Домой Блог Страница 26

«Культурный контекст» на «Хабаре»: ночные разговоры о серьёзном

Программа «Культурный контекст» выходит на телеканале «Хабар» уже второй сезон. Посвящена она, по словам создателей, вопросам культуры, истории, антропологии, философии и социологии. Словом, всему тому, чему на современном ТВ внимания почти не уделяется. Последние два выпуска, вышедшие в эфир, видятся мне очень показательными, характеризующими достоинства и недостатки программы в полной мере. Речь идёт о выпусках, посвящённых трансформации медийного пространства, а также массовому переселению в Казахстан в XIX–XX веках.

ТВ-подкаст

Ведущая программы — антрополог, доцент кафедры социологии и антропологии Назарбаев университета Алима Бесенова. Что само по себе неплохо, потому что понятие «профессиональный телеведущий» в наше время несколько обесценилось вместе с дискредитацией ТВ и потерей им главного места на пьедестале массмедиа. Вообще приглашение в эфир в качестве ведущих представителей культуры и науки — давняя телевизионная традиция (тут можно вспомнить программу «Очевидное — невероятное» с Сергеем Капицей на советском или программу Тайсона Нила Деграсса на американском ТВ).

Хотел бы напомнить об удачном опыте «Хабара» в самый разгар пандемии. Передачу «Международные эксперты с Алмазом Шарманом», созданную учёным в области медицинских наук, я когда-то назвал лучшей на телеканале. Тогда я отметил прекрасное сочетание глубоких профильных знаний с умением вести содержательную, понятную для зрителя беседу о последних достижениях медицины.

То, что профессионалы в узких областях знания располагают на ТВ крупными козырями (правда, не всегда могут ими воспользоваться в непривычных для себя условиях) — известная истина. Два последних выпуска «Культурного контекста», которые я посмотрел, показались мне очень разными — и это почти неизбежное следствие непрофессионального (не в плохом смысле, а по факту принадлежности автора к другой сфере деятельности) ведения программы. Пожалуй, надо более детально объяснить, что же такого в этих выпусках я увидел.

Выпуск о трансформации медийного пространства, то есть об изменениях в медиасфере, обусловленных бурным развитием интернет-ресурсов, показался мне настоящим блогерским подкастом, который случайно попал в эфир. И если бы не общие планы с операторского крана (которые большинству интернет-деятелей просто не нужны), можно было подумать, что на дисплее случайно включилось YouTube-приложение, и это не телеканал вовсе. Беседа Алимы Бесеновой с ведущей интеллектуального подкаста CoolTóbe Индирой Алибаевой и автором подкаста Dope Soz Арсеном Тусупбековым получилась гораздо менее строгой и формализованной, чем принято на ТВ. Обычно на телевидении делают всё, чтобы завуалировать личные отношения ведущего с гостями, потому что зрителя этот интимный аспект не интересует. В выпуске о новых медиа разговор получился в гораздо большей степени «приятельским», с рассказами об общих воспоминаниях и явной демонстрацией лояльности друг к другу — что ближе к традиции подкастов, но не к телевизионному этикету.

И я не назвал бы это изъяном — скорее особенностью. К тому же стоит учесть очень важное обстоятельство: «Культурный контекст» выходит в ночном эфире выходного дня, что сразу же раздвигает границы дозволенного (очевидно, что программы ночного эфира часто могут кардинально отличаться от более ранних передач, хотя бы потому что они не несут такой коммерческой нагрузки и не столь вовлечены в гонку за рейтингами). Поэтому ночной эфир часто бывает полем для продюсерских экспериментов.

Что до содержания того выпуска — беседа показалась неровной. Ведущая Бесенова между вопросами о новых медиа и образовательных YouTube-проектах часто отвлекалась на несущественные подробности, вроде своего пути на телевидение, поминала цензуру на советском ТВ (что на «Хабаре» выглядело особенно иронично) и длинными вступлениями к новым поворотам темы перетягивала одеяло на себя, ещё и пересыпая речь английскими словечками (все эти conspiracy theories, tech support, outreach явно малопонятны рядовому зрителю). Кроме того, увлекшись диалогом с одним из гостей, Бесенова время от времени забывала о другом приглашённом. Всё перечисленное кажется более привычным для любительских подкастов и на телевидении встречается нечасто.

Интересно, что следующий выпуск, посвящённый массовому переселению в Казахстан в XIX–XX веках, оказался гораздо более «традиционным» и взвешенным. Алима Бесенова не растекалась мыслью (или мысью) по древу, старалась балансировать между мнениями двух гостей (историками Светланой Ковальской и Радиком Темиргалиевым) и давала им слово поочерёдно, подвигая к небольшой дискуссии. В этом выпуске это было особенно важно, потому что тема затрагивалась сложная, обросшая старыми и новыми историческими мифами. И это был совсем другой «Культурный контекст», кардинально отличающийся от версии из прошлого выпуска, и вполне «традиционно телевизионный».

Но я хотел бы сказать: меня устраивают оба варианта программы. И вот почему.

Большая редкость

В спорах о том, во что должно эволюционировать телевидение под прессом конкуренции Сети, я вижу несколько его очевидных преимуществ. Одно из них я недавно называл в другом обзоре — это возможность создавать высококачественную аналитику, на которую можно было бы сделать упор на фоне вала новостей из других источников. Но сейчас нас интересует другая возможность — производство, пусть и по остаточному принципу, качественного научно-культурного контента, который с трудом выжил бы в условиях свободного рынка. Понятно, что о рыночной конкуренции в случае с государственным «Хабаром» можно говорить с натяжкой, но пусть смысл сказанного будет понятен как есть — по гамбургскому счёту.

Кроме ресурсов материальных, телеканалы обладают другим важным для научно-культурных проектов преимуществом: привязанную к бренду аудиторию и раскрученную площадку, а также отточенные технологии и человеческий ресурс для производства (если продукт не заказывается у сторонней студии). Я имею в виду, что авторам канувших в лету интернет-проектов «Зелёный базар», «Свобода злого», Rashev-podcast когда-то не хватило хорошего маркетингового продвижения и конкурентоспособной, с учётом запроса аудитории, идеи — авторы некоторых из названных проектов с самого начала ощущали дефицит правильной, «профессиональной» подачи, другие же, обладая ею, кажется, решали тактические, а не стратегические задачи, действуя по ситуации. В любом случае, раскрутить интеллектуальный контент в Сети с нуля — сложная задача. Это, пожалуй, не касается научпоп-проектов, посвящённых историко-политическим темам: в период укрепления национального самосознания он может быть очень востребованным (что, собственно, и доказывают подкасты гостей «Культурного контекста» Алибаевой и Тусупбекова).

В любом случае, названные проблемы всё ещё может решать неповоротливое, но двигающееся по уже проторенной колее телевидение. Потому что конкретный эфирный телеканал — это аналог не всей видеохостинговой площадки, но условного раскрученного YouTube-канала, обладающего неким излишком дохода от основного контента и способного экспериментировать с разными плохо монетизируемыми форматами.

Телеканалы всё ещё могут позволить себе какой-нибудь «Сенат аксакалов» (помните, была такая программа), очевидно, провалившийся бы в Сети, но на ТВ закрывающий предложение для аудитории 50+ и не претендующий на рекордные рейтинги. То же и с «Культурным контекстом», рассчитанным на другую аудиторию, но тоже выпускаемым как бы в довесок. Отличие лишь в том, что последний проект гораздо более актуален.

На самом деле, как и в случае с Алмазом Шарманом, очень даже хорошо, что Алима Бесенова не является профессиональным журналистом. Потому что образованность и общая эрудированность позволяет ей время от времени сталкивать зрителя с очень интересными проблемами. К примеру, в выпуске про эволюцию медиа ведущей всё же удалось не увязнуть в тривиальном обсуждении фундаментальной разницы традиционных и новых СМИ; при этом она очень точно подметила преимущество, оно же огромный изъян аудиовизуального научпопа: здесь легче быть убедительным, опираясь не на научный этикет вроде библиографических списков, но на ораторскую убедительность — жаль, развить этот тезис до описания рисков современного информационного потребления не удалось.

А в выпуске про массовое переселение народов в Казахстан у Бесеновой получилось с помощью вопросов гостям очень аккуратно продемонстрировать разные взгляды на заселение Казахстана иноземцами: по сути, в студии столкнулись взгляды, бытующие изолированно в русскоязычном и казахоязычном «информационных пузырях».

Да и претензии к схожести с подкастом в одном из выпусков — это придирки от сложившихся стереотипов, когда есть привычка, что на ТВ более строгая подача информации, а на YouTube — более неформальная. Но в сухом остатке лишь факт: «Культурный контекст» хорошо вписывается в полуночный эфир, а таких программ, пропагандирующих знания и научный подход к информации, должно быть как можно больше, и не только на телевидении.

Источники информации для журналистов Узбекистана: секретные источники и как с ними работать

Как известно, источники информации бывают общедоступные и скрытые, официальные и неофициальные, документальные и устные (информатор). Известные и профессиональные журналисты имеют скрытые и малодоступные источники информации.

Официальные источники информации легкодоступны и документальны — это сообщения официальных органов, ведомств, организаций, фирм и представителей этих организаций, официальные заявления на публичных мероприятиях, пресс-релизы, опубликованные справки, документы, нормативные акты, обращения и выступления и т. д.

Официальные сообщения органов исполнительной, законодательной и судебной ветвей власти удобны тем, что они могут особо не проверяться. Хотя поверять всегда полезно. За опубликование официальной информации СМИ, журналист и блогер не несут ответственность, даже если эта информация оказывается недостоверной или ошибочной. Конечно, могут быть по решению суда требования о снятии той или иной информации либо опубликовании опровержения.

