Домой Блог Страница 2

ЭкоГероини Таджикистана: как сторителлинг помогает жить в новой реальности

Лилия Гайсина
-
0
ЭкоГероини Таджикистана: как сторителлинг помогает жить в новой реальности

В регионах Таджикистана женщины оказались на первой линии фронта в борьбе с последствиями изменения климата. Причём, сражаться им приходится в одиночку – большинство мужчин находятся в трудовой миграции. Местные журналисты снимают про этих героинь сюжеты и набирают сотни тысяч просмотров.

«Новый репортёр» пообщался с авторами проекта «ЭкоГероини».

О том, что Таджикистан серьёзно страдает от изменения климата, уже много лет говорят самые разные эксперты. Например, в страновом отчёте Всемирного банка, который был выпущен осенью 2024 года, исследователи говорят о том, что из-за повышения температуры в республике будут усиливаться засухи, наводнения, нехватка воды, а население станет беднее. В этом же документе говорится, что прежде всего, пострадают женщины. Точнее, они уже страдают, но пытаются спасти себя и свои семьи в новой реальности.

— Я много ездила по северу Таджикистана, встречалась с женщинами и заметила, что им приходится адаптироваться к новой жизни. А знаний не хватает: кто-то что-то узнаёт от старших поколений, кто-то сам додумывается. Редко женщины попадают на специальные тренинги, — рассказывает Гузал Махкамова, журналистка из Согдийской области Таджикистана, координатор проектов общественной организации «Расонанигор».

Она приводит в пример женщин из Ашта, которые начали выращивать новые сорта абрикосов — более устойчивые к жаре. Другие сельчанки рассказали журналистке, что они начали чаще обрезать деревья. Раньше делали это редко, а теперь поняли: деревьям нужно больше влаги, и регулярная обрезка помогает. В одном из сёл Гузал встретила женщин, у которых есть группа в WhatsApp, где они оперативно оповещают друг друга. Те, кто живёт выше в горах, предупреждают тех, кто внизу, если начинается сель. Это позволяет успеть эвакуировать скот и как-то подготовиться.

— Мужчин в сёлах почти нет — остаются женщины и дети. И именно женщины начинают бороться. Мне хотелось рассказать про каждую из них, чтобы их полезный опыт стал доступным другим сельчанкам, — говорит Гузал.  

Как экология переплетается с медиаграмотностью?

Чтобы рассказывать об экологических проблемах, организации «Расонанигор» нужна была поддержка, поэтому они подали заявку на конкурс в рамках регионального проекта «Повышение устойчивости аудитории через достоверные истории (CARAVAN)», реализуемого Internews при финансовой поддержке Европейского Союза. Независимое жюри посчитало их проект лучшим, и они выиграли грант на реализацию своей идеи. Рассказывать об экологических проблемах Гузал с командой стали в формате видео-историй, эксплейнеров и репортажей. 

— Мы рассказываем истории героинь, объясняем сложные экологические темы простым языком и ещё готовим два больших репортажа. Первый — о таянии ледников. Второй — о влиянии климатических изменений на Таджикистан, — рассказывает журналистка.

Гузал Махкамова

Кроме того, в свой контент, посвящённый экологии, авторы решили добавить и тему медиаграмотности. Каждый эксплейнер сопровождается практическим советом. Например, команда рассказала, насколько вредны пальчиковые батарейки, и что в Таджикистане нет системы их переработки. Значит, разумнее использовать многоразовые аккумуляторы. В своём контенте они развеивали мифы и давали конкретные инструкции, которые человек может применить в своей жизни.

— Мы продвигаем медиаграмотность через реальные и близкие людям истории, а экологические проблемы сейчас очень близки людям. Вместо сухих определений — разговор о том, что касается каждого: чистый воздух, вода и здоровье. Мы обращаем внимание на мифы и дезинформацию — например, на убеждение, что одна женщина ничего не изменит или что экологические проблемы нас не касаются. Но через истории наши герои учатся критически воспринимать информацию. Это вовлекает эмоционально и показывает, что медиаграмотность нужна в повседневной жизни, — говорит Джамшед Марупов, руководитель «Расонанигор» и один из главных идейных вдохновителей развития медиаграмотности в Таджикистане.

По его словам, эксплейнеры на эко-темы оказались очень популярными у аудитории. Например, один из выпусков развенчал миф о метане: многим не знали, что коровы выделяют метан и это серьёзно влияет на климат. Кроме того, в своих эксплейнерах команда рассказала о том, как утеплить дом, чтобы сохранить тепло, действительно ли подгузники вредны для мальчиков, насколько экологичны электромобили и т.д.

— Наша команда после запуска проекта сама значительно повысила уровень экологической грамотности. Мы начали читать исследования, отчёты, журналистские расследования от международных организаций. Для каждого эксплейнера работает сценарист — его задача сформулировать ответ на конкретный вопрос зрителя. Перед тем как выпустить материал, мы изучаем как минимум 5–10 источников, чтобы в итоге получился сжатый и точный материал. Недавно был объявлен конкурс 3ZERO, и наш проект подал заявку. И мы получили номинацию — «Инициатива: Зелёная гармония», — рассказывает Гузал.

Как продвигать экологический контент?

География проекта охватила почти весь Таджикистана. Кроме Согдийской области, команда побывала на юге Таджикистана. Добраться не удалось только до Памира, но из этого региона журналисты получили экспертные мнения.

— В начале проекта наши видео на YouTube не набирали высоких просмотров. Тогда мы обратились за поддержкой в Интерньюс и они помогли нам наладить контакт с представителями YouTube в Центральной Азии. Они провели шесть обучающих сессий, и мы полностью перестроили структуру канала по рекомендациям. После этого просмотры пошли вверх. Мы начали правильно подбирать хештеги, заголовки, обложки. Каждое видео теперь выходит в нескольких форматах — с разными постерами, текстами и фото. Это дало ощутимый эффект — благодаря поддержке платформы, наш контент стал заметнее. Например, один из сюжетов набрал 100 тысяч просмотров – для нас это хороший показатель, — говорит Гузал.

Другой сложностью, по её словам стал поиск компетентных журналистов. Тема оказалась достаточно сложной.

— Журналисты, которые работают на общие темы и не специализируются, с задачей не справились — пришлось подключать новых. Я лично присутствовала при съёмке всех историй. Это позволило глубже прочувствовать каждую ситуацию — и сопровождать процесс от начала до конца, — объясняет журналистка.

Кстати, во время проекта команда активно сотрудничала и с государственными органами. Например, с Комитетом по охране окружающей среды и с местными лесниками.

— Вместе с ними мы ездили на съёмки. Одна из героинь — женщина-лесник, которая своими руками сажает деревья и охраняет лес. Мы рассказали и её историю, — вспоминает журналистка.

Всего в рамках этого проекта команда готовится выпустить 30 ключевых единиц контента. Все материалы сначала выходили только на таджикском языке. Однако, уже во время работы, аудитория стала обращаться с просьбой делать дополнительные субтитры и на русском.

— Тема оказалась для всех очень важной и интересной, это радовало, потому что мы правильно её определили, но с другой стороны – печально, что в Таджикистане мы вынуждены сталкиваться с такими серьёзными вызовами, — признается Гузал.

«ЭкоГероини» создаются в рамках регионального проекта «Повышение устойчивости аудитории через достоверные истории (CARAVAN)», финансируемого Европейским Союзом и реализуемого Internews.

Фильтруй критически: что важно знать о выборе источников информации

Лилия Гайсина
-
0
Фильтруй критически: что важно знать о выборе источников информации

В 2024 году казахстанцы отдали онлайн-мошенникам 11,4 млрд тенге (это $25,3 млн на июнь 2025). Почти все эти случаи мошенничества связаны с недостоверной информацией. Несмотря на цифровой мир, жители в самых разных странах всё ещё с трудом разбираются в источниках информации.

Маргарита Бочарова, журналистка, редактор проекта Shishkin_like поделилась базовыми правилами, которыми она руководствуется при выборе источника информации во время вебинара. «Новый репортёр» записал основные тезисы.

