В условиях пандемии журналисты всё чаще сталкиваются с медицинской тематикой. Приглашаем вас принять участие в двух онлайн-событиях, где действующие врачи и медицинские журналисты расскажут об особенностях работы с научной информацией и ответят на возникающие вопросы.
Серия вебинаров: «Пандемия и журналистика: как писать о медицине достоверно и интересно. Советы медицинского журналиста».
Посольство США в Казахстане и Международный центр для журналистов (ICFJ) проведут серию из трёх вебинаров для казахстанских журналистов, пишущих о пандемии коронавируса. Вебинары пройдут в июне под руководством доктора Дэвида Туллера, ветерана медицинской журналистики с более чем 20-летним опытом.
К участию приглашаются граждане Казахстана, проживающие там, с минимум годом опыта работы журналистом.
Ключевые темы:
основные правила журналистики здоровья,
советы по написанию статей о COVID-19,
как организовать работу редакции во время чрезвычайной ситуации.
Когда: 17, 19, 22, 24 и 26 июня. Время уточняется.
Как зарегистрироваться: чтобы подать заявку на участие, необходимо заполнить анкету. Приглашения будут высланы вам на почту после регистрации.
Ассоциация коммуникаторов в сфере образования и науки (АКСОН) при поддержке Merck проводит виртуальную мастерскую «Вокруг медицины». Говорить будут не только о коронавирусе, но и о других медицинских вопросах — научных, экономических и социальных аспектах здравоохранения. Лекторами выступят ведущие специалисты по каждой из сфер — наука, медицина, фармацевтический бизнес, экономика.
Каждый лекционный час будет состоять из двух частей. Сначала лектор прочтёт получасовую лекцию, а затем в течение получаса будет отвечать на вопросы аудитории. Если у вас уже появились вопросы, задавать их можно здесь.
Когда: 2 июня, с 16:45 до 19:00, и 3 июня, с 16:00 до 19:00. Подробную программу можно увидеть здесь.
Как зарегистрироваться: участие бесплатное, но количество мест ограниченно. Мастерская пройдёт в Zoom. Чтобы получить ссылку для участия, заполните онлайн-форму.
Международная неправительственная организация Internews Network организует онлайн-тренинг «Основы интернет-журналистики» для профессиональных журналистов из Узбекистана.
На тренинг приглашаются журналисты, блогеры и гражданские журналисты из Узбекистана.
Тренинг охватит следующие темы:
особенности современного медиапотребления
потребности аудитории
новые форматы и жанры журналистики
методы поиска и отбора тем для публикации
особенности создания текстов для новых медиа
заголовки и секреты кликабельности
вирусность контента и основы SMM
основы поисковой оптимизации (SEO) для журналистов
Даты проведения онлайн-тренинга: с 10 по 29 июня 2020 года. Каждую неделю на платформе Zoom будет проходить два вебинара длительностью два часа каждый, о времени вебинаров сообщим позже.
Тренинг предполагает не только изложение теоретического материала, но и отработку участниками практических заданий, а также получение обратной связи от тренера между вебинарами.
Язык обучения: русский.
Тренер: Ленур Юнусов — опытный международный медиатренер.
Заявки принимаются до 23:00 по времени Ташкента 7 июня 2020 года.
Для регистрации заполните, пожалуйста, онлайн-форму.
Если вам кажется, что развитие вашей компании зашло в тупик, или же, напротив, вы хотите наладить какой-то новый бизнес-процесс — соберитесь командой и проведите SWOT-анализ своего медиа.
На встрече онлайн-медиаклуба Аида Досаева, директор агентства TAN Consulting, эксперт по PR и маркетингу рассказала о том, как правильно использовать методику SWOT-анализа для медиаресурсов, для повышения конкурентности бизнеса и для продвижения человека как специалиста.
На первый взгляд, SWOT-анализ выглядит как обычная теория из академического учебника, но на деле это простой в реализации и важный инструмент, который позволяет сравнить вашу компанию с другими, найти свои конкурентные преимущества и определиться с планами на будущее. Он проводится тогда, когда компания находится на новом этапе или ставит перед собой какую-то большую цель.
Что это такое? SWOT — это аббревиатура из четырёх слов:
S — Strengths — сильные стороны.
W — Weaknesses — слабые стороны.
O — Opportunities — новые возможности.
T — Threats — потенциальные угрозы.
Он подходит даже для небольших редакций, потому что станет базой и платформой для принятия дальнейших решений.
Что с этим делать? Нужно собраться ключевой командой и провести тщательный, честный анализ того, чем ваше медиа отличается от конкурентов. Вы должны составить список всех аспектов вашего бизнеса в каждой из этих четырёх категорий, чтобы увидеть те места, которые уязвимы, и те, где у вас есть шансы на рост.
Не знаешь, что делать — начни со SWOT-анализа!
Для чего это нужно?
SWOT-анализ — это внутренний аудит, анализ сильных и слабых сторон вашей компании, который позволяет вам:
Оценить свои ресурсы. Вы можете найти новые, незадействованные возможности.
Посмотреть на бизнес-процессы. Узнать, существуют ли они в принципе и отвечают ли они современным реалиям.
Определить конкурентные преимущества. Чем ваше медиа отличается от других изданий?
Ключевые факторы анализа:
Менеджмент. Потенциал сотрудников, их квалификация, мотивация, лояльность.
Маркетинг. Реклама, личные продажи, доля рынка, PR.
Приоритетные конкуренты. Доля рынка, слабости и так далее.
Качественный продукт. Уникальный контент, франшиза и так далее.
Знание целевой аудитории. Её предпочтений, чего она хочет, кто она такая.
Наличие устойчивого конкурентного преимущества.
На последних двух пунктах лучше всего остановиться подольше — большинство компаний испытывает сложности в ответах на эти вопросы. Попробуйте начать с личного конкурентного преимущества — что отличает именно вас как специалиста?
На что нужно обратить внимание?
Несколько важных критериев, которые помогут вам провести хороший SWOT-анализ:
Тенденции рынка
Конкурентная среда
Законодательство и политическая среда, возможные изменения
Экономическое положение страны
Социально-демографические факторы. Здесь важно обратить внимание на то, что покупательские привычки в период пандемии очень быстро меняются
Изменение технологий
Этот список можно продолжать бесконечно, выбирайте те параметры, которые актуальны именно для вас.
Несколько рекомендаций для эффективного SWOT-анализа:
Во время проведения SWOT-анализа лучше сделать так, чтобы в нём не участвовал собственник бизнеса. Это всегда авторитетный человек, которого другие сотрудники воспринимают как того, от кого зависит их зарплата. Вольно или невольно некоторые члены команды могут пойти у него на поводу. Тем более если собственник харизматичный и авторитарный человек.
SWOT-анализ никогда не делается просто так: он делается под какие-то цели и не должен быть абстрактным. Зачастую его проводят для того, чтобы ответить на вопросы: для чего мы это делаем? Что делать дальше?
Для медиакомпаний один из самых важных моментов, на который стоит обратить внимание, — фактор доверия. Многие медиа, в том числе и западные, этот фактор в своих анализах упускают.
Для проведения SWOT-анализа нужно полностью отказаться от собственных субъективных оценок. Полагайтесь на какие-то данные, аналитику, опросы. На что-то, что может подтвердить ваше мнение. Обязательна при этом оценка потенциальных и текущих клиентов, ближайших конкурентов и лидеров рынка.
Ёдгор Исломбеков, автор канала Iron King — один из самых узнаваемых и популярных ютьюберов в Таджикистане. Его интервью с Кадами Курбоном совсем скоро доберётся до миллиона просмотров. Для местного контента такого формата это прекрасный результат. Мы встретились с Ёдгором рано утром в душанбинском парке Победы и, не нарушая социальную дистанцию, поговорили про местных хейтеров, монетизацию контента и героев его интервью.
Вообще Ёдгору Исломбекову может позавидовать любой журналист в Таджикистане: местные медиа знают, как трудно найти героя для интервью, тем более для видеоинтервью, но на канале Iron King с завидной регулярностью появляются очень популярные персонажи. Герои абсолютно разные — спорстмены, актёры, музыканты; совсем недавно Ёдгор взял интервью у очень известного в Таджикистане и не только Каромата Шарипова, который много лет возглавлял в России таджикскую диаспору, выступал на федеральных телеканалах, но в прошлом году был лишён российского гражданства и депортирован в Таджикистан. Интервью для Каромата стало последним в его жизни, в мае он скончался, и значит, тот разговор останется в истории.
