываться на совсем другой пример. И кажется, что это Артур Платонов запустил в эту тёмную студию клубничные усики своего образа.
«И вот уже и нет того Баке, и кто-то даже скупую слезу пустит, но нет-нет, да и кажется — мелькнёт знакомое лицо в запутанных коридорах замысловатой системы приобретения товаров и услуг путём обеспечения равного доступа всем желающим для выбора наиболее качественного и дешёвого», — произносит Дмитрий Олейников тяжёлую для восприятия на слух фразу, которая как родная подошла бы и мэтру отечественного телевидения.
Впрочем, не хочу быть категоричным. Когда делаешь скидку и соглашаешься с предлагаемым темпом, в текст начинаешь вслушиваться. И в целом (если не заострять внимание на мелочах) он очень даже неплох — по крайней мере, был бы неплох в каком-нибудь большом газетном материале. Течение мысли и навык языковой игры выдают в Олейникове человека мыслящего и писать умеющего. Именно писать — потому что прогоняемый через телесуфлёр текст явно лучше воспринимался бы не на слух, а в печатном виде: и точно так же я когда-то характеризовал речь главного ведущего КТК.
Кроме того, с трудами главного гипнотизёра страны программу «Отдел журналистских расследований» сближает структура: в «Портрете недели» отсутствует закадровый текст, на реплики-синхроны авторы выходят сразу со студийного монолога ведущего. Здесь та же картина: основа — студийное выступление ведущего свободно чередуется с комментариями. Возможно, совпадение, но в анализируемом мной выпуске «Портрета» использовался фрагмент из советского мультфильма в качестве иллюстрации некой актуальной идеи. В «Отделе» старая мультипликация тоже используется — для короткой иллюстрации и эмоционального усиления сказанного, когда небольшими нарисованными сценками иронически обыгрывается очередная острота от ведущего.
Впрочем, кое-что мне в этой программе определённо нравится. Если абстрагироваться от причудившегося мне незабвенного платоновского образа, манера Олейникова говорить со зрителем может даже показаться привлекательной: во-первых, потому что на обесцвеченном современном казахстанском телевидении туговато с авторской самобытностью (а, несмотря на личные ассоциации, я допускаю, что работу Олейникова многие могут назвать неизбитой). Во-вторых, доносящуюся из каждого угла скороговорку средств массовой информации и привычку читать новостные заметки по диагонали иногда можно разбавить чем-нибудь эдаким. Ну и, в-третьих, в отличие от «Портрета», в большей степени публицистического (публицистика — это неплохо, другое дело, каков её уровень), у хабаровской программы гораздо более осязаемые и конкретные задачи, и она всё-таки создаётся в русле журналистики.
Кроме того, Олейников, несмотря на этот свой платонов-стайл и образ насмешливого интеллектуала, не вызывает желания уснуть, забыв выключить телевизор. А авторам удаётся таки создать довольно интересную атмосферу с элементами какого-то даже памфлетного обличения, то есть окрасить описательную журналистскую работу и в публицистические тона тоже.
Таким образом, программа «Отдел журналистских расследований» на примере конкретного выпуска вызывает смешанные чувства. С одной стороны, я наблюдаю заимствования, нехватку уникальной информации, нежелание углубляться в темы и не оправдывающее ожидания амбициозное название. С другой же — налицо довольно высокая концентрация интеллектуальных усилий, яркий авторский стиль и умение работать со словом (правда, подходящее для телевидения с натяжкой).
Но если сложить перечисленное вместе, всё же можно прийти к выводу: не оправдывать ожидания нельзя, даже если это делается талантливо.