Этот вебинар прошел в рамках проекта «Фактчекер: разоблачение лжи в цифровом пространстве» Фонда культурных инициатив Тимура Бекмамбетова.

Доверие к медиа больше не выглядит как данность — сегодня это результат постоянной внутренней работы. Вместо того чтобы полагаться на один источник, многие читатели проверяют информацию вручную: сопоставляют версии, сверяют формулировки, ищут первоисточники, особенно если речь идёт о международных событиях. Англоязычные ресурсы становятся не просто альтернативой, а способом убедиться, что цитаты и ссылки действительно соответствуют оригиналу. В условиях информационной перегрузки потребление новостей превращается не в привычку, а в осознанный выбор, который делается только тогда, когда тема действительно задевает.

Но на самом деле вопрос о том, каким медиа вы доверяете, довольно сложный особенно если ты работаешь в журналистике, потому что ты прекрасно понимаешь, что все медиа рано или поздно ошибаются.

Правило №1 – помнить, что все медиа ошибаются

Ошибаются все — и журналисты, и редакции, и даже те медиа, которые кажутся нам безупречными. Я работала в разных редакциях и не видела ни одной, где бы не случались промахи: будь то техническая ошибка, недостоверный источник или неудачная формулировка. Поэтому важно помнить: даже самые любимые и уважаемые издания не застрахованы от ошибок.

Но по-настоящему ценно не отсутствие ошибок, а готовность их признавать. Когда редакция публично извиняется, обновляет материал и объясняет, что пошло не так — это признак ответственности, уважения к аудитории и качества самой редакции. Если же вы никогда не видели, чтобы ваше медиа что-либо признавало — это повод задуматься. Потому что хорошая редакция не прячет свои промахи, а исправляет их открыто. И именно такие медиа заслуживают доверия.

Правило №2 – профессиональные СМИ априори более надёжный источник информации

Профессиональные медиа — по умолчанию более надёжный источник информации, чем любые авторские площадки. Это стоит признать, как базовый принцип, когда мы говорим об информационной гигиене. Кроме медийных текстов мы с вами каждый день имеем дело с текстами авторскими. Мы имеем дело с публикациями блогеров, инфлюенсеров, лидеров общественного мнения. Они тоже рассказывают о событиях, формируют повестку.

Но я прошу вас не забывать, что любая редакция, состоящая из трёх человек, тридцати трёх или трёхсот априори более надёжный поставщик информации, чем один человек, который транслирует свою точку зрения. Когда мы говорим о медиа, мы имеем дело с институциональным источником, то есть с организацией, у которой есть свои политики, касающиеся сбора информации, проверки фактов.

С другой стороны, мы имеем блогера, если он проверяет информацию, отлично, но у него такой обязанности нет. И мы должны понимать, что никто этого блогера, скорее всего, не поймает за то, что он что-то недоговорил или допустил манипуляции в контенте.

А от редакции — потребуют, и правильно сделают. Это обязанность читателя — спрашивать, уточнять, ожидать прозрачности. Так что возвращаясь к нашей теме: да, медиа тоже совершают ошибки. Но в хороших редакциях есть политики, которые помогают их избегать.

Правило №3 – важно сразу понять, что перед вами мнения или факты

Одна из самых важных вещей, которую стоит помнить при потреблении любого медиаконтента — это необходимость понять, с чем именно вы имеете дело. Перед вами факты или мнение? От ответа на этот вопрос зависит то, как вы будете воспринимать информацию. Почти всё, что появляется в медиаполе, условно делится на две большие группы. С одной стороны — контент, целью которого является информирование, донесение конкретных фактов. С другой — мнения, комментарии, личные оценки и интерпретации. И, к сожалению, далеко не все пользователи уверенно различают эти два типа контента.

Например, в некоторых качественных изданиях — как в Wall Street Journal — визуально разграничивают жанры: для новостей и для мнений используется разный шрифт и оформление. У нас таких примеров немного. Да и большинство людей читают новости не на сайтах, а в соцсетях, где всё выглядит одинаково. Что может помочь? Простое упражнение: после прочтения материала стоит задать себе вопрос — что хотел сделать автор? Просто сообщить что-то важное? Или вызвать у меня реакцию, заставить занять позицию — быть «за» или «против»? Если вы чувствуете, что текст как бы обращается к вам с вопросом «а ты согласен?», что он вызывает эмоции, а не только даёт информацию, возможно, это уже не чистое информирование, а выражение авторской позиции. Это не плохо — мнения тоже важны. Но отличать одно от другого необходимо, чтобы не принимать личные суждения за объективные факты.

Вебинар Маргариты Бочаровой состоялся в рамках регионального проекта «Повышение устойчивости аудитории через достоверные истории (CARAVAN)», финансируемого Европейским Союзом и реализуемого Internews.

Как не навредить: что важно помнить журналистам при освещении суицида

Лилия Гайсина
-
0
Как не навредить: что важно помнить журналистам при освещении суицида

Описание деталей, подробные рассказы очевидцев и поиски причин произошедшего – популярные приёмы, которые журналисты в Казахстане используют при освещении суицидов. Увы, некорректные публикации на эту тему могут привести к новым трагедиям.

О том, как правильно говорить на эту сложную тему – Светлана Богатырёва, семейный психолог и руководитель фонда Just Support, который занимается в том числе и профилактикой суицидов, рассказала «Новому репортёру».

Что такое эффект Вертера?

Лет пять назад казалось, что журналисты всё поняли. Было много публикаций, обсуждений, медиа стали внимательнее. Но видимо кадры поменялись, пришли новые люди, а в редакциях не налажен процесс передачи знаний. По-другому, я объяснить не могу то, как сегодня освещаются суициды в Казахстане. Теперь мы снова видим массу некорректных материалов, причём регулярно.

Особенно активно на это реагирует сообщество, занимающееся антибуллингом. Мы находим такие публикации или репосты в соцсетях, начинаем массово жаловаться, писать авторам. Оставляем комментарии — но далеко не все готовы корректировать и тем более удалять. Часто приходится сталкиваться с полным непониманием, зачем это нужно.

Типичные ошибки — подробное описание всего процесса, указание места совершения суицида, подробности, превращающие трагедию в сенсацию. Иногда журналисты начинают играть роль следователя: опрашивают родителей, учителей, свидетелей и публикуют эмоциональные, раздутые тексты.

Такой подход опасен. Мы знаем об эффекте Вертера — научно доказанном феномене. Когда в СМИ выходит неправильно поданный материал о суициде, почти неизбежно следует волна новых случаев. По возрасту, по схожему сценарию.

Сегодня уже разработаны чёткие правила, как освещать такие темы так, чтобы не навредить. И журналисты обязаны их знать.

Что говорит ВОЗ?

ВОЗ в своём руководстве, посвящённом предотвращению самоубийств, которое было выпущено в 2019 году, подробно рассказывает о том, какими правилами нужно руководствоваться журналистам при освещении таких случаев.

Например, в документе говорится, что СМИ должны учитывать локальный контекст и возможный эффект публикаций в конкретном сообществе. Особенно важно, чтобы журналисты избегали прямых или косвенных указаний на так называемые «горячие точки» — места, где уже случались самоубийства, — так как их повторное упоминание повышает риск новых трагедий. Кроме того, подчёркивается важность соблюдения конфиденциальности: персональные данные, включая возраст, место проживания или учебное заведение, не должны быть раскрыты без необходимости. И, наконец, в публикации следует избегать предположений о мотивах человека — медиа не могут и не должны объяснять чужую смерть.

ВОЗ рекомендует медиа действовать крайне осторожно: не романтизировать, не стигматизировать и не упрощать причины произошедшего. Вместо этого — фокусироваться на превентивных месседжах, предоставлять информацию о доступной помощи и избегать драматических заголовков. Ответственная подача информации — не формальность, а доказанная мера спасения жизней.

О чём говорят руководства, разработанные в Казахстане?

Учитывая актуальность темы самоубийств для Казахстана (страна входит в список стран с высоким уровнем суицидов), внутри республики были дополнительно разработаны свои документы на эту тему также в помощь медиа. В 2023 году Министерство информации и общественного развития выпустило руководство о том, как безопасно освещать проблемы детей в СМИ и посвятило одну главу своего документа теме суицидов. Здесь говорится о том, что материалы о самоубийствах требуют от журналиста не только фактической точности, но и высокой эмпатии.