Впрочем, это не единственное интервью, которое можно назвать историческим. Буквально на днях Ёдгор пообщался со своим коллегой — совсем молодым блогером Сашей мАссква, которого (как они сами же и сказали в беседе) «ненавидит вся страна». Причина ненависти — гомофобия, Сашу мАссква обвиняют в принадлежности к ЛГБТИ-сообществу, хотя сам блогер это отрицает. В Таджикистане всё, что касается этой темы, традиционно вызывает такой шквал ненависти со стороны общества, что можно пострадать просто за общение с человеком, который даже не открытый гей, а лишь находится «под подозрением». Ёдгор за свою смелость провести это интервью пострадал: сейчас под видео уже несколько сотен комментариев с проклятиями не только в адрес Саши мАссква, но и в адрес самого автора канала Iron King. Но это интервью — один из редких случаев, когда яркий представитель «правильных пацанов» не побоялся поставить себя под удар и поговорить с человеком, которого вся страна хейтит только за его непохожесть на большинство. Тоже ведь своего рода история.
Интервью появились благодаря Гульноре Амиршоевой
Ёдгор говорит, что комментарии именно под интервью с Сашей мАссква он читать не стал. Зато читал «критиков» его разговора с покойным Кароматом Шариповым.
— Много было агрессии в мою сторону после того интервью. Люди писали, мол, какое ты имеешь право спрашивать, откуда у него деньги, дача. У нас же привыкли к приятным вопросам. Ещё мне постоянно пишут: почему ты не здороваешься с гостями? Да блин, он пришёл ко мне, я его час обрабатывал, зачем мне создавать иллюзию того, что мы только что встретились? Вы смотрите на интервью с другой стороны: раскрыл героя или не раскрыл. Я приму во внимание. Я подумаю над этим. Но говорить мне, почему у меня трос на шее, почему я не в галстуке, почему я пью воду из баклажки? Это никуда не годится, — рассказывает Ёдгор.
Когда блогер только начинал вести свой канал, ничего такого не было, под первыми видео почти все комментарии восторженные. Это были ролики, посвящённые спорту. Ёдгора раньше знали как хорошего спортсмена, и только два года назад, благодаря главреду медиакомпании «Вечёрка» Гульноре Амиршоевой, он начал делать контент, который помог ему стать популярным блогером.
Интервью с К. Шариповым, архив Ё. Исломбекова
— Я тогда запустил доставку здорового питания. Нашёл людей, которые в соцсетях активны, разослал им свой продукт, предложил попробовать и написать, как есть. И одной из этих людей была Гульнора Амиршоева. Все, к кому я обратился, сразу ответили, согласились помочь, Гульнора — ни в какую. Сейчас мы хорошие друзья, но тогда она отвечала так: «Ой, я не знаю, я не буду, я представления не имею». В общем, кое-как я её уговорил, чтобы она хотя бы взяла мою еду и попробовала. Она попробовала, жду неделю — молчит, вторую — ничего не пишет. Пришлось снова к ней обращаться, говорю: «Гульнора, здравствуйте, как вы там?» И тут она мне отвечает, мол, ничего не буду говорить, пригласи на интервью, тогда и расскажу. А у меня-то весь контент был про спорт, как же я её приглашу? Но Гульнора мне тогда сказала: «А какая разница?» И я сел, подумал — действительно, какая разница? И стал готовиться к интервью с ней, — вспоминает Ёдгор.
Сейчас он говорит, что то интервью с Гульнорой пересматривать не хочется, потому что в 2018 году у Ёдгора была только одна камера, вторую камеру принёс друг, звука не было вообще.
— Мы как-то записали то интервью, и Гульнора наконец-то сделала пост про мою здоровую еду. Но я уже переключился, и получается, что благодаря ей стал записывать такие видео. И уже потом приехал мой друг из Москвы и посоветовал посмотреть «Вдудя». Я тогда Познера смотрел, Дмитрия Гордона, Дудь был, но я о нём ничего не знал. Кстати, сейчас я его не смотрю, стараюсь отойти, но уже поздно. Когда ты что-то смотришь, хочешь — не хочешь, ты будешь подражать. Я стараюсь не делать этого, среда у нас другая, но, тем не менее, ты начинаешь равняться, на мне это сказывается. Конечно, я редко пересматриваю свои работы, но мне лично не понравилось моё интервью с НагаАрт. Это было ужасно! Моя какая-то агрессия, я так не хочу. Но уже поздно. И клеймо того, что я похож на Дудя, на мне есть. И меня это бесит. Дудь — крутой, мне до него ещё расти и расти, но так не хочется, чтобы сравнивали. В принципе, я смотрел интервью 70-х, 80-х годов — западные ребята давно всё это делали. Дмитрий Гордон тоже делал такой формат ещё в 2005 году. Дудь просто оживил этот жанр, привёл его в YouTube. Возможно, благодаря ему блогеры стали более или менее узнаваемыми, — объясняет Ёдгор.
Рекламы пока нет
Сейчас с оборудованием на канале Iron King дела лучше, потому что в прошлом году Ёдгор стал победителем конкурса грантов на производство отечественного контента от Internews Tajikistan и на выигранные средства закупил всё самое необходимое.
Тогда среди профессиональных журналистов и даже именитых режиссёров Ёдгор оказался единственным блогером. И, по большому счёту, этот рынок он открывает для себя самостоятельно.
— Рекламы у меня нет. Вернее, была, но бесплатно, компания просто предоставила подарки моим подписчикам. Я сам пришёл в Colin’s, подошёл к девчонкам-продавщицам, но они меня не узнали, а вот владелец магазина узнал, спросил, мол, сколько стоит реклама. И я сказал, что нисколько… Не знаю, почему я так сказал. Есть у меня большой минус, может быть, — это скромность, я себя не оцениваю. Всё время думаю, что я пока не дорос, пока не должен заявлять о себе. Иногда прихожу к своему гостю, и он говорит: «О, так круто, ты пришёл. Я смотрю твои интервью». А я стою и удивляюсь: надо же — смотрит, знает, — рассказывает Ёдгор.
Впрочем, несмотря на то, что реклама пока не пришла, у канала Iron King есть коммерческое предложение, есть свой прайс, и есть понимание того, что стоит рекламировать, а что нет.
— Допустим, с букмекерскими конторами я не работаю принципиально. Они предлагали, но я не стал работать. Во-первых, такая заезженная тема, куда ни посмотри — везде их реклама. Во-вторых, я всё-таки не сторонник букмекерских контор, я работал в этой системе и сам видел, как приходили родители, плакали возле дверей, говорили, что их дети украли деньги, чтобы сделать ставку. Когда они ко мне обратились, они сказали: «Может, ты сначала услышишь цену?» Но я ответил: «Нет, не надо цену». Потому что когда у тебя нет петличек даже, нет звука нормального, не надо слышать цены. Не надо себя искушать. Я представил, что я приду в офис и скажу своим ребятам цену, от которой я отказался, а они мне ответят: «Ты что, офигел? Мы тебе бесплатно всё делаем». В общем, цену я так и не узнал, — рассказывает Ёдгор.
Что касается монетизации, то с ней пока тоже сложно: всего 30 долларов в месяц. Правда, настроил её Ёдгор совсем недавно вместе с известным продюсером Бехрузом Зеваровым.
— Мы познакомились с Бехрузом, и он мне предложил: «Когда будешь загружать ролик, приходи, вместе загрузим, я тебе покажу кое-что». И когда я провёл интервью с Олегом Фезовым, пришёл к Бехрузу, и он мне помог настроить всё правильно, и деньги стали капать, — говорит он.
К тому моменту, как Ёдгор с ним встретился, видео простых пародий, с которыми Кадами Курбон выступал на сельских весёлых свадьбах, собирали миллионные просмотры, но пользователи в Сети ворчали: «Позор нации».
— Мы долго звонили ему и никак не могли поймать, он всегда был занят. А потом сказал, что у него есть один свободный день 30 декабря, и живёт он в Шурободе (225 км от Душанбе — прим. авт.). Я собрал ребят и говорю: «Сделайте мне новогодний подарок». Они — да, мол, конечно, о чём разговор! Но когда я сказал, что нужно накануне Нового года ехать в такую даль, они долго возмущались. Но всё-таки поехали. Приезжаем, аки Кадама нет, он уехал в ущелье к другу на день рождения. Поехали за ним, были на месте к пяти вечера, когда уже стемнело. И я тогда понял, что либо мы сейчас запишем интервью, либо уже нет. И мы сели прямо на берегу реки, включили фары машины, потому что «света» у нас не было, и стали записывать. Я не ожидал, что это будет лучшее интервью по просмотрам, — вспоминает Ёдгор.
Интервью с К. Курбоном, архив Ё. Исломбекова
Но, конечно, далеко не всегда старания заканчиваются успехом. Как и всем медийщикам в Таджикистане, Ёдгору тоже тяжело находить героев для интервью. Он говорит, что очень долго пытался получить «добро» от главного муфтия Таджикистана и главного архитектора Душанбе, оба — очень интересные фигуры для аудитории, но оба нашли миллион причин, чтобы не дать интервью.
— Очень много отказов — сплошь и рядом. Люди не идут навстречу. Максимально боятся, особенно наши чиновники, — говорит Ёдгор.
Чтобы окончательно не остаться без героев, многие журналисты в Таджикистане занимаются самоцензурой и порой предоставляют своим респондентам возможность согласовывать материал перед публикацией или показывают перед интервью вопросы. Ёдгор говорит, что к такой практике не прибегал и не собирается.
