Домой Блог Страница 59

Что такое Edutainment? Объясняем с примерами

В рамках семинара по медиаграмотности MediaCAMP Эдьютон 2022 кандидат наук, медиаконсультант, автор пособия «Медиаграмотность для журналистов» Дильфуза Мирзахмедова (Узбекистан) провела открытую сессию по теме «Edutainment — подача информации на основе игровых технологий для вовлечения и обучения аудитории». Она рассказала, что такое эдьютейнмент, каковы его преимущества, о теории поколений и о моделях коммуникационного процесса. Мы приводим основные тезисы её выступления.

Что такое Edutainment?

Education + entertainment — информация, предназначенная для обучения, информирования посредством развлечения.

В медиасфере особую популярность этому направлению принесла одна из миссий компании Walt Disney (1954). Она гласит, что развлекательная среда должна обучать через развлечения. На этой миссии создавались все медиапродукты компании.

Kаковы преимущества Edutainment?

Чем он отличается от обычного образовательного контента?

  • Улучшает вовлечённость
  • Основан на игре
  • Улучшает визуализацию
  • Универсальность
  • Гибкость
  • Онлайн-доступ к большому количеству информации
  • Легче освоить, максимальная адаптация soft skills
  • Визуальная структура поддерживает гипотетические предметы
  • Доступность — учиться в любое время и в любом месте

Edutainment — коммуникационный процесс. Он реализуется в трёх компонентах:

  1. СМИ — Аудитория
  2. СМИ — Журналисты
  3. Аудитория — СМИ

Модель СМИ — Аудитория. Эта модель началась в 2020 году. Главной целью было привлечение внимания людей и повышение привлекательности медиа.

Модель Аудитория — СМИ. Это создание сообщества вокруг медиаресурса, СМИ начали развиваться как продукт, бренд. Это гарантирует устойчивость продукта. Сейчас медиасообщества становятся очень популярными и значимыми для СМИ.

Модель СМИ — Журналисты. СМИ заботятся о развитии своего потенциала, журналисты занимаются саморазвитием, редакция активно пользуется открытыми ресурсами.

«Восточный Туркестан» от Каната Бейсекеева: творчество в новом качестве

У одного из главных казахстанских документалистов Каната Бейсекеева вышел новый фильм на неожиданную для меня тему. «Восточный Туркестан» — о политике Китая в отношении населяющих Синьцзян-Уйгурский автономный район народов, о «лагерях перевоспитания» и борьбе за права своего народа. Я давно слежу за эволюцией творчества Бейсекеева, и каков он в «Восточном Туркестане» сейчас расскажу.

Запретная тема

Стоит ли описывать технические и творческие особенности картины, если об авторских методе и стиле Бейсекеева я рассказывал неоднократно. Здесь неожиданностей нет, и режиссёр работает в своей узнаваемой манере. Удивляет другое.

Так получилось, что в Казахстане тема китайской политики в отношении мусульманского населения СУАР, которую одна сторона называет образовательной кампанией, а другая — принудительной ассимиляцией или даже геноцидом, — это лакмусовая бумажка, сигнализирующая о степени независимости авторов от информационной политики нашего государства.

Тема не запрещается к освещению открыто, но в русскоязычных государственных и аффилированных с государством изданиях она, мягко говоря, непопулярна среди журналистов, а если и поднимается, то походя и как-то вынуждено.

Иностранные СМИ, работающие в нашей стране, позволяют себе больше — видимо, именитые бренды защищают от самоцензуры и от работы с оглядкой. В прошлом году я писал о фильме «Между диктатурой и демократией», посвящённом небезызвестной Сайрагуль Сауытбай, который сняли авторы «Радио “Азаттык”». Информационная политика редакции позволила назвать все хитросплетения судьбы китайских беженцев своими именами. Увидите ли вы фильмы, подобные этому, в официальных СМИ страны?

Думаю, робость отечественных редакторов, держащих нос по ветру, — это отражение внешнеполитической осторожности казахстанских властей, вынужденных адаптироваться к соседству с мощной мировой державой.

С другой стороны, позиция наших чиновников и политиков (а суд в Жаркенте над Сауытбай когда-то, безусловно, принял и политический окрас) не совсем однозначна. Достаточно вспомнить, что Сауытбай Китаю всё же не выдали, при этом демонстрируя чудеса политической эквилибристики, однако впоследствии не обеспечили женщину статусом беженки.

В этом контексте выбор Канатом Бейсекеевым темы для очередного документального фильма особенно интересен. Во-первых, потому, что, обращаясь к ней, Бейсекеев как бы подаёт знак внутреннего противодействия официальному информационному мейнстриму (при том, что тот же мастерски сделанный «Жусан» был вполне в духе последнего, утверждая примат государственной позиции и как бы исключая саму дискуссионность сложного вопроса о возвращении казахстанцев из воюющей Сирии). Во-вторых, на протяжении двух «пандемических» лет мы видели заметный сдвиг прицела видеокамеры Бейсекеева. Его попытки понять национальный характер через помещение соотечественников под увеличительное стекло европейской цивилизации выросли в нечто большее.

Новый Бейсекеев

Наблюдая за творческим развитием режиссёра, было бы удобно предположить, что сосредоточить взгляд на проблемах страны и мира и на «маленьких людях», вынужденных существовать в преодолении этих проблем, Канат Бейсекеев решил после непростых съёмок фильма «Арысь. День после взрыва». Вполне возможно, что именно то погружение автора в глубинку с неожиданной развязкой, когда на съёмочную группу напали простые жители у пункта раздачи «гуманитарки», заставило городского жителя Бейсекеева внимательнее вглядеться в глубинный народ, тот, что ускользает обычно от командированных журналистов и не существует для замерщиков телерейтингов да рекламодателей. Эта теория удобна, потому что творческий сдвиг режиссёра начался после, и навряд ли верна; но в итоге — разве имеет значение, каким образом один из главных документалистов страны и выразителей голоса своего поколения обнаружил свою ответственность за происходящее в стране и мире?

Когда-то я критиковал Бейсекеева за одномерность режиссёрских интересов. Поэтому его внимание к новым граням жизни и освобождение от соблазна демонстрировать лишь ярких, витальных героев, конечно же, принимается мной чуть ли не с облегчением: считаю, что режиссёр вступил в пору творческой зрелости и осознания, что не только герои, тянущие на зарисовки для «глянца», но и национальные (а иногда общечеловеческие) проблемы достойны внимания документалиста.

Всё вышесказанное необходимо в этой рецензии лишь для того, чтобы сказать: в «Восточном Туркестане» Бейсекееву удалось показать большую проблему через ярких героев.

Салих Худаяр, проживающий в США уйгурский активист и борец за независимость Восточного Туркестана; упоминавшаяся уже как героиня фильма «Азаттыка» Сайрагуль Сауытбай, получившая пристанище в Швеции; казахстанская певица Райхана Мухлис. Подбор героев логичен: режиссёр старался показать, что «лагеря перевоспитания» в СУАР — это проблема не одного этноса и не одной страны. Если в азаттыковской документалке «Между диктатурой и демократией» рассказываемая история ожидаемо сводилась к портретному изображению, то в «Восточном Туркестане» яркие герои заслоняются масштабом проблемы — повествование от Бейсекеева сдвинуто от сентиментальной описательности к сухому оповещению: ему важна информация, потому что героизм одиночек, пядь за пядью отвоёвывающих право на внимание мира, для автора как бы очевиден и не требует подсвечивания.

Сознательно или нет, герои показаны максимально изолированно друг от друга: например, остаётся догадываться, знакомы ли лично Худаяр и Сауытбай и действуют ли они единым фронтом. Работа активистов показана сизифовым трудом одиночек: в этом смысле изображение Худаяра на многолюдной уличной акции, а Сауытбай на переполненных тротуарах американского мегаполиса, — это символ. Нечто похожее мы видели в фильме «Проснитесь»: эксцентричный экоактивист Мэтью Сильвер устраивал свои выступления в оживлённых местах Нью-Йорка и казался на кадрах фильма романтическим героем, подчёркнуто одиноким и противостоящим безмолвной, равнодушной толпе. В «Восточном Туркестане» Бейсекееву вновь удалось передать образ одиноких борцов за свободу, почти беспомощных перед бескрайней стихией, но не сдающихся.

