Режим карантина и удалённая работа, которые серьёзно ударили по одним медийным проектам, другим открыли «второе дыхание». Так, обзорно-аналитический портал Exclusive.kz, некогда существовавший как печатный журнал, возобновил программу «Мозговой штурм». Медиакритик «Нового репортёра» Газинур Гиздатов посмотрел выпуски о науке в новом формате.
«Мозговой штурм в 2016 начался как ток-шоу с экспертами, у которых разные точки зрения на одну проблему. В режиме онлайн он превратился в интервью. Ведущая Карлыгаш Еженова к разговору на канале приглашает самых разных людей: от бизнесменов и чиновников до учёных и блогеров. Замечу, что в казахстанском медийном пространстве, в том числе и в этом издании, это один и тот же заезженный ряд экспертов: от политолога Айдоса Сарыма до правозащитника Евгения Жовтиса.
На этом скудном экспертном поле некоторые встречи вызывают любопытство обращённостью к редкостной теме — наука в Казахстане. К примеру, один из гостей — доктор физико-математических наук Серик Буркитбаев. Разделённый экран придавал некоторую живость всему происходящему, а бравурный тип поведения собеседника скрашивался невозмутимостью ведущей. Гость на своём предметно-прикладном поле говорил о провале науки в Казахстане, об отсутствии хоть какой-то грамотной политики от государства. Правда, все эти логические умозаключения разумнее было бы услышать от академических учёных, иначе упрёки в отсутствии научной мысли естественно адресовать самому приглашённому. Всё, как всегда, упирается в гласность и публичность того, что происходит в стране, в том числе и в научной сфере.
Но в следующей передаче об этом же от ведущей уже ни слова. В выпуске «Есть ли наука в Казахстане?» главные герои — председатель комитета науки Министерства образования и науки Республики Казахстан Жанна Курмангалиева и её заместитель Булат Кенесов. Поводом для интервью стала разработка базовых документов о порядке и требованиях к грантовому финансированию научных и научно-технических проектов. Будем объективны, самое главное было обозначено чётко — алгоритм выбора темы, научного результата и требования к руководителям проектов. До сих пор об этом ни один из многократно сменяющихся министров от науки, тем более глав профильных комитетов ни разу в казахстанской практике не заговаривал. Конечно, с точки зрения здравого смысла и журналистского профессионализма напрашивалось прикрепление самим порталом к видеоразговору этих текстов. Иначе для публики «не в теме» многие выкладки спикеров просто терялись.
Процедурой выделения грантов на проекты казахстанские учёные не раз возмущались. Именно по этой причине разговор в программе «Мозговой штурм» больше смотрелся как информационное мероприятие по разъяснительной работе и предупреждению коррупционных рисков, но не как оригинальное журналистское исследование. Два чиновника, дополняя друг друга, объясняли формальные требования к проектам и пафосно призывали к коммерциализации конечного результата и переменам в системе науки.
Стиль ведущей Карлыгаш Еженовой в этом выпуске был бесцветным, она как бы самоустранилась. Возможно, просто отдала трибуну своим гостям и на этом свою журналистскую миссию посчитала выполненной, а потому спикеры могли не говорить о неудачах своих предшественников, следуя давней чиновничьей традиции: о том, кто был до тебя, — ни одного плохого слова.
«Мозговой штурм» во всех околонаучных разговорах по исполнению и по накалу беседы проигрывает своей былой офлайн-версии. За сорок минут ведущая задаёт максимум семь-девять вопросов, на которые гости отвечают, уже явно выдыхаясь и теряя свой искренний запал. Слишком очевидные вопросы рождают столь же банальные ответы. Как правило, точка зрения собеседника нам известна заранее, нет самого главного — столкновения; неважно — оппонентов в аудитории, (искреннего или наигранного) ведущего со своими визави.
Широкие дискуссии по поводу состояния казахстанской науки — гуманитарной и естественно-технической, фундаментальной и прикладной — нужны. До сих пор мультимедийные порталы и телевизионные каналы избегали этой темы, дежурные реляции чиновников не в счёт. «Мозговой штурм» с Сериком Буркитбаевым посмотрело более 27 тысяч человек, выступление чиновников от науки — чуть больше 3000. Просмотры, наверное, один из важных показателей, что тема волнует аудиторию; теперь нужно найти нескучные форматы.
Коронавирус наступает, люди, «отпущенные на свободу», забыли об осторожности, число заразившихся растёт, больницы уже практически не справляются с наплывом пациентов с пневмонией. Инфицирован даже Нурсултан Назарбаев. Все эти шокирующие новости — главные на этой неделе.
Тем не менее, находится местечко и для некоронавирусных тем. Так, «Большие новости» рассказали, куда и на каких условиях уже можно полететь в отпуск (и сами ушли в отпуск), «7 кун» затронул проблемы жильцов ветхих, но исторически значимых домов, «Аналитика» рассказала о людях, играющих свадьбы с куклами и одеялами, а Apta…
«Большие новости», КТК
«Большие новости» даже заставку перед «шапкой» изменили. Вместо привычных видов ночного Алматы фоном для обратного отсчёта стали кадры дезинфектора в спецкостюме, поливающего тротуар и скамейки. На плашке надпись: «Карантинные выходные».
Началась программа с новостей о коронавирусе — ситуация обострилась, на выходные усилили карантин, заболели даже Елбасы и ещё несколько крупных чиновников. В городах проводят масштабную санобработку. Тот редкий случай, когда итоговая программа КТК практически начинается с президента. Пусть и бывшего. Сюжет на тему «почему коронавирус побеждает» получился полным и информационно насыщенным — нам рассказали, что происходит, в чём главные проблемы и почему. Правдиво и страшно.
https://youtu.be/TBf2pnMsBhw
В Таразе на этой неделе похоронили подростка — его зарезали в массовой драке. После карантина преступность в Казахстане возросла — говорит ведущий. Хотя по официальным данным участились лишь бытовые конфликты. ЧП в Жамбылской области и ещё пару похожих случаев подробно разбирают в сюжете и пытаются в миллионный раз ответить на вопрос «откуда такая жестокость?». Ничего нового на эту тему мы не услышим. Полицейские говорят, что «ничего особенного, всё банально, подростки ругаются и потом дерутся, бывает, а специально никто никого убивать не хочет», юристы рассказывают про социально неблагополучную среду, психологов в сюжет не позвали.
Парламент с третьей попытки принял скандальный кодекс «О здоровье населения». О том, что в нём, и «почему он получился неидеальным» — следующий сюжет. Он был сбалансированным (по самым острым вопросам представлены все точки зрения) и информационно насыщенным.
https://www.youtube.com/watch?v=BXSAzSZVey4
Завершился выпуск кратким обзорным материалом про то, какие страны и на каких условиях уже принимают туристов, и в какие страны уже выпускает Казахстан.
Ведущий Алексей Рыблов объявил, что «Большие новости» уходят в отпуск до сентября.
«7 кун», «Хабар»
Ситуация с COVID-19 ухудшается, но этого можно было бы избежать, если бы казахстанцы соблюдали меры предосторожности — носили маски, чаще мыли руки и «как команда программы «7 кун», соблюдали бы режим самоизоляции». На этой неделе эфир всё так же был из дома ведущего.
Теперь люди с коронавирусом — это не «безликие списки», а кто-то из окружения. Главная новость выпуска — положительный результат теста на COVID-19 у Нурсултана Назарбаева.