Для журналиста намного сложнее работать со скрытыми (секретными) и неофициальными источниками информации — с информаторами. Информаторами могут быть и официальные лица, желающие сохранить анонимность, инсайдеры, даже обычные граждане, которым известна определённая информация, но они желают остаться неизвестными.

Для СМИ и журналиста информаторы являются самыми ценными людьми. Журналисту надо уметь распознать истинную причину того, почему они желают поделиться информацией. Кому-то интересно приобщиться к журналистике, кто-то желает участвовать в процессе разоблачения коррупции, кто-то действует из спортивного интереса.

Но нельзя исключать, что информатор может иметь корыстный интерес. Чтобы не стать оружием в чужих руках, чтобы обезопасить себя от правовых проблем, надо уметь разобраться во всех этих мотивах.

Журналист может искать и получать информацию любым, но законным путём.

Журналист не должен афишировать свои отношения с информатором или прикрывать это иными мотивами. Главное — не сдавать свой секретный источник, это непрофессионально и неэтично. Даже закон защищает источник: согласно статье 33 закона РУз «О СМИ», редакция не вправе раскрывать имя источника информации, сведения, факты или доказательства, предоставленные с условием неразглашения его имени, а также имя автора, подписавшегося псевдонимом, без их письменного согласия. Редакция по требованию источника информации или автора, подписавшегося псевдонимом, может участвовать от их имени в суде.

Необходимо помнить, что даже надёжный и проверенный источник информации может ошибаться или специально подвести. Поэтому самое важное правило в работе с секретными источниками — любая неофициальная информация должна перепроверяться: сведения должны подтвердить минимум три доверенных источника.

Анонимные источники информации. Как с ними работать?

Для журналистов и СМИ возможность использования анонимных источников — это палка о двух концах. По заключению Общества профессиональных журналистов (SPJ): «Иногда анонимные источники — единственный ключ к расследованию важных историй, разоблачению коррупции, к выполнению важнейшей миссии журналистов — следить за деятельностью правительства и информировать граждан. Но в других случаях анонимные источники становятся дорогой в этическое болото».

Кодекс этики SPJ приводит два важных правила в работе с анонимными источниками:

  • По возможности идентифицируйте источники информации. Общественность имеет право получить всю возможную информацию о надёжности источников.
  • Всегда внимательно анализируйте мотивы источников информации, прежде чем обещать им анонимность. Уточните, что именно вы обещаете в обмен на информацию. Держите свои обещания.

Прямые цитаты из анонимных источников могут использоваться редко и только в тех случаях, когда такое цитирование имеет решающее значение для общественных интересов.

Ассоциация онлайн-новостей (ONA) предлагает инструмент Build Your Own Ethics Code, который содержит советы для работы с анонимными источниками. При работе с анонимными источниками журналист должен найти для себя ответы на такие вопросы:

  • Какова причина того, что источник информации хочет остаться анонимным?
  • Можно ли получить эту информацию в других местах?
  • Доверяете ли вы источнику?
  • Станет ли информация в любом случае общеизвестной в ближайшее время?
  • Хочет ли источник поделиться с вами информацией или неохотно идёт на контакт?
  • Находится ли источник информации в сильной или уязвимой позиции?
  • Настолько ли важны источник и его информация, чтобы пойти за них в тюрьму?

Для использования анонимных источников информация должна быть очень важной для материала, эта информация не может быть получена иным способом (кроме использования анонимного источника), в основе анонимной информации не должно лежать личное мнение, анонимный источник надёжен и знает, о чём говорит.

Тема туберкулёза в казахстанских СМИ: врачи, пациенты и сама болезнь

Материалов о разного рода заболеваниях достаточно много: есть и интервью с врачами, подробно рассказывающими про недуг, и беседы с пациентами, и новостные материалы, сообщающие последние сведения касательно болезни. Мы же продолжаем публикации на тему туберкулёза в ЦА — здесь можно прочитать, что по этому поводу пишут СМИ Таджикистана.

Как освещается тема туберкулёза в казахстанских СМИ, много ли материалов посвящено именно людям с туберкулёзом, разбирается медиакритик Анжелика Арзамасцева.

В фокусе — врачи

Вот, например, один из материалов, направленных на специалистов, которые лечат от туберкулёза — «Фтизиатр: об универсальности и многогранности профессии» от канала «Хабар 24». В сюжете показано многое: и врачи во время операции, и медсёстры, и отдельные интервью с ними. Ролик и сама подача раскрывают главную тему, а именно — показывают, кто такие фтизиатры, чем занимаются, ну а повествование сопровождается кадрами из больниц. Лаконичность и информативность материала вкупе с интервью создают целостную картину профессии фтизиатр.

Следующий материал — снова от «Хабара 24», и посвящён он дню борьбы с туберкулёзом. Собственно, название говорит само за себя: «24 марта — всемирный день борьбы с туберкулёзом». И снова в центре сюжета — врачи, которые приводят как статистические данные по борьбе с недугом, так и вкратце рассказывают о методах лечения. По сравнению с предыдущим материалом телеканала этот вышел суховатым. Возможно, не хватило взаимодействия с пациентами и, соответственно, их мыслей о болезни, ведь день борьбы с туберкулёзом распространяется как на врачей, так и на тех, кто болен.

В интервью от BaigeNews «Как уберечь себя от туберкулёза и отличить его от гриппа, рассказал эксперт» директор Центра фтизиопульмонологии Алматы Жанар Сапиева рассказала, как отличить туберкулёз от гриппа или коронавируса, о мерах профилактики, скрытой форме болезни, а также о ситуации в Алматы. Если отбросить статистику по заболеванию в южной столице, то перед нами — базовая информация, начиная от симптомов и заканчивая основными методами профилактики, которую должны знать абсолютно все.

Материал от NewTimes.kz под названием ««Убийца № 1»: есть ли в Казахстане эпидемия туберкулёза?» представлен интервью с директором «Городского центра фтизиопульмонологии» Анной Цепке. С первых секунд внимание к себе приковывает слово «убийца» (да ещё и номер один) в заголовке, которое, мягко говоря, пугает читателей. Несмотря на опасность болезни, стоит помнить, что при своевременном обнаружении и надлежащем лечении от туберкулёза можно избавиться. Да даже в самом интервью специалист, помимо статистики, указывает на положительную динамику вылечившихся людей с 2000 по 2019 годы во всём мире и утверждает, что во время пандемии заболеваемость туберкулёзом в Казахстане пошла на спад. Кроме того, несмотря на значительное количество полезного материала, прослеживается большой минус в его оформлении — вопросы журналиста не выделяются ни жирным шрифтом, ни курсивом и сливаются с ответами интервьюируемого. Впрочем, выделение отдельных мыслей врача в цитаты есть и «разбавляет» текст.

В итоге получился объёмный материал, включающий в себя полезную информацию о болезни, однако кликбейтный заголовок и не до конца оформленный текст статью подпортили.

Истории людей

Вернёмся к материалу от «Хабара» про фтизиатров. Помимо интервью с врачами и медсёстрами, в выпуске есть и беседа с мужчиной, который вылечился от туберкулёза. Пациент не скупится на слова благодарности лечащим врачам и заявляет, что именно благодаря им он жив. В монологе мужчина говорит про методы лечения, однако подробной информации про это, а также о его состоянии, внутренних переживаниях и других деталях мы не узнаём. Хотя это логично — выпуск посвящён фтизиатрам, а не их пациентам.

А вот ещё один материал про жизнь простых людей — «Пенсионерка в Акмолинской области создала фонд для поддержки бездомных, больных туберкулёзом» от NewTimes.kz. Здесь есть и истории врачей, и истории пациентов, которые успешно прошли лечение. В начале материала Карлыга Мухатаева знакомит читателей с создательницей фонда, которая лечила пациентов. Далее идёт рассказ о членах фонда, переболевших туберкулёзом. Так, участковая медсестра Асем поведала свою историю, а болела она, кстати, дважды. В её повествовании — и жизненные проблемы, одновременно с которыми появился и туберкулёз, и лекарства, от которых, как прямо говорит Асем, состояние как физическое, так и психологическое ухудшается, но останавливать лечение ни в коем случае нельзя, иначе не вылечиться. Все эти подробности не только открывают глаза читателям на то, насколько серьёзен туберкулёз, но и на конкретном примере показывают способы лечения болезни и подтверждают главное — от туберкулёза можно исцелиться. Дальше автор останавливается на отдельных представителях фонда, которые не болели, но искренне желают помочь людям, которых настиг этот недуг.

Ближе к завершению статьи нам рассказывают историю женщины, которая, как отмечает корреспондент, неожиданно заглянула в офис во время интервью, после чего глава фонда поведала и о ней — что её сын лечится от туберкулёза, что поначалу от него отвернулась вся семья, однако сейчас и отношение родственников поменялось, и сам пациент идёт на поправку. В итоге мы наблюдаем ещё одну историю, демонстрирующую лечение на примере конкретного человека со своими жизненными трудностями.

В завершении статьи автор очень кстати подчёркивает существующую стигму и связывает её искоренение с деятельностью фонда. Автор сохранил баланс между историями членов фонда и их пациентов, не обделив ни тех, ни других. В повествовании прослеживается не только преданность работников фонда своему делу, но и человечность и желание помогать людям с недугом.