Но в целом «Восточный Туркестан» мне интересен не с точки зрения презентации проблемы — на эту тему в Сети было очень много материалов и до того. Гораздо любопытнее направление, в котором развивается Канат Бейсекеев, однажды с фильмами «Проснитесь», «Автомойка» и проектом Binocle перевернувший очередную страницу своей творческой биографии.

Какие источники используют казахстанские СМИ, рассказывая о войне в Украине

Ровно месяц Россия ведёт войну в Украине — или, как называют это официальные российские СМИ, «проводит специальную военную операцию». На сегодня практически все независимые средства массовой информации и представительства зарубежных медиа в России заблокированы или остановили работу по собственной воле, так как стало невозможно работать, подчиняясь требованиям власти и под угрозой уголовного преследования.

Между тем, казахстанские СМИ продолжают освещать тему украинских событий. На какие ресурсы они при этом ссылаются и какими источниками пользуются, разбиралась медиакритик «Нового репортёра» Назира Даримбет.

Огласите весь список, пожалуйста!

С самого первого дня войны интернет-сайт Informburo.kz отслеживает ежедневно украинские события — выдаёт главные новости, используя самые разнообразные источники. Среди них — украинские издания, официальные российские СМИ (РИА Новости), ведущие мировые («Дойче Велле»), иногда даже турецкие («Анадолу») и страницы в социальных сетях заблокированных в России медиа («Медуза»).

Сайт радио Azattyq продолжает вести онлайн-ленту, где есть ссылки как на «Нью-Йорк Таймс», так и на российскую «Новую газету», лента новостей также изобилует цитатами из личных страниц в соцсетях украинских чиновников.

Что касается аналитических материалов, на днях ресурс перепечатал интервью профессора теории культуры и русской литературы Университета Эмори Михаила Эпштейна, которое он дал одной из служб радио «Свобода» «Север. Реалии. Россия». В интервью под заголовком «Шизофренический фашизм». Философ об истоках российской агрессивности и «возвышенном обмане» эксперт комментирует результаты социологического опроса, согласно которому большинство россиян (68 %) поддерживает «специальную операцию», которую российские войска проводят в Украине, определяя нынешнее состояние российского общества термином «шизофашизм».

Портал KZ.MEDIA продолжает вести «дневник» войны, но уже не в режиме «лайф», как в первые дни, а в усечённом варианте — самые важные новости выставляются каждый день утром. В нём рассказывается о бомбёжке театра в Мариуполе со ссылкой на крупное украинское медиа «Украинская правда», о российско-украинских переговорах (ссылка Financial Times), цитируются слова российского президента Владимира Путина и военных чиновников Украины.

На сайте издания появляются также перепечатки постов российских экспертов, имеющих альтернативное официальной позиции мнение. Например, в материале «Есть плохие и очень плохие сценарии» Дмитрий Некрасов, экономист и общественный деятель, в прошлом ― сотрудник экспертного управления Администрации президента РФ, живущий за пределами России, даёт свой прогноз ситуации и объясняет, почему санкции не помешают планам Путина. Опубликован также пост другого российского аналитика, политолога Кирилла Рогова «Почему Россия уже проиграла войну?» в рубрике «Блоги», в котором автор тоже даёт базовые сценарии развития ситуации.

Сайт Orda.kz постоянно отслеживает украинские события — даёт ежедневно отдельные новости, используя одновременно официальные российские источники — например, рассказывая, что Путин решил увеличить пенсии и пособия, ссылается на РИА Новости. А в новости о том, что «Гаагский суд потребовал от России прекратить военные действия в Украине», ссылка уже на Reuter или Foxnews, как в материале о гибели американского журналиста. Но иногда выходят новости и вовсе без ссылок — например, очередное заявление украинского президента Владимира Зеленского.

На сайте газеты «Время» нет актуальных новостей об украинских событиях, но в первые дни «спецоперации в Украине» издание перепечатало интервью Lenta.ru с профессором МГИМО и программным директором международного клуба «Валдай» Олегом Барабановым. В нём он заявляет: «То, что случилось, — это по большому счёту приговор прошлой системе европейской безопасности, потому что она оказалась неэффективной, она оказалась неспособной предотвратить новый конфликт».

Другой материал, «Путеводитель по санкциям», в котором рассказывается, на что и на кого наложены санкции в России, какие компании покинули страну, «позаимствован» у РБК.

На границе тучи ходят хмуро, или Источники региональных изданий

В свете происходящего особого внимания заслуживают региональные казахстанские издания, в том числе в приграничных с Россией областях Казахстана.

К примеру, костанайское агентство «Тоболинфо» опирается в своих материалах на такие ресурсы, как «Москва 24», «Первый канал», РИА Новости, которые, как известно, поддерживают позицию Кремля.

Вот несколько примеров откровенной российской пропаганды и дезинформации : «В МИД РФ сообщили о наличии у США более 300 биолабораторий по всему миру», «В сенате США признали существование в Украине биологических лабораторий — СМИ». Кстати, последнюю новость, связанную с биолабораториями в Украине, уже опровергали независимые иностранные фактчекеры из FactCheck.org, The Washington Post и другие.

Актюбинский «Диапазон» выдаёт новости о событиях в Украине иногда со ссылкой на российский РБК — «Международный суд ООН потребовал от России прекратить военные действия в Украине», а в некоторых случаях и на международные издания. Например, сенсационную информацию об акции Марины Овсянниковой издание приводит, ссылаясь на «Дойче Велле» — «Редактор «Первого канала» выступила в прямом эфире против войны». В то время как вышеупомянутый «Тоболинфо» называет сотрудницу главного российского канала «девушкой с плакатом».

«Сайт номер один» в Усть-Каменогорске YK.kz редко публикует новости об Украине, только если они связаны с официальной казахстанской позицией или в них упоминаются первые лица Казахстана. Но когда такие новости появляются, то ссылки идут почему-то на местные ресурсы, даже если в них говорится об украинском президенте.

На сайте «ПетропавловскNews» вы вообще не найдёте новостей о войне в Украине или российской «спецоперации», хотя Северо-Казахстанская область граничит сразу с тремя областями России.

Зато другое региональное издание, атырауская газета «АқЖайық», старательно ведёт ежедневную ленту «Война в Украине», где есть ссылки как на страницы в соцсетях украинского президента, высокопоставленных американских чиновников, так и на российский ТАСС, Русскую службу BBC и другие источники.

«Уральская неделя» в Западно-Казахстанской области выборочно даёт новости о событиях в Украине, в основном ссылаясь на такие международные издания, как Русскую службу BBC, Радио «Свобода», «Евроньюс». Один из свежих материалов — «Украина обвиняет Россию в бомбёжке детской больницы и роддома в Мариуполе».

Казахоязычные СМИ

Анализируя украинские события, интернет-издание Bugin.kz ссылается на CNN, цитирует Джорджа Сороса и опирается на украинское издание «НВ». Например, в материале о китайской позиции в российско-украинском конфликте пишет, что «Китай использует войну в Украине для получения контроля над российской экономикой. После чего, вероятно, поможет Европе усмирить агрессивную Москву, оставив США за скобками глобальной политики».

Сайт Nege.kz сообщает новость о введении чрезвычайного положения в Украине после вторжения России со ссылкой на РИА Новости.

Газета Turkistan пишет о количестве погибших российских военных, ссылаясь на данные The New York Times и на украинские Telegram-каналы: «По данным американской разведки, за 20 дней войны погибло более семи тысяч российских военных, это больше, чем погибших за 20 лет войны в Ираке и Афганистане американских солдат. Количество раненых российских солдат — около 21 тысячи, а общая численность российских военнослужащих составляет более 150 тысяч человек», — говорится в заметке.

Информационное агентство Baq.kz, рассказывая об очередных российско-украинских переговорах, даёт ссылку на Telegram-канал президента Украины Владимира Зеленского и на российских чиновников.