К теме обещали вернуться позже, поэтому первый сюжет о другом — о новых ограничительных мерах в разных регионах страны. Показывают заседание правительства и синхроны премьер-министра, где Аскар Мамин перечисляет, что и где теперь делать нельзя. Бауыржан Сеитов, заместитель председателя правления компании CTS, рассказывает об усиленной дезинфекции автобусов. Имя и должность эксперта ни о чём не говорят — мужчина часто комментирует в СМИ ситуации, связанные с автобусами, но беглый поиск так и не объяснил, что такое CTS, чем оно занимается, кто этот человек. Предполагается, что зритель должен знать? И только если очень озадачиться поиском, можно выяснить, что CTS — это новое название «Астана LRT», которое провело ребрендинг в конце февраля этого года, теперь называется City Transportation Systems и организовывает транспортную систему Нур-Султана.
И снова про заболевшего Нурсултана Назарбаева — ведущий перечислил все звонки и телеграммы от глав других стран с пожеланиями скорейшего выздоровления.
Казахстанцы не признают существование коронавируса и халатно относятся к своему здоровью. Рассказывают о жертвах инфекции, истории тех, кто не верил, а в результате умер, показывают заблюренные трупы людей. Инфекционисты, представители региональных управлений здравоохранения, врачи, диспетчеры скорой помощи — все комментарии об ухудшении ситуации и её серьёзности. Люди жалуются на нехватку тестов и мест в больницах. Переживают, что система не справится, и повторится сценарий Италии или Ирана.
«Хабар» решил не уходить далеко от медицинской тематики и подготовил сюжет об антипрививочниках. Материал пытались сделать сбалансированным, правда, на каждый аргумент «против прививок» приводили по три «за». А в целом — много экспертов, много мнений, много информации.
Заключительный сюжет программы посвящён жилищным проблемам — люди ютятся в ветхих домах, власти признают эти дома историческими и не хотят расселять. А в Туркестане подобные строения попали под госпрограмму — их отремонтировали, люди сделали в квартирах свой ремонт, а весной оказалось, что ремонт от государства был некачественным, вода с крыш затопила квартиры. Счёт за новый ремонт выставили жильцам, платить по нему они теперь будут 15 лет.
Материал о росте случаев насилия над детьми и среди детей — тоже последствие пандемии. Начинается он с синхрона подростка — участника драки. Лицо мальчика не заблюрено.
24 июня 2019-го Казахстан потрясло ЧП: взорвался склад боеприпасов в Арысе. Спустя год начался судебный процесс над подозреваемыми в происшествии. Автор материала постарался собрать всё в кучу — как было, как стало, как шли ремонт и восстановление разрушенных домов, сколько людей пострадало, воспоминания жителей Арыса, как они прятались от снарядов в погребах, выявленные факты коррупции в вооружённых силах, а вот промелькнул Токаев, который тогда лично приехал в Туркестанскую область, и так далее и тому подобное. У материала нет никакой внятной структуры, корреспондент скачет с темы на тему без объявления войны, а человек, который, допустим, не в курсе, что же произошло год назад, и вовсе сидел бы у экрана, недоумевая: журналист набрасывает какие-то факты и воспоминания, но не говорит — а что, собственно, произошло-то? И о последствиях чего нам битых семь минут вещают? Почему начали взрываться снаряды? Год прошёл — есть же уже какие-то официальные версии, раз людей судят? Но нам не рассказали, ни кто попал на скамью подсудимых, ни сколько их, ни в чём их обвиняют — лишь гневные отповеди жителей Арыса, которые хотели попасть в зал суда, да не смогли.
День медицинского работника — в этом году и отмечать-то некогда, говорит автор сюжета, посвящённого казахстанским докторам. Это 12-минутный панегирик, наполненный словесными и видеоштампами и клише, а также (ну куда без этого!) многократно повторяющимся словосочетанием «клятва Гиппократа». Посыл хороший — медиков надо беречь, им сейчас труднее всего, — но пафос всё испортил. «Порой в их адрес звучит и несправедливая критика», — ближе к концу делает выводы корреспондент. Странное и категоричное замечание. Понятно, что в профессиональный праздник про критику вроде бы и неуместно говорить. Но тут нам дают понять, что врачей у нас ругают исключительно зря. Все. Всегда.
Завершает программу забавный сюжет из серии «их нравы» — про заграничных объектофилов. Одна девушка мечтает выйти замуж за самолёт, другая уже сочеталась браком с куклой-зомби, обиженный женщинами парень крутит роман с голограммой поп-звезды. В Казахстане тоже не всё слава богу, один из наших соотечественников сожительствует с резиновой куклой в знак протеста против потребительского отношения к мужчинам со стороны женщин. Нейропсихолог комментирует в стиле «все проблемы — из детства и от родителей».
Apta, QAZAQSTAN
Apta сходу цитирует ВОЗ, специалисты которой констатировали: начался новый опасный виток пандемии коронавируса. И в Казахстане тоже — говорят уже наши специалисты. Первый блок — новости коронавируса, как и у всех. Хотя не совсем как у всех: итоговая программа канала QAZAQSTAN не рассказала о том, что инфекцию подхватил Елбасы!
Но не забыли рассказать о твите Касым-Жомарта Токаева, который поздравил медицинских работников с их профессиональным праздником.
21 июня в Казахстане началось Единое национальное тестирование. Рассказали коротко, с синхронами учеников, родителей и организаторов.
Первый сюжет программы был посвящён теме судов, проходящих онлайн. Таких во время пандемии каждый день — 4000 (а офлайн было не более 100 процессов в день). Зрителям рассказали о минусах (например, проблемах со связью), истории героев, которые недовольны этими процессами; высказались и судьи, и адвокаты, они озвучивали разные точки зрения, и сюжет получился острым, сбалансированным и насыщенным.
На обеспечение казахстанцев питьевой водой выделят 250 млрд тенге на три года. В материале из СКО есть симпатичный стендап, во время которого корреспондент набирает ведро воды из колодца. Сюжет сбалансирован.
Из госбюджета много денег выделяется профессиональным спортивным клубам РК. Но они не показывают хороших результатов. Смотреть интересно, высказались спортивные журналисты, депутаты, футболисты. Некоторые спикеры критиковали футбольные клубы, но ответа на это от Казахстанской федерации футбола и самих футбольных клубов не последовало.
Красивая закрывашка — сюжет про мараловодство в ВКО. Много полезной информации и завораживающая картинка.
Мониторинг итоговых ТВ-программ казахстанских телеканалов проводится «Новым репортёром» на постоянной основе еженедельно и публикуется по понедельникам.
Телевизионные материалы не возможны без героев. Каким бы ни был информационный повод, личные истории делают тему понятной и близкой аудитории. Медиакритики «Нового репортёра» посмотрели информационные программы главных госканалов республики — «Сафина» и «Точикистон», чтобы понять, кто сейчас главные герои новостей.
Маленькие герои великой страны
Рабочий и колхозница в качестве главных героев новостей — одна из особенностей советского телевидения. Прошло почти 30 лет, как нет страны советов, но на телевидении Таджикистана мало что изменилось. Например, в эфире телеканала «Точикистон» 8 июня в новостной передаче «Ахбор» на русском и таджикском языках показывали зарисовку о районе Кубодиен Хатлонской области. В этом районе сплошные достижения в сельскохозяйственной отрасли: 2,5 тысячи дехканских хозяйств выращивают хлопок, овощи, фрукты. Все фермеры достигли благополучия, зарабатывают на жизнь своим трудом. Главный герой этого сюжета Комилджон Фарабоев — дехканин, у него в теплицах растут лимоны, а ещё он выращивает болгарский перец, зелень и баклажаны. Есть у Комилджона и 40 голов крупного рогатого скота. Он рассказывает о тяжёлом труде фермера, просит таджиков не уезжать на заработки в Россию, ведь они с лёгкостью могут прокормить себя и свои большие семьи в родном районе. «Зачем они уезжают в Россию на заработки?» — недоумевает Комилджон. И мы вместе с ним.