— Во-первых, я заранее никогда не даю вопросы: или мы вообще не будем делать интервью, или мы по-настоящему общаемся. Я всегда предупреждаю героев — возможно, у вас будут сложности после публикации. Но я не хочу, чтобы они были, поэтому вы должны отнестись более серьёзно к тому, что вы будете говорить, потому что резать я потом ничего не буду. Единственный раз мне пришлось вырезать рассказ моего героя о том, как ему пришлось сбрить бороду перед официальным мероприятием: мне позвонил его отец и попросил не ломать жизнь сыну. Я всё-таки за правду и честность. Пока не буду бить себя в грудь кулаком и говорить громкие слова — поживём-увидим. Но могу точно сказать, что не буду заниматься самоцензурой и врать тоже точно не буду, — говорит Ёдгор.
Сегодня видео — самый популярный и быстроразвивающийся вид контента во всём мире. И эта тенденция сохраняется по меньшей мере последние два года. Видео работает как самостоятельная единица ресурса — например, в онлайн-репортажах, исследованиях или стримах. Может работать как элемент продвижения в социальных сетях — через caption-видео. Может быть частью чего-то большего — например, элементом мультимедийного проекта или проекта расширенного чтения.
Однако всё то, что было трендами в мировых медиа последние несколько лет, Узбекистан начал осваивать совсем недавно. Как и во многих других сферах, в этой у республики обнаружился «свой путь развития».
«Суверенный ютьюб»
Несколько последних лет просмотр видеороликов на YouTube, да ещё и с разрешением выше 360, было для узбекистанцев роскошью. Да что там: многие и сейчас не подозревают, что так можно. Проблема — в качестве интернет-связи.
За минувшие три года ситуация немного улучшилась, но и сейчас дела обстоят так: оптоволокно проведено не во все районы не то что Узбекистана, далеко не весь Ташкент пользуется «оптикой». На 2019 год только три миллиона человек по всей стране пользовались интернетом через домашнее подключение. При этом мобильный интернет используют уже 19 миллионов человек. В 2019 году население страны составляло чуть больше 35 миллионов человек, то есть в республике 14 миллионов человек в принципе не пользуются Сетью.
Что касается стоимости: средний пакет на 1,5 ГБ от оператора Ucell стоит примерно 2,9 доллара, такой же пакет от Beeline — 3,2 доллара. С таким количеством трафика вряд ли можно просматривать передачи или полноценно потреблять видеоконтент. Мобильный интернет анлим стоит минимум 12,5 доллара в месяц (максимум — 29), для жителей Узбекистана это недешёвое удовольствие. Да и полноценного анлима у операторов нет. При достижении определённого порога в MB скорость доступа урезается вдвое.
Все эти технические подробности нужны, чтобы было понятно, насколько Узбекистан способен потреблять видеоконтент. И если сейчас дела обстоят таким образом, то можно представить, что творилось лет шесть назад.
Из-за ограничения скорости внешнего интернета широкое распространение в стране получила сеть внутреннего интернета, так называемый TAS-IX. Скорость этого внутреннего интернета всегда была в разы лучше, чем у внешнего. И именно благодаря этому в стране появились собственные видеоплощадки, на которых и размещался основной видеоконтент.
Внезапные «технические неполадки» в работе общемировых социальных сетей делали внутренние ресурсы ещё более популярными. Среди фаворитов внутреннего потребления были mover.uz и mytube.uz. Сейчас их популярность снизилась, особенно в столице, так как скорость и зона покрытия в Ташкенте позволяет пользователям сёрфить на YouTube и смотреть видеоконтент с внешних источников.
Однако даже при наличии внутренних видеоплатформ медиа Узбекистана не спешили генерировать видеоконтент.
Первые шаги в новом направлении
Если перейти в раздел «Новости» того же «Мовера», то видно, что раньше всех новостные видеоролики стал загружать популярный узбекоязычный ресурс Daryo.uz — они появились в 2013 году и собирали от 150 до 500 просмотров. Сейчас репортажи ресурса на этой же площадке собирают около 3000 просмотров. Первые видео на YouTube у СМИ появились только в 2017 году, однако собирали уже от 10 000 просмотров, в зависимости от остроты темы. А вот в Facebook видео у ресурса прокачивалось не сильно — всего от 3000 просмотров одного ролика. Впрочем, и контент на площадке был не самым захватывающим: отрывки футбольных матчей и других спортивных мероприятий. Хотя, конечно, случаются и пики активности, когда тема «залетает» и ролик просматривает до 40 000 человек. Чуть позже редакция решила дублировать контент на всех своих площадках, предоставив пользователям самим решать, где им удобнее смотреть видео.
Главный конкурент Daryo.uz в узбекоязычном сегменте — издание Kun.uz — обосновалось на «Мовере» только в 2016 году. Ролики собирали в среднем до 600 просмотров, но сегодня посещаемость упала больше чем в 30 раз, некоторые ролики имеют и вовсе по 5-6 просмотров. Что тоже говорит о том, что выросшая скорость интернета перевела аудиторию на более удобные площадки — Facebook Watch и YouTube. На последнем у Kun.uz 490 000 подписчиков — рекордная цифра для СМИ из Узбекистана. Собственно, и некоторые ролики собирали до 2,5 миллиона просмотров. Выгружать видео на YouTube СМИ начало в 2017 году, сейчас у первого ролика свыше 150 000 просмотров. Что касается caption, то тут у «Кун» также всё хорошо с просмотрами — ролики могут собирать и 50, и 100 тысяч просмотров, так как практически все они посвящены важным новостям и вызывают эмоции аудитории.
Самое популярное русскоязычное издание Gazeta.uz первые шаги по созданию видеоконтента на «Мовере» начало делать в 2016 году. Первый ролик появился в мае 2016 и собрал 1100 просмотров. Сейчас количество просмотров на площадке очень скачет — от 300 до 4000. Примерно в то же время издание освоило и YouTube — первый ролик появился там в сентябре 2016, сейчас у него 2100 просмотров. По количеству подписчиков Gazeta.uz на YouTube уступает своим узбекоязычным конкурентам — 13,4 тысячи, последние ролики СМИ собирают в среднем до 10 000 просмотров. В зависимости от повестки и инфоповода цифра может быть больше. На Facebook всё примерно так же — первый ролик появился всё в том же 2016 году, сейчас ролики собирают от 4 до 20 000 просмотров.
«Три кита», которые транслируют основную повестку дня, оставили далеко позади своих более мелких конкурентов. Однако стоит учитывать и возраст изданий, и то, сколько ресурсов вкладывается в продвижение контента. Но и те, кто помоложе, тоже пытаются привлекать аудиторию с помощью видео. Например, издание Repost.uz. Оно пошло по пути российского Life в плане выбора контента, снимают и caption-ролики. Первые видео проекта собирали до 10 000 просмотров, сейчас средняя цифра — около 6000. Ролики, выбивающиеся из этих показателей, как правило, касаются скандалов или шоу-бизнеса. Так, например, видео про певицу Юлдуз Усманову оказалось в топе и собрало свыше 40 000 просмотров. Или ролик про концерт Ольги Бузовой и её наряды, тоже ставший хитом, — 127 000 на сегодняшний день.
Развлекательное медиа MyDay делает видео на Facebook больше трёх лет, но среднее количество просмотров редко достигает 1000. Немного лучше ситуация на канале издания в YouTube — там ролики набирают в среднем до 4000 по текущей повестке и до 100 000, если касаются узбекских звёзд шоу-бизнеса.
У прямого конкурента MyDay, издания Afisha.uz, входящего в медиахолдинг «Афиша Медиа» (туда входит и Gazeta.uz), дела с видео обстоят ещё хуже. Издание делает ролики около пяти лет, однако они редко собирают больше 5000 просмотров. Средняя цифра — 600-700.
Что же касается государственных изданий, то они в принципе не стремятся делать свой контент разнообразным. Главный поставщик новостей — агентство «УзА» — вообще не имеет вкладки «видео» на своей Facebook-странице.
«Правда Востока», в отличие от «УзА», с видео поэкспериментировали и бросили — вкладка есть, роликов всего четыре, среднее количество просмотров — 100.
Государственное издание «Вечерний Ташкент» оказалось чуть более продвинутым и с видео работает довольно плотно — по сравнению с другими госСМИ. Правда, оригинальность заголовков хромает.
Остальные государственные СМИ либо так и не обзавелись страницами на Facebook, либо спрятали их так хорошо, что найти их без проводника почти невозможно.
Что же касается узбекистанского телевидения, то оно в формате видео в интернете не представлено почти совсем.
Так почему в Узбекистане видеоконтент развивается так медленно?
Даже с низкой скоростью связи жители Узбекистана всё равно находят возможность смотреть ролики — а главное, хотят это делать. Тогда что мешает развитию видеоконтента? Помимо главной причины — плохого интернета — есть ещё несколько. Например, размер редакции, её платежеспособность, язык и компетенция.