Послесловие

YouTube на территории России заблокировал многие каналы с прокремлёвским контентом. Под удар заодно попал и YouTube-канал «Первого канала Евразия», в нашей республике он больше не доступен. Напомним также, что ранее «Роскомнадзор» по требованию Генпрокуратуры России заблокировал сайт телеканала «Дождь», а «Эхо Москвы» отключили от эфира. После этого «Дождь» приостановил работу, а совет директоров ликвидировал «Эхо Москвы» и сайт радиостанции.

Мы уверены, что у наших читателей наверняка есть свои источники новостей из Украины, которым они доверяют. И предлагаем ссылки на работающие ресурсы российских независимых медиа, вдруг вы их ещё не читали.

«Новая газета»

«Медиазона»

«Медуза»

«Важные истории»

«ОВД-Инфо»

Плохие новости и Джейсон Стейтем: самые популярные телепрограммы февраля

В феврале самое большое количество телезрителей ожидаемо оказалось у экранов в тот момент, когда Россия приступила к своим планам по «спасению» украинского народа якобы от нацистов. В последующие дни новости с порогов отечественных обменных пунктов тоже не особенно радовали. От тревожных известий казахстанцев отвлекали разве что сериалы. Для мелодрам в февральском топе места не нашлось — зрители внимали российским детективам. Свою порцию зрительской любви по традиции получила и Дина Толепберген, продолжающая рассказывать казахстанцам «правду» от лица самых незащищённых их представителей. Предлагаем обзор 10 самых популярных телепродуктов февраля*.

1. Новости КТК (5,79**). 24 февраля — в день российского вторжения на территорию Украины — выпуск начался с рассказа о том, как казахстанцев предположительно будут эвакуировать из страны, объятой боевыми действиями. Следом — сюжет о происходящем. Слово «война» прозвучит в нем только из уст генерального секретаря ООН Антониу Гутерриша, который призовёт президента России Владимира Путина к «человечности». Автор сюжета же прибегнет к словосочетанию «спецоперация на территории Украины» и ретранслирует официальную позицию российского Министерства обороны: «На города и сёла снаряды не направляют. Но люди всё равно бегут в бомбоубежища». Тему продолжит сюжет из парламента, где председатель Сената Маулен Ашимбаев уверил журналистов, что казахстанских миротворцев в зоне конфликта определённо не будет. 

2. Новости КТК (5,4). 3 февраля тема роста цен на продукты питания подвинула и коронавирусную хронику, и хронику январских событий, и даже скандал вокруг «весьма неоднозначного» назначения 30-летней Айнур Сергазиевой (возраст подчеркнули в подводке) заместителем председателя Агентства по делам госслужбы. «Больше всего с начала года подорожали гречневая крупа, капуста и молочная продукция. Потребители требуют объяснений, ведь власти обещали сдерживать цены», — диктор Светлана Булатова озвучила истинные народные чаяния. Корреспонденты КТК услужливо продемонстрировали зрителям эти самые «объяснения»: регулирование цен направлено только на 19 наименований социально значимых продуктов. По поводу всего остального «не можем провести какие-либо мероприятия», отметили, например, в акимате Западно-Казахстанской области. 

3. «Северная звезда» (5,24). Название криминального сериала, вышедшего на экраны в 2020 году, отсылает зрителей к «Полярной сове» — самой северной российской колонии, где отбывают пожизненные сроки наиболее опасные преступники. Главный герой детектива, показанного на «Евразии», уволенный из органов майор полиции Станислав Ракитин в результате подмены документов попадает в вымышленный аналог «Полярной совы». Суд назначил главному герою 4,5 года лишения свободы после того, как от выстрела майора пострадала случайная прохожая. Несмотря на то, что съёмки проходили в другой колонии строгого режима, исполнитель главной роли Артём Ткаченко отмечал, что «было очень тяжело». «Мне даже начали сниться кошмары, связанные с колонией», — признавался он в интервью. Там же, к слову, Ткаченко отметил и своё 37-летие, получив в подарок от сидельцев нарды.

4. Новости КТК (5,03). 14 февраля выпуск начался с краткой сводки по расследованию событий «трагического января». Диктор сообщила, что спустя 40 дней после «кровавых беспорядков» КНБ расследует 15 уголовных дел о госизмене, превышении полномочий и попытке захвата власти. День влюблённых, таким образом, прошёл на канале практически незамеченным. Заметили его лишь эксперты-медики, которые, как оказалось, попросили свести праздничные мероприятия к минимуму в связи с распространением коронавируса. В немилость попали и цветы, и валентинки. На первых коронавирус якобы может сохранять свою активность до суток, на вторых — тоже «долго». И хотя автор сюжета припугнул зрителей больничной койкой, излишне драматизировать он не стал: «Касается это в первую очередь европейцев, которые активнее всех празднуют День святого Валентина». 

5. Новости КТК (4,97). В последний день зимы новости на канале открыло сообщение о том, что обменники приостановили продажу и покупку валюты. Виной всему — «ситуация вокруг Украины», «внешние геополитические условия». Корреспондент КТК запечатлела себя возле пустых табло обменников дважды — с утра и в обед, за час до открытия торгов на Казахстанской фондовой бирже. В ожидании начала съёмочная группа успела взять комментарий у председателя ассоциации обменных пунктов Казахстана. Арчин Галимбаев объяснил, что и другие валюты продаваться гражданам пока не будут: «Евро, китайский юань считаются исходя из курса доллара». Следом — два успокоительных синхрона от зампредседателя правления KASE и первого вице-министра нацэкономики. Тимур Жаксылыков, в частности, заявил, что «в последующем курс доллара опустится к равновесным значениям». 

6. Новости КТК (4,56). 9 февраля на канале объясняли, почему укрепляется тенге — здесь и высокая цена на нефть, и «снижение геополитических рисков по ситуации с Украиной», и сниженный спрос на иностранную валюту со стороны юрлиц. Из сегодняшнего дня минутный сюжет кажется снятым где-то в параллельной реальности. О создании в Мажилисе депутатской группы «Жаңа Қазақстан» в вечернем выпуске новостей упомянули лишь вскользь. Другая новость того же беззаботного дня: «В Алматы ищут собаку, которая одна катается в общественном транспорте». Дворняге по кличке Сэнди посвятили 2,5 минуты в заключении выпуска. В начале февраля даже коронавирусные сводки внушали оптимизм: «Алматинская и Актюбинская области сменили цвет с красного на жёлтый. В среднем сегменте также Атырауская область. А вот Жамбылская перешла в “зелёную” зону». 

7. Большие новости (3,94). Итоговые информационно-аналитические программы казахстанских телеканалов не попадали в рейтинг самых популярных передач аж с апреля 2020 года — тогда это регулярно удавалось «Аналитике» на «Евразии». Спустя почти два года зрительские симпатии оказались на стороне «Больших новостей», которые по субботам выходят на КТК. В прошлом месяце аудитория, судя по рейтингам, особенно оценила выпуск от 5 февраля. Три главных сюжета вечерней программы в ту субботу были посвящены росту цен на продукты питания, возможностям казахстанцев получить помощь от государства в аренде жилья и зарубежному образованию, которое, может быть, скоро станет и казахстанской реальностью. По традиции не обошлось и без блока, посвящённого январским событиям — зрителям в очередной раз показали «эксклюзивные кадры» с погромщиками.

8. Ток-шоу «Астарлы ақиқат» (3,9). 24 февраля в эфир вышла вторая — заключительная — часть истории про двух сестёр из Мангистауской области. Айнур и Айгуль после смерти отца и ухода матери из дома воспитывались у родственников. Те обращались с девочками жестоко, не озаботились образованием подопечных и без их желания выдали замуж. Жизнь в чужом доме оказалась настолько невыносимой, что старшая Айнур даже намеревалась покончить жизнь самоубийством. Эксперты в студии особенно ретиво выспрашивали у расстроенной девушки, каким способом она хотела осуществить задуманное. Так же участливо приглашённые пытались вызвать у пары, воспитавшей главных героинь, раскаяние. Последнее не получилось — как и счастливое воссоединение с матерью, о котором Айнур и Айгуль мечтали последние 18 лет. Женщина приняла подросших дочерей холодно. 