Важно не только что писать, но и как: избегать визуального или текстового драматизма, не публиковать фото с места происшествия, не включать интервью с родственниками в первые часы после трагедии.

Прямые цитаты о предсмертных состояниях или обстоятельствах смерти недопустимы. Авторы таких публикаций должны помнить, что их читатель может быть в уязвимом состоянии — и текст способен либо подтолкнуть к повторению сценария, либо стать точкой поддержки.

Что ещё?

Базовое правило простое: пишите так, как если бы речь шла о вашем близком. Почувствуйте уязвимые точки — и не наступайте на них.

Журналисты часто говорят: нам нужны истории. Но тема самоубийства — не повод для драматургии.

Здесь нельзя спекулировать. Даже если вам прислали фото или видео — это не значит, что их можно публиковать. Ни кадров с крыши, ни описаний, как это произошло, ни упоминаний конкретного места: подъезд, парк, мост. Всё это — прямая реклама метода. Человек в кризисе может получить опасную подсказку, которой у него до этого не было.

Нельзя придавать происходящему ореол таинственности, трагедии вселенского масштаба или писать с избыточными эпитетами. Есть факт — его можно сообщить. Писать лучше коротко, по фактам. Без лишних деталей и эмоций. Указывать только проверенную информацию: например, «в такой-то день в Алматы произошло…» — и сообщать, что ведётся расследование.

Хорошая практика — показать текст специалисту, который работает с темой суицида. Он сможет указать на потенциальные триггеры и оценить, безопасен ли материал. Только так можно быть уверенным, что публикация не причинит вреда.

На родном языке о несвободе: как Oilonson говорит с кыргызстанцами о выборе

Лилия Гайсина
-
0
На родном языке о несвободе: как Oilonson говорит с кыргызстанцами о выборе

Образ послушной женщины, которая безоговорочно подчиняется мужу, на самом деле куда шире, чем кажется сторонникам таких отношений. Эта метафора часто выходит за пределы семьи — и отражает устройство авторитарных государств, где власть, как «муж», может делать с народом, «женой», всё что угодно. Именно поэтому гендерные стереотипы — один из любимых инструментов популистов и пропагандистов, в том числе в Центральной Азии.

О том, как пропаганда навязывает обществу удобные ей нарративы рассказывает проект Oilonson. «Новый репортёр» поговорил с его создательницей, активисткой, феминисткой Жанной Араевой.

«Из чего по-вашему состоит счастье» — задаются вопросом активистки из Кыргызстана и сами же отвечают на него: из возможности делать выбор. Так начинается один из эксплейнеров проекта Oilonson в Instagram, в котором авторы рассуждают о том, как от любого выбора зависит будущее. Затем они  напоминают, что женщинам не всегда удаётся делать этот выбор. И даже если они достигают уровня принятия решений, то им поручают заниматься только социальными вопросами. Более того, несмотря на то, что в мире равное количество мужчин и женщин – по данным ООН женщины в среднем занимают 26,9 % мест в парламентах большинства стран мира.

— Темы, которые мы поднимаем в своих эксплейнерах хорошо понятны гендерному сообществу, но не широкой аудитории. Как объяснить другим людям, что количество женщин в правительстве связано с критическим мышлением? На простых примерах, разбирая гендерные стереотипы, мы пытаемся это делать, — говорит Жанна Араева.

По её словам, сейчас очень важно продолжать продвигать гендерную повестку. Ситуация изменилась на глобальном уровне. Например, по данным UN Women около 90 процентов женских организаций по всему миру находятся на грани выживания. Около половины опрошенных агентством ООН учреждений ожидают, что им придётся прекратить деятельность в течение следующих шести месяцев из-за нехватки финансирования.

Эти организации, в том числе и в регионе Центральной Азии продвигали гендерное равенство.

— Основной вклад в развитие в регионе делали женские организации, которые существовали в том числе и за счёт грантов. Благодаря их работе появилось целое сообщество неравнодушных людей. Например, в Кыргызстане очень сильное женское движение, и нам важно всё это сохранить, — объясняет активистка.

Араева говорит, что ситуацию усугубляет и тот факт, что в мире становится популярным популизм, который всегда использовал гендерные стереотипы в качестве основного инструмента.

— Политические тренды в мире сегодня — популистские, и они напрямую влияют на восприятие женщин и прав человека, особенно в контексте женской свободы. Авторитарные режимы, как правило, стремятся загнать женщин в состояние угнетённости. Наше общество остаётся патриархальным, где по-прежнему доминируют установки о «традиционных ролях» — сидеть дома и радоваться внукам. Немецкая идеология «трёх К» — Kinder, Küche, Kirche (дети, церковь, кухня) и у нас становится актуальной — в том числе под влиянием российского информационного поля, в котором мы продолжаем находиться, — считает Жанна Араева.

С другой стороны, она отмечает, что в Кыргызстане правительство во многом руководствуется целями устойчивого развития ООН, и государственные органы многое делают в этом направлении. Закон о гендерном квотировании работает, хотя отдельные депутаты открыто выступают против женского лидерства. Тем не менее, нормативно-правовые акты начали приносить результаты — уровень домогательств на рабочих местах снизился. Женские сети активно сотрудничают между собой и с госструктурами. Руководство страны в целом декларирует поддержку этих процессов.

-Если сохранится приверженность и со стороны государства, и со стороны самих женщин, у нас есть все шансы добиться перемен. Но нужно, чтобы и мейнстримные медиа поддержали этот процесс. Сейчас в Кыргызстане достаточно местных гендерных блогеров, немало гендерных экспертов, которые работают на кыргызском языке. Если пять лет назад таких специалистов практически не было, то сегодня их много, и они готовы комментировать самые разные темы. Весь этот потенциал нужно использовать, — считает Араева.

Почему о гендерном равенстве важно говорить на национальном языке?

Проект Oilonson производится на кыргызском языке, несмотря на то, что основных членам команды удобнее было бы работать на русском.

-Мне сложно работать с кыргызским языком, но я продолжаю делать это, потому что важно, чтобы тема гендера стала привычной и понятной именно на кыргызском. Мы активно занимаемся переводом терминологии уже давно. Например, 80 статей в Википедии на эту тему были переведены нашей командой. Однако контента на кыргызском языке всё ещё значительно меньше, чем на русском. Многие продолжают говорить и писать преимущественно на русском. Азаттык иногда поднимает гендерные темы, но порой их подача оказывается спорной, — рассказывает Араева.

Она говорит, что у большинства журналистов в Кыргызстане нет базового понимания темы гендера. Примером может служить только Kloop, но у них мало контента на кыргызском языке. При этом, Араева обращает внимание на то, что тема гендера откликается у населения в том числе и в регионах: 

— Когда несколько лет назад речь зашла о квотах для женщин в местной администрации одного из регионов нашей страны, мужчины даже направили письмо президенту с просьбой их отменить — якобы женщины «отнимают» у них места. При этом сама тема активно обсуждается на местах, она близка населению и вызывает очень большой интерес.

Всего команда планирует выпустить 10 эксплейнеров и ответить на самые базовые вопросы, связанные с гендерным равенством. Кроме комментариев о том, каким может быть счастье, команда также рассуждает о том, как пропаганда влияет на финансовое благополучие женщин и даже общественное здравоохранение.

Жанна говорит, что проект Oilonson — это попытка рассказать людям — на их родном языке — о важности права на выбор, голос и знание. В условиях, когда искажение понятий и навязывание стереотипов становятся нормой, такие инициативы создают пространство, где можно говорить честно и без страха. Потому что равенство — это не абстрактная категория, а конкретное условие для того, чтобы каждый человек мог быть услышан.

«Oilonson» создаётся в рамках регионального проекта «Повышение устойчивости аудитории через достоверные истории (CARAVAN)», финансируемого Европейским Союзом и реализуемого Internews.

