Автор: Анна Шабалдина. Любая профессия «обминает» человека и придает ему особую форму. Но есть несколько, которые делают людей особо циничными. Навскидку могу назвать юристов, врачей и журналистов. Каждый представитель этой профессии становится циничным на свой лад.
У врачей это легендарная способность поедать сэндвичи в морге. Хотя не дай боже доктору стать циником в более общем смысле — тогда, мне кажется, он не сможет хорошо лечить. Или сможет? Доктор Хаус — он, знаете, не настоящий, это се-ри-ал!
У юристов… наверное, слегка искаженные понятия о гранях допустимого, опять же, не знаю, как лучше выразиться, может быть, юристы захотят порассуждать на эту тему. Журналисты же, наверное, самые «глобальные» циники.
Каждый из моих коллег может вспомнить десятки диалогов на тему «- что у нас сегодня? — ДТП. — сколько жертв? — да только раненые. — блин, плохо!» За это зрители, пусть и не знающие тонкостей всей этой кухни, нас ненавидят.
«Стервятники» — это еще самое мягкое, что приходилось слышать в наш адрес.
— Ну вы люди или кто? — возмущаются родственники умершей прямо в приемной акимата старушки. Это наша съемочная группа прибыла с камерой на место происшествия даже раньше скорой и захотела «подснять тело». Мы люди, конечно. Мы «подсняли» только, как тело выносят — издалека. Обидно. Но мы же люди.
Самое занятное: судя по рейтингам программ, люди хотят видеть именно это — чужую смерть, кровь, алкоголиков и наркоманов, страдающих старушек и обездоленных многодетных матерей. Все то, что можно назвать емким словом «трэш». Но никто и никогда, ни под какими пытками в этом не признается. Плюются и смотрят. Смотрят и программу Рейдер, авторы которой, как те говноеды, собирают абсолютно весь трэшак, происходящий в стране. Смотрят и «Другую правду», наш аналог то ли нтв-шной программы «Максимум», то ли ее же «ЧП». Смотрят и думают: как хорошо, что это все не со мной, пронесло. Смотрят и думают: зачем они это все нам показывают?
И нет чтобы переключиться на канал «Культура». Коллега даже недавно пошутил: «Если прийти с улицы и включить государственный телеканал, начинает казаться, что был на улице в какой-то другой стране. А если прийти с улицы и включить наш телеканал, начинаешь думать — как же я умудрился живым до дому-то добраться?!»
А мы… мы отсматриваем за день сотни заголовков новостных лент про то, как народ по всей стране стонет, тонет, разбивается, грабит, насилует, режет, горит, судится и погибает от пуль… Вы знаете, если есть участок в голове, который отвечает за сострадание и ужас, то у меня на нем, теоретически, должна бы образоваться ОТТАКЕННАЯ мозоль. Она, в общем, и образовалась. Потому что… ну, если сидеть и представлять себе, что это ТВОЙ ребенок «погиб при пожаре в частном доме» и так три раза, потому что информагентств — три, и все присылают одно и то же, — про работу можно забыть, плюнуть и пойти застрелиться, чтоб так не мучиться уже.
Почему же тогда каждый раз, садясь в машину, на крутом повороте я чувствую, как бьет в мозг адреналин — работа завершена, корка с участка головного мозга, отвечающего за ужас и сострадание, отковыривается, и все эти восемьдесят восемь ДТП за день разом, как вода в прорвавшей дамбе, хлещет… и хлещет… И я понимаю, что, если на работе я — циник, то после нее моментально становлюсь параноиком. И придумываю заголовки для новостных лент: «Сразу четверо сотрудников телекомпании попали в ДТП»…
А кто-то из коллег прочитает, вздохнет и… примется звонить в пресс-службу ДВД, чтобы узнать, нет ли видео.
[ratings]