Фото Ирна Хофман, https://caa-network.org/
В информационной передаче «Навид» на канале «Сафина» в этот же день журналисты рассказывают о другом районе Хатлонской области — Восейском. Тут простой учитель истории Абдулвахоб Амиров на пришкольном участке посадил сад и огород, которые разрослись до невиданных размеров и дают большие урожаи. Герой сюжета подробно рассказывает о том, как он добился такого результата, как ему помогают школьники и учителя.
В других новостных сюжетах на поля, в сады и огороды приходят чиновники. Особенно часто в окружении дехкан мелькает председатель Согдийской области. Он обходит сельхозугодья, даёт ценные рекомендации, дехкане слушают. Иногда журналисты телеканалов перемещаются на животноводческие фермы или на птицефабрики, и везде их встречает довольный рабочий люд, который благодарит государство за возможность работать на благо Родины, на родной земле.
Учитывая действительно тяжёлый труд дехкан и фермеров, работать в отрасли сельского хозяйства уже само по себе геройство, и такие персонажи на официальных телеканалах страны, которая делает ставку на этот сектор экономики, понятны. Однако все герои на одно лицо, интервью не отличаются друг от друга, никаких информационных поводов для их появления в телесюжетах нет. И, разумеется, если верить телевидению, у героев нет никаких проблем: труд колхозника тяжёлый, но приятный. О том, что республика Таджикистан остаётся в числе последних в индексе «Глобальная продовольственная безопасность» (The Global Food Security Index), который ежегодно составляет британский журнал The Economist, в сюжетах госканалов не говорится ни слова. Например, в этом рейтинге за 2019 годТаджикистан занимает 93 место среди 113 стран мира, расположившись рядом с Лаосом и Нигерией.
Активисты и дезинфекторы
Почти такой же популярностью пользуется у таджикских телевизионщиков и другая категория героев — представители республиканского штаба по профилактике распространения COVID-19. Таджикистан одной из последних стран зарегистрировал на своей территории этот вирус, и теперь телесюжеты на эту тему занимают всё больше и больше времени.
Например, президент Эмомали Рахмон в своих последних выступлениях говорил о строительстве инфекционных больниц в каждом районе, и этому заявлению госканалы уделили большое внимание. Каждый день в новостных передачах на «Точикистоне» и «Сафине» показывают и главных героев борьбы с коронавирусом, а именно представителей Штаба — сотрудников милиции, дезинфекторов и активистов. Зрители не знают их имён, не слышат их голосов, потому что журналисты не берут у них интервью. Они только показывают, как бдительно милиционеры или активисты следят за населением: призывают к ответственности граждан, которые гуляют по городам без масок, раздают эти средства защиты тем, у кого их нет.
Дезинфекторы с утра и до вечера опрыскивают города и веси Таджикистана, за ними следят телевизионщики. Про героизм врачей, которые провели в больнице по два месяца, мы из эфира госканалов толком ничего не знаем. Лишь в одном из сюжетов «Ахбора» на ТВ «Точикистон» о трудной работе медиков рассказал поэт Мухаммад Гоиб, который десять дней пролежал в больнице с диагнозом COVID-19 и после выписки пообщался с журналистами. Поэт говорил о том, что врачи не знают сна и отдыха, работают круглосуточно, чтобы спасти больных. Но госканалы обычно дают слово лишь представителям Минздрава.
Частым гостем информационных передач стал главный эпидемиолог Таджикистана Навруз Джафаров, который говорит, что количество больных заметно уменьшилось. В передаче «Толори Оинахо» («Зеркальный зал»), героем передачи была старший специалист министерства Хакимахон Ахмедова. Она рассказывала об обязательном ношении масок, о гигиене рук, социальной дистанции. И тоже успокаивала население: болезнь отступает.
Смежной темой стал и разговор с психологом. Он появился на канале «Точикистон» 9 июня, в передаче «Дар мавзуи руз» («На тему дня»). Эксперт Алиахмад Ерахмадов рассказывал ведущему о стрессовом состоянии и панике, которым подвергается человек во время болезни. Казалось бы, тема интересная, своевременная, но тяжёлый таджикский язык психолога с кучей трудновыговариваемых терминов понятен только ему, никак не простым зрителям, особенно в сельской местности.
Кстати, использование сложного таджикского языка в эфирах главных телеканалов страны совсем не редкость. Например, так же сложно изъяснялись на ТВ «Сафина» в передаче «Фарханги муосир» («Современная культура»). Программу ведёт кандидат философских наук Исомиддин Шарифзода, его собеседником 9 июня был эксперт в геологической отрасли Джовид Аминов. Они говорили о деформации структуры Земли, почему это происходит. Интерес к теме у ведущего и гостя был неподдельным, но что делать зрителям, которые не понимают сложный язык беседы, и которым сегодня явно не до деформации и коррозии. И которые, кстати, не понимают, почему появился геолог в передаче о современной культуре.
Деятели искусства
На третьем месте по популярности в качестве героев в информационных программах — музыканты и поэты. Практически каждый выпуск новостей заканчивается материалом на тему культуры. Герои таких сюжетов, видимо, замечательные люди, но журналисты рассказывают о них так, что ничего из увиденного не остаётся в памяти, ничего не заставляет зрителя рассказать об этом герое тем, кто передачу не успел посмотреть. Сюжеты однообразны, как будто срисованы под кальку, только лица меняются.
То же самое происходит и с другими героями: музыканты, дехкане, активисты — все говорят об одном и том же, в них нет характеров, конфликтов и сложности. Работают на благо родины, никаких проблем у них нет. А если и были трудности, так только в далёком прошлом, из них герой с легкостью вышел победителем и продолжил работать на благо Родины.
Sogdiana.tj
Несколько лет назад президент страны Эмомали Рахмон сам выступал в роли медиакритика государственных телеканалов. Тогда он говорил: «Посмотрев некоторые хвалебные телепередачи, порой удивляешься: ну неужели в работе государственных структур вообще нет ошибок и промахов?» С тех пор на телеканалах ничего не изменилось: правительство работает, как часы, никто не знает проблем и трудностей, и кажется, что никто из героев сюжетов не живёт в реальной стране.
Пока на экранах телевизоров ходили активисты с бесплатными масками или дезинфекторы, по всему Таджикистану с самого начала эпидемии COVID-19 жители проявили свою гражданскую активность. Люди самых разных профессий организовывали помощь медикам, бизнесмены в своих закрытых на карантин кафе и ресторанах готовили для них бесплатные обеды. На средства благотворителей — простых людей и тех же бизнесменов — активисты поддержали людей с инвалидностью, пожилых или матерей-одиночек. Ни одному из этих живых героев места на главных государственных телеканалах не нашлось.
В последнее время редакции СМИ стали получать требования об удалении целых публикаций, которые содержат критические или затрагивающие кого-либо сведения. Разбираемся, что делать, если вы получили такое требование.
В чём проблема?
Одно из казахстанских СМИ публиковало репортажи из зала суда, где рассматривалось дело по обвинению госслужащего в превышении должностных полномочий. Результатом стал обвинительный приговор, но через три года редакция получила требование об удалении всех публикаций, связанных с этим делом. Требуя удалить все публикации с его именем, бывший госслужащий указал, что «СМИ унизили мою честь и достоинство, нанесли моральный вред, причинив нравственные и моральные страдания», а также сослался на конфиденциальность его персональных данных.
Как действовать?
У редакции могут быть собственные правила по поводу того, как реагировать на такие требования. По инициативе редакции могут быть оперативно удалены или исправлены некорректные и неточные, ошибочные сведения, и это довольно часто происходит в СМИ. Но требования удалить все публикации, которые касаются какого-либо лица или рассказывают о судебном процессе, довольно необычны, так как влияют на редакционную политику.