1. Размер редакции. Видеоконтент развивается. Но, как мы показали выше, у одних медиа — лучше, чем у других. В крупных медиа — к примеру, в Kun.uz — сознательно делали упор на создание роликов, а журналисты проходили тренинги и мастер-классы по созданию caption и более детальных видеорепортажей, а потом распространяли полученные знания в своих редакциях. У них была возможность пойти поучиться, а потом вернуться к работе. В мелких редакциях, где и так работать некому, отрываться на учёбу сложнее.
2. Язык. Большинство населения Узбекистана говорит по-узбекски и на этом же языке потребляет контент. Поэтому он гораздо популярнее и собирает больше просмотров, чем аналогичный на русском, даже если его качество окажется выше.
3. Платежеспособность редакции. Для продвижения видео важны несколько факторов — постоянство, актуальность темы и реклама. То есть в идеале в редакции должен быть целый отдел, который будет заниматься созданием, публикацией и дистрибьюцией видеоконтента. Или хотя бы пара сотрудников. Однако содержать такой отдел или таких сотрудников могут себе позволить далеко не все СМИ страны. А это значит, что в гонке могут участвовать только лидеры, зарабатывающие достаточно на рекламе. Молодые редакции вступают в эту гонку, но далеко не всегда уделяют достаточно внимания постоянству публикаций и дистрибьюции на разных площадках.
4. Компетенция. YouTube и ролики для него требуют кардинально иного подхода, чем Facebook или даже Instagram. Каждой платформе нужно отдельное внимание. Пока не все СМИ освоили эти тонкости и нащупали свою аудиторию. Многие продолжают публиковать один и тот же контент на разных площадках или развивать только свои Facebook или Instagram.
Развитие видеоконтента в Узбекистане началось довольно поздно по сравнению с большинством других стран мира. Но и за каких-то три года лидеры рынка, да и молодые СМИ достигли каких-то результатов. И если положительная динамика в развитии всей отрасли будет продолжаться, то, возможно, через год мы будем говорить совсем о других результатах.
Internews ищет партнёра для проведения медиамониторинга 13 СМИ на казахском, таджикском, узбекском и русском языках с периодичностью одна неделя в месяц на три месяца с возможностью дальнейшего продления контракта на шесть месяцев и более. Техническое задание можно запросить по адресу kz-info@internews.org.
Для участия в конкурсе представителям заинтересованных организаций (также допускаются индивидуальные предприниматели) необходимо будет прислать:
1. Копию свидетельства о юридической регистрации заявителя.
2. Список схожих работ за последний год с указанием заказчиков и кратким описанием выполненной деятельности.
3. Описание состава команды, подкреплённое резюме сотрудников/кодеров для каждого из требуемых языков мониторинга (по два кодера на каждом языке).
4. Предварительную смету расходов на проведение мониторинга.
Заявки будут приниматься до 18:00 (по времени Нур-Султана) 5 июня 2020 года по электронному адресу kz-info@internews.org с пометкой в теме «Заявка на проведение медиамониторинга».
Проект проводится в рамках Центральноазиатской медиапрограммы при поддержке Агентства США по международному развитию (USAID).
Пандемия, карантин и связанный с ними экономический спад стали причинами серьёзных проблем у медиа во всём мире. Падают рекламные поступления, редакции вынуждены сокращать сотрудников или переводить их на удалённую работу, газеты приостанавливают выход. В таких условиях опыт медиа, которые во время пандемии обнаружили новые возможности, особенно ценен. «Новый репортёр» перевел материал о работе нишевого медиа Next Avenue.
COVID-19 показал, как уязвимы люди старшего поколения перед болезнями. Чем человек старше, тем выше вероятность летального исхода от коронавируса: согласно данным CDC, почти 80 процентов людей, умерших от COVID-19 в Соединённых Штатах, находились в возрасте от 65 лет и старше. Редакциям, у которых есть аудитория в возрасте 50+, нужно подумать, какой контент можно предложить этой аудитории, как это сделали в Next Avenue. В этом небольшом медиа, которое появилось в 2012 году в Сент-Поле, штат Миннесота (США), работают три редактора и три сотрудника по привлечению аудитории (на полставки).
По словам Коллина Уилсона, вице-президента Twin Cities Public Television по цифровым публикациям (TCT — компания, основавшая NA), Next Avenue разделяет своих читателей на три разные аудитории: от 50 до 60 лет, от 60 до 70 лет и от 70 лет.
— Сегодня продолжительность жизни достаточно высокая, и наши читатели, люди в возрасте 50+, могут прожить ещё 50 лет, а то и дольше. Мы рассматриваем этот период как три этапа жизни. Первый — люди в возрасте от 50 до 60 лет, которые только начинают планировать, какой может быть следующая глава их жизни. Второй — люди от 60 до 70 лет, это те, кто уже перешёл к следующей главе своей жизни, возможно, они переехали в дома поменьше или вовсе в города, чтобы быть ближе к удобствам. Третий — люди, которым обычно за 70-90 лет — это те, кому больше всего нужна поддержка, ведь их возможности всё более сужаются, и они стремятся поддерживать здоровье и качество жизни.
До пандемии практически все материалы Next Avenue были долгоиграющими (evergreen). Журналисты рассказывали своей аудитории о планировании выхода на пенсию, решениях относительно жилья и ухода, а также о поддержании психического здоровья и благополучия. Но ситуация с COVID-19 показала, что такой метод не работает. Редакция подготовила первым материалом о коронавирусе интервью с эпидемиологом, которое очень быстро устарело и потеряло актуальность. Тогда стало понятно, что существовавшие форматы не работают. Формат интервью поменяли на часто обновляемый FAQ (вопросы-ответы). Вопросы могут задать и читатели и начать получать рассылку с информацией о COVID-19.
Форма, позволяющая читателям задать свой вопрос о COVID-19 журналистам
— Мы поняли, что нам нужно изменить способ работы: мы не срочные новости, и у нас крошечная команда. Так что же нам делать? Мы поставили перед собой задачу научить читателей ориентироваться в ситуации — помочь пожилым людям, а также их семьям, разобраться в этапах пандемии, начиная от профилактики и диагностики COVID-19, заканчивая лечением симптомов, — рассказывает Коллин Уилсон.
Когда-то материалы в Next Avenue планировались, как минимум, за две недели. Но в какой-то момент «мы увидели, что наш органический поисковый трафик начинает быстро расти, поэтому для нас стало важнее быстро передать истории в руки читателей, чем следовать стандартному графику публикации», — сказал Уилсон. «Мы стали быстрее переделывать запланированные истории и публиковать их в ту минуту, когда они были готовы».
Начиная с первого FAQ в конце февраля, Next Avenue опубликовала более 100 историй, связанных с коронавирусом.
Next Avenue также пересмотрела и переработала свою e-mail-рассылку, которая отправлялась подписчикам дважды в неделю. С приходом пандемии в редакции заметили, что процент открытия рассылки сильно снизился, а ведь когда-то это был чуть ли не главный источник трафика на сайт. Теперь рассылка фокусируется на полезных материалах о коронавирусе и включает в себя блок, отправляющий читателей на другие полезные для них ресурсы. В редакции также адаптировали формат рассылки под пожилых читателей — передвинули изображения, увеличили размер заголовков и основного текста, добавили комментарии. В результате уровень открытия рассылки снова вырос.
— Мы регулярно проводим исследование аудитории и постоянно задаём нашим читателям вопросы о том, что они ищут и что хотят узнать. В то же время наша аудитория уникальна тем, что она активно взаимодействует с нами в социальных сетях и через рассылку. Мне повезло, ведь далеко не у всех журналистов есть привилегия так много общаться со своими читателями, — рассказала Грейс Бирнстенгель, редактор Next Avenue.
Мы обслуживаем население высокого риска и несём дополнительную ответственность. Реальность такова, что многие из наших читателей или их друзей заболеют. Мы должны помочь им подготовиться.
Один из читателей Next Avenue задал вопрос любимому изданию: «Должен ли я согласиться на подключение к ИВЛ, если заболею коронавирусом?» Грейс Бирнстенгель написала историю о том, каково это — быть подключённым к аппарату ИВЛ, и тем самым помогла читателям определиться — хотят они этого или нет. Next Avenue также опубликовал материалы, которые помогли семьям решить, хотят ли они забрать своих близких из учреждений долгосрочного ухода на время пандемии. Другая чувствительная, но важная для пожилых людей тема — планирование похорон, которые стали процессуально сложнее из-за коронавируса. Все эти вопросы — эмоционально тяжёлые, но важные для аудитории Next Avenue, и на них должен кто-то отвечать.
Скриншот с сайта Next Avenue
Другая проблема, с которой сталкиваются пожилые, — всплеск эйджизма. Некоторые люди стали озвучивать мысли, которые, вероятно, долго крутились в их головах. В одном из материалов Next Avenue подробно расписывает эти случаи: люди не готовы жертвовать своими удовольствиями, чтобы защитить пожилых. «Это то, о чём волнуются многие наши читатели: все смотрят на них и разговаривают с ними так, как будто они «другие»», — рассказывает Ричард Эйзенберг.