Когда молчание невозможно: 234 истории насилия от женщин Центральной Азии

Лилия Гайсина
-
0
Когда молчание невозможно: 234 истории насилия от женщин Центральной Азии

«Стала жертвой сексуального домогательства со стороны учителя», «домогался родной дедушка», «изнасиловал друг родителей» — это начало историй из жизни многих девочек, девушек и женщин Центральной Азии. Рассказать о своих трагедиях публично им помогли журналистки из Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана. Команда собрала 234 такие истории и создала большой медиапроект «Голоса смелых».

О том, как работают гендерные журналистки и зачем нужен такой контент – в материале «Нового репортёра».

По сути у медиапроекта «Голоса смелых» была более тысячи соавторов. Создательницы этой работы, журналистки из четырёх стран Центральной Азии, запустили сначала опрос по гендерному насилию, а затем предоставили пользователям возможность анонимно рассказать о своём личном опыте. В опросе приняли участие 930 человек, свои истории рассказали 234 героини.

Эти истории потрясли сначала журналисток, а потом и аудиторию.

— Во всех наших странах одни и те же сценарии: насилие начинается внутри семьи, часто совершают его родственники или близкие люди. Детей бьют, унижают, но об этом никто не говорит. Эти истории замалчиваются, их почти никто не отслеживает. И говорить женщинам тяжело, поэтому мы предоставили возможность делиться своим опытом анонимно, — рассказывает Катерина Афанасьева, автор и координатор проекта, журналистка из Караганды.

Рассказать свою историю можно на сайте проекта, заполнив простую форму. За несколько месяцев здесь скопились откровенные сообщения от женщин Центральной Азии. Это были короткие истории: «Меня с 4 лет насиловали брат моего отца и сосед» или списки событий, которые пришлось пережить.

Увы, эти истории подтверждаются и официальной статистикой. Например, по данным ООН в Казахстане каждая шестая женщина подвергается насилию, при этом 93 % населения имеют гендерные предубеждения против женщин. Похожие данные наблюдаются и в других республиках.

Однако, говорить об этом публично в регионе стали сравнительно недавно. Особенно эта тема стала часто появляться в медиа после «Дела Салтанат». Идея создать «Голоса смелых» у Катерины тоже появилась во время того громкого убийства.

— Изначально мы планировали сосредоточиться исключительно на журналистских материалах. В планах было выпустить 10 статей в жанре сторителлинга, включая мультимедийный лонгрид. Но со временем проект начал стремительно развиваться: мы запустили отдельный сайт «Голоса смелых», провели опрос, выпустили собственные стикеры и открыли Instagram-страницу, которая вызвала живой отклик у аудитории. Всё это придало проекту новое дыхание и значительно расширило его рамки, — вспоминает Катерина.

По словам журналистки её удивило, что многие отзывы были положительными, а аудитория спокойно реагировала даже на феминитивы, которые обычно вызывают агрессию.

— Я отслеживала все комментарии на наших страницах. Особенно вдохновляли отклики от мужчин, которые писали: «Продолжайте, не ограничивайтесь одной страной». Люди откликаются, потому что видят: мы поднимаем темы, близкие и понятные всей Центральной Азии. У нас схожие проблемы, одни и те же барьеры, общее чувство боли. Я читаю истории журналистов из других стран региона — и каждый раз убеждаюсь, насколько схожа наша реальность, — говорит Катерина.

О том, что аудитория действительно положительно восприняла контент рассказывает и другая журналистка из Казахстана Зульфия Раисова:

— Люди предлагали помощь, писали, что это важно. Мои знакомые тоже поддерживали. Судя по лайкам, откликам и росту аудитории на нашей новой странице в Инстаграм, тема действительно задела.

О чем были истории?

Журналистские тексты в этом проекте тоже были посвящены разным героиням из Центральной Азии, которые рассказывали о пережитом гендерном насилии в школах, университетах и собственных домах. Понимая чувствительность контента, с самого начала команда решила иллюстрировать свои материалы сгенерированными иллюстрациями, а имена героинь были изменены. Это помогало им раскрываться и откровенно рассказывать о своём трагичном опыте.

— Было очень грустно и немного тревожно за будущее, когда я проводила интервью с героинями и писала материал. Безнаказанность, отсутствие работающей законодательной системы, равнодушие со стороны взрослых людей, которые привыкли не считаться с детьми и нормализовали насилие над собой и своими детьми — всё это угнетает, — рассказывает участница команды из Таджикистана, журналистка Камелия Самойленко.

Героиня её статьи поделилась историей о том, как ей пришлось пережить насилие со стороны парня из параллельного класса. Она очень искренне описала своё состояние, в которое попала из-за навязчивых ухаживаний ровесника. К сожалению, обычно такие драмы разворачиваются на глазах у всей школы, и на них никто не обращает внимания, полагая, что это всего лишь юношеская романтика.

— Помню, когда я начала делать проект про харассмент, столкнулась с тем, что многие до сих пор связывают насилие исключительно с физическими действиями. Однако, это далеко не так, насилие бывает разным и необходимо рассказывать про все виды, чтобы люди, которые с ним сталкиваются, узнавали в героинях себя и пытались защититься, — говорит Зульфия Раисова.

История из Кыргызстана была посвящена проблеме сексуального домогательства в университетах. Героиня — молодая преподавательница из Ошской области рассказала о том, как вузы замалчивают такие случаи, чтобы сохранить репутацию.

В этом же тексте, были приведены данные исследования школы права для молодёжи «Правозащитный Хогвартс» из Бишкека, которое показало, что 50 % студентов сталкивались с различными формами харассмента, но лишь 3 % обращались к администрации.

-Самым сложным было найти героинь для наших материалов. В рамках проекта мы вместе с соавторкой подготовили два материала, и оба раза столкнулись с тем, что не каждая женщина готова открыто говорить о пережитом насилии или домогательствах. Но, несмотря на это, нашлись женщины, которые осознали важность проговаривания таких историй. Они поняли, что им нечего стыдиться, и что их опыт может помочь другим — именно благодаря их смелости материалы стали возможными, — говорит журналистка из Кыргызстана Чынаргуль Жумабекова.

Что дальше?

Сейчас команда ждёт выпуска своего последнего лонгрида, а Катерина ищет возможности, чтобы продолжать работу над своим проектом и дальше. Коллеги её поддерживают.

— Для нас очень важно давать людям голос — и эту площадку мы видим, как возможность показать, что насилие проявляется с разных сторон. Это не только про физическое насилие, но и про то, что происходит на работе, на улице, в семье, — говорит Зульфия Раисова.

-Чтобы решить проблему насилия, её нужно сначала признать. В этих историях жертвы в первую очередь признаются сами себе, что пережили насилие, и этим дают сигнал обществу — проблема существует. Такие признания важны не только для самих пострадавших, но и для общества в целом: они помогают увидеть масштаб проблемы и перестать её игнорировать. Кроме того, подобные истории могут вдохновить других женщин — помочь выйти из многолетнего круга страха и насилия. Иногда одного рассказа достаточно, чтобы кто-то понял: «жить в вечном страхе — это не норма», и что есть другая жизнь, в которой тебя уважают и не унижают. И важно продолжать эту работу, — говорит Чынаргуль Жумабекова.

Тем не менее, всем журналисткам нужен будет небольшой перерыв, чтобы отдохнуть от тяжёлых историй, которые пришлось пропускать через себя.

— Сбор таких историй эмоционально истощает и подавляет, — признаётся Камелия.

Зульфия говорит, что работая над таким контентом приводит к профдеформации:

-Шесть лет назад я впервые обратилась к этой теме. Я анализировала результаты опросов и видела, что большинство случаев насилия происходят от родных людей. Тогда я знала это скорее абстрактно. А теперь я собираю эти истории — и, честно говоря, это страшно. Эти истории обезоруживают, ты находишься в состоянии внутреннего оцепенения, но нужно находить в себе силы и не молчать.

Катерина верит, что такие проекты разрушают молчание, которое сопровождает гендерное насилие в регионе:

-Да, такие истории истощают. Они оставляют след внутри, не дают быстро выдохнуть. Но это — цена честности. И если хотя бы одна женщина, прочитав наш материал, осмелится заговорить, обратиться за помощью или просто поверит, что она не одна — значит, всё было не зря. Мы продолжаем, потому что не можем иначе. Потому что молчание — больше не вариант. Потому что правда должна звучать.