9. «Механик: Воскрешение» (3,88). В феврале НТК удалось проскользнуть в месячный топ благодаря боевику 2016 года с Джейсоном Стейтемом в главной роли. Голливудский актёр играет здесь убийцу, который мастерски маскирует свои злодеяния под несчастные случаи. Как только герой Стейтема решает завязать со своим криминальным бэкграундом, злодеи похищают его невесту (Джессику Альбу) и вынуждают выполнить три невозможных убийства. Большинство мировых кинокритиков отнеслось к картине скептически. Солидарные с ними российские критики писали, что «функцию сюжета выполняют кое-как склеенные экшен-сцены, протагонист играет скулами и мускулами». Другие, между тем, оценили, что создатели фильма не стали уводить Стейтема на «территории абсурда», и «актёр по-прежнему демонстрирует редкое совпадение талантов с материалом».  

10. «Живая мина» (3,86). Детективный сериал производства НТВ в минувшем месяце показал зрителям «Первый канал Евразия». В центре сюжета — профессиональный сапёр, который допустил серьёзную ошибку при разминировании автобуса в Сирии и впоследствии комиссовался. Посттравматический синдром и пьянство однако не мешают главному герою выполнять обязанности охранника в музее. Когда же в культурном учреждении случается взрыв, бывший сапёр оказывается единственным, кто способен понять действия подрывника и помочь правоохранителям в расследовании. В роли чуть не спившегося героя — Антон Васильев. Актёр отлично знаком отечественному зрителю: именно Васильев исполняет главную роль в сериале «Невский». В сезоне 2020-2021 этот многосерийный детектив возглавил топ телепредпочтений казахстанских мужчин.

Обзор зрительских телепредпочтений за январь не публиковался из-за отсутствия в открытом доступе данных по телеизмерениям с период с 3 по 16 января 2022 года.

* Топ-10 основан на данных Kantar (TOO «TNS Central Asia»).

** Рейтинг — потенциальная аудитория программы, выраженная в процентах от общего числа жителей страны, имеющих телевизор. Имеет принципиальное значение для рекламодателей.

Все использованные иллюстрации — скриншоты программ с официальных сайтов телеканалов и YouTube.

Послание «тигра-президента» народу, новые области и очень мало Украины. Мониторинг итоговых ТВ-программ 14–20 марта

На этой неделе Касым-Жомарт Токаев снова обратился с посланием к народу Казахстана. На этот раз по большей части политическим.

Надо сказать, что чем больше Токаев настаивает на ослаблении президентской власти, тем энергичнее государственные телеканалы воспевают его политику. Сложно сказать, чья это инициатива. Но вот вам факт: на этой неделе почти ни о чём, кроме как о послании, итоговые программы не говорили. И даже главная мировая повестка — война в Украине — отчётливо ушла не то что на второй план. Она практически растворилась.

«Большие новости», КТК

«Большие новости» ожидаемо начались с темы послания президента. В подробном материале Айгерим Бухтаева рассказала, «что ждёт новый Казахстан».

Переход от суперпрезидентской формы правления к президентской, изменения в парламенте, косвенные выборы акимов регионов и прочие обещанные реформы, вызвавшие на неделе дружные аплодисменты высокопоставленных слушателей Касым-Жомарта Токаева. Журналист Бухтаева рассказала о ключевых моментах послания просто и понятно, пересыпая закадровый текст поддерживающими президентское реформаторство репликами депутатов, политологов и глав волонтёрских движений. В целом создаётся впечатление, что власть продолжает раскручивать идею большой «работы над ошибками»: когда Токаев говорит о запрете для ближайших родственников президента занятия политических должностей, понятно, что сокрыто между строк. Ну а журналисты оказывают этой идее всяческую поддержку.

Иначе откуда в следующем сюжете, о появлении в скором будущем на карте страны трёх новых-старых областей, синхрон политолога Уразгали Сельтеева, легко списывающего большую безработицу на недоработки старого госменеджмента: «Если это всё грамотно организовать, этот процесс скоординировать, то, я думаю, лет за пять регионы оживут. По сути, сейчас должен начаться процесс реиндустриализации. Можно сказать, что наша государственная программа форсированного индустриально-инновационного развития, которая была, она провалена». «Реиндустриализация» в переводе с языка политолога Сельтеева на язык обывателя — это и есть работа над ошибками.

Ожидаемо: ни в одном из сюжетов журналисты не обратят внимание на то, что аплодирующие Токаеву с не меньшим энтузиазмом аплодировали его предшественнику, а о провале госпрограммы заговорили как бы невзначай провластные политологи.

Сюжет про новые области получился вполне внятным. Журналист Алтын Мендыбаева рассказала об ожиданиях жителей предполагаемых административных центров и о текущей едва не плачевной ситуации с городским благоустройством. Очевидно, что материал делался по принципу «галопом по европам», но это вполне ожидаемое следствие формата — репортаж, как говорится, не резиновый.

А ближе к середине выпуска в «Больших новостях» показали то, ради чего начинающим журналистам точно стоило этот выпуск посмотреть — чтобы узнать, как делать не надо.

Закадровый текст от ведущей Булатовой с синхронами и кадрами с места о митинге городского филиала AMANAT: акцию устроили в поддержку реформ Токаева в Алматы. Текст этот местами напоминал некий радиорепортаж или рассказ для слабовидящих. Предлагаем прочесть фрагмент этого журналистского описания митинга. «На этот раз были новшества: первое, что бросается в глаза, — сцена. Сегодня она была значительно больше, чем на других акциях. Необычно и то, что организаторы поставили палатки и угощали людей горячим чаем. На площади собралось больше двух тысяч человек. Повсюду развевались государственные флаги и знамёна партии AMANAT. Многие пришли с транспарантами. Партийцы были в белых жилетах с логотипами и голубыми повязками», — рассказывала Булатова зрителю, будто не было видеоряда — с развевающимися государственными флагами, знамёнами партии, транспарантами и белыми жилетами с логотипами.

«Как молодой гражданин Казахстана хотел поддержать нашего президента Касым-Жомарта Кемелевича Токаева, он вчера говорил правильные вещи, наше молодёжное крыло «Жас Отан» всегда поддерживает молодёжь и решает проблемы их. Если у кого-то есть свои пожелания или мысли, могут прийти к нам, и мы решим вместе. Все возможности есть в Казахстане, только многие из молодёжи это не принимают правильно. Если кто-то захочет что-то сделать, это можно сделать всегда и везде», — высказался с помощью очень общих слов, смысл которых оказалось трудно уловить, некий представитель молодёжного крыла партии.

Далее в выпуске рассказывали про сахар и акимов на ковре у премьер-министра (отчитывал за подорожание продуктов). Завершал выпуск сюжет про предварительные итоги расследования январских беспорядков. Но из большого материала стало ясно, что слово «итоги», пусть и «предварительные», к событию — отчёту генпрокурора перед депутатами — едва ли применимо. Потому что на главный вопрос (кто виноват?) Берик Асылов прямо так и не ответил. Больше конкретных данных в сюжете было от руководителя комиссии «Акикат» Айман Умаровой, которая рассказала о своей картине произошедшего. Главная её мысль — только президент смог остановить хаос и сохранить государство, а свержение власти готовилось заранее. К этому времени смысл сюжета про «предварительные итоги» окончательно прояснился.

«7 кун», «Хабар»

«От иерархического порядка к политическому. Касым-Жомарт Токаев демонтирует суперпрезидентскую форму правления страной. И избавляет должность президента как таковую от абсолютной власти», — с такой подводки начал выпуск ведущий Александр Трухачёв. И в целом программа по большей части (50 минут из 64) была посвящена обсуждению послания президента народу Казахстана. Как следует из слов Трухачёва, эти изменения Токаев планировал с самого начала. В качестве доказательства он предлагает посмотреть инаугурационную речь в июне 2019 года.

Первый материал выпуска называется «Послание 4.0», его подготовила Айгуль Амантаева. Это подробный обзор внеочередного послания. Примечательно, что в самом начале выступление Касым-Жомарта Токаева дают на казахском, без перевода на русский. 10-минутный сюжет подробно рассказывает о новых областях, пересмотре закона о СМИ, судах присяжных и далее по списку.