Пока наше законодательство не предусматривает обязанности СМИ удалять опубликованные материалы по требованию граждан или юридических лиц. Если рассматривать такое требование через призму закона о персональных данных и их защите, то СМИ отнесены к источникам общедоступных персональных данных, и требования о конфиденциальности на них не распространяются. Как и нет обязанности получать согласие субъекта на сбор и обработку персональных данных при осуществлении профессиональной журналистской деятельности.
Если рассматривать такое требование с точки зрения защиты чести, достоинства, деловой репутации, частной жизни, то законодательство предусматривает чёткий порядок рассмотрения таких требований и способы защиты нарушенного права (требование об опровержении сначала рассматривается в досудебном порядке, затем в суде, помимо опровержения могут требовать компенсацию морального вреда или возмещения убытков, но не удаление публикаций).
Право на забвение (право на удаление) — одна из статей (статья 17) документа, который был принят в 2016 году в Европе, General Data Protection Regulation. После принятия этого документа требования об удалении персональных данных и удалении публикаций, которые можно найти в интернете, стали предъявляться СМИ и поисковым системам, интернет-провайдерам всё чаще и чаще. Судебная практика неоднозначна, но суды, как правило, выносят решения об удалении ссылок из результатов поиска в поисковых системах, а не публикаций в СМИ.
Рекомендации: если вы получили требование об удалении публикаций или сюжетов с сайта СМИ, не торопитесь это делать. Если вы уверены, что все сведения точны и верны, публикация защищает общественные интересы, то опасаться судебных разбирательств не нужно. Предлагайте воспользоваться правом на ответ, обращайтесь к юристам и медиаНПО за юридической консультацией и помощью.
Есть ли в вашей редакции люди, которые, как вам кажется, ничего не делают и получают зарплату просто так? Или которые вас просто раздражают? Может, вы заметили, что в команде стали часто возникать конфликты? На встрече онлайн-медиаклуба Анна Пацюк рассказала о том, почему сотрудники медиа не понимают друг друга, как это преодолеть, как перейти от «битв» к сотрудничеству.
Анна Пацюк — retail-консультант, бизнес-тренер, ТоР-фасилитатор. Имеет 20-летний практический опыт работы с предприятиями B2C-сектора в сфере обучения и развития руководителей и фронт-персонала компаний. Преподаватель программ МВА (брендинг, стратегический маркетинг, маркетинг лояльности, управление продажами, розничные продажи, сервис-менеджмент).
В производственных компаниях стоимость персонала, их профессиональные качества, навыки и компетенции составляют порядка 20 % от общей стоимости бизнеса. В сфере услуг стоимость персонала возрастает практически до 99 %. Именно поэтому руководителям особенно важно понимать, что происходит с участниками команды, их особенности, сильные и слабые стороны.
Три категории сотрудников:
Преданы компании и продуктивны. Те, кто горят работой, общими идеями, проявляют инициативу и работают больше, чем должны. Для крупных и малых компаний их доля составляет 26 % и более 70 %.
Просто отсиживаются. Это не значит, что они бездельничают. Эти сотрудники просто выполняют строго свой кусочек работы и не проявляют инициативу. Для крупных и малых компаний их доля составляет 55 % и 20 %.
Активно недовольные. Те, кто критикует решения, ситуацию в компании. Для крупных и малых компаний их доля составляет 19 % и менее 10 %.
нет людей, которые родились активно недовольными. Они приобрели эту позицию именно в вашей организации, именно на этой должности.
Руководители, находясь в первой категории (преданы компании и продуктивны), забывают о том, что активности, которые они запускают, будут выполнять другие сотрудники — возможно, из других категорий.
Как найти нужного человека?
Профиль должности — это инструмент, который позволяет найти нужного сотрудника, подходящего именно на эту должность именно в этой компании. Что должен знать, уметь, хотеть сотрудник, занимающий эту должность? Это то, что должен понимать каждый руководитель перед поиском кандидата на работу.
Воспользоваться можно также эмпирическим методом: проанализируйте, кто занимал эту должность раньше, какими качествами обладали эти сотрудники, и выведите необходимый набор качеств.
На знания и навыки кандидата можно обращать меньше внимания — вы можете обучить их в процессе работы. А желания и мотивация — природные качества. Требования к потенциальным кандидатам должен выставлять тот, кто непосредственно разбирается в функционале этой должности. Помните, что нужна объективная оценка.
Методика DISC
Скриншот из выступления Анны Пацюк
Это методика, которая позволяет сделать профильный анализ личности, то есть увидеть те природные качества, которые есть у человека.
С правой стороны (жёлтый, красный) — экстраверты, активные люди, те, кто говорят то, о чём думают. Для того чтобы прийти в ресурсное состояние, этим людям необходимо живое общение, толпа, другие люди.
С левой стороны (синий, зелёный) — интроверты, которые находят гармонию в диалоге с собой.
Сверху (синий, красный) — люди, которые принимают решения разумом, через факты и логику.
Снизу (зелёный, жёлтый) — чувствительные люди, которые принимают решения через эмоции, сердцем.
Если разбирать сотрудников по аббревиатуре DISC, то получится:
D — dominance — красный — экстраверты, принимающие решения при помощи логики, нацеленные на результат.
I — influence — жёлтый — экстраверты, принимающие решения эмоциями, нацеленные на взаимодействие и вдохновение.
S — support — зелёный — интроверты, принимающие решения эмоциями, им важна стабильность, зона комфорта и неагрессивная внешняя среда.
С — compliance — синий — интроверты, принимающие решения логикой, люди плана, которым нужны чёткие структуры.
Фильтры, которыми мы смотрим на мир, очень разные. Люди не бывают одного цвета — это индивидуальный коктейль из эмоций и компонентов. В результате этой классификации может быть 384 разных типа поведенческого профиля.
Нужно понять свой поведенческий профиль, осознать и принять свои сильные и слабые стороны. Затем нужно научиться принимать поведение человека другого профиля. Не обязательно его понимать — важно именно принять, что все люди разные и смотрят на ситуацию под своим углом.
Если вас раздражает, что ваШ шеф звонит вам в час ночи, поймите, что его так же раздражает ваше нежелание ГОВОРИТЬ с ним в это время.
Всё начинается с чёткого понимания сильных сторон человека. Ни одна модель не эффективна сама по себе. Найдите сильные стороны в людях, которые вас раздражают, учитесь говорить и договариваться.
Знание поведенческих типов помогает лучше:
понимать свое поведение
принимать поведение других
адаптировать свое поведение для более эффективного взаимодействия с окружающими
Как сформировать эффективную команду?
Команды формируются в пять этапов. Команда мечты никогда не появляется сразу.
Формирование. Когда все члены команды надевают маски, нарочито приятно себя ведут.
Смятение. Когда человек пытается себя проявить, люди начинают бороться за свои позиции в команде. До этого этапа синергия в коллективе отрицательная — 1+1<2.
Нормирование. Когда в команде появляются свои нормы. На этом этапе синергия восстанавливается — 1+1=2.
Выполнение работы. Когда работа в коллективе устаканилась, люди привыкли друг к другу, и началась синергия — 1+1>2.
Расформирование. Когда по какой-то причине один из членов устоявшейся команды покидает коллектив. Круг замыкается, и оставшаяся часть команды возвращается к этапу формирования.
Командные роли
Существует восемь типов командных ролей: исполнитель, организатор, вдохновитель, промоутер, связной, соратник, координатор, аналитик.
Если у вас в команде не присутствует сотрудник с хотя бы одной из этих ролей, люди автоматически испытывают стресс, потому что кому-то приходится брать эту роль на себя. Поэтому оптимальное число участников для команды — восемь.
Если у вас в команде больше 12 человек, коллектив начинает делиться на «компашки». Появляются роли, которые могут дублироваться. Нужно понимать, все ли роли у вас присутствуют, и насколько гармонична ваша команда.