«Голоса смелых» создаётся в рамках регионального проекта «Повышение устойчивости аудитории через достоверные истории (CARAVAN)», финансируемого Европейским Союзом и реализуемого Internews.

Пять правил цифровой гигиены, которые спасут не только ваши данные, но и вас

Лилия Гайсина
-
0
Пять правил цифровой гигиены, которые спасут не только ваши данные, но и вас

Представьте себе: вы просыпаетесь и не можете зайти в Telegram. На почту приходят письма с угрозами. Кто-то получил доступ к вашим личным фото, знает ваш маршрут на работу и даже фамилии ваших близких. Это не сценарий из триллера, а реальность, с которой сталкиваются журналисты и медиаспециалисты по всему миру.

Сегодня почти вся работа медиасообщества происходит в цифровом пространстве. И пока одни риски кажутся виртуальными, именно они становятся причиной реальных последствий — от цифровых атак до физического преследования.

О том, как обезопасить себя и почему от информационной безопасности зависит физическая — «Новому репортёру» рассказал эксперт по цифровой безопасности Артём Тарасов.

«Одна из главных проблем — это ощущение, что угрозы в Сети абстрактны. Люди оставляют свою электронную почту на десятках сайтов и сервисов, а потом удивляются, откуда у злоумышленника их личная информация. Всего по одному email можно найти пароли, старые профили, местоположение, интересы, привычки. И все эти данные потом используются для сталкинга, запугивания, взломов», — рассказывает Тарасов.

Обычно злоумышленники изучают открытые базы данных и собирают целые «цифровые портреты». После этого начинается атака. Повышает риски и тот факт, что часто люди используют один и тот же email как для работы, так и для личных дел.

Для того, чтобы защитить свои цифровые данные, а значит и себя, эксперт советует придерживаться пяти базовым правилам.

Правило №1 — Проверьте, что уже известно о вас

Поищите свои данные в интернете: имя, email, номер телефона. Используйте сервисы вроде haveibeenpwned.com — они покажут, попадал ли ваш email в базы данных после утечек.
Если email уже «засветился», это означает, что ваши пароли, IP-адреса и другая информация могли быть украдены. Проверьте, какие аккаунты привязаны к этому адресу — мессенджеры, банковские приложения, соцсети — и срочно обновите пароли.

Правило №2 — Используйте двухфакторную аутентификацию (2FA)

Это одна из самых эффективных защит от взлома. Но 2FA — это не только SMS. Используйте приложения-аутентификаторы: Google Authenticator, Aegis, Duo. Они работают локально и не зависят от сотовой сети.
Начните с e-mail, как с главного «ключа» к другим сервисам, и далее настройте 2FA на соцсети, мессенджеры, облачные хранилища. Убедитесь, что резервные email-адреса и номера телефонов действительно находятся под вашим контролем.

Правило №3 — Разделяйте рабочее, личное и второстепенное

Никогда не используйте один почтовый ящик для всего. Создайте:

  • Рабочий email (для коммуникации, аккаунтов редакции),
  • Личный email (для личных переписок и личных сервисов),
  • Третий — «мусорный» для подписок, регистрации на сайтах и рассылок.

Так вы ограничите ущерб в случае взлома одного из ящиков.

Правило №4 — Не публикуйте геолокации и «прямые эфиры»

Фото с места событий, сторис с геометкой, посты «в реальном времени» — всё это может быть использовано против вас. Современные технологии умеют анализировать фото и видео, а также распознавать уличные знаки, интерьеры, документы, лица рядом.
Лучше публиковать постфактум, когда вы уже поменяли свою локацию.

Правило №5 — Иметь чёткий план на случай взлома или угроз

Если вас взломали — кто поможет восстановить доступ? Кто сообщит в редакцию? Кто предупредит коллег? У большинства фрилансеров и даже небольших редакций таких протоколов, к сожалению, нет.
Создайте краткий экстренный план:

  • Назначьте доверенное лицо,
  • Составьте список экстренных контактов (редактор, ИБ-консультант, юрист),
  • Подготовьте шаблоны писем и инструкций на случай блокировки,
  • Проинформируйте семью, что делать, если вы не выходите на связь.

«Цифровая безопасность — это не про паранойю. Это про профессиональную зрелость и ответственность. Те, кто работает в медиа, обязаны защищать не только себя, но и источники информации, редакции и близких», — заключает Артём Тарасов.

Запись вебинара Артёма Тарасова о цифровой безопасности можно посмотреть здесь:

Когда твой дом идёт под снос: как правозащитники и журналисты в Центральной Азии помогают людям вернуть жильё

Лилия Гайсина
-
0
Когда твой дом идёт под снос: как правозащитники и журналисты в Центральной Азии помогают людям вернуть жильё

Большая часть городов Центральной Азии прямо сейчас активно перестраивается. Старое жильё идёт под снос, а вместо него появляются высокоэтажные новостройки. Процесс часто сопровождается проблемами – жители попадают в сети мошенников и остаются без квартир, или не могут добиться справедливой компенсации от застройщиков. Правозащитники из Казахстана и Таджикистана вместе с журналистами решили собрать эти истории, рассказать о них аудитории и показать, как можно помочь пострадавшим.

О том, как работает этот региональный проект – в материале «Нового репортёра».

Во многих центральноазиатских редакциях давно сложилась такая практика: к журналистам приходят доведённые до отчаяния люди, которые или уже потеряли свой дом или рискуют остаться без крыши над головой. Обычно это очень тяжёлые истории, в которых с юридической точки зрения сложно разобраться. Медиа идут навстречу обратившимся и рассказывают об их трагедии аудитории. Однако, не всегда эти вопросы решаются даже после публичного обсуждения.

— Журналисты чаще всего описывают такие истории эмоционально, чтобы привлечь читателя. Но к сожалению, у СМИ нет достаточных знаний о правах и законах, чтобы увидеть решение проблемы. В этом отношении могут помочь правозащитники, которые специализируются на этой теме. Они корректно объясняют, что произошло на самом деле и показывают, что с этим можно сделать, — рассказывает Зауреш Батталова, президент Фонда развития парламентаризма в Казахстане.

Этот Фонд занимается правом на достаточное жильё более 15 лет и является частью Сети Центральной Азии по реализации этого права. В соответствии со Всеобщей декларацией прав человека ООН право на достаточное жилье признано именно базовым правом. К сожалению, эту важную деталь упускают из вида, как сами жители, так и местные журналисты. Сейчас к жилищу чаще относятся как к товару, а не как к праву.

Верную информацию об этом пытаются донести до аудитории правозащитники из Казахстана и Таджикистана, которые вместе с медиа в своих странах снимают видео с реальными историями. Герои этих сюжетов рассказывают о своих проблемах, а юристы в доступной форме объясняют гражданам их права и способы защиты. Видео охватывают ситуации, связанные с изъятием земельных участков, выселением из домов, неплатежеспособностью и мошенничеством.

— Если вдруг имущество людей переходит к другим или оказывается испорченным, то очень часто наши граждане воспринимают эту ситуацию, как что-то должное, что не зависит от них. Многие люди не знают своих прав, не умеют писать заявления в правоохранительные органы. Они остаются один на один с проблемой. А потеря жилья гораздо более широкая: она влияет на жизнь, на здоровье человека, приводит к разводам, — объясняет Батталова.

Она отмечает, что многие граждане не читают законы и юридические тексты, предпочитая визуальные форматы. Поэтому видеоролики, в которых кратко изложены вопросы и даны точные ответы, а также информация о том, куда обращаться за помощью, становятся эффективным инструментом просвещения и поддержки.

-Мы не можем рассчитывать на молодых энтузиастов, которые постоянно будут этим заниматься. К сожалению, таких немного. Поэтому уже сегодня нужно воспитывать самих граждан, формировать правовую грамотность, — говорит Батталова.

А как в Таджикистане?