— Некоторые медиа усиливают — надеюсь, ненамеренно — накопительный эффект дегуманизации пожилых людей. СМИ превращают их в беспомощную и хрупкую группу, — говорит Уилсон.
Очевидно, что даже когда ограничения в Америке начнут снимать, пожилым и уязвимым группам населения, возможно, придётся продолжать самоизоляцию. В ближайшие недели и месяцы Next Avenue продолжит освещать пандемию для своих читателей.
— Боюсь, что новости в подавляющем большинстве переключатся на освещение снятия защитных мер и забудут про людей, которым всё ещё говорят оставаться дома. Мы будем продолжать помогать читателям пережить этот страшный опыт, — говорит Бирнстенгель. — Одно дело — коллективно переживать кризис. Другое дело — делать это в одиночку, когда остальные возвращаются к нормальной жизни.
Материал подготовлен на основе статьи niemanlab.org.
7 апреля 2020 года постановлением правительства Республики Казахстан утверждён Национальный план развития сферы информации на 2020-2022 годы. Как и все законодательные акты, касающиеся медиа, План активно обсуждали. «Новый репортёр» изучил этот документ и возникшие к нему вопросы задал медиаэкспертам и юристам. А вопросов много.
Документ подан как попытка сделать отечественные СМИ конкурентоспособными. Но если разбирать План детально, появляются сомнения. Во-первых — в том, что речь идёт о развитии всех СМИ. Во-вторых — в том, что цель состоит именно в развитии.
И сомнения эти возникают в самом начале чтения. В разделе «Введение» сказано: «Динамичная интеграция Казахстана в мировое информационное сообщество, а также инициатива по выстраиванию эффективных коммуникаций между государством и обществом требуют новых подходов в развитии средств массовой информации и создания условий повышения их конкурентоспособности. Так, отечественные масс-медиа должны стать действенным инструментом концепции «Слышащего государства»».
Вероятно, госаппарату кажется, что СМИ Казахстана всё ещё недостаточно хорошо освещают его работу. А для такого развития, как известно, государство сил и средств не жалеет. Остаётся посмотреть, как именно должны развиваться СМИ в этом направлении.
По мнению экспертов, Национальный план развития сферы информации — отличная идея, так как проблем в отрасли накопилось много. Давайте читать его внимательно, чтобы понять, будет ли решать эти проблемы план действий.
Бюджетное финансирование: на что министерства потратят деньги
Первым делом в глаза бросаются пункты Плана, на которые выделяется финансирование из республиканского бюджета. Так, 1 млрд 350 млн тенге выделяется через Министерство информации и общественного развития и ТОО «Қазмедиаорталығы» на «Модернизацию вещательного ядра ТОО «Қазмедиаорталығы»».
Вопрос о том, что госканалы неконкурентоспособны именно из-за господдержки, уже не раз поднимался владельцами частных СМИ. И вновь решено провести техническое усовершенствование госканалов за счёт госбюджета, что выглядит как очередной акт финансовой дискриминации частных независимых телеканалов. «Ожидаемый результат в модернизации ядра — повышение уровня отказоустойчивости технологического оборудования, отвечающего за бесперебойность вещания государственных телерадиоканалов».
«Совершенно очевидно, что развитие государственных и отечественных СМИ — немного разные процессы. Поэтому здесь наше правительство несколько лукавит, поскольку в их плане действия все направлено, увы, только на госСМИ. Естественно, это вызывает массу вопросов и справедливого возмущения, ведь налоги платят все одинаково, почему же частные СМИ остаются без модернизации? И такой подход полностью ломает конструкции развития конкурентной медиасреды, ведь государственные медиа изначально находятся в гораздо более выгодных условиях», — говорит директор ОФ «Правовой медиацентр» Диана Окремова.
Ещё 30 млн тенге выделяется для МИОР на совершенно фантастический проект — «Проведение маркетингового исследования на тему «Определение стоимости услуг СМИ, закупаемых для проведения государственной информационной политики за счёт республиканского бюджета»». Казалось бы, есть более простой способ узнать, достаточно ли бюджет платит журналистам за освещение работы чиновников — пятиминутный звонок руководителю любого СМИ. Но Плану ответа «мало» недостаточно. Поэтому за 30 миллионов тенге будет составлен целый аналитический отчёт.
«Стоимость кажется достаточно большой, как и сама тема кажется немного странной. Проблема в том, что весь план действий опять сосредоточен на проведении государственной информационной политики и сохранении статус-кво медиарынка, фундаментальных реформ не предполагается»,
— говорит юрист Internews в Казахстане Ольга Диденко.
Повышение квалификации журналистов: нужна Академия
Вызывает сомнение и такой пункт Плана: «Для подготовки высококвалифицированных, конкурентоспособных специалистов, в которых нуждаются отечественные СМИ, необходимо проработать вопрос создания Академии медиаиндустрии. Данный подход должен обеспечить выпуск специалистов, готовых работать в регионе и ориентированных на качественный результат». На проработку этого вопроса денег пока не требуется, но очевидно, что процесс создания Академии потребует затрат. Возникает вопрос: не кажется ли вам, что создание очередного громоздкого образовательного института в такой подвижной отрасли, как медиа, не даст ожидаемого результата?
«Думаю, что это очередная очень затратная, но совершенно бесполезная затея. Во-первых, потому что у нас практически в каждом вузе есть факультет журналистики, и логично приложить усилия, чтобы повысить качество образования в разных регионах, а не создавать одну Академию. Во-вторых, у нас не так много СМИ (около 3000) и журналистов в стране, чтобы для этого создавать целую Академию. Я считаю, подобная централизация очень ослабит наши регионы в плане журналистского образования и будет работать исключительно на главные республиканские СМИ. А это — развитие конкретных СМИ, но никак не развитие медиаотрасли в целом», — говорит Диана Окремова.
Заботясь о повышении квалификации журналистов, План считает необходимым «предусмотреть меры по развитию института менторства и организации обучающих курсов с приглашением известных казахстанских и зарубежных медиаэкспертов и специалистов». Ответственными за профессиональный рост определены МИОР, НПО (по согласованию), АО «Егемен Казакстан» (по согласованию), АО «Казахстанская правда» (по согласованию), АО «Хабар» (по согласованию), АО «РТРК «Казахстан»» (по согласованию). По поводу финансирования деликатно указано: в пределах предусмотренных средств. Из чего можно сделать вывод, что какие-то средства на это уже выделены непосредственно указанным СМИ. Учиться им, безусловно, как и всем, надо. Но проследить, провели ли тренинги на самом деле и какой от них эффект, будет невозможно. Как вариант, в исполнителях указаны НПО. Это даёт слабую надежду на то, что эту работу передадут в конкурентную среду, тем более что ряд организаций в РК уже давно и эффективно занимается подобной деятельностью.
«Безусловно, это должно быть в рыночном поле, поскольку, при всём уважении к известным журналистам, они не всегда могут быть эффективными тренерами. И ещё очень важно чётко понимать, что мы хотим получить на выходе, каких результатов достичь — кого обучить, чему именно и для чего. К сожалению, я часто встречала зарубежных медиаэкспертов, которых привозят ради галочки, ради пиара или для статусности мероприятия. Естественно, выхлоп от таких тренингов очень сомнительный. Поэтому этот вопрос требует очень серьёзных подходов», — говорит Диана Окремова.
Замер аудитории: а ты посмотрел сюжет про президента?
Хочется также, чтобы ещё один пункт Плана был вынесен в конкурентное поле — замер аудитории телеканалов для выявления популярности телепрограмм. Но формулировка почти не оставляет надежды: «Необходимо внедрить систему медиаизмерения на базе одного из отечественных операторов для целей определения эффективности государственной информационной политики». Во-первых, План не интересует общее положение дел, а только эффективность проведения госполитики. Во-вторых, возможно ли, что результаты медиаизмерения на базе одного оператора будут прозрачными. В-третьих, такими измерениями на нашем рынке уже занимается TNS Kantar.
«Рынку медиаизмерений так же нужна конкуренция, как и любому другому сектору экономики. Вопрос в доверии — будут ли крупнейшие рекламодатели доверять таким измерениям. Как видно из контекста, у нас собираются создать альтернативного медиаизмерителя.
Цель измерения — не портрет аудитории, кто, что, где и как смотрят, а «определение эффективности государственной информационной политики». Уже понятно, что есть определённая установка для медиаизмерителя. Будут ли эти измерения иметь ценность для рекламодателей, и будут ли они прозрачны — непонятно.
Так же, как и при распределении бюджетных средств среди медиа, нужно больше информации о том, как будет происходить выбор или назначение этого альтернативного медиаизмерителя, будет ли он действительно независим и прозрачен в исследованиях, будут ли эти данные доступны и т. д. Как будут финансироваться такие альтернативные измерения и т. д. С другой стороны, план не предусматривает дополнительного финансирования из бюджета, в графе «внедрение медиазамеров аудитории отечественных каналов» написано, что финансирование не требуется», — говорит Ольга Диденко.