Новости о туберкулёзе

Статья «7 заразных пациентов тубдиспансера разыскивают на севере Казахстана» от портала «Петропавловск News» сразу наталкивает на рассуждения: в целом и так понятно, что туберкулёз заразен, однако автор решает вынести этот факт в заголовок. Далее в статье мы видим разделение на «заразную» и «незаразную» формы туберкулёза, что звучит более корректно, чем выражение «заразные пациенты». Да, случай недопустимый и опасный, но стоит также учесть, что какими бы ни были пациенты, уклоняющиеся от лечения, им так или иначе необходима помощь медиков, и они также находятся в опасности. Автор указывает, что пациенты спокойно гуляют по улицам города, скрываются от медиков и полицейских, в связи с чем возникает вопрос: каким образом при принудительном лечении этих семерых людей вообще выпустили из больницы, учитывая, что госпитализировали их через суд, чтобы они, как отмечается в материале, не заражали окружающих. В статье говорится, что они уже прошли обследование и начали лечение, но в какой-то момент его прекратили. Отсутствие подробностей для читателей, не знакомых с процессом лечения туберкулёза у людей, госпитализированных принудительно, может вызвать много вопросов.

Новость «Заболеваемость туберкулёзом снизилась в 2,3 раза в Казахстане» от МИА «Казинформ» посвящена положительной динамике заболеваемости туберкулёзом в стране. Материал цитирует слова директора Национального научного центра фтизиопульмонологии Министерства здравоохранения РК Малика Аденова о статистике по болезни в Казахстане и способах её лечения. Стоит отметить, что корреспондент агентства привёл слова Аденова об искоренении дискриминации заболевших и о том, что люди, прошедшие лечение, не представляют никакой опасности для общества.

Туберкулёз как болезнь существует, что смело можно сказать и о его лечении — врачи задействуют все необходимые препараты и методы диагностики, что отмечается и в материалах СМИ. Мнение специалистов играет важную роль, и его необходимо распространять, но, к сожалению, жизнь людей, которые проходят лечение или уже вылечились от туберкулёза, зачастую остаётся за кадром. Возможно, при равном рассмотрении обеих сторон удалось бы создать целостную картину заболевания с рекомендациями специалистов и историями исцеления их пациентов.

«Люди умирают, потому что стараются скрыть свою болезнь»: как в Таджикистане освещают проблему туберкулёза

К сожалению, в Таджикистане стигме и дискриминации подвергаются самые разные группы населения. Одна из таких групп — люди, больные туберкулёзом. Почти все местные медиа хотя бы один раз говорили о героях, которые заболели туберкулёзом и подверглись гонениям со стороны окружающих. Однако очень редко журналисты продолжают эту тему и, например, объясняют своей аудитории, что собой представляет это заболевание и как с ним жить.

«Новый репортёр» рассказывает о специфике освещения туберкулёза в популярных таджикских медиа.

«Мне прежде всего было очень обидно и стыдно, потому что думал, что туберкулёзом болеют только «неприличные» люди. Ещё в детстве где-то вычитал, что слово «тубик» — это синоним таких слов, как алкоголик, уголовник, бомж. Но это никак не болезнь успешного предпринимателя, добропорядочного семьянина», — говорит герой материала таджикского онлайн-издания «Вечёрка», который не хочет называть своё настоящее имя. В этом материале, подготовленном к 24 марта — Дню борьбы против туберкулёза — в прошлом году, герой рассказывает о самом главном стереотипе в отношении больных: в глазах общества люди, у которых обнаружена эта инфекция, обязательно ведут маргинальный образ жизни. И значит как бы сами виноваты в том, что с ними случилось. Однако герой «Вечёрки» не пил, не курил и всё-таки заболел.

Похожие истории есть почти в каждом медиа Таджикистана. Герои говорят, как боялись рассказать о своей болезни родным и близким, как опасались остаться без работы и даже лишиться близких родственников. Учитывая, что в Таджикистане уровень распространения этого заболевания всё ещё высок, тысячи людей, больных туберкулёзом, могут быть подвержены стигме и дискриминации. Например, в 2020 году представители таджикского Минздрава говорили, что заболеваемость составляет 40,5 случая на 100 тысяч населения и называли эти показатели успехом (потому что в 2007 году было почти 80 случаев на сто тысяч населения). Для сравнения: в той же России — стране, у которой по части распространения туберкулёза тоже не всё «слава богу», на 100 тысяч населения приходится всего 12,1 случая.

Специалисты говорят: сегодняшние препараты могут спасти человека от этого заболевания, но одно из условий излечения — эмоциональное спокойствие. Причём этой важной информацией специалисты делятся не в журналистских материалах, а в своих собственных пресс-релизах, которые размещают в местных медиа. Последние новости и события о борьбе с туберкулёзом аудитория, увы, чаще узнаёт именно из этих самых пресс-релизов.

Например, тоже в марте прошлого года, «Врачи без границ» разместили на сайте «Азии-Плюс» текст, в котором рассказали, как больным важно получать психологическую поддержку, какой стигме они подвергаются, как страдают дети, у которых обнаружено это заболевание.

«Стигматизация, связанная с туберкулёзом, может затрагивать даже тех, кто не может заразить других. «Случалось, что детей с туберкулёзом, которые не могли заражать других, учителя отправляли из школы домой, — рассказывает Зульфия Дусматова, врач MSF. — Нам приходилось объяснять, что эти дети не выделяют микобактерии, что у них поражены внутригрудные лимфатические узлы, а они находятся внутри тела, поэтому ребёнок не заразен»», — говорилось в материале «Врачей без границ».

Осенью 2022 года «Врачи без границ» подготовили ещё один материал для «Азии-Плюс», в котором снова рассказали о том, как важно психическое благополучие при лечении туберкулёза.

Кроме объёмных пресс-релизов с героями и их историями, на сайте «Азии-Плюс» публикуются и новостные пресс-релизы. Например, текст о том, что Таджикистан получил аппараты для диагностики туберкулёза, материал о достижениях борьбы с этим заболеванием или сообщение о новых методах лечения.

Кстати, до недавнего времени на сайте «Азии-Плюс» теме туберкулёза уделялось гораздо больше внимания. Например, в 2016 году на сайте вышла полезная инфографика на эту тему. После того, как в 2019 году в стране ввели штрафы в случае отказа от лечения инфекционных заболеваний, в том числе и туберкулёза, журналисты подготовили объёмный текст про то, чем может обернуться эта инициатива, и в нём тоже отметили, что в республике больные подвергаются дискриминации. В этом же году журналисты «Азии-Плюс» опубликовала важный материал о Сафарали Наимове, руководителе Общественной организации по противодействию туберкулёзу в Таджикистане, который победил это заболевание и рассказал о нём на собственном примере. Он также говорил о стигме со стороны медицинского персонала.

«Врачи, которые говорят про больных туберкулёзом, что они становятся нежными, раздражительными и капризными, это на самом деле врачи, не осознающие, каково это — быть больным туберкулёзом, это не профессионалы. И такие люди не достойны называться врачами. Но мне круто повезло с врачом — Мехри Давлатбековой. Она никогда не жаловалась на больных и всегда с улыбкой подходила к любым жалобам и истерикам больных», — рассказал герой материала.

К сожалению, таких открытых историй от первого лица в местных медиа не хватает. Возможно, их отсутствие тоже влияет на высокий уровень стигматизации в обществе и на то, что сами больные очень часто остаются со своей бедой наедине.

«Кормили собачьим мясом и медвежьим жиром»

Кроме нехватки человеческих историй, в местных медиа также мало информации о современном лечении больных туберкулёзом, о реальных рисках, которым подвергаются окружающие их люди, в том числе и врачи. Среди большого количества контента, посвящённого туберкулёзу, только несколько материалов затрагивают, например, тему фтизиатров. И в большей степени журналисты обращают внимание на низкую оплату труда этих специалистов. Например, текст «Радио Озоди» о фтизиатрах рассказывает о введении новых льгот для врачей этой специальности. О рисках говорится вскользь. 

В марте прошлого года на сайте «Радио Озоди» был опубликован видеоопрос, в котором обычные прохожие делились своими знаниями о туберкулёзе с журналистами. Респонденты делились своими знаниями, но насколько они были правы, авторы опроса не указали. «Радио Озоди» вообще редко прибегает к объяснительной журналистике.

До пандемии журналисты этого медиа тоже писали о туберкулёзе чаще и рассматривали эту проблему с разных ракурсов. Например, на сайте издания есть небольшой анализ принудительного лечения туберкулёза, а также материал о том, что молодые женщины, которые заболели, вынуждены скрывать свой статус от окружающих, даже от медиков. Причём причиной, по которой девушки скрывают свой диагноз, называется страх, что они не выйдут замуж.

«22-летняя Шохсанам из Вахшской долины рассказала, что лечилась от «палочки Коха» в течение пяти месяцев дома — всё это время родные кормили её собачьим мясом и медвежьим жиром. Мать девушки решила скрыть болезнь и не обращалась в больницу, чтобы не отпугнуть возможных сватов. В итоге после безуспешного лечения девушка в тяжёлом состоянии попала в больницу», — рассказал автор материала.

Кстати, чего боятся мужчины, которые заболели туберкулёзом, в материале не было сказано. Тогда как, например, в исследовании 2019 года, посвящённом стигме и дискриминации больных туберкулёзом, указано, что страх невозможности выйти замуж или жениться занимает последнюю строчку всех опасений, которые переживают люди, столкнувшиеся с этим заболеванием, и испытывают его почти в равной степени и мужчины (4,9 %) и женщины (5,6 %).

«Они месяцами лежали дома, чтобы никто не узнал про их болезнь»

Почему больные люди скрывают свой диагноз даже от самых близких, говорит издание Your.tj в материалах от первого лица, в которых герои делятся своим опытом борьбы против туберкулёза. Например, в тексте под заголовком «Каково это заболеть туберкулезом и пережить стигму?» 23-летняя героиня рассказывает свою историю.