Для Таджикистана вопросы права на достаточное жильё как никогда актуальны. В больших городах республики сейчас полным ходом идёт реализация генеральных планов и большая часть старых домов попадает под снос. В этом процессе жители сталкиваются с самыми разными проблемами, начиная от недостаточной компенсации за снесённое жилье и заканчивая мошенническими схемами, в которые попадают люди, пытающиеся обеспечить свои семьи домом.

Решением таких проблем занимается общественная правозащитная организация «Доступное право». Её юрист Шоира Давлатова говорит, что ситуация остаётся очень сложной.

— У нас, в Таджикистане, чаще проблемы возникают у жителей домов, которые подлежат сносу или которые хотят стать собственниками в новостроях, то есть «дольщики». И тут возникают другие риски – недостаточная компенсация, риски недостроев, банкротств, обманов дольщиков, — поясняет Давлатова.

Истории таких обманутых людей «Доступное право» рассказывает в специальных видеосюжетах, которые публикует партнёрская медиаорганизация «Вечёрка». После выхода первых видео в офис организации стало приходить больше посетителей, а в Интернете началось активное обсуждение больных вопросов. Одна из героинь — женщина по имени Ольга Глотова — пять лет пыталась вернуть свои деньги из банка, но ничего не получалось. После того как обратилась к «Доступному праву» дело сдвинулось с мёртвой точки. К апрелю Глотова смогла вернуть свои деньги.

— Другой выпуск был посвящен женщине, которая продала свой единственный дом, чтобы вылечить дочь. Остатки от продажи она вложила в строительство дома в Душанбе. И осталась ни с чем. До сих пор на площадке застройщика – пустырь. А достучаться до компании невозможно. Этот ролик очень сильно откликнулся аудитории. Люди в комментариях спрашивали, как не попасться, как проверить застройщика, куда обращаться. Кто-то даже предлагал ей помощь — материальную. История резонировала. Это была не абстрактная тема, а боль конкретного человека, — вспоминает Давлатова.

По её словам при освещении этих вопросов в таджикских медиа также возникают проблемы. Журналисты не всегда видят в этих историях нарушение прав человека, им сложно разобраться в юридических схемах, которые сопровождают такие проблемы. Кроме того, сами пострадавшие не всегда готовы открыто говорить об инцидентах с журналистами. Иногда респонденты и вовсе отказываются от своих слов после публикаций, что ставит под риски уже сами медиа.

— Проблема с жильём — это не просто юридический казус. Это — про человеческую уязвимость. Когда ты не уверен, чей это дом — твой или чужой. Когда все документы — есть, но это ничего не значит – это очень сложная ситуация. И именно здесь чаще всего приходит ощущение несправедливости и отчаяния. Вот в таком состоянии люди приходят к правозащитникам и журналистам, и мы пытаемся им помочь, — говорит Давлатова.

Её мнение разделяет и Батталова:

-Для меня, как для человека, который долгие годы проработал в госструктурах, продвижение права на достаточное жилище – это возможность снять социальное напряжение и стабилизировать общественные отношения. Граждане, доведённые до отчаяния потерей жилья рискуют попасть в ещё более сложные жизненные обстоятельства, их проблемы отражаются и на воспитании детей. Чтобы этого не происходило, мы должны поддерживать людей и не оставлять их наедине со своими проблемами.

 «Доступное право» создаётся в рамках регионального проекта «Повышение устойчивости аудитории через достоверные истории (CARAVAN)», финансируемого Европейским Союзом и реализуемого Internews.

Новый рейтинг свободы слова: молчание становится нормой в Центральной Азии

Лилия Гайсина
-
0
Новый рейтинг свободы слова: молчание становится нормой в Центральной Азии

В Центральной Азии говорить становится опаснее, а молчать — привычнее. Об этом говорят новые данные рейтинга от «Репортеров без границ». Несмотря на то, что Казахстан и Таджикистан в 2025 году выросли в рейтинге, ситуация в регионе остаётся крайне напряжённой. Реальность для журналистов всё чаще сводится к самоцензуре, отсутствию доступа к информации и страху не только говорить, но и задавать вопросы.

Накануне Всемирного дня свободы печати, который мир отмечает 3 мая, «Новый репортёр» поговорил с тремя партнёрами проекта «Повышение устойчивости аудитории через достоверные истории (CARAVAN)» в Центральной Азии, финансируемого Европейским Союзом, и узнал о том, в каких условиях они создают свой контент.

Каждый год страны региона занимали низкие позиции в традиционном рейтинге «Репортеров без границ», который организация публикует ко Всемирному дню свободы печати. Увы, 2025 год не стал исключением. В новом рейтинге «Репортеров»: Казахстан занимает 141 место среди 180 стран, Кыргызстан – 144, Узбекистан – 148 и Таджикистан – 155. Туркменистан в этом рейтинге разместился на 176 месте.

Особенно печальный тренд заметен в Кыргызстане. Эта республика вплоть до недавнего времени носила статус центральноазиатского «острова свободы» и в 2022 году заняла в рейтинге «Репортеров без границ» 72 место среди 180 стран мира. Для Центральной Азии это был самый лучший результат, на который равнялись все остальные. Однако, за два последних года страна потерляла 74 позиции и приблизилась к соседям по региону.

Таджикистан: ни данных, ни экспертов, ни героев

В Таджикистане в настоящее время за решёткой находятся тринадцать журналистов и блогеров. Среди них — 31-летняя Рухшона Хакимова, мать двоих малолетних детей: на момент вынесения приговора младшему из них было всего десять месяцев. Официально ни один из заключённых не был осуждён по делам, напрямую связанным с их профессиональной деятельностью. Однако эксперты указывают на косвенную связь между репрессиями и работой журналистов. Например, в 2022 году организация «Комитет защиты журналистов» отнесла Таджикистан к числу стран с наибольшим числом заключённых журналистов — тогда в тюрьмах находились шесть представителей медиа.

Как работают независимые издания?

Несмотря на все эти задержания, в Таджикистане продолжают работать несколько независимых изданий, которые стараются выполнять свой профессиональный долг даже в сложившейся ситуации. Одна из таких редакций — это медиагруппа «Азия-Плюс».

— Самоцензура усилилась. Все всё понимают — и журналисты, и редакторы. Мы открыто говорим об этом на планёрках: знаем свои красные линии и стараемся их не пересекать. Не хочу сказать, что у нас совсем всё плохо, но трудности есть, — признаётся редакционный директор медиагруппы Бахманиёр Нодиров.

В прошлом году редакция приступила к реализации проекта, посвящённого проблемам трудовой миграции.

Миграция — одна из ключевых тем, над которой редакция «Азия-Плюс» работает давно. По данным издания, в России сегодня находится не менее миллиона таджикских мигрантов. Около 40 % ВВП Таджикистана формируется за счёт их денежных переводов. При этом четверть самой аудитории медиагруппы — это как раз таджики, которые находятся в трудовой миграции в России. С прошлого года, после теракта в «Крокус Сити Холле», в организации которого обвинили граждан Таджикистана, российская сторона ужесточила законодательство в отношении трудовых мигрантов. В этих изменениях непросто разобраться, и журналисты хотели помочь своей аудитории, однако, сделать это оказалось не так просто.

— Очень сложно найти экспертов. Журналисты пытаются делать аналитику, но постоянно сталкиваются с нехваткой данных. Раньше с нами говорили независимые аналитики — сейчас многие из них или уехали, или просто больше не общаются со СМИ. Даже если кто-то соглашается дать комментарий, он избегает прямоты, старается не критиковать, анализ по фактам тоже редкость, — объясняет Нодиров.

Кроме того, у журналистов нет доступа к базовой информации о миграции, которая с недавних пор была закрыта, как на таджикских, так и на российских площадках.

— Например, мы не знаем, сколько граждан Таджикистана сейчас получают российское гражданство — эти данные закрыли. Неизвестно также, сколько средств поступает из России — ни таджикская, ни российская сторона эти цифры больше не публикуют. Последний раз мы использовали данные о миграции только из докладов ООН, — уточняет журналист.

Не работают и классические форматы: редакция «Азия-Плюс» планировала подкасты, ориентированные на мигрантов, но не смогла найти ни одного эксперта, готового прийти в студию. Тогда редакция перешла к формату эксплейнеров, но столкнулась с теми же проблемами: отсутствием спикеров и невозможностью получить комментарии от официальных структур.