К слову, отсутствие финансирования для этой работы можно рассматривать как обычное «слежение» за СМИ органами, которые для этого уже существуют.
Оптимизация госСМИ: шарик-марик или стремление к эффективности?
Есть в Плане и пункт об очередной оптимизации государственных СМИ в медиахолдинги. Подобные меры уже предпринимались в минувшем году, когда в уставной капитал ТОО «Международное информационное агентство «Казинформ»» было передано республиканское имущество в виде 14 циклов программ по основным направлениям деятельности государства: «Третья модернизация Казахстана», «Нұрлы жол», «100 конкретных шагов», ЭКСПО-2017, «Цифровой Казахстан» и других «хлебных» тем. После передачи имущества ТОО было преобразовано в АО с присоединением к нему акционерного общества «Казконтент». Этим же постановлением правительства РК ликвидировано республиканское государственное учреждение «Служба центральных коммуникаций» при Министерстве информации и общественного развития и одновременно создана «Служба центральных коммуникаций» при президенте Республики Казахстан в городе Нур-Султане.
Теперь предлагается принять меры по оптимизации субъектов квазигосударственного сектора в сфере СМИ для сокращения государственного участия в части финансирования государственных медиа путём объединения государственных СМИ. Поручено создать:
единый холдинг печатных СМИ,
единый холдинг интернет-СМИ,
единый холдинг телеканалов,
медийный технологический холдинг.
Ну и, понятно, управлять изданиями по принципу «одного окна» гораздо удобнее.
Правовое поле: соберут ли урожай продакшен-студии и зарубежные СМИ
В законодательной части тоже есть ряд предложений. Так, «в целях соответствия требованиям закона Республики Казахстан «О телерадиовещании» целесообразно рассмотреть изменения в законодательстве по регистрации иностранных интернет-телеканалов в уполномоченном органе».
«Постепенно и регулярно вводятся ограничения для иностранных телеканалов для их вещания на территории РК. Сначала у них была учётная регистрация, и её мог пройти распространитель — оператор кабельного телевидения, например; сейчас от них требуют открытия юридического лица или представительства, постановку на учёт СМИ, и они обязаны выполнять те же требования, что и отечественные телеканалы. Это всё касалось эфирных и спутниковых телеканалов. Однако в плане есть предложения для развития казахстанского сегмента интернет-телевидения, поэтому для иностранных интернет-телеканалов можно прогнозировать такое же изменение их статуса для продолжения вещания и доступа казахстанской аудитории к их контенту», — говорит Ольга Диденко.
Отмечает юрист и пункт: «Совершенствование законодательства в части определения правового статуса продакшен-студий позволит чётко разграничить их деятельность». В частности, План предлагает «обозначить общие критерии и механизмы правового и финансового взаимодействия телеканалов и продакшен-студий», что выглядит странно в правовом государстве с рыночной экономикой.
«Как можно ещё дополнительно регулировать статус продакшен-студий, помимо их общего регулирования как субъектов предпринимательства? И зачем это нужно? Абсолютно непонятно. Между телеканалами и продакшен-студиями должны быть нормальные бизнес-отношения. Их смысл ясен: телеканалы экономят на производстве собственного контента, если отдают производство контента другому производителю. Взаимные претензии тоже: первые считают, что качество контента низкое, стоимость — высокая, продакшен-студии считают, что телеканалы им недоплачивают и предъявляют слишком много требований», — говорит Ольга Диденко.
Блогеры — СМИ или не СМИ?
Больше положительным, чем отрицательным, выглядит предложение определить правовой статус блогеров. Предложенные меры, с учётом международного опыта, обещают обеспечить блогеров правами, включая право на аккредитацию в государственных и международных организациях, и защитой (опознавательные знаки при ликвидации чрезвычайных ситуаций, освещении вооружённых спецопераций и другое), которые являются жизненно важной частью работы журналистов.
«С блогерами всё более проблематично. С одной стороны, уже давно во многих странах существует градуированный и дифференцированный подход к определению того, кто какие функции выполняет в общем информационном пространстве. Совет Европы разработал и принял отличную декларацию и рекомендацию «О новом понятии СМИ«, где очертил рамки этого нового подхода. Его суть в следующем: принято новое, более широкое определение СМИ, заданы определённые критерии и индикаторы, такие как намерение действовать в качестве СМИ, редакционный контроль и надзор за контентом, регулярность и выполнение профессиональных стандартов и т. д. Если блогер или создатель канала хотел бы позиционировать свой контент как СМИ, он придерживается всех критериев, выполняет все стандарты. Если вы изначально не позиционируете себя как СМИ, вы не обязаны их выполнять. То есть такое самоопределение в качестве СМИ первично, регулирование — вторично.
С другой стороны, план предлагает добровольность для блогеров при решении вопроса — СМИ или не СМИ, но правовое регулирование, помимо аккредитации и опознавательных знаков, может предполагать дополнительные требования и ответственность.
Известно, что есть блогеры, которые были бы заинтересованы в определении их статуса как СМИ для участия в госзакупках или для получения аккредитации. Но есть и другие, которым без правового определения их прав и обязанностей как блогеров, дополнительных требований, ограничений и ответственности работается более спокойно, творчески и безопасно.
Скорее всего, лучшим решением может быть некий градуированный подход для самоопределения блогеров как СМИ и добровольного принятия на себя дополнительных обязанностей, ограничений и ответственности. Да, возможность аккредитации и получение ответов на запросы в более краткие сроки будут бонусами. Думаю, что когда подготовят поправки по этому вопросу, будет возможность их обсудить публично и принять взвешенное и рациональное решение», — разъясняет Ольга Диденко.
Многие пункты Плана похожи на охоту кота за своим хвостом. К уже перечисленным можно добавить такую меру господдержки печатных СМИ, как развитие киосковых сетей по их распространению. Газеты продавать невыгодно, поэтому предполагается, что такие киоски будут продавать и товары первой необходимости. Все мы помним, что подобная сеть существовала на постсоветском пространстве многие десятилетия, пока буквально несколько лет назад не была уничтожена окончательно. Но опыт, как говорится, не пропьёшь — сеть киосков создадут снова.
Судьбу певцов и телевизионных ведущих (и радиоведущих, конечно, тоже) часто определяет тембр голоса. Кому-то с природными данными везёт, кому-то везёт очень: фирменный металл голоса Динары Егеубаевой узнаваем для любого казахстанца старше тридцати — он из тех, что въедаются в подкорку. Когда-то Егеубаева, работая в главных вечерних новостях страны, сумела подать свой природный дар так, что реликтового излучения от большого взрыва телевизионной славы хватило и для работы на российском НТВ.
Появление на горизонте ветерана отечественного ТВ Динары Егеубаевой, на мой вкус, оказалось самым неожиданным, интригующим, а потому заслуживающим внимания. И дело не в размере аудитории и охвате: домашний блогинг не превзошёл ожидания и оказался вполне себе домашним. Но несколько интервью из цикла «Карантин.кз», выходящих в виде прямых эфиров в Instagram, а также выложенных на YouTube, я посмотрел.
Новая привычка
Карантин предложил нам необычные обстоятельства. С одной стороны, само по себе согласие множества журналистов перейти на онлайн-форматы не является заметным событием для медиасферы — Сеть всего лишь альтернативное место встречи. С другой стороны, не такое простое это место.
Да, через различные мессенджеры и видеосервисы журналисты брали интервью и раньше. Но в качестве вынужденной меры, когда собеседник физически не мог оказаться поблизости. Хочу заметить, что и суррогатом эти случаи не считались — информация всегда первична. Что мешало исключение сделать правилом? Полагаю, плохое качество «картинки», а зачастую и звука. Но текущая ситуация диктует свои условия: теперь это всё неважно. Мы видим многочисленные и вполне успешные попытки устроить «журналистику на дому» — загляните в Instagram.
Возможно, мы вступаем в эпоху новой потребительской привычки, когда интервью в формате видеозвонков становятся обыденностью. Поэтому мои рассуждения о карантинных выступлениях Динары Егеубаевой я бы хотел предварить мнением о сильных и слабых сторонах «интервью по вебке» вообще. Это в том числе позволит нам лучше понять, с чем мы имеем дело в её случае.
У интервью через веб-камеры есть интересная особенность. Это видимость низкой ценности видеоизображения. То есть интервью этого рода спокойно можно слушать как аудиоподкаст. Однако, сдаётся мне, аудиальный вариант потребления не всегда оправдан. Потому что, несмотря на скудность этого видео, у него есть эффективный ай-стоппер (от англ. eye stopper — ловушка для глаза, прим. ред.). В обычных студийных или натурных интервью собеседники — журналист и гость — снимаются так, что они не смотрят в глаза зрителю, потому что смотрят мимо объективов камер друг на друга. Мы привыкли к роли стоящего в стороне прохожего, такую особенность нам диктовали техника и телевизионные технологии. В стримерском варианте интервью оптические оси линзы камеры и глаз собеседников практически совпадают, потому что веб-камеры, как правило, находятся рядом с мониторами. И этот технический нюанс создаёт эффект «группового видеозвонка» с участием зрителя.