Что же объединяет этих разных людей? Общие ценности. Стимулирование — это наружное средство, которое затрагивает поведенческие мотивы. Мотивация — это только личное, внутреннее состояние человека. Мотивация меняется со временем. Чем больше у нас с сотрудниками схожих мотиваторов, тем сильнее команда.
Как выбирать тему, собеседника, формулировать глубокие, точные, важные вопросы? Почему к интервью важно готовиться? Каким образом? Что делать, если разговор идёт не так, как вы планировали?
На эти и другие вопросы во время тренинга «Интервью» ответила Юлия Мучник, российский журналист, член Академии российского телевидения, обладатель девяти наград ТЭФИ в номинациях «Интервьюер», «Информационно-аналитическая программа», «Еженедельная публицистическая программа», «Еженедельная информационно-аналитическая программа».
«Новый репортёр» собрал 10 рекомендаций от Юлии.
К интервью стоит приступать, если: вы точно понимаете цель беседы, почему она будет интересна вашей аудитории; вы сами — достаточно глубокий и интересный человек; вам интересен герой и вы умеете слушать.
Готовьтесь. Изучайте информацию о собеседнике. Продумайте вопросы, но имейте в виду, что разговор может быть непредсказуемым. Помните: в интервью должны быть конфликт и драматургия — завязка, кульминация и развязка.
Если герой отказывается от интервью (боится, не доверяет СМИ, нет времени и т. д.), его можно попробовать уговорить, играя на чувствах: гордости, справедливости, вины, престижа, страха. В конце концов, человек может согласиться, если у вас хорошая профессиональная репутация, поэтому всегда стоит помнить, как она важна.
Первый вопрос очень важен. Постарайтесь расположить им собеседника, заинтересуйте аудиторию. Не стоит начинать с самого острого вопроса, приберегите конфликт на середину интервью.
Вы не должны: вести дебаты, заигрывать, выходить из себя, открыто проявлять симпатию или антипатию.
Если герой придерживается определённой точки зрения, найдите все аргументы против. Не подыгрывайте гостю, иначе вы не дадите ему раскрыться. Не отвечайте за собеседника на вопрос.
Вопросы должны быть конкретными. Чем конкретнее, тем лучше. «С какими трудностями вы сталкиваетесь?» — недопустимый вопрос. В ответ вы услышите общую лекцию. Также стоит избегать: утверждений, извинений, лести, допроса и банальностей. Самый хороший вопрос — короткий и чёткий.
Слушайте собеседника! Цените паузы — иногда именно после паузы человек начинает говорить что-то очень важное. Учитесь не выходить из себя.
Не бойтесь говорить, что чего-то не знаете, и уточнять это у собеседника. Не бойтесь его прерывать. Не кивайте и не угукайте. Не позволяйте респонденту уходить от темы.
В конце беседы уточните детали, запишите дополнительную информацию, снимите перебивки (если интервью в видеоформате). И не забудьте сказать спасибо!
Телекомпания МТРК — или муниципальный телерадиоканал — вещает из Петропавловска, но благодаря новым технологиям его можно смотреть из любого уголка мира. Медиакритик «Нового репортёра» Алия Нагорнюк проанализировала итоговые выпуски новостей МТРК.
Способность пробивать экран
Кто нас встречает, когда мы включаем новости? Ведущий! Но чаще это говорящая голова, причём монотонно говорящая. Анонсы на телеканале МТРК читаются именно так. Отчасти, конечно, оттого, что построены они не по-новостному.
«Подарок маленьким североказахстанцам. Парк аттракционов распахнул свои двери. Как обеспечивают безопасность детей?» Первая фраза (кстати, двух достаточно) в анонсах всегда экспрессивно-эмоциональная. Какая из этих трёх? Безусловно, заключительная. Первая только мешает восприятию, она не анонсная, она сюжетная. Таким образом, по закону жанра построение анонса должно быть таким: «Как обеспечивают безопасность детей? — Распахнул свои двери парк аттракционов».
Интонация совершенно оторвана от смысла предложения. «Как обеспечивают безопасность детей?» Смысловое ударение ведущая ставит на слове «обеспечивают», хотя совершенно очевидно «ударять» нужно по вопросительному слову «как». Если уж очень хочется выделить глагол, перестройте предложение: «Обеспечивают ли безопасность детей?»
Анонсы длинные и почти все выстроены странным образом. Самая «вкусная» фраза — в конце. Хочу напомнить, что предновостная афиша — своего рода рекламный слоган, её назначение — не информация, а демонстрация темы, в её основе — главная мысль сюжета, шокирующая статистика. Информационный повод выбирайте сами, но анонсы должны быть ударными, цеплять зрителя и побуждать смотреть дальше. Такая задача требует динамичности речи. Динамичность речи — это не наговорить быстро, заглатывая половину гласных, это ускорение речевого потока, но с обязательным проговариванием всех фонем слова и усиленным интонационным акцентированием, что требует отработанных навыков звукоизвлечения от ведущих и журналистов.
А структура анонса в новостях МТРК делает фразу уязвимой для интонирования. Сила голоса ослабевает, акценты ошибочны: «Экономика в условиях кризиса. Итоги четырёх месяцев подвели в акимате. В каких секторах не доработали и кто ответит за промахи?» Что нужно сделать? Сократить. Вычленить ударную фразу (благо, она есть).
Тренироваться, тренироваться и тренироваться, но научиться проговаривать анонсы. Голоса ведущих не низкие, поэтому не надо говорить слишком громко — голос уйдёт на фальцет (микрофон сделает свое чёрное дело).
Предлагаю: «Где не доработали чиновники и кто ответит за промахи? Промежуточные итоги подвели в акимате». Смысловое ударение — на вопросительных словах, конечно. Просто же всё на самом деле!
Но казахстанские телеведущие в большинстве своём не понимают специфики репортёрского труда, зачастую самого материала и собственную индивидуальность подчёркивают лишь внешними атрибутами. Их роль чрезвычайна важна, и это очень трудная работа. Нужно выработать фонационное (речевое) дыхание (это главное и безусловное условие), делать регулярно артикуляционные и дикционные упражнения, поддерживать ВЫСОКИЙ уровень образованности, гораздо глубже знать то, о чём говорите, и т. д.
А знаете, что главное? Диалогичность речи, способность чувствовать аудиторию. Если ваша речь не обращена к человеку, она проходит мимо его ушей. Как-то, давно очень, на одном из семинаров я спросила Владимира Познера: «Что самое главное для ведущего?» «Способность пробивать экран», — таков был ответ.
Новости об акиме. Не пора ли меняться?
Чаще всего новости на канале открываются информацией об акиме: с кем встречался, куда ездил… Исключение — апрельские выпуски, когда в мировом информационном контенте утвердился главный герой — COVID-19. Ну что ж, канал же муниципальный. Избитая тема таких новостей — поездка главы региона. Сюжет непомерно длинный — больше семи минут! Но, на удивление, не скучный и не панегирический, как это обычно бывает. Очень выручило автора видео: и утята, и курочки, и бурёнки, и сельские виды. Животные всегда приковывают внимание и разнообразят сюжеты.
Но структурировать текст всё-таки нужно. В частности, заканчивать ничем не примечательным и очень нейтральным синхроном нельзя. Этот «антиприём» довольно часто используется североказахстанскими коллегами. И сократить, безусловно, нужно было, учитывая, что аким как главный герой переходит из сюжета в сюжет.
Совершенно ясно, что канал — своего рода рупор власти в регионе. Но времена меняются, и какая-то критика, завуалированная, ироничная, выраженная в деталях, необходима и полезна. Посмотрите «Хабар» — со скрипом, но меняет же он своё лицо.