«Когда я лежала в больнице в Мачитоне, то видела людей, которых привозили на носилках. Они месяцами лежали дома, чтобы никто не узнал про их болезнь. Одна женщина призналась мне, что боялась за своих дочек, чтобы потом родственники по мужу не упрекали, что у них больная мать. Она рисковала своей жизнью только чтобы люди не говорили плохо о ней и её детях. К сожалению, её привезли в больницу поздно, врачи ничем уже не смогли помочь. Люди умирают, потому что стараются скрыть свою болезнь», — поделилась респондентка.

В похожей истории журналисты Your.tj рассказали историю женщины, у которой супруг скончался от туберкулёза, а теперь с этой болезнью столкнулась и она сама. Марджона пытается справиться со всеми жизненными проблемами, особенно бороться с коварной болезнью, чтобы не стать её жертвой, как покойный супруг, а вылечиться до конца и как можно скорее, найти работу, чтобы содержать себя и своих детей, а также обеспечить семью собственным жильём», — рассказывали о своей героине журналисты.

Учитывая, что Your.tj позиционирует себя как медиа, которое занимается в том числе и объяснительной журналистикой, на сайте издания есть полезные тексты — например, о том, почему нельзя лечить туберкулёз собачьим жиром. Медиа публикуют и материалы от международных организаций, но редакция обрабатывает их и старается сделать специфическую тему доступной для своей аудитории. Например, текст про новые методы лечения туберкулёза только в этом издании был хорошо обработан.

К сожалению, разбираться в этой непростой теме готовы далеко не все медиа. Журналисты в Таджикистане часто поднимают очень важные темы, но не пытаются продолжать их. И это касается не только борьбы с туберкулёзом. Только если многие другие темы медиа не могут раскрыть, потому что не хватает информации от госчиновников и экспертов, то с темой туберкулёза работать может быть легче, хотя бы потому, что в республике сразу несколько крупных международных организаций серьёзно занимаются этим вопросом. И их пресс-службы готовят пресс-релизы, которые иногда выполнены даже более профессионально, чем авторские тексты в местных медиа.

Выборы депутатов, Токаев в ОАЭ и несколько по-настоящему интересных сюжетов. Мониторинг итоговых ТВ-программ 16–22 января

Если итоговые программы на этой неделе не начинались с депутатов, они начинались с Токаева. И наоборот. Но абсолютно все поместили политическую повестку в начало своих выпусков, оставив всё «вкусное» на потом. А «на десерт» было что посмотреть: от очень внятных сюжетов про закон о банкротстве физических лиц до материалов про фантастические судьбы бомжей, игроманию и жизнь людей за чертой бедности.

Однако ни одна итоговая программа на этой неделе ни словом не обмолвилась о преследованиях журналистов; эти истории потрясли интернет-сообщество, но те, которые в основном смотрят телевизор, ничего о них не узнали.

«7 күн», «Хабар»

«Похоже, канун Наурыза становится отправной точкой, вокруг которой закручивается история новейшего Казахстана», — говорит в подводке к первому сюжету Дмитрий Двойнев, имея в виду выборы депутатов Мажилиса и маслихатов. И невольно приходит в голову мысль: СМИ, особенно государственные, всё время ищут некие «отправные точки» чего-нибудь в новейшей истории Казахстана (примерно такая же риторика была и после Кантара, и после принятых поправок в Конституцию, и после досрочных выборов президента), но почему-то потом забывают проанализировать, а правда ли эти события стали точками, изменилось ли что-то? Или просто они намечают всё новые и новые «отправные точки»? Поменялось ли что-то к лучшему в нашей жизни после всех этих «точек», решайте сами. Ну а сюжет Алины Бржановой такой же восторженно-оптимистичный, как и все, посвящённые уже упомянутым «точкам». Львиная его доля — о том, что нового появилось в избирательном процессе, а в самом начале автор при помощи комментариев и беглого опроса на улице как бы показала, какими бесполезными оказались депутаты теперь уже предыдущего, седьмого созыва.

Динара Абдирова рассказала, как президент в Костанайской области, в частности, в Рудном, где прорвало теплотрассу, «общался с простым народом». Вот скриншот: Токаев приходит в гости к той самой представительнице «простого народа», которая заверяет главу государства, что всё быстро отремонтировали.

Сложно поверить, что Касым-Жомарт Кемелевич зашёл в первый попавшийся дом, но баланса мнений в хабаровских сюжетах такого толка никогда не бывает. В целом материал про «визит в регионы» — о том, как всё сейчас может быть и не очень, но вот-вот станет хорошо, а кое-где уже замечательно.

«На этой неделе тёплая атмосфера общения с президентом царила не только в квартирах жителей Рудного, но и под сводами арабских дворцов», — говорит далее Двойнев, напоминая нам, что «Хабар» — он всегда «Хабар». Сюжет о «первом зарубежном в этом году» визите Токаева в ОАЭ проникнут той самой любовью, которую журналисты «7 кун» неизменно питают к главе государства. Ничего нового, ничего особенного. Лишь один совет редакторам программы и журналистке Айгуль Амантаевой: выучите склонения числительных. Не «шестиста», а «шестисот». Как говорится, любить президента надо хотя бы грамотно и, кстати, хорошо бы без канцелярита.

Алия Букенова сделала внятный объясняющий материал о новом законе о банкротстве физических лиц. Много комментариев и экспертов, и чиновников, есть история человека, которому такой закон необходим. И важная оговорка (эксперты подтверждают): пока непонятно, как этот закон будет работать на практике и есть ли у него подводные камни. Время покажет.

И ещё один полезный и объясняющий сюжет Евгения Дубинского — про лудоманию, она же игромания. Герои, эксперты, психологический анализ. Даже обидно, что два материала, которые действительно интересно смотреть и которые созданы по стандартам журналистики, авторы «7 кун» поставили в конец программы. Обидно, но, увы, не странно.

«Грани», «Первый канал Евразия»

Вполне предсказуемо выпуск «Граней» начался с темы внеочередных выборов в Мажилис и в маслихаты. Зрителю в небольшом обзоре рассказали о новшествах, с которыми скоро столкнутся избиратели, а также привели итоги работы Мажилиса теперь уже прошлого созыва. Например, напомнили, что депутаты голосовали за возврат старого названия столице и поставили на утрату закон о Елбасы, а также закрепили уголовную ответственность для блогеров за рекламу финпирамид. Традиционно авторы прибегали к помощи политолога, который обнаруживал позитив предстоящих изменений. Окончательно вовлекла тему в контекст больших политических реформ цитата президента о том, что «в мире не так много государств, которые проводят столь масштабные преобразования». Примечательным показалось музыкальное сопровождение: очень динамичное и даже будоражащее — видимо, режиссёры очень хотели придать драматизм и значимость первой теме выпуска.

Затем ведущий перешёл к прошедшим выборам в Сенат, озвучив статистику ЦИКа и закрыв таким образом политический блок программы.

От бурных политических событий авторы перешли к темам долгоиграющим — эту часть выпуска на этот раз взяла на себя Светлана Пенькова. В серии сюжетов, образующих второй тематический блок, рассказывалось о проблемах почти уничтоженной в 90-е годы лёгкой промышленности страны. Сначала зрителю поведали о швейной фабрике в Карагандинской области, которую пытаются возродить предприниматели. Упомянули экс-акима области Жениса Касымбека, который оказал энтузиастам большую помощь, лично обзванивая знакомых, способных поддержать отечественное производство. Почему эта фамилия всплыла в программе, стало понятно не сразу. Вероятно, так автор пыталась продемонстрировать вынужденный несистемный подход представителей государства «на местах», чтобы затем перейти от проблем тактических к стратегическим. К примеру, в стране нет специальных больших программ поддержки предприятий лёгкой промышленности. В целом получился внятный, насыщенный интересной информацией материал, в котором поднимается важная тема: столкновение интересов государства, не желающего рисковать деньгами, и законов рынка, когда без предложения не будет и спроса (это о производстве тканей, о возможности возрождения которого ведутся споры). В итоге получилось хорошее раскрытие темы в различных аспектах.

Далее авторы перешли к визиту Токаева в Костанайскую область. Короткий обзор поездки был посвящён заботе главы государства, который в курсе проблем и о простом народе не забывает (например, был показан хрестоматийный эпизод с обещанием Токаевым ордена рядовому сотруднику теплоцентра). Странно, что этот материал не поместили в политический блок: предполагаем (угадывая логику авторов программы), что выходящий в народ лидер государства лучше бы стыковался с темой провозглашаемых им реформ.

Чужеродность президентской поездки в этой вёрстке подчеркнул следующий сюжет: Юлия Волкова рассказала о вредных веществах, содержащихся в пластике, их угрозе для человека и об экологической проблеме. В конце сюжета автор упомянула, что пластик стал частью пищевой цепочки на планете, что не совсем точно, если понимать под пищевой цепью взаимосвязь организмов без включения всех химических соединений, с которыми те взаимодействуют в течение жизни.

Вновь неожиданно, в отрыве от политического блока с выборной темой, на 38-й минуте программы Алибек Рзабаев напомнил о предстоящих выборах акимов, перейдя к теме звучавшей из уст премьера на этой неделе критики к отдельным градоначальникам.

После ведущий подвёл к сюжету на тему экстрадиции казахстанцев на родину, вспомнив про фигурантов дела ЛРТ. Зритель узнал, что соглашений о возврате подозреваемых и преступников между государствами с каждым годом становится всё больше. В сюжете автор упомянула о соглашении между Казахстаном и Францией, которое на неделе рассматривали мажилисмены, а также о конкретных случаях возврата казахстанцев из разных стран.

Майнинговым фермам, работу которых хотят упорядочить с помощью специального закона, авторы программы посвятили небольшой обзорный материал.