Но эта деталь не была бы так интересна, не поддерживайся она ещё одной, более значимой, особенностью: обычно эти интервью не монтируются — возможно, потому что монтаж «одноразмерного» изображения выглядел бы как череда склеек и умышленные купюры. Отсюда уникальная возможность непрерывно наблюдать за реакцией собеседников на вопросы и ответы друг друга. Таким образом, у веб-интервью есть маленький, но привлекательный бонус.
Приведу пару примеров. На днях украинский журналист Дмитрий Гордон взял интервью у своего идеологического противника Игоря Гиркина, военного и политического деятеля самопровозглашённой Донецкой Народной Республики, участника боевых действий (который вроде бы отошёл от военных дел, но общественную деятельность не оставил). Получился трёхчасовой весьма напряжённый разговор явно недолюбливающих (если не сказать презирающих) друг друга людей. И возможность непрерывно наблюдать за жестами и мимикой собеседников была отдельным увлекательным аттракционом. Традиционный монтаж почти полностью исключил бы эту опцию.
Нечто похожее можно было увидеть в интервью председателя Мосгордумы Алексея Шапошникова журналисту «Эха Москвы» Егору Жукову (онлайн-вещание в YouTube некоторых программ на этом радио идёт параллельно с радиоэфиром). Чиновник Шапошников отвечал на вопросы журналиста снисходительно, местами не скрывая язвительных интонаций. И наблюдать за реакцией Жукова, который глядел при этом в глаза зрителю, было интересно.
И ещё одна особенность интервью через веб-камеры, важная для интервьюера. Как правило, во время сеанса связи собеседник находится в удобных для себя условиях. И это влияет на результат. Не секрет, что многие репортёры и интервьюеры часто стараются вытащить чиновников из привычных им уютных кабинетов — особенно если есть необходимость получить контроль над беседой, а вопросы надо задавать неудобные. Потому что если журналист оказывается гостем, или, что ещё хуже, примеряет роль подчинённого «на ковре» у начальника, на нормальные комментарий или интервью трудно рассчитывать. Студийные условия в этом смысле идеальны: герой находится вне зоны комфорта, в окружении чужих людей, среди нагромождения непривычной техники и подсознательно ощущает себя на съёмочной площадке на правах гостя. Так что перенос разговора в интернет лишает журналиста множества маленьких профессиональных инструментов — вроде установления правильного расстояния между собеседниками в студии, способности воздействовать на гостя с помощью невербальных средств и так далее.
Резюмируя: интервью на веб-камеры не так просты, как может показаться, и зритель при желании может открыть в них немало интересного. С другой стороны, журналист, уходя в Сеть, теряет часть профессионального инструментария.
Между чаем и цветами
Расхожая фраза, что, дескать, «журналистика — это не профессия, а образ жизни», когда-то распространённая в профсреде, меня всегда коробила эдаким романтическим глянцем. Но с приходом пандемии коронавируса со многим из спорного приходится соглашаться. И вот Динара Егеубаева — как бы в доказательство этого, теперь всё более убедительного, утверждения — выходит в онлайн-пространство. Как она сама объясняет в приветствии, чтобы получить ответы на собственные вопросы.
Хотел бы сразу отметить: я не преувеличиваю значимость пары десятков выпусков «Карантин.кз» в качестве некоего медиапродукта. В данном случае я руководствуюсь не мизерным количеством зрителей, которые их посмотрели, а моими личными впечатлениями. Да, домашний проект не рассчитан на широкий круг пользователей, но он привлёк моё внимание с самых первых выпусков по двум причинам. Во-первых, Динара Егеубаева — это имя в телевизионной журналистике. Во-вторых, у проекта есть понятные цель и смысл. Он создан во время карантина и на время карантина.
Собственно, говорит Егеубаева с гостями на темы, связанные с карантином, либо возникшие в этот период, причём приглашает экспертов из самых разных сфер. Другая важная особенность: как правило, при выборе гостя инфоповод и привязка к актуальной повестке для автора оказывались важнее личности собеседника. С правозащитником Евгением Жовтисом Егеубаева обсуждает изъяны проекта закона о митингах, с директором турагентства Булатом Сабалаковым — состояние туристического бизнеса, с адвокатом Жангельды Сулеймановым — особенности накопления средств казахстанцев в пенсионном фонде, с журналистом и блогером Кириллом Павловым — затопление на юге Казахстана после прорыва плотины на узбекском водохранилище. То есть выбор гостей, тем не менее, абсолютно оправдан. Да, в эти карантинные «каникулы» Егеубаева не ринулась за раскрученными именами: многие ли знают журналиста Кирилла Павлова? Но это чуть ли не единственный очевидец из Алматы, оказавшийся по собственной инициативе в затопленных районах, и он совершенно незаменим, потому что действительно владеет информацией.
Я уже поделился, в чём вижу прелесть интервью через видеосервисы, но в случае с Егеубаевой всё это не работает. Потому что перечисленные мной бонусы не касаются конкретно этой разновидности жанра. Интервью бывают разными. И заслуженный боец новостного фронта работает в жанре информационного интервью, сосредоточенного не на личности и взглядах собеседника (как в случае с интервью-портретом или интервью-расследованием), а на более утилитарном сборе экспертной информации либо впечатлений очевидца. Таким образом, мы имеем дело с разновидностью информационной журналистики в блогерской оболочке. Здесь вы не увидите ярких разоблачений, проколов неосторожных политиков и душераздирающих откровений. Егеубаева бесстрастно снимает с гостя слой за слоем информации — без попыток поймать собеседника на противоречиях, фактах биографии и фобиях. По сути, этот вид интервью представляет собой развёрнутый комментарий, и выбор именно этой журналистской формы для Сети весьма необычен. Сейчас в почёте другие интервью (спасибо одному российскому блогеру и его последователям).
В Сети много дилетантов, возомнивших себя дудями, но мало профи, которые в домашней одежде, устроившись перед веб-камерой между чаепитием и поливом цветов, могут задавать адекватные, точные вопросы.
Надо сказать, что для информационного интервью 30 минут разговора — совершенно оправданный хронометраж (возможно, даже великоватый). Потому что мы имеем дело с онлайн-включениями, а не с двухчасовыми программами в записи с активными тайм-кодами в подмогу. Мне нравится вкрадчивая профессиональная манера блогера-журналиста удерживать беседу в нужном русле и умение формулировать короткие, понятные вопросы.
«Люди обнаруживают, что деньги на их пенсионных счетах теряются. Что происходит?» — например, спрашивает Егеубаева у адвоката Сулейманова, а ты вспоминаешь старое доброе «Информбюро», которое всегда было профессиональным и понятным. Да, мне нравятся короткие вопросы. И мне нравится, как осмысленно их задаёт Динара Егеубаева, не позволяя даже в своих длинных репликах прорасти более чем одной мысли: один выстрел — одна цель.
Оборотная сторона маленького домашнего проекта — очевидная местечковость действа. Большие подкасты и YouTube-проекты приучили нас к пяти- и шестизначным цифрам просмотров. Проект Егеубаевой, рассчитанный на узкий круг своих подписчиков, оказался практически незамеченным. Стоила ли игра свеч? Пожалуй, да, если это пробная версия чего-то большего, и Динара Егеубаева решила раскрутить свой канал на YouTube или страницу в Instagram после карантина.
С ещё большим интересом я понаблюдал бы за ней не только в жанре информационного интервью — я не зря целый блок посвятил возможностям других жанровых разновидностей. Конкуренция — двигатель прогресса, и, мне кажется, зритель только выиграл бы от прихода в Сеть как можно большего количества профессионалов.
Тема коронавируса всё ещё главенствует в итоговых программах казахстанских телеканалов. Журналисты продолжают искать новые грани пандемии, о которых можно рассказать. Например, задаются вопросом «а что будет дальше»? Так, на КТК подняли тему грядущей ужасающей безработицы. А вот QAZAQSTAN рассказал, как на карантине живётся самым уязвимым людям.
«Хабар», между тем, лучится оптимизмом: и новая ипотечная программа, по версии «7 кун», хороша, и у фермеров наших всё в шоколаде. Мы все вспомнили, как хотим жить в Казахстане, который показывает «Хабар».
В нашем обзоре — традиционно итоговые выпуски КТК, «Хабара», «Первого канала Евразия» и QAZAQSTAN.
«Большие новости», КТК
Выпуск начался с новостей и статистики по COVID-19.