Второй и третий сюжеты похожи, как братья-близнецы. Оба отвечают на вопрос «Как общественность новообразованных и переименованных областей восприняла новость». Автор второго сюжета — Асем Утешева — рассказывает про Семей, ставший административным центром новой Абайской области. «Новость для нас, семейчан, стала настоящим потрясением», — бодро начинает свой репортаж журналист. Люди поздравляют друг друга как в праздник, звонят из всех городов и районов. «17-й регион», — радостно и очень искренне начинает свой стендап корреспондент из региона. Далее «опрос простого населения», мнения экспертов, панорамные съёмки Семея, кадры молодёжного автопробега со стягом. Несмотря на то, что местами герои и журналистка звучат несколько пафосно, вышел достаточно честный материал о проблемах городах и его зоне ближайшего развития.

Третий сюжет под названием «Своя вотчина» сняла Лаура Байбачанова. По той же схеме с «простыми казахстанцами» и экспертами она отработала новость о создании Улытауской области и инициативе о переименовании Капшагая в Конаев.

Следующий материал называется «Новый Казахстан». В нём Анна Абрамова собрала мнения экспертов по посланию, которые разъясняют и восхваляют инициативы, озвученные президентом. Казахстан, может, и станет новым, но схема пропаганды на «Хабаре» пока что старая.

Материалы о январской трагедии в выпуске по-прежнему присутствуют, но отходят всё дальше по вёрстке, при этом становясь все короче. Материал «Расследование продолжается» Елены Устимович занял пять с половиной минут эфирного времени.

А вот главную мировую тему — Украину — в этом выпуске упомянули всего дважды. Первый — на 51-й минуте, в связи со спекуляцией ценами на сахар (материал Кунсаи Курмет называется «Слаще не станет»). И в том же материале второй раз: на 54-й минуте в прямой речи экономиста Марата Каирленова прозвучала формулировка «российско-украинская война». Помимо кадров активных покупателей и мнений экономистов, есть синхрон с психологом, которая объясняет привычку затариваться продуктами питания «поведенческой памятью». Кстати, обнаружен забавный смысловой канцеляритский перевёртыш, который прозвучал и в подводке ведущего, и отражён в названии сюжета на YouTube: «Высокий кризисный потенциал продовольственной безопасности».

Заключительный материал «Ордена и медали» сняла Ирина Панфилова. В нём рассказывается про награждение президентом сотрудников дипмиссии и отличившихся казахстанцев в преддверии Наурыза. Обычный паркетный сюжет плюс немного эмоций от людей, получивших награды.

«Грани», «Первый канал Евразия»

Программа началась с перечисления основных тезисов послания президента, общий смысл которых ведущий Алибек Рзабаев сходу обозначил как «глобальные политические реформы», запущенные в стране. Цитаты главы государства перемежаются пояснениями ведущего: как и что Токаев делает правильно и почему. «Касым-Жомарт Токаев дал пищу для размышлений», — возвещает он и даёт слово простым казахстанцам, которых опросили на улице. Те, не хуже заправских политологов, тоже объясняют, почему Токаев прав (и называют его, стоящего у власти фактически с 2018 года, «новым президентом»).

Плавный переход — и вот разговор заходит о трагических событиях января. Ощущение, будто мы смотрим программу месячной, например, давности: нам опять подробно рассказывают, что и как происходило (разве что комментарии власть предержащих свежие), опять авторы программы убедительно проговаривают про «попытку государственного переворота» и «террористов вместо мирных митингующих». Но, несмотря на свежие синхроны, ни власть, ни «Грани» не отвечают на вопрос: кто именно эти люди, которые пытались совершить государственный переворот? Это «делалось с молчаливого согласия, а порой и по прямому поручению не последних людей в стране», — интригует Олег Журкевич, но не называет имён этих «не последних людей». А раз нет ответа на этот вопрос, возникает другой: зачем зрителям уже который месяц показывают одни и те же кадры и дают одну и ту же информацию? Опять и опять показывают «истории очевидцев»? Снова и снова рассказывают, как избивали представителей власти? Чтобы ещё раз подчеркнуть, как бессильны они оказались перед лицом захватчиков? Финальный сюжет блока от Ильи Самохвалова заканчивается пафосным стендапом со съёмками с дрона и словами про «обгоревшие остовы зданий» и «два месяца мирной жизни ценятся сильнее, чем предыдущие 30 лет».

После рекламы «начинай сначала»: опять про то, как некто якобы попытался мстить Токаеву за политические реформы, но он не сдался, а их продолжил — авторы программы переходят снова к посланию. С этого начинается бенефисный блок Светланы Пеньковой, которая подробно доносит до зрителей, как глава государства собирается менять «суперпрезидентскую» форму правления на более парламентскую. Для этого она даже съездила в аул, где выбирали акима, и убедилась… В целом в том, что пока ещё непонятно, лучше жителям стало или хуже. Но это хотя бы честно. Затем Пенькова заявляет, что создание «новых административный центров очень порадовало местных жителей», но не пояснила, откуда именно эта информация — что люди обрадовались. Собственно, журналисты даже не поинтересовались ни у кого, зачем именно в стране созданы новые административные единицы. Достаточно того, что такое решение принял Токаев. Есть и спорные моменты: Пенькова рапортует, что теперь для организации митинга достаточно уведомить городские власти, а не спрашивать их разрешения, тогда как до сих пор в новостях появляются сообщения — мол, власти отказали в проведении митинга. На этот нюанс авторы программы внимания не обратили.

Ни одного критического осмысления реформ президента от независимых политологов в программе не прозвучало. Зато эту роль авторы программы охотно делегируют «простым казахстанцам», которые с политикой Токаева безусловно, как один, согласны.

В постоянной рубрике «Грани закона» — о предполагающихся ужесточениях за нарушение ПДД, «сахарном ажиотаже» и прозрачности мобильных переводов. Разобрали эти аспекты детально и сбалансированно. В конце тему пыток обсудили с депутатом Мажилиса Гульнарой Бижановой, но не объяснили, почему именно с ней (это она потом частично объясняет в своей речи, но выражается настолько обтекаемо, что зрителю непонятно, как именно государство намерено в итоге бороться с пытками).

И даже празднование Наурыза в заключительном материале авторы подвязали к «строительству нового Казахстана», рассказав о концерте «Жана Казахстан», а также об одноимённом митинге, на который, если верить очевидцам, не все пришли осознанно и добровольно (как и на концерт). Но в «Гранях» об этом, конечно, не упомянули. Получается, Казахстан новый, а методы старые.

О ситуации в Украине в программе на этой неделе не сказали ни слова.

Apta, QAZAQSTAN

Apta на этой неделе полностью была посвящена посланию президента Токаева народу Казахстана.

Об основных его тезисах рассказали из студии, на экран выводили тексты. Затем — сюжет: в нём говорилось о предстоящих политических изменениях. Высказывания главы государства дополняли комментариями депутатов и политологов. Всё — исключительно в ключе «мы — за».

Президент в послании заявил, что расследование уголовных дел по пыткам будет передано Генпрокуратуре. Второй сюжет посвятили этой теме и подробно объяснили, что такое Конституционной суд. Говорили и Высшую аудиторскую палату и Ұлттық құрылтай. Получился объяснительный материал с комментариями экс-депутатов, представителем Института по правам человека, экономистов.

Ещё президент в послании сообщил, что будет создано три новых области: Абайская, Улытауская, Жетысуская. Этой теме тоже посвятили отдельный сюжет. Там, наконец, дали слово простым гражданам. Но все они хвалили это решение, никаких мнений «против» авторы программы не записали.

В рубрике «Апта қонағы» продолжили тему создания трёх областей. Гостем стал депутат Мажилиса Берик Абдигали, бывший аким Улытауского района Карагандинской области.

Потом перешли к теме январских событий, озвученной в послании. Дали длинный синхрон президента: «Среди тех, кто пытался совершить переворот, были известные люди, занимавшие высокие посты. Это государственные изменники».

19 марта исполнилось три года, как Назарбаев ушёл с поста и Токаев стал руководить страной. Ведущая Жайна Сламбек об этом упомянула и рассказала о людях из окружения Назарбаева, которые были задержаны, от Кайрата Сатыбалды до Кайрата Боранбаева.

Президент в послании говорил и об обеспечении продовольственной безопасности страны. Об этом рассказали опять же через синхрон президента с комментариями фермера Туркестанской области, где из-за подорожания горючего и удобрений не могут начать весенний посев.