Тема закредитованности населения и процедуры банкротства заинтересовала Рзабаева в традиционном опросе мажилисменов. Рациональное зерно этой странной рубрики в этот раз было найдено: по крайней мере, некую полезную информацию из блица депутатов зритель мог почерпнуть.

Настал черёд лучшего материала выпуска. О проблемах лиц без определённого места жительства рассказала Зауреш Битимбаева. Съёмочная группа спустилась в колодец теплотрассы, чтобы познакомиться с бытом бездомных. После показала Центр реабилитации (в народе «бомжатник»). Журналистка постаралась на славу: сюжет украсили шикарные частные случаи местного библиотекаря (бывшего доцента областного вуза, который остался без жилья), инструктора по трудотерапии (который когда-то был в Центре постояльцем). Вишенка на торте — любовная история. Бездомный мужчина влюбился в сотрудницу отдела кадров, теперь у них двое детей. Отличный сюжет, в котором описание проблемы переплетено с рассказом о судьбах людей.

Завершил выпуск традиционный обзор видео из Сети.

Apta, QAZAQSTAN

Казахстан и ОАЭ создадут совместный флот на Каспии. Компании «КазМунайГаз» (Казахстан) и Abu Dhabi Port (ОАЭ) заключили соглашение о стратегическом партнëрстве, предусматривающем сотрудничество в области развития морского флота и береговой инфраструктуры в Каспийском море. В первом сюжете рассказали об официальном визите Токаева в ОАЭ. Сделали акцент на то, что ОАЭ — главный инвестор Казахстана на Ближнем востоке (ОАЭ инвестировал в Казахстан более $3 млрд), и что страны хотят увеличить товарооборот до $1 млрд (на сегодняшний день $610 млн). Были комментарии министра энергетики РК, экспертов в области нефти и газа по поводу сотрудничества между странами.

Президент 21 января с рабочим визитом прибыл в Костанайскую область. Об этом — второй сюжет. Глава государства за несколько часов посетил три города: Рудный, Лисаковск, Костанай. В Рудном Токаев ознакомился с последствиями порыва теплотрассы. «Я специально приехал, чтобы проверить сообщение о том, что прорвало трубу. Только что дал поручение правительству и акимам области и города заниматься этим вопросом», — сказал Токаев на встрече с жителями города. Вместе с этим он попросил людей «честно» ответить, тепло ли в домах. «Тепло, честно… честно…» — послышались реплики в ответ. После в Костанае в компании Allur президент запустил мелкоузловое производство (CKD) автомобилей. Нынешняя линейка будет называться Kia Sportage. В этом году на заводе также запустят линию CKD по производству Kia Cerato.

Суд признал тракториста Александра Рапейко виновным в крупном пожаре в Аулиекольском районе Костанайской области. Его приговорили к году условно с установлением пробационного контроля. При этом мужчине не предъявили иск о возмещении ущерба. Также отмечается, что уголовное дело в отношении директора Басаманского лесхоза до сих расследуется, подозреваемый находится в СИЗО. Напомним, пожар уничтожил более 39 тыс. гектаров лесных и нелесных угодий на общую сумму 18,7 млрд тенге.

Лишь четвёртый материал выпуска посвящён внеочередным выборам депутатов Мажилиса, которые состоятся 19 марта. Сюжета не было, Альбина Ашим рассказала об особенностях электорального процесса с инфографикой на плазме. Интересно, что, в отличие от других программ, в Apta рассказали о скандале с экс-мажилисменом Абильдаевым, лишённом депутатского мандата за высказывания о конфликте в Украине и исключённом из партии «Ак жол».

Затем в студии появился политолог Максат Жакау, который продолжил тему выборов депутатов Мажилиса.

По данным Бюро нацстатистики, в третьем квартале 2022 года 5,3 % населения Казахстана имело доход ниже прожиточного минимума. Это означает, что 1 034 700 человек получали менее 46 671 тг в месяц. В сюжете была история Шырын, жительницы столицы, мамы троих детей, которая не может оплатить кредит, аренду и коммунальные услуги, так как её месячного заработка хватает только на еду. Эксперт нацстатистики сообщает: Туркестан и Мангистау — районы с самым высоким уровнем бедности в регионе. Также были комментарии экономиста и социолога. Главными причинами бедности назвали инфляцию и безработицу.

С нового года железнодорожные билеты подорожали на 7 %. Причина — в обслуживании и содержании состава. При этом 40 % действующих вагонов старые, их надо менять. Журналист отправился в поездку на самом проблемном поезде — Астана — Аркалык — и поговорил с пассажирами.

В Туркестанской области решают проблему дефицита угля. Спрос на твёрдое топливо и цена на него резко выросли. Перекупщики воспользовались ситуацией и подняли цену до 45 тысяч тенге за тонну. В сюжете владельцы теплиц массово жалуются на нехватку угля и его плохое качество. Это может привести к подорожанию овощей.

Водозаборный канал снова обледенел, в Актау жильцы многоквартирных домов лишились питьевой воды. В последнем сюжете говорится, что обледенение водоканала связано со снижением уровня воды в Каспии.

На этой неделе в Apta ничего не говорили про ситуацию в Украине.

Мониторинг итоговых ТВ-программ казахстанских телеканалов проводится «Новым репортёром» на постоянной основе еженедельно и публикуется по понедельникам.

Источники информации для журналистов Узбекистана: человек как источник информации

В системе информационных источников человек — ключевое звено. Он, с одной стороны, может быть полезен как свидетель или участник происходящих в стране и в мире событий. А с другой стороны, он владелец информации о себе, о своих внутренних ощущениях, чувствах, мировоззрении. Он иногда ещё и транслятор полученной от других информации.

Своеобразие человека как источника информации в том, что он может дать сведения журналисту, а может и не дать. Журналист должен уметь разговорить человека.

Как получить информацию от человека?

Инструментами получения информации от человека являются интервью, массовое интервьюирование и анкетирование, а также наблюдение и эксперимент.

Интервью — это непосредственное общение с людьми, имеющими то или иное отношение к изучаемой журналистом теме. Журналист должен подготовиться к беседе, знать, на какие сведения может рассчитывать, приступая к интервью: фактические данные, знания в той или иной теме, оценка или мнение по тому или иному поводу, объяснения или комментарии, предложения или прогнозы.

Журналист должен знать: в каждом источнике информации существуют свои возможности и ограничения. А интервью — самый субъективный источник информации. Очевидцы одного и того же события — разные люди, и они рассказывают об одном событии по-разному, часто даже высказывают противоположное мнение. С другой стороны, это и есть для журналиста и его читателя возможность узнать иной взгляд на проблему, оценивать событие с другой точки зрения.

Массовое анкетирование — метод получения данных об общественном мнении, о состоянии общественного сознания, общественной практики по тому или иному вопросу. Оно основано на устном или письменном опросе многих лиц. Для надёжности полученных сведений вопросы должны быть составлены грамотно. Журналисты теперь чаще стали применять телефонные и интернет-опросы. Здесь для завоевания доверия и поддержания внимания собеседника от журналиста требуются такт и корректность.

С помощью наблюдения журналист может получить данные, которые выражают суть происходящего через внешнюю сторону — это как бы «считывание глазом» предметов обстановки, внешности действующих лиц, их речь, жесты.

При открытом наблюдении журналист не скрывает своего присутствия, а при скрытом наблюдении он не сообщает об истинной цели своей работы и расследования.
Эксперимент — метод получения сведений через выявление реакции на экспериментальный фактор. Этот метод затратный и редко применяется.

Работу современного журналиста облегчает тот факт, что сегодня законодательно предусмотрено право журналистов запрашивать и получать информацию от государственных органов и организаций, общественных объединений и должностных лиц.

Согласно статье 9 закона Республики Узбекистан «Об открытости деятельности органов государственной власти и управления», источниками информации о деятельности органов государственной власти и управления являются:

  • официальные издания органов государственной власти и управления;
  • выступления и заявления руководителей органов государственной власти и управления, а также уполномоченных ими должностных лиц;
  • сообщения информационных служб органов государственной власти и управления;
  • материалы официальных веб-сайтов органов государственной власти и управления;
  • материалы средств массовой информации.

Гендерно нейтральный язык: что это, и возможен ли он в медиа Центральной Азии

«»Зачем мы себя обманываем?» — депутат о внедрении триязычия» 

«Глава Халык Банка: 80 наших айтишников получили повестки о мобилизации»

«Угрозы нет — министр экологии о ситуации с Шардаринским водохранилищем» 

Это три типичных новостных заголовка из казахстанских онлайн-СМИ. В них нет ничего примечательного — кроме того, что все они являются примерами языкового сексизма. Встречая такие слова, как «депутат», «глава», «министр», среднестатистический читатель, вероятнее всего, будет ожидать, что речь пойдёт о мужчине. Тем временем, героинями вышеперечисленных заметок в действительности являются Ирина Смирнова, Умут Шаяхметова и Зульфия Сулейменова соответственно.

Специалисты объясняют: использование мужских номинаций и норм в языке приводит к тому, что женщина фактически перестаёт быть видимой в обществе. Кроме этого, привычная нам лексика предполагает наличие у женщин определённого набора признаков. «Она мягка, эмпатична, плодородна, благородна, всепростительна, нежна, поверхностна, красива и добра. Такой язык мешает женщине быть ещё какой-то — злой, опасной, сильной, умной, жёсткой, достигающей», — считает Кирилл Флаймен, эксперт по вопросам гендерного равенства и противодействия насилию, директор общественного фонда SVET.