В сюжете о столь необходимой живительной влаге: «По итогам года вода должна быть в доме каждого четвёртого сельчанина», — возвещает ведущая. А как же остальные три? И далее: «Такую планку поставил глава региона…» Какая уж тут планка! И ведь три четверти сельчан, наших зрителей, пригорюнились у телевизора. Может, по-другому подать: «Власти наконец озаботились водоснабжением региона. Пока воду проведут в дом каждого четвёртого сельчанина — до конца этого года. Такую конкретную задачу поставил глава региона». По видео сюжет далёк от разнообразия — перегружен картинками заседания, в тексте невероятное количество числительных, в основном в чиновничьих синхронах.
Когда смотришь новости МТРК, такое ощущение, что листаешь какой-то строительный вестник. Рассказ о реставрации «объекта с уникальной историей» — сплошь строительная терминология: «кирпичи», «перекрытия», «перезаливка», «черновая отделка». Даже упомянули челябинский завод, где делают новые кирпичи. А вот об уникальной истории сооружения — ни слова, лишь упоминание в подводке, что история здания, мол, уникальная. И вообще, при чём здесь Колизей — не объяснили, что так иронично назвали здание сами жители, и читают же на полном серьёзе, как о дошедшем «от Ромула до наших дней»!
Как только вы вышли на просторы интернета, вы перестали быть местечковым телевидением, и подходы в освещении даже местных новостей необходимо менять — делать их информативно наполненными. Тут школу построили — на видео настилают пол, там дом культуры ремонтируют — сваи и экскаваторы, дорогу приводят в порядок — рабочие засыпают асфальт. Среди героев — только дяденьки в строительных робах. Они нужны, конечно, но где же люди, для которых всё это возводится и реставрируется? Они-то и скажут, что не всё так хорошо «в датском королевстве» — во всяком случае, было до того, как эту самую школу отремонтировали. Такая слабая попытка есть — в материалах Абая Альжанова и Айгерим Мукашевой (в большинстве своём это пересказ критических замечаний акима). Почему это важно? Другая точка зрения или хотя бы подача активизируют внимание зрителя. Конечно, сопоставление мнений — платформа полемических программ и ток-шоу, но освещение разных точек зрения для новостей обязательно.
Классическим примером «новости без новости» можно назвать сюжет о муравьях. Это познавательный (к слову, довольно интересный) рассказ о муравьях, но и только. Для «В мире животных» — прекрасно, но не для новостей. В самое НАЧАЛО сюжета необходимо вынести новость, её надо вычленить из текста, если она есть, конечно. При отсутствии информационного повода такой материал не может быть включён в новостной контекст. Есть ли новость в сюжете? Поищем. Например: «Для спасения муравьёв лесники устанавливают специальные конструкции». Ну и, конечно, сюжет надо перестроить, подчинить новостной, а не повествовательной подаче.
Есть в выпусках новости, которые уже не новости. 9 июня канал сообщает первой строкой о том, что 7 июня произошла страшная трагедия, и участник ДТП скрылся с места происшествия. Хочу напомнить коллегам, что главное слово для новостей — «сегодня», тем более для оперативной информации.
На МТРК живут не только прошлым, но и будущим. Точнее, в будущем. И зрители могут посмотреть, что же будет 8 августа, например.
Выпуск МТРК из будущего
Ошибки. Их мало, но они есть
На несколько ошибок хочу обратить внимание.
«Для их жителей чистая живительная влага в доме — долгожданная мечта».
Мечта не может быть долгожданной, её же не ждут, она есть сама по себе, долгожданным может быть её осуществление. А вот давней она может быть. Это вопрос сочетаемости слов и проблема их несочетаемости в текстах журналистов.
Тематика новостей канала в основном административно-чиновничья. Поэтому в текстах огромное количество канцеляризмов и штампов, которые, как я подозреваю, прямым потоком перекочёвывают в сюжеты из пресс-релизов, этих «словесных приисков» журналистов, представляющих пустую мёртвую породу, образно говоря.
«Санитарные врачи провели мониторинг качества воды, а спасатели обследовали дно водоёма на наличие инородных предметов».
«…должны приложить все усилия…»
«…наблюдается нерациональное использование средств…»
«социально уязвимые слои населения…» Это же люди, а не слои, просто перечислите их.
«…специалисты управления координации занятости и социальных программ…» Тоже люди: чиновники, работники, специалисты…
«А ещё в райцентре реализуют пилотный проект — построят стадион, ФОК и хоккейный корт». Аббревиатуры, вполне приемлемые в печатных изданиях, далеко не всегда пригодны для озвучания. По большей части они непонятны зрителю и почти всегда неблагозвучны.
Словом, каналу есть над чем работать. Но, кстати. Чем удивили новости МТРК? О-о-очень небольшим количеством орфоэпических ошибок. Правда, с «блокпостами» не справились.
Этим летом и осенью ожидается много изменений в казахстанском медиазаконодательстве. «Новый репортёр» расскажет о самых главных.
Небольшие льготы по налогообложению для СМИ
Для негосударственных СМИ предполагаются льготы по уплате индивидуального подоходного налога (ИПН) с работников за период с 1 апреля по 1 октября 2020 года. СМИ не останавливали свою деятельность во время чрезвычайного положения, активно работали — при том, что доходы от рекламы снизились по разным оценкам от 50 до 75 %.
Законопроект принят Мажилисом парламента РК и передан на рассмотрение в Сенат.
Декриминализация клеветы
На прошлой неделе Сенат принял поправки, исключающие уголовную ответственность за клевету. После подписания президентом и официальной публикации они начнут действовать как статья в Кодексе об административных правонарушениях РК.
Что нового?
снижены штрафы, если сравнивать со штрафами в Уголовном кодексе;
возможен только административный арест;
исключены меры наказания, связанные с ограничением или лишением свободы.
Что хорошего?
Много лет журналисты и медиаНПО добивались декриминализации клеветы. Сочиняли и исполняли песни по этому поводу, сажали деревья в знак протеста против ужесточения уголовной ответственности за клевету в 2014 году, обращались в международные организации. За это время было вынесено много приговоров по этой статье — как обвинительных, так и оправдательных — в отношении журналистов и блогеров, редакторов. Практически никого не лишали свободы в последнее время, но обвинительные приговоры и такая мера наказания, как ограничение свободы, а также большие штрафы создавали охлаждающий эффект, лишали возможности работать.
Что плохого?
Лучший способ решить спор о защите репутации — это рассмотреть это дело в гражданском судопроизводстве. Практика рассматривать клевету в порядке административного правонарушения есть в России и в Узбекистане. В большинстве стран это обычный гражданский спор. Декриминализация клеветы сейчас решает одну проблему — лишение свободы больше не угрожает, но оставляет другие — оскорбление остается всё ещё уголовным проступком, как и клевета в отношении определённых категорий госслужащих.
Мирные собрания и журналисты
Поставлена точка в спорах по поводу закона «О мирных собраниях». Итоги для журналистов: запреты и ограничения, такие как, например, предоставление видео- и фотосъёмки по требованию правоохранительных органов, исключены, но специальные правила всё-таки примут.
Что в них интересного для журналистов? Во-первых, во время проведения мирных собраний будут организованы оперативные пресс-центры. Сделано это для удобства работы журналистов, там можно будет взять интервью, комментарий, записать синхрон и стендап. Не обязательно работать только в пресс-центре, можно перемещаться по всей площади, где проходят митинг или демонстрация. Во-вторых, журналисты должны будут иметь служебное удостоверение и один атрибут со знаком PRESS — жилет, бейсболку или наклейку.
Что происходит с рекламой?
С рекламой у нас, к сожалению, разнонаправленные действия: рекламу товарных знаков пива и вина местных производителей пытаются разрешить с условиями и не для всех видов СМИ, тогда как рекламу всего, что относится к разным формам альтернативного табакокурения (электронные сигареты, другие девайсы для курения и т. д.), запрещают. Запрет был ожидаемым, однако для СМИ будут ещё приняты дополнительные ограничения по показу сцен или изображений табакокурения.