Влияние негативных последствий санкций против России и Беларуси для других членов стран ЕАЭС, празднование в России присоединения Крыма, война в Украине, Мариуполь, телефонный разговор Джо Байдена с Си Цзиньпином, 109 колясок в Львове, обозначающие смерть 109 детей во время войны в Украине, эвакуация казахстанцев из Украины и новый президент Туркменистана. Обо всём этом Жайна Сламбек рассказала из студии.

Программа закончилась рассказом про митинг партии AMANAT и концерт «Жаңа Казахстан» в Алматы: показали, как ведущий и зрители кричали «Наш президент — тигр!»

Мониторинг итоговых ТВ-программ казахстанских телеканалов проводится «Новым репортёром» на постоянной основе еженедельно и публикуется по понедельникам.

К чему приведут поправки по защите от кибербуллинга? Комментируют юристы и правозащитник

Сейчас в Казахстане рассматриваются поправки в закон РК «Об информатизации» по вопросам защиты прав ребёнка, они касаются регулирования контента в соцсетях и мессенджерах. Согласно им, собственники или иные законные представители иностранных соцсетей, находящихся в Казахстане, должны будут назначить своего представителя по взаимодействию с уполномоченным органом в области СМИ (МИОР). И после получения предписания в течение 24 часов принять меры по удалению информации, которая нарушает требования законов Казахстана.

Чтобы понять последствия принятия этих поправок, «Новый репортёр» обратился за комментариями к юристам Гульмире Биржановой и Игорю Лоскутову, а также правозащитнику Арсену Аубакирову.

Гульмира Биржанова

Гульмира Биржанова, юрист ОФ «Правовой медиацентр»:

«Принятые поправки выходят далеко за рамки законопроекта о защите прав детей»

— Немного из истории вопроса. Осенью 2021 года появился законопроект «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам защиты прав ребёнка». Первоначальная редакция несколько отличается от той, которую сейчас рассматривают в парламенте. В первоначальной редакции было открытие представительств соцсетей в Казахстане. То есть не представитель, а именно представительство, которое должно было находиться здесь. Это привело бы к тому, что представительство было бы в юрисдикции Казастана , то есть наши законы регулировали бы их деятельность. Это из моего поста на аргумент, что действующее законодательство предусматривает ответственность. Сижу и слушаю позицию депутата Айдоса Сарыма, который волнуется за наших детей.

Кибербуллинг — это оскорбления, угрозы, насмешки, распространение личных сведений и слухов о ком-то против его воли в интернете. Наше законодательство предусматривает ответственность за все эти деяния: неприкосновенность частной жизни, статья о клевете, защита чести и достоинства, распространение ложной информации, размещение непристойных фотографий кого-либо в социальных сетях. Но депутаты считают, что эти статьи не могут защитить от кибербуллинга. Хотя во многих государствах для наказания правонарушителей применяются другие законы, связанные с оскорблениями и унижением.

Также осенью прошлого года была создана петиция, которую подписали более 10 тысяч казахстанцев (посмотреть петицию). После этого была тишина по этому вопросу, нормы депутаты долго согласовывали с правительством. И буквально недавно мы получаем новый законопроект. В нём есть три важных момента.

Во-первых, принятые поправки выходят далеко за рамки законопроекта о защите прав детей. Фактически это сфера «Закона о связи».

Во-вторых, установлен порог количества посещений, при достижении которого онлайн-платформа или сервис начинают подпадать под действия этих поправок и процедур, которые они предусматривают — среднесуточный доступ к которым в течение месяца составляет более 100 тысяч пользователей. МИОР РК должно разработать и принять Правила ограничения доступа к запрещенной информации, приостановления и возобновления доступа к интернет-ресурсам, размещающим информацию, запрещённую или иным образом ограниченную к распространению законами Республики Казахстан или вступившими в законную силу судебными актами, а также доступ к которым был временно приостановлен. То есть новое основание для блокировок.

В-третьих, онлайн-платформы и сервисы, которые будут подпадать под действие этого закона, должны будут назначить своего законного представителя для взаимодействия с МИОР РК. Непонятным остаётся вопрос: «Что будет, если соцсеть откажется выполнять требования по удалению или блокировке контента?»

Игорь Лоскутов

Игорь Лоскутов, юрист, начальник юридического отдела ТОО «ИнфоТех&Сервис»:

«Я вижу две нестыковки»

— Я свой взгляд на инициируемые поправки в законодательство ранее подробно изложил в статье «Поправки по регулированию деятельности иностранных онлайн-платформ и мессенджеров: юридический взгляд» на портале Online.zakon.kz. Пока так, но надо смотреть, что в итоге из Сената выйдет.

По последней редакции проекта могу добавить. Вместо регистрации представительства теперь вводят: «Для осуществления деятельности на территории Республики Казахстан собственники и (или) иные законные представители иностранной онлайн-платформы и (или) сервиса обмена мгновенными сообщениями, среднесуточный доступ к которым в течение месяца составляет более 100 тысяч пользователей, находящихся на территории Республики Казахстан, назначают своего законного представителя по взаимодействию с уполномоченным органом в области средств массовой информации. Онлайн-платформа или сервис обмена мгновенными сообщениями, осуществляющие деятельность в интернете на территории Республики Казахстан, обязаны установить программу для определения количества пользователей данным ресурсом в интернете. В случае, если онлайн-платформа или сервис обмена мгновенными сообщениями не установят программу для определения количества пользователей информационным ресурсом в интернете, собственными ресурсами определять количество пользователей». Вот здесь возникает технический вопрос стыковки и учёта нахождения на территории РК.

Буквально в минувшую пятницу, 18 марта, министр информации и общественного развития РК Аскар Умаров высказался о поправках в законопроект по вопросам защиты прав ребёнка.

Про то, что это только про детей, в проекте нет. Он говорит: «Здесь вопрос стоит о кибербуллинге, защите детей. Никто не будет блокировать социальные сети. Во-вторых, министерство не наделено полномочиями блокировать социальные сети».

Я вижу две нестыковки. Первая — в проекте нет привязки именно к кибербуллингу. Вторая — блокировать не будут, но по поправкам «Уполномоченный орган в области средств массовой информации определяет порядок ограничения доступа к запрещённой информации, приостановления и возобновления доступа к интернет-ресурсам, размещающим информацию, запрещённую или иным образом ограниченную к распространению законами Республики Казахстан или вступившими в законную силу судебными актами, а также доступ, к которой был временно приостановлен предписанием уполномоченного органа в области средств массовой информации». А что за ограничение — так и не определили.

Арсен Аубакиров

Арсен Аубакиров, директор ОФ «Human Rights Consulting Group», координатор экспертной группы по цифровым правам:

«Это большой шаг к ограничению и нарушению прав человека»

Заявление экспертной группы по цифровым правам, сделанное 10 марта, было не только нашей частной инициативой, а заявлением от гражданского общества в целом.

Мы отслеживали процесс и анализировали ситуацию, вели коммуникации с партнёрами и продумывали возможные сценарии касательно законопроекта в части норм регулирования и контроля социальных сетей и мессенджеров. Это заявление было, по сути, повторным первым шагом в адвокации, которую ещё, по всей видимости, нужно будет переводить в долгосрочную деятельность. Так как, скорее всего, законопроект будет принят без важных изменений, за которые мы выступаем.

После долгих дискуссий мы пришли к единым рекомендациям — отказаться от этих норм, исключить введение цензуры и любых видов ограничения доступа к платформам, использовать и совершенствовать те правовые и технические процедуры, которые уже есть.

В отношении борьбы с кибербуллингом уже есть много других вариантов работы. Несложно понять, что главная цель тут не она. Можно использовать решения, которые есть на вооружении у бизнеса. Мы знаем, что были планы по внедрению программ для защиты детей от вредной информации с предоставлением их вместе с пакетом услуг доступа в интернет. Это более логичная мера, так как она достаточно конкретная, не касается прав и свобод окружающих и даёт свободу выбора. По неизвестным причинам проекты в этом направлении были приостановлены или не доведены до логического конца.