Он уверен, что конфликт между реальностью и тем, что мы от неё ожидаем благодаря такому языку, порождает «социальное напряжение, несоответствие, и мы получаем насилие, ведь женщину нужно впихнуть в конструкт терпящей, слабой, глупой, а мужчину — в конструкт сильного, подчиняющего, умного». 

А если исключить пол?

Одной из альтернатив языковому сексизму является использование гендерно нейтрального языка. Википедия описывает его как совокупность стилевых приёмов, с помощью которых автор текста избегает указаний на пол или гендер объекта речи. Такое понимание термина — когда гендерный маркер как бы «стирается» из речи — считается «узким». 

Английский язык относится к тем языкам, чьи носители преуспели в подобной гендерной нейтрализации — особенно в части преобразования традиционных обозначений лиц по профессии и роду деятельности: airline stewardess — flight attendant; chairman — chair (chairperson); fireman — firefighter; repairman — repairer; waiter, waitress — server; weatherman — meteorologist, weather forecaster.

В других случаях само устройство языка (когда в нём нет категории рода) способствует тому, что говорящий не акцентирует внимание на гендере. «Это такие языки, как казахский, татарский, кыргызский, то есть тюркские языки. Они не имели отношения к феминитивам, но таково было языковое мышление, когда обозначение гендера не было важным, можно было сказать: “адам”, “кici”, “ол”», — отмечает Жанар Секербаева, докторка социальных наук, ЛБКТ-активистка, феминистка, соосновательница Казахстанской феминистской инициативы «Феминита».

Почему важно стремиться к гендерно нейтральному языку?

В основе любых попыток изменить привычное словоупотребление лежит идея о том, что язык влияет на мышление, на восприятие социальной реальности (так называемая гипотеза лингвистической относительности). Учёные накопили приличный опыт, доказывающий этот тезис в ходе различных экспериментов. Например, в 2005 году они выяснили: когда британские врачи вместо heart failure описывали для своих пациентов сердечную недостаточность, используя эвфемизмы, люди были склонны менее серьёзно воспринимать своё заболевание (и в результате менее ответственно подходили к его лечению).

Эксперименты, посвящённые связи языка с восприятием гендера, тоже проводились. Профессор Оксфордского университета Дебби Кэмерон так описывает результаты некоторых из них: «Если дать детям фрагменты текста о профессиях и использовать для их названий инклюзивную форму (смотрите примеры на английском языке выше — прим. ред.), дети с большей вероятностью скажут, что женщины могут быть успешными, или что им подходит та или иная профессия».

В прошлом же году американские учёные представили итоги другого эксперимента. Участникам предложили прочитать заметку о гипотетическом председателе, который в одном случае был назван chairman, а в другом — chair. При этом имя председателя было нейтральным, пол не упоминался. После прочтения людей попросили написать, как может выглядеть типичное утро председателя, и оказалось, что больше половины сочли его мужчиной. Более того, респонденты с большей вероятностью называли председателя мужчиной, если в тексте он был назван chairman.

На пути к отказу от гендерных маркеров

Переход к гендерно нейтральному языку — важный, но не первый шаг в борьбе с языковым сексизмом. Исследователи и эксперты всё чаще говорят о том, что для решения этой проблемы языку необходимо пройти сначала стадию гендерной инклюзивности (феминизация). 

Независимый редактор Майя Акишева описывает гендерно инклюзивный язык как такой, «в котором есть место феминитивам; в котором там, где это логично, обходятся без указания гендера; в котором вместо местоимения “он”, когда говорится об абстрактном человеке, используется “они” или существительное во множественном числе». По её мнению, такой язык «будет постепенно — капля за каплей — точить камень и бороться со стереотипами и предубеждениями, которые существуют в головах и отражаются в речи», и медиа стоит ответственно отнестись к этому процессу. 

На что СМИ стоит обратить внимание?

«Как человек, ведущий Telegram-канал на тему инклюзии, уже три года замечаю, как трудно русскоязычным журналистам, например, избавиться от дискриминирующего термина “инвалид”», — делится Акишева. Тем не менее, говоря о переходе к гендерно инклюзивной лексике, редактор настроена оптимистично: «Это требует некоторых усилий, но это достижимо, когда ставишь перед собой такую цель и понимаешь, что задача СМИ — служить на благо общества и составляющих его самых разных групп людей, а не дискриминировать, усугубляя вражду, разочарование, непонимание, ненависть». 

Секербаева советует журналистам особенно внимательно относиться к чувствительным темам, которые касаются гендерного равенства, сексуализированного насилия, ЛГБТИК+, женщин, воспитывающих детей самостоятельно, секс-работниц. «Важно писать не просто без стереотипов и стигматизации, но и с пониманием того, что нужно возвращаться к этой теме и героиням, пробовать готовить серии статей или репортажей, делать расследования и т. д. Писать материалы под знаменательные даты непрофессионально», — добавляет феминистка. 

Флаймен считает, что использование гендерно нейтрального языка в странах региона станет возможным, только если журналисты «будут погружаться не только в филологию и стилистику, а и в прогрессивную дифференциацию человека, персоны и их конструктов». На практике это, как минимум, заключается в том, чтобы «рефлексировать все местоимения, когда в материале они присуждаются женщине или мужчине — а действительно ли это мужское или женское? В большинстве случаев ответ на этот вопрос будет звучать как «это проявление есть и там, и там».

Фильм «Қаш» об Ашаршылыке: дебют казахстанского режиссёра или политическое высказывание?

Фильм «Қаш» — дебют Айсултана Сеитова — стал самой ожидаемой картиной года из-за его успехов в клипмейкинге, и не в последнюю очередь из-за очень серьёзной и интересной публике темы Ашаршылыка (Голодомора). Он вышел на русском и казахском языках с субтитрами. Кто-то хотел получить качественное отечественное кино, а кто-то — найти ответы. Картина получилась, несомненно, красивой и качественной, однако посыл её оказался неоднозначным. Почему? В этом разбирался Айдос Тайбекулы.

О чём фильм?

Фильм начинается с описания искусственного голода 1932–33-х годов в казахской степи: истощённые люди, детские могилы и советская администрация. Исатай, невольно ставший могильщиком, каждый день перед выполнением своих обязанностей прячет осиротевшего младшего брата в сундуке, боясь, что его похитят. Советская администрация в ауле посылает Исатая в город Сарканд за помощью. Глава аула убеждает его забрать в город и младшего брата, чтобы спасти его от голодной смерти. По дороге и разворачиваются основные события фильма.

Создатели картины изначально не делали заявлений, что кино будет историческим или содержать политическое заявление. Оно позиционировалось как хоррор, где Ашаршылық будет неким фоном происходящего, а основная смысловая нагрузка ляжет на личностные морально-этические вопросы, вроде того — на что готов пойти человек во время голода.

Что с ним не так?

На самом деле фильм нельзя назвать аполитичным. Более того, он содержит неоднозначный политический посыл, вызывает множество вопросов.

По сценарию, страдали от голода в степи не только местные казахи , но и представители советской власти, которая проводила коллективизацию, вследствие чего и возник страшнейший голод. Даже если и были отдельные случаи голода среди советской администрации, насколько уместно указывать на страдания виновников во время массовой гибели их жертв?

Описывая последствия голода, режиссёр опускает его причины. С одной стороны, фильм показывает трагедию Степи, страдания людей с отсылками к каннибализму. В то же время мы видим сцены в советских детдомах, где в относительно хороших условиях живут дети из казахских аулов. Нам точно не известно, насколько это близко к реальности, однако нам не показали сцены с отъёмом скота и зерна под страхом расстрелов и репрессий. Здесь нарушилась нейтральность повествования, создался нарратив оправдания, независимо от изначальных мотивов сценариста.

Вовсе остаётся непонятным посыл другой сцены, где Исатай не может разжечь костёр двумя камнями и хворостом, а советский солдат учит его пользоваться спичками. Позже этот солдат умирает, а в его кармане находится фото с родителями. Это достаточно распространённый в историческом кинематографе приём по гуманизации одной из сторон конфликта или сохранению некоего баланса, чтобы фильм не превратился в инструмент пропаганды. Мы, однако, привыкли, что для достижения такого эффекта сцены с «добрым солдатом» сочетаются со сценами жестокости его армии. В «Қаш» мы этого не увидели.

Здесь важно отметить, что любой режиссёр, решившийся снять фильм об Ашаршылыке, оказывается в ситуации между рисками и ответственностью. Если ответственность лежит перед памятью жертв голода и их потомками, то риски исходят от последствий политического заявления по этой теме. Фильм «Қаш» в этом случае больше соответствует рамкам цензуры.

Но может ли фильм об Ашарашылыке не иметь политического заявления? Учитывая болезненность, недосказанность и незакрытость этой травмы, — наверное, нет. Такая картина должна иметь чёткий политический посыл, где рассказывается о причинах и последствиях голода, а также об ответственных за них. В ином случае кино должно полностью абстрагироваться от интерпретации событий, оставив лишь их атмосферу.

Однако «Қаш» всё же зашёл в область интерпретации событий, хотя и не отодвигая зрителя от основной линии. В итоге мы увидели качественную с точки зрения костюмов, актёрской игры, звука и цветов артхаус-картину с набором символов национальной травмы, распознать которые способен не каждый зритель. А политический посыл оставляет осадок для тех, кто для себя не прожил трагедию Ашаршылыка.

Проект Информационного кодекса и медиа Узбекистана

В Узбекистане для обсуждения был опубликован проект Информационного кодекса. Что означает принятие такого кодекса для журналистов и блогеров страны? Каково отношение журналистского сообщества к этому документу?