— Независимых экспертов можно понять, ситуация действительно сложная. Но даже из профильных государственных ведомств мы не смогли пригласить эксперта на подкасты или же взять их комментарии для эксплейнера. Даже на самом высоком уровне мы объясняли, что наши программы не направлены против кого-то. Мы просто хотим разъяснять ситуацию, рассказать о нововведениях в российском законодательстве нашим соотечественникам, чтобы они понимали, что происходит, как быть, куда обратиться. Но получили отказ. Кстати отказываются от интервью и сами мигранты. В таких условиях мы и работаем, — говорит Надиров.

Казахстан: журналистика без критики и без денег

К сожалению, тревожные процессы происходят и в Казахстане.  Например, в начале 2025 года в республике вступили в силу новые правила аккредитации для иностранных журналистов. Теперь аккредитация может быть отозвана за «распространение ложной информации» или «нарушение законодательства». Эксперты сразу отметили, что новые поправки могут стать механизмом для давления на неугодные СМИ и привести к росту самоцензуры в СМИ.

Журналисты из местных изданий также сталкиваются с проблемами. В конце апреля казахскую журналистку Сандугаш Дуйсенову вызвали в полицию из-за её публикаций. Чуть раньше другой казахский журналист Лукпан Ахмедьяров был задержан в Астане по статье 274 ч.3 (распространение заведомо ложной информации). Журналист сообщил, что это дело связано с публикациями, в которых он рассказывал о том, что мужчин из Западного Казахстана увезли в Россию на заработки и принуждают подписать контракт с министерством обороны РФ.

Такие инциденты отражаются на работе других независимых журналистов в Казахстане.

— Всё меньше медиа готовы поднимать политические темы, а журналисты стараются писать про успех, мотивацию и лайфстайл. Политическая повестка уходит в тень. На её место приходят нейтральные или развлекательные сюжеты, — говорит Айнель Амирхан, журналистка и автор проекта OY DETOX.

С прошлого года журналистка ведёт проект, посвящённый событиям в регионах Казахстана, которые поддерживает CARAVAN.

 — Это инициатива, которую я веду совместно с центром PaperLab. Мы соединяем исследовательский подход с журналистикой. PaperLab занимается анализом локальных медиа: они смотрят, какие темы поднимаются в региональной повестке, что пишут паблики и местные СМИ. На основе этого анализа мы формируем вопросы для глубинных интервью. Темы поднимаются разные: социальные, экономические, вопросы безработицы, низких зарплат. Но политические темы люди обсуждать боятся — это чувствуется, — говорит Амирхан.

Интернет-издания Vласть и Manshuq выступили медиапартнёрами. Команда OY DETOX делится с коллегами темами, которые были определены в ходе медиаанализа, но которые не попали в повестку республиканских СМИ.

— Мы стараемся не дублировать работу журналистов из Vласти и Manshuq, они сами выбирают, какие темы разрабатывать. Я им даю полную свободу действий — для меня важно, чтобы выходил полноценный, глубокий материал. Иногда они ездят вместе с нами, — поясняет журналистка.

Третья составляющая её проекта — это производство своих собственных подкастов, которые также касаются региональной тематики.

Амирхан говорит, что для всех без исключения журналистов в Казахстане актуален не только вопрос самоцензуры, но и вопрос финансирования.

— Значительная часть рынка занята госзаказом. Коммерческие партнёры избегают изданий, которые пишут на чувствительные темы — они работают выборочно и неохотно поддерживают медиа, которые позволяют себе критику, — объясняет она.

Кыргызстан: кампании по дискредитации и суровые законы  

Кыргызские журналисты также говорят о давлении на свободу слова, которое усилилось за последние несколько лет. Например, в 2024 году в Кыргызстане были задержаны 11 журналистов по обвинению в «призывах к массовым беспорядкам». Позднее часть из них отпустили, но двое журналистов – Махабат Тажибек Кызы и Азамат Ишенбеков были осуждены на шесть и пять лет тюремного заключения.

В том же году в стране был принят закон о «иностранных представителях», аналогичный российскому закону об «иностранных агентах». Этот закон требует от НПО, получающих финансирование из-за рубежа, регистрироваться как «иностранные представители» и проходить дополнительный аудит, что усиливает государственный контроль над гражданским обществом.

Кроме того, в июле 2024 года Верховный суд Кыргызстана подтвердил решение о ликвидации Kloop Media, одного из знаковых независимых изданий не только для Кыргызстана, но и для всей Центральной Азии.

Все эти и другие события привели к тому, что журналисты стали уходить из профессии или уезжать из страны. Впрочем, на медиарынке остаётся достаточно большое количество независимых журналистов, которые готовы работать, несмотря на то, что обстоятельства серьёзно изменились. Например, одна из таких журналисток – Дилбар Алимова, главный редактор онлайн-издания «Политклиника». В прошлом году она выступала с открытым письмом, в котором отвечала на обвинения в манипуляциях, которые прозвучали в адрес издания. Тогда же она напоминала властям, что журналисты — не враги государства, а выполняют свою работу — честно рассказывают о происходящих событиях в стране.

Впрочем, нападки на редакцию продолжились. Например, Дилбар признаётся, что во время производства проекта «Детектор», целью которого было разоблачение лживых нарративов о различных важных событиях, который также был поддержан со стороны CARAVAN, она опасалась за безопасность своей команды.

– Самая основная сложность, была в безопасности команды. Мы беспокоились за физическую и цифровую безопасность журналистов. Нам сообщают о том, что про сотрудников редакции собирают информацию неизвестные люди. Потом были массовые атаки на Telegram аккаунты журналистов. Спустя некоторое время в социальных сетях началась кампания по очернению меня и моих коллег, – рассказывает Алимова.

Тем не менее, «Детектор» продолжал свою работу и кроме обзоров, в которых на простом кыргызском языке авторы объясняли аудитории, как медиа манипулируют своей аудиторией, команда также выпускала фактчекинговые материалы и интерактивные тесты, которые помогали пользователям самим распознавать ложь в контенте.

Таким образом, несмотря на рост давления, угроз и самоцензуры, в странах Центральной Азии продолжают работать независимые журналисты. Они находят способы говорить о важном — даже тогда, когда доступ к информации ограничен, а критика воспринимается как вызов. Их работа становится тем редким пространством, где ещё звучат вопросы, на которые общество имеет право получить ответы.

В условиях, когда молчание становится привычной формой выживания, каждый сохранённый голос приобретает особую ценность.

«По правилам уята»: как журналистки из Центральной Азии говорят о насилии, несмотря на страх и выгорание

Лилия Гайсина
-
0
«По правилам уята»: как журналистки из Центральной Азии говорят о насилии, несмотря на страх и выгорание

Журналистки из трёх стран Центральной Азии несколько месяцев подряд собирали истории о домашнем насилии и создали медиапроект «По правилам уята». Теперь им нужно время, чтобы восстановиться после погружения в сложную тему. Но отказываться от освещения гендерных вопросов они не собираются. Говорят — уже просто не смогут.

Подробности об этом проекте и о том, как из локального контекста вырастает своя собственная гендерная повестка — в материале «Нового репортёра».

Идея медиапроекта «По правилам уята» появилась в самом начале «дела Салтанат». Осенью 2023 года, когда за трагедией следил весь мир (и вся Центральная Азия в первую очередь) будущие участницы проекта планировали свои материалы. Правда, начать его реализацию сразу не удалось. Только спустя год команда получила поддержку в рамках проекта «Повышение устойчивости аудитории через достоверные истории (CARAVAN)» в Центральной Азии, финансируемого Европейским Союзом и начала работу.

В быстроменяющейся медиаповестке темы, привязанные к громким событиям, обычно быстро теряют свою актуальность, но не в этом случае.  Проект «По правилам уята», который был задуман как площадка, где женщины, пережившие домашнее насилие будут говорить, увы, остаётся нужным и сейчас.

В команду вошли журналистки из Казахстана, Таджикистана и Узбекистана, но помогали им и кыргызские коллеги. Героини из разных стран региона рассказывали почти одинаковые истории, жестокость которых поражала воображение, а эксперты в каждой республике говорили о том, что домашнее насилие — общая проблема.