Первая большая тема выпуска — трагедия в интернате в Аягозе, там в апреле умерли четыре ребёнка. Не сюжет, но солидный блок из ЗКТ и синхронов — про то, что детей с инвалидностью (журналисты выразились правильно) — возможно, насилуют, не лечат и нормально не кормят. По документам интернат закупает красную икру и сёмгу, но едят ли это дети — неизвестно, это ещё проверяют. Детский омбудсмен Аружан Саин уверена, что дети умирают потому, что в условиях ЧП большую часть сотрудников отправили в неоплачиваемые отпуска, ухаживать за лежачими стало просто некому. Официально четверо воспитанников скончались от полиорганной недостаточности. В программе показали кусочек интервью с детьми (лица заблюрены), из которого можно сделать вывод, что дети и правда подвергаются насилию, но этическую грань журналист при этом не перешёл, его главный вопрос был закономерным: знает ли об этом директор? «Знает», — ответили ребята.
Первый сюжет посвящён прогнозам — насколько вырастет уровень безработицы в Казахстане после отмены карантина (да и до него тоже). Прогнозы чудовищные — эксперты говорят, что без заработка может остаться чуть ли не половина жителей республики (если осенью будет новый всплеск заболеваемости). «Кому не придётся просить помощи у престарелых родственников, так это бывшим сотрудникам «Казмунайгаза»», — говорит автор сюжета, и далее идёт целый блок про то, какие молодцы руководители этой компании и какие они социально ответственные и заботливые работодатели, даже уволенных не бросают без денег. Маркера «реклама» мы при этом не заметили. Эксперты предлагают меры по реанимации МСБ, но что про эти меры думают чиновники, и есть ли у них такие планы, нам не рассказали.
Новым правилам регистрации автомобилей, завезённых из Армении, посвятили отдельный сюжет. Раньше было очень дорого, теперь совсем не так дорого — автовладельцам пошли на уступки. Таких машин в РК всего 36 000, из них половину всё равно зарегистрировать не удастся — они или праворульные, или проданы по доверенности. Теме, которая напрямую касается лишь примерно 36 000 человек, посвятили больше шести минут.
Завершающий материал выпуска — про последние звонки в режиме карантина, отменённые выпускные балы и перспективы на следующий учебный год. Для выпускников в тренде теперь — маски с буквами и цифрами их класса. «Откроются ли школы в сентябре?» — ещё в анонсе программы задал вопрос ведущий Алексей Рыблов. Зрители затаили дыхание, ожидая ответа. «Неизвестно», — кратко ответили им в конце «Больших новостей».
«7 кун», «Хабар»
Команда «7 кун» продолжает работать дома и не планирует возвращаться, ведь «ситуация, которая, в какое-то время могло показаться, начала исправляться, но на самом деле это оказалось не совсем так. На этой неделе побит печальный рекорд по количеству выявленных случаев заражения коронавирусом в сутки».
Первый сюжет выпуска посвящён встрече Евразийской пятёрки, которая прошла на этой неделе, естественно, в онлайн-формате. Кроме лидеров Казахстана, Беларуси, России, Кыргызстана и Армении, на встрече также присутствовали лидер Молдовы и представитель Евразийской экономической комиссии — но в сюжете нам почему-то не объясняют, почему они решили поприсутствовать. Президенты обсуждали принятие пятилетнего плана сотрудничества, которое нужно обсуждать очно. А пока есть возможность продумать детали. Стандартный и монотонный сюжет из синхронов Касым-Жомарта Токаева и вставок ЗКТ. Деталей нет, конкретики тоже, множество общих фраз — нужны слаженные действия, мы справимся, нужно поддержать. Президентам других стран слова не дали, только Токаеву, это был как бы его бенефис.
Появилась новая жилищная программа «5-10-20». Ею могут воспользоваться те, кто имеет доход не более трёх прожиточных минимумов на каждого члена семьи. Сюжет очень миниатюрный и поэтому сухой. Дали всю официальную информацию, но людей, которым могла бы быть полезной новая программа, не показали. Впрочем, тех, кто беден, но ею всё равно не сможет воспользоваться (как это сделали неделей ранее на КТК), не показали тоже.
Сюжет про фермеров, в отличие от предыдущего, строится на комментариях людей — главы сельских хозяйств, агрономы, операторы цехов рассказывают о своей продукции. Со стороны выглядит так, будто у всех фермеров всё хорошо. О проблемах в материале не рассказали совсем.
В этом выпуске ведущий выходит на связь с корреспондентом Анной Абрамовой. Оказывается, на момент закрытия границ девушка находилась в России, где защищала диссертацию. Только на днях ей и другим студентам удалось пересечь границу, и все они сейчас находятся в поликлинике, где сдают анализы на COVID-19. Анна пережила настоящее приключение: выбиралась она на автобусе, через границу шла пешком, анализы сдаёт в Костанае, и только потом сможет вернуться в родной город.
Выпуск завершается сюжетом Амира Саменбетова. Он тоже, как и у КТК, посвящён окончанию учебного года. Есть истории учителей, детей, родителей. Есть даже довольные дистанционным обучением родители (для разнообразия). Для разнообразия — потому что большинство всё-таки эту систему ругает. Есть комментарии психологов, которые говорят, что у людей развивается цифровой аутизм и депрессия — много общения с гаджетами, мало с людьми. Директор одной из столичных школ рассказала, как будут проходить последние звонки — без вальса, гостей, концерта и прочего.
Выпуск заканчивается трогательным домашним видео, на котором семья ведущего Александра Трухачёва, у которого аж трое детей-школьников, справляется с домашним обучением.
«Аналитика», «Первый канал Евразия»
Аналитика начинает выпуск с материала о новых заражениях коронавирусом в Казахстане и о тех, кто выздоровел. Часть переболевших COVID-19 не хочет показывать лиц, люди боятся реакции соседей и знакомых. Другие благодарят врачей и призывают соблюдать меры безопасности. В материал добавили информацию о том, как в Казахстане разрабатывают вакцину против COVID-19, и показали, как будут обрабатывать вагоны, когда запустят поезда.
Медицинскую тему продолжили в интервью с министром здравоохранения. Елжан Биртанов говорил о Кодексе здоровья, проект которого сейчас рассматривают в парламенте. У казахстанцев будет право отказаться от прививок, вакцину закупают только у поставщиков, рекомендованных ВОЗ. Министр также сообщил, что у более 60 % выявленных больных COVID-19 болезнь протекала без симптомов, и прокомментировал обращения медиков, которые жалуются, что не получили обещанные надбавки к зарплате.
Очень коротко в «Аналитике» рассказали о заседании президентов стран, входящих в ЕАЭС, о ликвидации последствий наводнения на юге Казахстана и о расследовании смерти четверых детей в интернате Аягоза. И вновь вернулись к теме коронавируса, собрав информацию из разных стран мира. В материале несколько эффектных стендапов журналиста, что делает заграничную картинку ближе.
«Аналитика» также подготовила материал ко Дню рождения Батырхана Шукенова, ему должно было исполниться 58 лет. Музыканта, ушедшего из жизни пять лет назад, вспоминают его учителя, друзья и коллеги.
Apta, QAZAQSTAN
Программа началась с поздравления Касым-Жомарта Токаева с Ораза Айтом. Ведущая озвучила поздравительный текст президента и дала слово имаму, который порекомендовал праздновать дома.
Далее — опять блок официальный: про онлайн-заседание президентов стран ЕАЭС. Затем привели текстовые цитаты из мнений политологов Досыма Сатпаева и Айдоса Сарыма.
И только третья тема выпуска — напрямую о коронавирусе. Главный санврач рассказал, из-за чего нам могут снова ужесточить карантин (если прирост заразившихся превысит 7 %).
Как живёт Нур-Султан во время карантина? Материал получился своеобразным рейдом — корреспондент побывала там и сям, рассказала о транспорте и банях. Человек, переболевший коронавирусом, доктор медицинских наук к тому же, порекомендовал строго соблюдать режим карантина.
Кто как работал и работает во время карантина, и как изменился состав воздуха в Нур-Султане? На этот вопрос ответили сотрудники разных компаний и экологи. Корреспондент сделала стендап на велосипеде и при этом напомнила о пользе экотранспорта для здоровья и экологической ситуации.
Тема, которую не затронул больше никто: Сенат парламента принял закон о создании и регистрации политических партий. После этого ведущая сразу перешла к новостям из парламента Кыргызстана — там депутат Жогорку Кенеша Исхак Масалиев сдал мандат, заявив, что нынешний парламент не хочет брать на себя ответственность за жизнь страны. Нам кажется, стоило бы сделать подробный сюжет о законе, который принял наш Сенат.
Два последних сюжета хочется особенно отметить за содержание и картинку. Первый — о нересте ускуча на озере Маркаколь в ВКО. Рыба редкая, обитает только здесь, а её уничтожают браконьеры. В кадре журналист гладит рыбок и отпускает обратно в воду (будем надеяться, что у ускуча крепкие нервы).
Второй — о том, как живётся на карантине детям с ментальными особенностями и одиноким людям. А также тем, у кого нет жилья, и разнорабочим. Сюжет получился трогательным, жизненным, эмоциональным, с яркими героями.
Мониторинг итоговых ТВ-программ казахстанских телеканалов проводится «Новым репортёром» на постоянной основе еженедельно и публикуется по понедельникам.