Его разработчик — Агентство информации и массовых коммуникаций при Администрации президента. Проект составлен на основе норм восьми действующих законов, в том числе о СМИ, о гарантиях и свободе доступа к информации, о принципах и гарантиях свободы информации, о защите профессиональной деятельности журналиста, об информатизации, об открытости деятельности органов государственной власти и управления, о распространении правовой информации и о защите детей от информации, наносящей вред их здоровью.

Документ состоит из четырёх частей, 14 глав и 131 статьи. Части называются «Обеспечение права на получение информации», «Осуществление деятельности в сфере информации и её особенности», «Участие государственных органов и организаций в сфере информации» и «Обеспечение распространения и использования правовой информации».

На девять десятых это собрание и компилирование всех действующих информационных законов под одним названием — и не более. Основная часть документа один в один повторяет тексты существующих законов, усилены ограничительные нормы.

Эксперты считают, что проект Информационного кодекса сохраняет прежние ограничения для СМИ и вводит новые ограничения для простых пользователей и блогеров. Глава попечительского совета Фонда поддержки массмедиа Нозима Давлетова указала на «туманные формулировки, которые могут сделать из любого гражданина преступника». Стало известно, что Фонд массмедиа не получил проект от госрегулятора до выставления на общественное обсуждение.

В статье 8 нового кодекса предлагается возложить на СМИ, распространителей информации и блогеров ответственность совместно с источником и автором информации за недостоверность распространяемой информации «в установленном законом порядке». По мнению медиаюриста Мадины Турсуновой, «СМИ должны иметь право распространять информацию… и не должны отвечать за [слова источника]. Потому что каждый имеет право выступать в СМИ, открыто выражать своё мнение и убеждения. Нельзя проверить на достоверность мнение и убеждения. Максимум СМИ могут дать опровержение».

Из формулировки предлагаемой статьи также следует, что обычные интернет-пользователи и блогеры будут нести ответственность и за репост «недостоверной информации».

В кодекс из действующего закона РУз «Об информатизации» перекочевало понятие «блогер». Это «физическое лицо, размещающее общественно-политическую, социально-экономическую и иную информацию на своём сайте и/или странице сайта в интернете, в том числе для обсуждения этой информации пользователями».

По мнению Мадины Турсуновой, такое определение «вообще не имеет смысла и по факту приравнивает всех, кто зарегистрирован в социальной сети, к блогерам… Блогеры — это граждане прежде всего, и точка!».

Создатели кодекса дважды повторяют нормы существующих законов об аккредитации представителей СМИ «для обеспечения прозрачности органов государственной власти и управления». Однако право на информацию — это право всех лиц, а не право только журналистов (статья 29 Конституции РУз), органы власти и управления должны давать информацию любому человеку, обратившемуся с запросом. И журналисты не обязаны проходить аккредитацию, чтобы получить информацию.

Проект кодекса изобилует отсылочными нормами. Например, есть утверждение, что «порядок присутствия пользователей информации на открытых заседаниях коллегий государственных органов и организаций определяется нормативными документами этих органов». Нельзя ли было этот порядок чётко определить в самом кодексе?

Срок рассмотрения запроса СМИ на получение информации о деятельности госорганов, а также на организацию интервью предложено сократить с семи до пяти дней. Во-первых, этот срок в нынешний век ИКТ нужно было сократить до трёх дней. Не будем говорить о западных и европейских демократиях, в соседнем Таджикистане срок рассмотрения запроса СМИ на получение информации — три рабочих дня, и эта норма давно действует. Во-вторых, на практике чиновники часто не соблюдают никакие сроки, и необходимо разработать в кодексе чёткие механизмы для того, чтобы сроки соблюдались.

Вспомним: с конца 2020 года владельцев сайтов, каналов в мессенджерах и блогеров начали уведомлять при выявлении в комментариях читателей информации, запрещённой законодательством. При отказе удалить такие комментарии АИМК получило право обратиться в суд.

В марте 2021 года владельцам сайтов или страниц сайтов, включая блогеров, ужесточили требования к распространению информации.

По мнению медиаюриста Мадины Турсуновой, «средства массовой информации, распространители информации, блогеры несут солидарную ответственность за недостоверность распространяемой ими информации вместе с источником и автором информации в соответствии с законом, то есть опять СМИ отвечают за контент, который генерируют пользователи».

Есть международное право на поиск, получение и распространение информации, есть право граждан на информацию, есть право журналистов, и такая «ответственность за достоверность» нарушает все эти права. Не всякая информация проверяется на достоверность, можно проверить факты, но не мнения и убеждения.

Правовое определение «блогер» по факту даёт возможность приравнивать всех, кто зарегистрирован в социальной сети, к блогерам, и придание всем статуса СМИ порождает ещё больше противоречий в правоприменительной практике. Например, у СМИ особый порядок и сроки получения информации; будут ли отвечать чиновники на запросы всех блогеров в течение того же срока?

Как известно, СМИ освобождаются от ответственности за информацию во время прямого эфира и за информацию из информационных агентств или пресс-релизов государственных органов — будут ли освобождены блогеры и граждане из Сети от такой ответственности?

Документ предусматривает введение правил для блогеров, которые должны соблюдаться на страницах в интернете. Исходя из проекта, запрещается: призывать к насильственному изменению существующего конституционного строя и территориальной целостности Узбекистана; подстрекать к массовым беспорядкам, насилию, а также участвовать в митингах, шествиях и демонстрациях (наверное, тут надо отметить, что запрещается участвовать в «неразрешённых»); пропагандировать нетрадиционную сексуальную ориентацию, порнографию, насилие и жестокость, самоубийство; пропагандировать войны, насилие и терроризм, религиозный экстремизм, сепаратизм и фундаментализм; разглашать государственные сведения или иные охраняемые законом тайны; распространять сведения, возбуждающие национальную, расовую, этническую или религиозную вражду, а также наносить ущерб чести, достоинству или деловой репутации других граждан; распространять информацию про неуважение к обществу, государству, государственным символам с использованием нецензурной лексики (это очень субъективные, неправовые формулировки); пропагандировать наркотические и психотропные вещества.

Всё вышеперечисленное уже существует в уголовном и гражданском праве и обязательно для всех лиц, и его повторение в Информационном кодексе сделало документ угрожающим и пугающим. Оно должно быть убрано.

В проекте кодекса существует множество лазеек для цензуры СМИ, для неправомерного закрытия информации.

Например, статья 4 гласит, что получение информации может быть ограничено, в том числе «и для защиты духовного, культурного и научного потенциала страны». «Духовный потенциал», «культурный потенциал» — это не правовые нормы.

В статье 6 проекта перечисляются виды обязательной открытой информации, но нет перечня закрытой информации, что даёт чиновникам возможность любую другую информацию объявить закрытой.

Проект увеличил количество надзорных над обществом и СМИ организаций и учреждений. Это и Кабинет министров, и АИМК, и АКТВ, и Министерство юстиции, и Антикоррупционное агентство, а также местные советы.

Проект изобилует отсылочными нормами типа «кроме случаев, определённых законодательством», «если законодательством не определён иной порядок». И т. д., и т. п.

В проекте кодекса говорится, что «СМИ ответственны за достоверность и объективность распространяемой информации», хотя в Конституции Узбекистана (статья 67) есть требование достоверности, но нет требования «объективности», так как это субъективное понятие.

Этот кодекс не учитывает ни одну норму из многих позитивных норм, выдвинутых, обсуждённых обществом и находящихся в руках парламента законопроектов. Он сохраняет существующие невыполняемые нормы по монополии СМИ и финансировании медиа. В разработанном самим АИМК законопроекте «О СМИ» доля иностранных инвестиций (доля в Уставном капитале) была увеличена до 49 процентов, а в проекте кодекса остались прежние цифры. Тот же проект выдвигал тезис о том, что госчиновники не имеют право учреждать СМИ, эта норма не включена в проект Кодекса.

Реакция журналистов и медиасообщества на проект Информационного кодекса была в основном отрицательной и предостерегающей.

По словам председательницы Фонда поддержки массмедиа Н. Давлетовой, «свобода слова, как и все свободы, — очень хрупкое достижение. Это постоянная работа всех сторон: государства, гражданского общества и частного сектора».

А правозащитная организация Human Rights Watch призвала АИМК «отозвать обратно проект Информационного кодекса, так как он вредит свободе мнений и, в частности, свободе СМИ».

По словам исследователя по странам Центральной Азии организации Human Rights Watch Михры Риттманна, «проект должен пройти проверку на соответствие международным нормам по свободе слова».

Отмена закона о Елбасы и уход McDonald’s. Мониторинг итоговых ТВ-программ 9–15 января

Жизнь возвращается в привычную колею: журналисты снова делают итоговые программы, отпраздновав Новый год и выпустив, как полагается, все фильмы и спецпроекты, посвящённые годовщине Кантара.

Общее на этой неделе: все рассказали об отмене закона о Елбасы. Интересно, что рассказали все, и точно так же все старательно избегали показывать лицо Первого Президента, вместо него везде были лица депутатов, которые закон отменили, а ещё полтора года назад Назарбаева старательно превозносили. Об этом, впрочем, предпочли промолчать.

Уход из Казахстана сети ресторанов быстрого питания тоже всех заинтересовал. В остальном программы отличились «разнотравьем» — показали много оригинальных сюжетов, от депрессивного Аркалыка и посмертного донорства до казахстанских мигрантов, пропавших в Дубае.

«7 күн», «Хабар»

С одной стороны, свежий выпуск итоговой программы начинался правильно: стартовал Двойнев с темы десакрализации наследия Назарбаева и отмене закона о Елбасы. Но выглядело освещение темы максимально бледно. Рассказав о решении, которое до январских событий трудно было себе представить, ведущий констатировал, что документ прожил 23 года, а также коротко упомянул, какие привилегии останутся у первого президента. Всё это заняло около двух минут: никакого аналитического сюжета не последовало, что явно не соответствовало важности темы. Тут же ведущий начал рассказывать о выборах в Сенат и подвёл итоги.