Насчёт незаконного контента в целом есть достаточно продуманные механизмы у самих платформ: помимо алгоритмов и собственных усилий, есть процедуры коммуникаций с государственными органами, причём есть и политики соблюдения прав человека. Возможно, это и является основным минусом для наших властей, так как большинство выступает против цензуры. Отметил бы, что платформы, конечно, не идеальны, но у них есть более широкий опыт в этом отношении по всему миру, они быстрее адаптируются и напрямую зависят от пользователей, что вызывает больше доверия, чем государство.

Никто не мешает начать диалог в эту сторону, а государство может активизироваться и принять участие, как мы ранее рекомендовали, в разработке международного обязывающего документа для бизнеса в области прав человека, рабочая группа по которой открыта для любой страны. Технологии там играют большую роль, проходят тематические консультации и дискуссии на уровне ООН, и с 2020 года есть уже второй драфт этого документа.

Эти поправки повлияют на права человека не сразу. Но это большой шаг к ограничению и нарушению таких прав человека, как доступ к информации, свобода слова и выражения мнения. Но это касается множества других направлений, так как взаимозависимость присутствует в цифровой среде так же широко, и это ещё предмет комплексных исследований. Не хотелось бы сталкиваться с этим и иметь возможность лишь фиксировать подобное на практике.

Нормы, связанные с контентом и работой платформ, есть во многих странах. Самые экстремальные — в чью сторону движемся последние годы, — Китай, Россия, Северная Корея и Иран (думаю, тут комментарии излишни и последствия понятны каждому). Есть и другие примеры. Например, в США есть отдельный закон о защите детей в интернете, который был принят далеко не просто, две первые попытки Верховный суд США признавал неконституционными. В целом законодательство регулирует все площадки в Сети, где основа базируется, по сути, на профилактике, достаточно жёстких требованиях к бизнесу с минимальными или отсутствующими последствиями для пользователей и системой принуждения и наказания, по большей степени основанных на больших штрафах. В Германии также были схожие попытки, на которые пытались опираться в публичной полемике наши власти, но там также шла большая критика со стороны гражданского общества, и речи о цензуре не были на таком уровне, как в предлагаемых поправках у нас.

Учитывая сложившуюся политическую и правовую систему в нашей стране, следует отказаться от подобных вещей, чтобы не столкнуться с перегибами, которые и так присутствуют достаточно широко. Но с принятием этих норм могут принять неоправданный масштаб для прав человека в Казахстане.

Как медиаграмотность объединяет учёных и медиа?

Один из трёх компонентов проекта MediaCAMP — повышение медиаграмотности. Именно в его рамках уже третий год проводится инновационный семинар Эдьютон. Его участники — преподаватели, по итогам семинара они подают заявки на грант для реализации своего проекта для распространения идей и методик медиаграмотности.

Определение научной медиаграмотности

Один из грантов в 2021 году получила команда преподавателя вуза из Алматы Алии Танкибаевой. Реализованный ею в июле-октябре 2021 года проект — первый на русском языке по научной медиаграмотности, в его рамках разработаны модуль и программа тренингов. Проект Алии помогает учёным говорить о своих открытиях просто и понятно, а журналистам рассказывает о том, как устроена наука и как писать об открытиях учёных. В команде 10 человек, в том числе магистранты, докторанты и профессор.

В этом проекте научная грамотность рассматривается как связующее звено для эффективной коммуникации между исследователями из различных научных дисциплин, СМИ и учёными, а также СМИ и широкой или, наоборот, специализированной аудиторией. Подготовленные материалы предложены и уже используются участниками проекта в своих лекциях и тренингах, а также доступны всем заинтересованным для самостоятельной работы. Мы расспросили Алию и волонтёров-тренеров из Казахстана и Таджикистана о том, как родился и был реализован проект.

Алия Танкибаева

Алия Танкибаева, PhD, MPA, преподаватель и исследователь в Институте природных ресурсов, КНУ:

— Я давно интересуюсь темой научной медиаграмотности. Я посещала тренинги по медиаграмотности в Медианете, была на тренинге по аналитической журналистике в Cabar.asia, ещё тренинги IREX по этой теме… Везде я присматривалась, как можно объединить науку и медиа, а потом преподавать это. На Эдьютон в первый раз я пришла в 2020 году, была просто наблюдателем. А уже на Эдьютоне 2021 предложила свою идею.

Последние 15 лет я преподаю в университете на английском языке предметы по методологии научных исследований в социальных науках, в философии наук. Оттуда у меня и возник интерес развивать эту сферу знаний о науке. Мне интересно исследовать сущность науки, в чём её объясняющая сила, почему люди опираются на научные знания при принятии решений. Из этого и возникла моя идея проекта по научной медиаграмотности, который объединяет три направления — для учёных, со стороны медиа, а также методическое руководство по тренингам по теме научной медиаграмотности. Для учёных мы разрабатываем вопросы о том, как им результативно освещать свои вопросы в медиа, повышать свою медиаграмотность. Для медиа — о жанрах научной медиакоммуникации и о ключевых составляющих науки, инструментах оценки научных исследований. Третий компонент — методические основы преподавания научной медиаграмотности.

Чек-лист для анализа научного текста

По первым двум направлениям, для учёных и журналистов, мы в итоге составили два чек-листа: первый — чтобы учёные могли составить медиапубликацию; второй — чтобы журналисты научились читать научные тексты. Итогом третьего направления стала разработка трёх тренингов-семинаров. Также у нас появилась группа по научной журналистике «Курс с 9-Digital Literacy», в которую входят учёные и журналисты. Группа была создана ранее, после тренинга по цифровым инструментам для учёных. В неё мы добавляем участников с разных проектов по медиаграмотности. В этой группе журналисты, например, спрашивают, как им отследить достоверность и научность метода — задают те самые вопросы, на которые мы и рассчитывали. Наука работает по одним законам, медиа — по другим. Наш проект призван объединить их, помочь найти общее для результата.

Чек-лист для учёных

Научная медиаграмотность — это часть научного мышления, критического мышления, которая позволяет медиа применять инструменты для создания и распространения научных знаний. Для улучшения качества медиапубликаций, освещающих вопросы науки и научные достижения. Посредством научной медиаграмотности научные знания становятся доступными и понятными для каждого читателя, такие знания позволяют отвечать на ежедневные вопросы. Так, например, научная медиаграмотность может улучшить понимание медицинской информации или информации технического характера. Соответственно — повышает качество принятия решений относительно получения медицинских услуг, или личной финансовой грамотности, или безопасного использования облачных технологий и т. д.

Аида Тюленова

Аида Тюленова, 21 год, студентка КазУМОиМЯ (Алматы, Казахстан), международные отношения:

— Знания и навыки, полученные на этом тренинге, помогают мне в создании проектов в университете. Также я применяю их в жизни, анализируя научные статьи в СМИ. Мой интерес к этой теме появился после курса медиаграмотности, который был у нас в университет на втором курсе. Для меня научная медиаграмотность — шаг в будущее. Сейчас это новое направление набирает популярность, а в будущем нам надо научиться анализировать всю информацию.

 

Жанна Сагитова

Жанна Сагитова, 36 лет, докторант образовательной программы «Педагогика и психология», ЕНУ им. Л. Н. Гумилёва (Нур-Султан, Казахстан):

— Во время тренинга меня заинтересовала тема «Научная журналистика». Я решила подробно изучить её и поделиться знаниями в этой области. Разработанный мной модуль знакомит слушателей с возникновением, понятиями, основными идеями, методами и ролью научной журналистики в современном обществе, а также требованиями, предъявляемым к научным журналистам. Более того, на примере статей изучены стили подачи научной информации. В дальнейшем я планирую провести семинар-тренинг для студентов.

Зебунисо Мансурова

Зебунисо Мансурова, 37 лет, писатель, литературовед, лингвист-учёный (Худжанд, Таджикистан):

— Когда я проходила обучение на тренинге, то поняла, что если бы я прошла его раньше, то это очень облегчило бы процесс подготовки и проведения моего научного исследования. Современные технологии расширяют горизонты деятельности. Поэтому я решила подготовить модуль на интересующую меня тему, так как хочу в дальнейшем распространить эти знания среди соискателей, которые начинают свою исследовательскую работу. Модуль называется «Научный метод» и раскрывает само понятие, какие шаги необходимо сделать при выборе научного метода, какие приложения можно использовать, чтобы облегчить сбор данных для исследования и т. д.