Поправки в основные законы для медиа
В июне ожидается презентация поправок сразу в четыре основных закона для медиа — законы «О СМИ», «О рекламе», «О телерадиовещании» и «О доступе к информации». Рассказываем, что в этих поправках.
Поправки в закон «О СМИ» касаются реформирования системы госинформзаказа теперь на региональном уровне. Говоря проще, предлагается вывести региональные конкурсы из системы госзакупок и проводить их по аналогии с той процедурой, которая применяется на национальном уровне. Будет создана республиканская и региональные комиссии по вопросам формирования госинформполитики, эти комиссии будут утверждать перечень лотов, рассматривать и отбирать заявки.
Вторая важная поправка — это снятие ограничений с рекламы товарных знаков пива и вина местных производителей. На определённых условиях и только для некоторых категорий СМИ — только для отечественных телерадиоканалов, печатных периодических изданий (исключая детские и религиозные). Условия следующие:
Ограничение по времени выхода рекламы (с 22.00 до 6.00 часов на телевидении и радио) и размещению (исключая первые, последние полосы и обложки газет и журналов).
Реклама сопровождается таким же по объёму роликом или рекламным макетом на тему здорового образа жизни.
Реклама сопровождается надписью о вреде употребления алкоголя.
Поправки в закон «О телерадиовещании» касаются регулирования IPTV и моноязычных телеканалов — это государственные телеканалы с одним языком вещания, которые не подпадают под требования о соблюдении языкового баланса (50 % контента на государственном языке, 50 % — на другом языке).
Поправки в закон «О доступе к информации». Они о том, что теперь эта сфера будет координироваться государственным уполномоченным органом, сейчас это Министерство информации и общественного развития, а в каждом госоргане будет структурное подразделение или должностное лицо, которое отвечает за соблюдение требований законодательства о доступе к информации. Другие поправки касаются открытых данных (теперь их перечень будет единым и унифицированным) и требований по размещению информации на сайтах и в помещениях обладателей информации.
Объявлен приём работ журналистов на II Региональный конкурс для журналистов MediaCAMP Award. К рассмотрению принимаются работы любого формата и жанра (единственное ограничение — хронометраж документальных фильмов не должен превышать 40 минут), опубликованные в период с 1 июля 2019 года по 31 мая 2020 в центральноазиатских медиа.
Конкурс проводится в рамках Центральноазиатской программы MediaCAMP.
Его цель:
поощрение одарённых журналистов и независимых создателей контента, которые освещают события и явления в странах Центральной Азии, имеющие важное общественное значение;
содействие развитию медиасреды, которая даёт возможность быть услышанными разным представителям общества в регионе.
Участвовать в конкурсе может любой журналист и создатель контента, штатно или внештатно работающий в СМИ или в сфере медиа в Казахстане, Кыргызстане, Таджикистане, Туркменистане и Узбекистане. Не могут участвовать журналисты иностранных СМИ. Заявку подаёт сам автор материала или же медийная организация, которая его номинирует.
К рассмотрению принимают работы на русском и национальных языках (казахский, кыргызский, таджикский, туркменский, узбекский) — в зависимости от страны, в которой подаётся заявка. Больше информации об условиях — по ссылке.
Заявки принимаются со дня опубликования этого объявления до 23:59 15 июля 2020 года.
UPD: В связи с ситуацией с коронавирусом по просьбам потенциальных участников мы продлеваем приём работ до 31 июля.
Номинации, в которых жюри будет оценивать работы:
• «Власть и общество»
• «Поколение без границ — Время возможностей»
• «Время помогать»
• «Герои рядом»
• «Объектив» (для фоторабот)
Возможна также выдача специальных призов — на усмотрение жюри.
Сначала национальные отборочные комиссии определят лучшие работы в каждой из стран. Затем из работ финалистов специально созванное организацией Internews региональное жюри отберёт победителей.
Торжественное награждение будет проходить в формате телемоста в рамках II Центральноазиатского медиафестиваля в сентябре 2020 года, который в этот раз будет проведён онлайн.
Если у вас возникли вопросы, свяжитесь с нами по электронной почте kz-info@internews.org. В названии писем, пожалуйста, указывайте следующую тему: «Вопрос по журналистскому конкурсу». Ответы на самые распространённые вопросы опубликованы на сайтах Internews.kz и Newreporter.org, а также на наших страницах в социальных сетях.
Проект реализуется Internews в рамках Центральноазиатской программы MediaCAMP при поддержке Агентства США по международному развитию (USAID).
Такого рода журналистскую работу следовало ожидать: кто-то из репортёров должен был оказаться в «грязной зоне» инфекционной больницы, где скрытые от глаз посторонних пациенты и врачи борются с коронавирусом. Наверное, не случайно это сделал телеканал «Алматы», существующий в том числе для информационной поддержки городского акимата — не представляется, например, как «зелёный свет» на прохождение больничных заслонов могло получить издание вроде «Vласти», с редакционной политикой, не исключающей критику государства. Так думал я, приступая к просмотру документального фильма «COVID-19 — бой с тенью», который на прошлой неделе вышел на телеканале и оказался интересным, хотя и не без недостатков — вполне ожидаемых и совсем неожиданных.
Комплимент шефу
Сразу могу сказать: фильм «COVID-19 — бой с тенью» — одна из тех работ, что с первых минут поднимает вопрос журналистских стандартов. Сразу же, на старте, автор Аскар Сергалиев напоминает нам: некоторые госорганы переходили в период ЧП на круглосуточный режим работы, да и оперативный штаб, возглавляемый акимом Бакытжаном Сагинтаевым, функционировал «день и ночь». Насколько вынужденным был этот комплимент опосредованному начальству, я судить не берусь. Но не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять: на телеканале «Алматы» члены команды акима — одни из главных ньюсмейкеров, так было и будет при любом руководителе администрации, а информационная поддержка акимата означает и пиар-продвижение конкретных личностей. И я не зря уделяю этой небольшой, но значимой детали так много времени: когда я смотрю подобные фильмы от небольших зависимых редакций, всегда приходится оценивать реализованные риски, главный из которых — влияние отношения автора и редакции к местной «доске почёта» на дальнейшее повествование.
Конечно, можно это упоминание Сагинтаева объяснить как-то иначе. Но дело в другом: этот комплимент дежурному по Алматы, как и рассказ зрителю, что объявленный 19 марта режим чрезвычайного положения отменили 11 мая, и что в эти два месяца большинство горожан были вынуждены запереться в своих квартирах, не показались мне обязательными. Добрые три минуты автор вводит нас в курс давно известных дел, вновь вспоминая Ухань, объясняя, что «расстояние для COVID-19 не имеет значения», будто мы только очнулись от летаргического сна и огромный массив информации, обрушившийся на планету за эти недели, просто не заметили. Этот банальный гид по пандемии с рассказом об опустевших городах и беззащитности человечества «перед лицом новой угрозы» будто служит идее увеличения масштаба фильма, но драгоценное эфирное время тратит совершенно впустую.
«Несмотря на всю трагичность происходящего, находится немало скептиков, считающих, что никакого COVID-19 в природе не существует. Всё это, якобы, выдумка планетарного масштаба. Так это или нет, пускай зритель решает сам», — тут же великодушничает автор. В этом его согласии смысл отсутствует по двум причинам: фактически зритель и так делает умозаключения, без оглядки на чьё-либо соизволение; если же мы имеем дело с демонстративной толерантностью к чужому мнению, то мне не терпится задать вопрос: почему это сострадание обнаруживается к самой возможности поверить явному фейку (который планетарного масштаба и есть)? Другими словами, автор допускает: болезнь — это всего лишь домыслы. Прекрасное начало фильма!