«Вот такие вот серьёзные политические сдвиги произошли на неделе в нашей стране, а теперь о сдвигах тектонических», — неожиданно перешёл Двойнев к грядущему запуску системы раннего оповещения о землетрясениях в Алматы. В сюжете Григорий Беденко наглядно показал чувствительное оборудование сейсмостанции, детально описал, как информация о подземных толчках передаётся от датчиков в центры обработки. Также автор показал, как через интернет-приложение будут оповещаться жители города. Классический телевизионный сюжет с хорошей динамикой и понятным текстом.

Второй сюжет был посвящён городу Аркалыку. «Депрессивность региона здесь принято называть «нераскрытый экономический потенциал», — смягчал углы Двойнев, как-то не упомянув — кем это принято употреблять странный и явно не бытовой термин. И тут же добавил: «Сгущать краски не будем, в последнее время городу Аркалык (вот так, без правильного склонения) уделяют особое внимание, и это отразилось на финансировании городских проектов и инфраструктуры». Свой материал журналист Артём Грапов начал с новой ТЭЦ. Тему ветхих теплосетей он тоже затронул: со слов сотрудника, дать положенную тепловую нагрузку на старые трубы не могут из-за их состояния — в городе изношенность сетей превышает 80 %. Проблему, по словам автора, местные власти намерены решить в ближайшее время. Также зритель узнал: деньги в Аркалыке нужны на ремонт соцобъектов — ДК, спорткомплекса и больницы. Проблемы в сюжете оказались погружены в контекст их успешного решения в будущем: чтобы обошлось без иллюзий о том, что «7 күн» ступает на поле Асхата Ниязова с его смелым проектом «Обожаю», поделимся впечатлением: настоящий инфоповод материала Артёма Грапова — обнадёживающие планы и цифры от чиновников.

Третий сюжет авторы программы посвятили проблеме домашнего насилия. Начался материал с частного случая и рассказа о перипетиях жизни женщины с четырьмя детьми, донимаемой супругом-алкоголиком. Был упомянут также случай в Кызылорде, когда муж убил жену. Корреспондент Алина Бржанова также подняла старые проблемы реальной правоприменительной практики, когда законы женщин не защищают, а лишь создают видимость защиты.

В следующем сюжете Алия Букенова рассказала о проблемах обеспечения населения доступным жильём и объяснила, за что аналитики критикуют программу «7-20-25» (малый охват населения, недостаточность суммы, выделенной на текущий год, фундаментальный изъян: влияние нерыночного проекта на рынок). Получился интересный материал, который вкратце описывает большую и труднорешаемую проблему.

Последний большой материал выпуска — о закрытии в стране сети фастфуда McDonald’s. Евгений Дубинский в стендапе, жаря котлету для бургера, произнёс: «Американский бренд ушёл по-английски» (кстати, правильно говорить «франчАйзи», а не «франчайзИ»). Красиво звучит, но не соответствует действительности — уход бренда, судя по регулярности публикаций новостей на тему, оказался очень заметным. Первая половина сюжета была посвящена причинам ухода и возможностям импортозамещения качественной мясной продукции (из-за нехватки которой якобы сеть ресторанов в Казахстане и закрывается), во второй половине материала делался акцент на возможной связи решения с арестом владельца франшизы Кайрата Боранбаева. В итоге журналист называет причиной ухода бренда совокупность двух факторов. На деле неплохой сюжет, легко вводящий в курс дела зрителя, который (предположим) об уходе символа американского быстрого питания не слышал.

В самом конце выпуска, перед прощанием, ведущий очень коротко рассказал об официальном визите президента Токаева в ОАЭ, как бы подтвердив преданность редакции президенту. Как и то, что «немного Токаева» в «7 күн» будет в любом случае.

«Грани», «Первый канал Евразия»

«Политическая жизнь в Казахстане закипела, но начнём мы с другого», — говорит Алибек Рзабаев и действительно начинает с «другого»: с видео, на котором группа девушек избивает ещё одну девушку и продолжения истории. Обстоятельный рассказ, комментарий психолога и выводы — всё, что нужно.

Затем последовал обзор о кадровых перестановках в правительстве Казахстана, с подробным рассказом о каждом новом министре и его присяге. Познавательно.

Но не обошлось и без блока о любимцах редакции «Граней» — депутатах, как парламента, так и маслихатов. Народные избранники обращаются в Конституционный суд за разъяснением по поводу закона о Елбасы и голосуют за его отмену, «перезагружают» и обновляют Сенат парламента и «становятся ближе к народу», готовятся к досрочным выборам в Мажилис, пресекают стихийные переименования улиц в Казахстане «не по заслугам богатыми наследниками» (ни одного примера такого переименования журналисты «тактично» не привели), борются с матом (кстати, именно в плане штрафов за мат ведущий программы хотя бы попытался разобраться и подискутировать с депутатами). Всё равно здорово, что авторы не стали тратить эфирное время на официальные визиты президента, а ограничились парламентом.

Хороший, полный и очень толковый блок про посмертное донорство органов в Казахстане сделала Айгерим Муздыбаева. Она всесторонне исследовала проблему. И хотя напрямую не дала слово противникам такого донорства (это большой этический вопрос, а надо ли им вообще давать высказываться), тем не менее, объяснила, что такая точка зрения существует и дала слово, к примеру, представителю мусульманского духовенства (ведь обычно противники донорства прикрываются именно религией). То есть в материале есть всё — от ярких героев до специалистов-медиков. Очень ценно также то, что Муздыбаева «на пальцах» объяснила, почему пресловутая «кража органов» попросту невозможна. Словом, отличный материал.

Завершается программа сюжетами про погоду (в этом году в Казахстане побиты рекорды по морозам) и про самые популярные видео в интернете (постоянная рубрика).

Apta, QAZAQSTAN

Программа началась с официального визита Токаева в ОАЭ. Коротко рассказали о его прибытии в Эмираты и анонсировали предстоящие встречи.

Также наш президент по приглашению премьер-министра Индии Нарендры Моди принял участие в виртуальном саммите «Голос глобального Юга». Об этом рассказали без сюжета, но с куском выступления главы государства.

В субботу прошли выборы депутатов Сената. Ведущая привела огромное количество цифр. Опять же без сюжета, но с комментариями председателя территориальной избирательной комиссии и депутата.

Велика вероятность, что в январе досрочно распустят Мажилис. Почему — рассказала ведущая снова в студии. Затем она плавно перешла к тому, что депутаты обеих палат на этой неделе одобрили законопроект об отмене закона о Елбасы. Комментировали всё это министр юстиции Азамат Ескараев, депутат Мажилиса Айдос Сарым и спикер Сената Маулен Ашимбаев.

Прошло два месяца с момента аварии на Экибастузской ТЭЦ. Как сейчас обстоят дела? Всё плохо, в квартирах холодно, некоторые школы перешли на онлайн-формат обучения. Изношены теплосети. В сюжете много историй, комментариев жителей и ответов акимата. Корреспонденту Амангельды Сеитхану удалось показать, как трудно живется экибастузцам в новом году Нового Казахстана.

Apta по-прежнему не игнорирует ситуацию в Украине. В подводке рассказали о массированной ракетной атаке России, о «юртах несокрушимости», построенных в Буче и в центре Киева, о заявлениях представителя МИД РФ и представителя МИД РК по этому поводу. В сюжете также есть комментарии президента Украины и представителя минобороны РФ.

Как формируется курс тенге? Каковы прогнозы и влияние на него рубля? Об этом сделали большой объяснительный сюжет с комментариями эксперта, экономиста и председателя Нацбанка.

Уход McDonald’s из Казахстана негативно отразится на инвестиционной привлекательности страны. Это мнение стало поводом для сюжета, где рассказали о проблемах сельскохозяйственной сферы Казахстана. Много внимания уделили привлекательности Казахстана в этом плане среди стран ЦА.

Судьба двух казахстанцев, отправившихся в Дубай и пропавших без вести, стало поводом для большого сюжета про трудовую миграцию казахстанцев. Много рассказали про Южную Корею, так как там находятся 37 тысяч казахстанцев, из них 11 тысяч — нелегальные мигранты. Это материал о том, как трудно быть нелегалом, работать за рубежом, о проблемах с визами и почему вообще наши соотечественники уезжают работать за границу. Говорили родственники пропавших ребят, сами мигранты, чиновники, эксперты, юристы. Получился большой интересный материал.

Корреспондент Apta поехал в Монголию и снял сюжет про комплекс памятников (бітік тас), посвящённый Кутлуг кагану, найденному прошлым летом. Получился большой подробный сюжет с интересными кадрами и комментариями от учёных-археологов, тюркологов.

На этой неделе президенту представили многотомник материалов Государственной комиссии по полной реабилитации жертв политических репрессий. Но что интересно: в программе вообще не рассказали о том странном и непонятном, что происходит в этом плане в Казахстане прямо сейчас. Пусть репрессиями это не назовёшь, но почему журналисты Apta игнорируют информацию о пытках во время январских беспорядков, о нападках на журналистов (взять хотя бы инцидент с машиной Динары Егеубаевой)? Ведь это происходит сегодня, но авторы предпочитают говорить о том, что случилось в прошлом веке.

Программа завершилась новостью о Зимней универсиаде в городе Лейк-Плесид (США). Биатлонист Вадим Куралес из Казахстана выиграл первую золотую медаль.

Мониторинг итоговых ТВ-программ казахстанских телеканалов проводится «Новым репортёром» на постоянной основе еженедельно и публикуется по понедельникам.