Мы возобновляем серию подкастов «Нового репортёра».
Историю пропаганды, что изменилось сегодня и может ли пропаганда быть созидательной и полезной, медиакритик Назира Даримбет обсуждает с журналистами Маратом Асиповым и Зариной Ахматовой.
Январские события, война в Украине перевернули нашу жизнь, работу журналистов и медиа — и в Казахстане, и вообще во всём мире. А особенно — в соседней России.
Со дня вторжения российских войск на территорию Украины прошло уже почти два месяца. И сегодня в России практически не осталось независимых медиа, их уничтожили в рекордно быстрые сроки и очень эффективно. Всё, что сейчас разрешено законом в России, — это официальная позиция властей. Всё, что говорят и показывают в российских медиа, многие эксперты называют пропагандой.
Что является пропагандой, какой она может быть, как отличить мнение от пропаганды и каково быть пропагандистом? Своим мнением на этот счёт Марат и Зарина делятся в нашем подкасте. Выбирайте удобную для вас площадку и слушайте.
Всё вокруг пропаганда
Цитаты, которые определяют позицию Марата Асипова:
- Когда в стране нет всесжигающей идеи, идёт пропаганда-софт. Она была всегда, этим занимались все: у нас всё хорошо, президент-зайка, премьер-министр у нас молодец и так далее. Но при этом не было каких-то ограничений. То есть на одной полосе писали о том, как у нас всё хорошо, а на остальных — как у нас всё плохо.
- Какое бы ни было у нас государство — праволиберальное, леволиберальное, авторитарное или демократическое — пропаганда всегда была, есть и будет. Властям всегда нужно доносить свою точку зрения. Но важно понимать, на что настроена эта пропаганда: на ненависть или на условное созидание, мотивацию людей что-то делать.
- Культурный слой у людей очень тонкий, независимо от того, в какой стране ты живёшь. И когда пропагандируются какие-то низменные вещи, особенно по госканалам или радио, то человек просто снимает с себя ответственность: нам, мол, так говорят.
- Пропаганда идёт с обеих сторон — и российской, и украинской. Единственное: украинцы более креативно к этому подходят в силу того, что они более свободны, и они в этой информационной войне выигрывают. Пропаганда у них не с насупленными бровями, и мемы, и песни задорные себе позволяют, чего россияне в силу разных причин позволить не могут.
- Лобовая штука она, конечно. Проще, когда говорят: вот нацисты, и их надо зачистить, и под этот шаблон всё подгоняется. Но весь вопрос в аудитории, и неважно — в каком обществе, тоталитарном или демократическом. Всегда можно за очень короткий срок подстроить всё под один знаменатель, и если у вас есть доступ к федеральным каналам, вы можете сварганить любой фейковый сюжет, и люди поверят. Почему? Потому что «ну это же по телевизору показали!».
- Быть пропагандистом — это всегда затягивает, есть хорошие плюшки. И на самом деле всё просто: есть враги, очень легко убедить себя, есть аргументы, и у человека возникает чувство сопричастности к какому-то важному большому делу. А вот другая сторона. Как циник могу предположить, что те ребята, которые резко перешли на другую сторону, просто сообразили, сделали ставку на «падающий рынок» и могут оказаться потом борцами с режимом, борцами за мир. Идти «против шерсти» всегда сложно и опасно, а пропагандистом быть всегда удобно. Но надо отметить, что фанатики, которые свято верят в то, что они говорят и делают, — это хуже, чем те, кто циничнее, кто просто делает это за деньги, они могут в любой момент переобуться. Фанатики — это страшнее всего.
Пропаганда всегда апеллирует к низменному
Цитаты, которые определяют позицию Зарины Ахматовой:
- Мне кажется, слепая вера, работа небесталанного человека не менее опасна, чем работа ремесленника-циника, который может потом переобуться в воздухе.
- Человек, склонный верить пропаганде, вообще ведь мало сомневается.
- Пропаганда сработала у нас в дни январских событий и после, когда силовики говорили: у нас есть карт-бланш защищать страну. И если разложить, что происходило тогда с точки зрения пропаганды — неважно, негативная, позитивная, как угодно, — можно это оценивать. Технически всё было отработано по методичке. Были централизованные источники информации, которые денно и нощно транслировали официальную повестку: нарратив, как государство борется с «кровожадными террористами». Это как раз был красноречивый случай пропаганды, который государство достаточно эффективно использовало в своих целях.
- Про Маргариту Симоньян и других российских пропагандистов. Всегда опасно вступать на эту стезю, особенно в юном возрасте, — что у нас, что в любой стране. Потому что потом ты накапливаешь этот социальный опыт и груз: дети, собаки, ипотеки. И всё время будешь себя оправдывать, что ты сейчас не можешь уйти. И в целом будешь находить какие-то плюсы в том, что делает твоя страна, государство. Сейчас особая ситуация, потому что война не каждый день происходит, не каждый день они воевали, и каждый раз легче так себя оправдывать.
- Пропаганда ведь всегда к неизменному апеллирует. Доходчивость и её простота — одно из требований пропаганды, потому что она должна охватывать большие пласты, должна быть понятной всем.
- То, что делает сейчас Катерина Гордеева, — интервью с людьми, которые пытаются осмыслить эту реальность и понять, что происходит, ободрить как-то людей, — это мало похоже на пропаганду, это скорее желание найти единомышленников, желание плеча. В то же время отличие сегодняшнего времени — это тот факт, что военная пропаганда действует в том числе и в Украине. Но они защищаются от агрессора, и они не могут позволить себе транслировать разные точки зрения, им сейчас надо сплотиться и отбить страну.
Другие выпуски подкаста «Нового репортёра» вы можете послушать здесь.