Однако я готов идти навстречу и проявить солидарность к автору. Допустим, случилась неловкость. Цель была совершенно другой: создать к ложному утверждению иронический подтекст да заинтриговать — окажутся ли доказательства существования вируса, изложенные в фильме, убедительными? Дескать, «решать, конечно, вам, но посмотрите фильм и сами всё поймёте». Но если эта версия верна, я снял этот межстрочный нарратив только после третьего просмотра эпизода, уж слишком посыл получился неявным. Велики ли шансы у зрителя понять его с первого эфирного раза? Сомневаюсь. Тем более, это вынужденное детективное расследование показалось мне в тягость, вступление и без того серьёзно затянуто, но это не смущает автора, и он объясняет зрителю в целых двух синопсисах, о чём этот фильм.
«Сегодня мы расскажем о тех, кто на протяжении всех этих 70 с лишним дней, рискуя здоровьем, а, возможно, ценой собственной жизни продолжает бороться с невиданным прежде врагом человечества», — обещает Аскар Сергалиев.
Потом выдаёт тот самый общий справочный бэкграунд про Ухань, мир и пандемию и вновь анонсирует: «В этом фильме мы покажем эксклюзивные кадры, снятые внутри инфекционной больницы на профессиональную камеру. Вы увидите будни врачей-инфекционистов и узнаете о коронавирусе от тех, кто на себе ощутил всю мощь этого страшного заболевания».
Я не хочу показаться предвзятым, но не могу не констатировать, что словосочетание «профессиональная камера» в июне 2020 года звучит не то чтобы не заманчиво, а несколько невнятно. Потому что относительно дешёвые экшен-камеры и не самые дорогие фотоаппараты с функцией видео давно используются и в профессиональных целях.
Но долгое вступление, наконец, завершилось. И мой скепсис, им вызванный, начал развеиваться.
Лучше, чем показалось
Сейчас, когда я прошёл эту дистанцию, хочу сказать: журналист Аскар Сергалиев долго запрягает, но быстро едет. Потому что остальная часть фильма заметно лучше.
Конечно, по сути, «COVID-19 — бой с тенью» — это большой специальный репортаж, а вовсе не документалка. Несоответствие видовым и жанровым дефинициям, в принципе, не фатально: в одной из публикаций я затрагивал проблему современного дрейфа понятия документалистики. И теперь, доверившись тенденциям, я предпочитаю не сопротивляться авторам — так ли на деле важно, как вы назовёте этот свой корабль? Тем более в целом в качестве репортажной работы «COVID-19 — бой с тенью» вполне убедителен. Допустив провисание первых нескольких минут (конечно, на ТВ провал первых минут означает провал вообще, но стоит ли быть принципиальным — работа выложена и на YouTube), автор отыгрывается после.
Самое главное достоинство этого фильма — хорошо проведённая работа по сбору важной и просто интересной информации.
Аскар Сергалиев показывает неудобный противочумный костюм (даже примеряет его и сам, а после делится впечатлениями). Также журналист демонстрирует кадры из реанимации и тяжело дышащего пациента, оказавшегося в опасном положении. В фильме приводятся комментарии бессимптомных больных и тех пациентов, что уже пережили самое страшное. Показываются врачи, которые на время работы в опасных условиях вынуждены жить в гостиницах, скучая по семьям. Журналист утоляет зрительское любопытство и даже даёт слово переболевшим медикам. Нагляден эпизод, когда заведующий отделением реанимации показывает два рентгеновских снимка: лёгких пациента в начальной стадии болезни и почти полностью поражённых вирусом. Зрелище оставляет неизгладимое впечатление.
Да, в тексте встречаются фразы, тянущие на афоризмы. «Поставить на ноги пациента, имеющего целый букет сопутствующих заболеваний, способных значительно ослабить иммунитет, крайне сложно. Вся надежда на Всевышнего и аппарат искусственной вентиляции лёгких», — например, говорит журналист за кадром и будто не может определиться — на религиозный либо на научный способ описания мира ему опереться. Но в целом Аскар Сергалиев производит впечатление опытного телевизионщика и крепкого новостного журналиста, который понимает, что интересного можно показать зрителю в гулких больничных коридорах и аскетичных палатах.
Новостной опыт чувствуется во всём: в организации повествования с помощью множества синхронов и качественных, понятных интершумов, в незамысловатости (в хорошем смысле) и динамичности истории, которая подаётся через людей; в некоторой схематичности героев, мелькающих один за другим, зато увеличивающих поступление информации в единицу времени. Главные герои тоже есть — это заведующие отделениями Манас Абдылдаев и Салтанат Айбосынова. Они показаны в фильме профессионалами, которые готовы терпеть временные лишения, и, видимо, символизируют благородство своей профессии: не жалуются на неудобные костюмы, готовы жить вдали от семейного очага и думают о пациентах даже после работы.
Пожалуй, в итоге картина даже несколько пасторальна, в ней не обходятся острые углы — их просто нет. Переболевшие врачи не рассказывают, почему заражались от пациентов, и с самого ли начала у них были специальные средства защиты (история с массовым заражением медиков в алматинской клинике до сих пор на слуху), не рассуждают о цинизме власти и общества, которые о них вспоминают лишь перед лицом пандемии, посвящая им такие вот фильмы. Зато нам показывают, как после трудового дня уже в гостиницу организованно привозят ужин, который, что примечательно, нахваливают не сами врачи, а журналист.
«Городские власти позаботились, чтобы медики могли комфортно отдохнуть после тяжёлой работы. Еду готовят в лучших точках общественного питания Алматы», — отчитывается автор. И в этом его откровении про «лучшие точки» общепита видится не столько желание отразить действительность (потому что нам даже не объясняют критерии оценки — лучшие, потому что ближайшие? высокодоходные? модные?), сколько желание вновь отвесить комплимент «организаторам банкета».
А в заключительном эпизоде нам рассказывают о том, что подвиг врачей увековечен: «Пандемия 2020, безусловно, войдёт в анналы мировой истории. С эпидемией таких масштабов человечество ещё не сталкивалось. Впрочем, алматинцы уже увековечили подвиг героев в белых халатах, и пусть пока только на фасадах высотных домов», — объясняет автор, путая зрителя своим «впрочем», которое не ложится в реплику по смыслу. Но даже если не быть дотошным в духе редакционной летучки, привлекает внимание сама манера широко обобщать. Речь идёт об одном мурале на фасаде здания, в котором медиков благодарят за труд, приводится комментарий руководителя галереи «Алматы» (выражает благодарность акимату за выделение фасада дома), но журналист нам уже доложил: это сделали алматинцы. И умозаключение апеллирует явно не к городской прописке художника и галериста. Думаю, такие обобщения в духе «алматинцы решили», «казахстанская молодёжь одобрила», «трудящиеся страны решительно возражают» неоправданны и несколько опрощают действительность.
И в итоге фильм производит противоречивое впечатление. С одной стороны, автор демонстрирует явное умение собирать и в репортажном ключе адекватно подавать информацию. С другой — 20-минутный фильм без проблем можно было сократить на добрых пять минут. С изъятием из фильма и без того больше формальных, чем убедительных, расшаркиваний перед акиматом, «COVID-19 — бой с тенью» стал бы лучше — хотя бы потому, что зрителю не пришлось бы «входить в положение» и вспоминать, что он смотрит фильм канала, тесно связанного с руководством Алматы. Это интересная проблема, потому что, будто ненароком упоминая акимат и главу городской администрации, создатели фильма так или иначе погружают картину в парадигму чиновнической риторики, в которой и одобрение, и критика существуют в контексте вечной борьбы за имидж.
Но отменяет ли это мою зрительскую благодарность съёмочной группе, которая снимала в больнице, рискуя здоровьем? Конечно, нет. И — спасибо им за это. Навряд ли журналисту и оператору какое-то время полагалось жить в гостинице.