— Когда мы закончили проект, то честно говоря, выдохнули. Было страшное выгорание, я настолько через себя всё это пропускала, что теперь мне нужен перерыв. Иногда я прямо рыдала, когда мы с менторами и коллегами обсуждали истории. До сих пор не могу прийти в себя и понять, как такое возможно, — признаётся журналистка из Узбекистана Умида Маниязова.

О чем были эти истории?

Ольга Лихограй, журналистка из Костаная подготовила историю о Бекие Макишевой. О ней журналистка узнала из поста на странице брата Салтанат Айтбека Амангельды. Связалась с Бекиёй и услышала рассказ о том, как гражданский муж пытался отобрать маленького ребёнка, как бил, как прижигал её тело раскалённой ложкой:

— Публикация вышла сначала на сайте журнала «Власть», потом в «Нашей газете». Мы подкрепили всю историю фактами — судмедэкспертизой, которая подтверждала полученные ожоги. Наша героиня открыто говорила. Но в комментариях было шокирующее количество обвинений: «сама виновата», «сразу видно, что стерва», «хороших жён не бьют».

Ольга признаётся, что среди женщин было больше сочувствующих, тогда как большинство мужчин предпочитали или игнорировать проблему, или оставляли осуждающие комментарии.

— Мы тогда говорили с психологиней из Астаны — она прямо сказала, что это системная проблема для всего региона: у нас жертву обвиняют по умолчанию. Ведь даже во время дела Салтанат, находились те, которые её обвиняли. Но я всё равно ожидала большего сочувствия. Хотя потом пришло понимание — если такие комментарии есть, значит, мы затронули болевую точку. Значит, выбрали правильную тему, — рассуждает Ольга.  

В это же время журналистка из Таджикистана — Екатерина Негматзаде брала интервью у жительницы Душанбе Замиры, которая рассказывала, как муж избивает её, насилует на глазах у детей и домогается её шестилетней дочери от первого брака:

«Часто изнасилования происходили на глазах у детей. Я надеюсь, что они маленькие, и в их памяти не останется этого кошмара».

Описывая эту жуткую историю, Екатерина надеялась, что на неё обратят внимание правоохранительные органы, она специально оставила в материале номер адвоката своей героини. Реакции от милиционеров ждала и сама Замира. Она много раз тщетно обращалась за помощью в милицию, и теперь надеялась, что с помощью журналистов добьётся защиты. Однако, уже после того, как статья была опубликована, суд удовлетворил абсурдный иск мужа Замиры о вселении в её дом. Адвокат попыталась оспорить это решение, но пока никаких результатов нет.

— У них даже нет официально зарегистрированного брака, но суд удовлетворил требование мужа. Я так надеялась, что ситуация изменится, что у Замиры появится шанс на безопасность. Но этого не произошло. Именно в этот момент я почувствовала страшное бессилие, — вспоминает Екатерина.

Умида Маниязова из Ташкента говорит, что у неё была возможность размещать свои материалы на сайте узбекской версии «Радио Свобода» — «Радио Озодлик», у которого очень большая аудитория.

— Сложнее всего было выйти на жертв насилия. Они не идут на контакт. Боятся говорить, особенно с журналистами. Тем более — рассказывать о домашнем насилии. А если слышали, что публикация будет на сайте «Озодлик», то даже слышать не хотели о том, чтобы их история была там, — объясняет Умида.

Но публикация на сайте «Озодлика» в рамках проекта всё-таки вышла. Она была посвящена Гузали Махматкуловой из Самарканда, которая совершила суицид. Её близкие говорили, что на этот шаг девушка решилась из-за непрекращающегося семейного насилия. Но даже в этом случае пользователи оставляли комментарии из серии «сама виновата».

— Проблема не в отдельных трагичных историях. Это — системные общественные установки. Это всё ещё живёт в массовом сознании: «Пусть терпит — она же женщина, она же мать». Это всегда было, но сейчас только ухудшилось. Даже на уровне госслужащих, которые должны реагировать иначе, всё ещё звучит: «Ну это же муж…», — делится Екатерина.

Как сохранить свою собственную повестку?

В феврале 2025 года, когда реализация проекта «По правилам уята» была в самом разгаре, в США сменилась администрация президента. Многие проекты USAID, которые были направлены на развитие гендерного равенства и социальной инклюзии, и во многом определяли гендерную повестку в регионе, стали стремительно закрываться. Гендерные составляющие, которые ещё вчера должны были быть обязательной частью любой международной программы, стали удаляться из проектов.

— Конечно, для всех это было как минимум неожиданно: повестка резко развернулась в противоположную сторону, а мы в это время работали над таким чувствительным проектом. Мы обсуждали происходящее внутри команды, но совершенно точно было понятно, что нас эта смена дискурса не должна касаться. Мы идём в правильном направлении. К тому моменту мы уже пообщались с героинями, и собранная информация только подтверждала актуальность: насилие оказалось ещё страшнее, чем мы предполагали, — рассказывает Ольга Лихограй.

Коллеги Ольги говорят, что несмотря на то, что на их проект события в Америке никак не повлияли, они стали больше думать о том, как самостоятельно продолжать продвигать идеи гендерного равенства.

— Правда в том, что надеяться на других бесполезно, мы должны сами тратить ресурсы на борьбу с насилием. Это должно начинаться с детского сада, со школы. И в этом процессе должно участвовать и гражданской общество, и государство. Домашнее насилие — это как гнойник, и без общих усилий не получится от него избавиться, — говорит Умида Маниязова.

О том, чтобы прекратить отстаивать ценности, которыми руководствовались журналистки, речи не было. Они признаются, что для каждой это был новый опыт, но все готовы продолжать начатую работу. Ольга Лихограй говорит, что во время проекта на домашнее насилие пришлось посмотреть с другой стороны и увидеть, насколько эта проблема глобальна:

— Мы настолько погрузились, что впервые в жизни почувствовали, что нам самим нужна психологическая поддержка. Но мы уже не могли остановиться. Когда ты в теме и всё это прочувствовал, невозможно развернуться и уйти. Мы пойдем дальше.

Конкурс для журналистов Центральной Азии: «Энергетический переход для лучшего будущего»

Aizhan Kalimbetova
-
0
Конкурс для журналистов Центральной Азии: «Энергетический переход для лучшего будущего»

Проект SECCA, финансируемый Европейским Союзом, в рамках кампании «ЕС — Центральная Азия: Дни устойчивой энергетики» объявляет региональный конкурс журналистских работ.

Участникам предлагается подготовить или представить уже опубликованные материалы (в печатных, онлайн, теле- или радиоформатах), посвящённые темам:

  • возобновляемые источники энергии и энергоэффективность,
  • устойчивое строительство и технологии,
  • гендерное равенство в энергетике,
  • STEM-образование для девочек,
  • сотрудничество ЕС и стран ЦА в сфере устойчивой энергетики.

Материалы должны быть опубликованы или выпущены в эфир в период с 15 апреля 2024 по 14 мая 2025 года.

Кто может участвовать:
Журналисты из Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана, достигшие 18 лет. Языки — русский, английский или национальные языки с переводом.

Призы:

1-е место — 3 000 евро
2-е место — 2 000 евро
3-е место — 1 000 евро

Дедлайн подачи заявок — 14 мая 2025 года (23:59 UTC+5).

Победители будут объявлены в конце мая — начале июня 2025 года на сайте проекта SECCA и страницах Представительств ЕС в ЦА.

Подробнее об условиях и подаче заявки: https://secca.eu/ru/mediacontest/

123...531Страница 2 из 531

Данный веб-сайт стал возможным благодаря помощи американского народа, оказанной через Агентство США по международному развитию (USAID). Internews Казахстан несёт ответственность за содержание публикации, которое не обязательно отражает позицию USAID или Правительства США, за исключением публикаций в разделе «Медиакритика». Материалы в этом разделе отражают мнения авторов.

Свяжитесь с нами: info@newreporter.org

ССЫЛКИ

ПОПУЛЯРНЫЕ СТАТЬИ