Новый фильм Каната Бейсекеева «Автомойка» был опубликован на YouTube месяц назад. Если посмотреть несколько последних работ режиссёра, можно прийти к выводу: самый плодовитый казахстанский документалист, кажется, переживает вступление на другой этап своего творческого пути. Его новая работа талантлива, интересна, небезупречна. Постараюсь коротко рассказать, чем меня удивляет новый Бейсекеев.
Репортёрский дух
Безусловно, Бейсекеев, тщательно сканируя наши реалии, ищет способы удовлетворения зрительского спроса. Очень нравится, что при этом он не идёт только на поводу у публики — без сомнения, он утоляет и собственную жажду.
Кажется, со временем начинаешь лучше понимать феномен этого режиссёра, как и направление его роста.
Как-то раз я говорил, что его совместный с Кайратом Нурмугамбетовым проект Binocle будто бы заходит на «поляну» журналистики. И с каждой новой работой утверждаешься в мысли: даже за пределами названного спецпроекта творчество Бейсекеева замешано на знакомой журналистской закваске ещё «того самого» Vox Populi, просто будто перерождённого в видеоформате. Самый плодовитый документалист страны начинал творческий путь именно в этом издании как фотокорреспондент, и репортёрский дух пронизывает все снятые им впоследствии фильмы. Когда мы говорим о новом фильме Бейсекеева, это важно. Потому что в «Автомойке» эта суть видна очень отчётливо.
В фильме поднимается проблема уязвимости трудовых мигрантов, вынужденных смириться с жизнью на птичьих правах в чужой стране.
Автор рассказывает нам истории двух женщин.
Айман приехала из Каракалпакстана, желая воссоединиться с матерью, которая когда-то её бросила. Мать нашла, но не смогла ужиться с её нынешней семьёй. Айман работает на автомойке, у неё есть сын от мужчины, который от ребёнка отказался. Сейчас она снова беременна — от другого мужчины, с ним не живёт из-за конфликта: сожитель потребовал доказательств своего отцовства и грозится обеспечить ей выдворение из Казахстана, если тест ДНК не подтвердится.
Акжолтой из Кыргызстана, вышла замуж за казахстанца, живёт в нашей стране уже 10 лет. Пятеро детей, жизнь на съёмных квартирах, жалуется на постоянную бумажную волокиту и на странное отношение сотрудников госорганов, из-за которых ей приходится постоянно пересекать границу в поисках какой-нибудь справки. В Кыргызстане остался ребёнок от первого мужа.
Уже привычно, что картина снята в фирменном стиле с точно управляемой камерой «с рук», отличным звуком, уместными синхронами и интершумами. Бейсекеев-оператор, как всегда, замечает в видоискатель впечатляюще мелкие, но значимые детали, подсвечивающие драматизм истории: например, неуверенный блуждающий взгляд Айман, скованные движения её рук, выдающие серьёзную психологическую травму в недалёком прошлом. Что касается выбора героини — сдаётся мне, он абсолютно оправдан: именно в сфере автоклининговых услуг задействовано большое количество мигрантов из сопредельных республик, их работа в глазах наших закомплексованных автовладельцев лишена престижа, многие автомойщики так или иначе ущемлены в правах и вынуждены терпеть унижение как от клиентов, так и от начальства.
Бейсекеев умеет замечать большие трагедии маленьких людей — и если это не божий дар, а вполне профессиональный навык, то по-прежнему впечатляет, насколько понятно и при этом без лишних деталей он умеет о них рассказать. Понимаешь, что применяемый им метод — это «сердце кинодокументалистики», когда скупой видеоряд без закадрового текста и музыкального фона будто начинает сам по себе вибрировать от избытка содержания и концентрации показываемых жизненных обстоятельств.
Так происходит, когда сын Айман не хочет в очередной раз отпускать её на долгую неделю разлуки (мальчик в силу занятости матери подселён к другой женщине). Это самый эмоциональный момент фильма. И совершенно очевидно, что Канат Бейсекеев сознательно ведёт зрителя к этому кульминационному моменту, обнажающему как беспомощность ребёнка, так и беспомощность его матери — они не в силах контролировать разной сложности обстоятельства. Сыну Айман кажется, что если он не будет спать, мать не уйдёт — и всё равно засыпает, а та уходит. Айман кажется, что если она не будет одна, жизнь изменится. Но с приходом в её жизнь новых мужчин ничего не меняется или становится только хуже.
Мне нравится, что режиссёр не пытается выдавить у зрителя слезу: Айман не показывается жертвой лишь непреодолимых обстоятельств, она страдает и от последствий собственных поступков. Это не фильм-призыв и не ролик, снятый в благотворительных целях, а, скорее, констатация: рядом с нами живут уязвимые люди, страдающие от трудностей и от своей выученной беспомощности.
Спорное решение
Однако у «Автомойки» есть существенный недостаток. Мне не нравится желание режиссёра показать масштаб мигрантской проблемы чисто технически, через увеличение количества героев. Линия второй героини по имени Акжолтой кажется в этом фильме «пришитой сбоку» — как минимум, по двум причинам.
Во-первых, её история возникает в картине неожиданно где-то ближе к середине. В итоге она так же неожиданно и бесследно исчезает, заняв в итоге около пяти несущественных минут от общего 22-минутного хронометража.
Во-вторых, что гораздо важнее, от двух коротких эпизодов о мигрантке из Кыргызстана остаётся впечатление работы, сделанной как-то формально: девушка рассказывает о своей семье, о проблемах, с которыми сталкивается, но авторы даже не пытаются лучше раскрыть героиню, обойдясь двумя комментариями, которые в итоге кажутся инородными вкраплениями в фильм о главной героине — автомойщице из Каракалпакстана Айман.
Даже понимая желание автора рассказать не столько о людях, сколько о проблеме, не могу согласиться с таким творческим решением. На мой взгляд, посвяти Бейсекеев фильм только одной героине, он рассказал бы о большом негативном явлении, затрагивающем тысячи людей, не менее убедительно.
Впрочем, причины, побудившие автора пренебречь совершенством своего детища, также вполне очевидны. Замечено ещё со времен проекта Binocle: Канат Бейсекеев меняется и всё чаще наводит фокус своей камеры не на успешных, ярких, витальных героев с красивыми жизненными кредо, а на маленьких людей, оказавшихся на обочине жизни. Всё чаще Бейсекеева интересуют старые язвы общества и изнанка кажущегося благополучия. Возможно, это начало движения от суховатой репортёрской достоверности к публицистической глубине — и к авторской оценке затрагиваемых проблем. Время покажет, угадал ли я траекторию бейсекеевского творческого полёта.
Но если попытаться объяснить несовершенство фильма «Автомойка» здесь и сейчас, можно прийти к выводу: навряд ли картина создавалась для удовлетворения творческих амбиций. Это очень прагматическая, утилитарная работа, которая совершенно точно выдаёт тот же заряд человеколюбия и гражданского долженствования автора, что мы видели в социальном проекте Binocle. Цель фильма — с минимальными временными затратами максимально громко заявить о проблеме. И это почти журналистика. По крайней мере, смотря фильм, я автоматически «переформатировал» его в голове в фоторепортаж старого доброго Vox Populi и его известного фотокорреспондента Каната Бейсекеева.