Научно ориентированные медиажанры

Материал подготовлен в рамках Центральноазиатской программы MediaCAMP, которая реализуется Internews при поддержке USAID.

Женские портреты в исполнении казахстанских онлайн-СМИ

В марте о женщинах в СМИ принято писать много и восторженно. Вне мартовской эйфории женские образы чуть менее идеальные и выписаны с чуть большим драматизмом. «Новый репортёр» изучил около сотни текстов о женщинах, опубликованных на 13 казахстанских онлайн-порталах за последний год, и выяснил, кого отечественные журналисты считают героинями нашего времени, и к каким инструментам прибегают, описывая их.

«Нежность в погонах». Излюбленный приём в текстах о женщинах-военнослужащих, женщинах-полицейских или женщинах-спасателях — противопоставление. Иногда журналисты находят нечто «двоякое» во внешности героинь, и тогда рождаются подобные пассажи: «Нежные красивые черты лица, приятная скромная улыбка и поставленная грамотная речь. Но при этом крепкие руки и сильное спортивное тело». 

Часто в качестве «несовместимого» выступают социальные роли: «Салтанат Нуржанова — стрелок группы охраны пограничного управления по Зайсанскому району, а ещё заботливая жена и мама четырёх детей». В казахстанских редакциях будто до сих пор дивятся способности женщин иметь занятость и семью одновременно: «Они прыгают с парашютом, метко стреляют, спасают людей… на работе. А дома укутывают близких в нежность и любовь». 

Благо, плоские образы постепенно обретают формы, и вот уже лейтенант юстиции, начальник отряда учреждений АП-162/3 города Павлодара по-человечески признаётся: «Не думаю, что кто-то с детства мечтает о такой работе. Скорее всего, просто жизненные обстоятельства складываются таким образом».

Возрастные героини. Женщины, чья молодость прошла некоторое время назад, не представляют интереса для журналистов, если сливаются с общей массой людей пенсионного и предпенсионного возраста. Их, смирившихся со своим возрастом, популярные онлайн-СМИ не особо любят: «Соглашается жить как раньше и доживать свою привычную, местами серенькую, неимоверно скучную, но зато предсказуемую жизнь условного гоголевского Акакия Акакиевича, чей смысл жизни заключается всего лишь в новой шинели».

Другое дело — героиня, которая выбрала другую «таблетку». Чтобы попасть в лонгрид на Tengrinews, несчастной придётся пройти многое: например, поработать в органах в 90-х, перенести операцию, стать чемпионом по тхэквондо, открыть адвокатскую практику, начать делать кукол и осваивать спортивную стрельбу из лука.

Менее массовые интернет-издания ощутимо снижают планку и рассказывают аудитории о 75-летней Раисе Сандульской, которая стала трэвел-блогером; о 63-летней Мадине Хабиббуле, которая с 1986 года не покидает ряды политических активистов; и о 61-летней Ирине Рейбант, которая четыре года пытается доказать вину полицейских в смерти сына.

Мамы. Для казахстанских СМИ редкость — истории о тех многодетных матерях, которые имеют привычку высказываться и отстаивать свои права на митингах. Ролевой моделью с подачи журналистов стали женщины, которые на государство не жалуются, а при случае всячески выражают ему свою благодарность: например, за возвращение детей и внуков из Сирии и Ирака или за помощь в переселении. 

А «митингующие» матери переживают закономерную эволюцию и публично открещиваются от «агрессивных» соратниц: «И нужно немножко этим мамочкам открывать глаза, показывать им, что есть другая жизнь, не ходи, не проси, не примеряй на себя роль жертвы. Ведь многие как жертвы ходят, и, похоже, им это нравится», — цитирует Tengrinews одну из героинь.

Другая жизнь в интерпретации отечественных СМИ почти безоблачна. В качестве примера — история мамы семерых детей и «успешной предпринимательницы». На рассказ о бизнесе — четыре строки, в которые уместились ипотека, покупка ещё пары квартир, затем — земельного участка, и, наконец, строительство Дома моды. «Каждый ребёнок — новый уровень, новый рекорд», — смеётся бизнесвумен.

Артистки. Известные женщины вынуждены испытывать на себе гнёт стереотипных журналистских вопросов. Вот у казахстанской певицы лейбла Black Star Назимы Джанибековой в связи с разводом интересуются: «Давление, может, какое-то было? Было ли как-то связано с бытовым насилием?» Последний вопрос интервью и вовсе будто позаимствован из школьной анкеты: «Сейчас твоё сердце свободно?»

Если личная жизнь артистки не способна вызвать всплеск просмотров, журналисты в надежде на мини-сенсацию задают вопросы о гипотетических отношениях с мужчиной: «Когда вы соберётесь замуж, будете ли вы соблюдать казахские традиции, например, брать калым или приглашать триста человек на свадьбу?» — спрашивает репортёр у российского стендап-комика Сауле Юсуповой. 

Если же у автора интервью хватает такта не мучить героиню вопросами о том, «что лично для вас важно в мужчинах», всегда есть ещё один почти беспроигрышный вариант: «Я слышала, что среди алматинских музыкантов много тех, кто принимает наркотики. Есть ли такие среди ваших ближайших коллег? А как вы сами относитесь к таким вещам? А к алкоголю?» «Плохо», — только и ответила Енлик Курарбек на вопросы The Steppe.

Врачи и медсёстры. Спустя два года пандемии коронавируса казахстанские журналисты не перестали писать о женщинах, работающих в сфере здравоохранения, однако подача этих историй с нашего последнего замера ощутимо изменилась. 

Во-первых, на страницы интернет-изданий вернулись врачебные истории успеха — вероятно, относительная нормализация эпидситуации сыграла свою роль. Так, «Время» рассказало своим читателям об «авторе первого казахстанского ребёнка из пробирки», а Tengrinews — о «чудо-женщине» из Киевки, которая некогда прославилась не только своими знаниями, но и преданностью пациентам. 

Во-вторых, из публикаций об отечественных врачах и медсёстрах, участвовавших в лечении больных коронавирусом, исчезла «военная» риторика, надрыв. Из «героев» на «передовой» женщины превратились в медиков, почти рутинно выполняющих свою работу. При этом в центре повествования, к счастью, остались понятные большинству эмоции. «После смерти дядь Жоры была разочарована в медицине. Думала, больше не смогу в стационаре работать», — говорит медсестра Зауреш Кожанова, работавшая в «красной зоне». «Погибшие от коронавируса снились мне по ночам…» — делится врач общей практики Светлана Агзамова.

Спортсменки. Интервью журналистов со спортсменками часто напоминают пересказы официальной биографии. Вот корреспондент Informburo.kz беседует с чемпионкой мира по блиц-шахматам Бибисарой Асаубаевой сразу после прилёта из Варшавы, где та на первенстве мира завоевала золото. В условиях, когда времени в обрез, интервьюер решает в первую очередь поинтересоваться тем, «как прошёл чемпионат». И спортсменка принимается перечислять известные факты о турнире и своих результатах на нём… В той же роли — будто комментируя личное досье — выступили в интервью с журналистами фигуристка Элизабет Турсынбаева и теннисистка Елена Рыбакина.

Эмоционально более привлекательными в СМИ выглядят истории о спортсменках-энтузиастках, о тех, кто пока не добился крупных успехов в мире спорта. Например, паралимпийская легкоатлетка Алия Раева без стеснения приоткрывает неприглядное закулисье спортивного мира: «Конечно, порой хочется подольше поспать или пропустить тренировки, но в спорте необходима дисциплина. На соревнованиях паралимпийцев царит бешеная конкуренция, никакой солидарности нет, потому что мы соперничаем друг с другом».

Трагические героини. Женщины с «трудной» судьбой нередко становятся объектами пристального внимания журналистов. О некоторых из них знают многие — например, Наталья Слекишина благодаря телевидению стала известна ещё в 2016 году. В августе прошлого года большой текст о ней вышел на «Медиазоне», поводом стало президентское помилование. Журналисты BaigeNews, в свою очередь, выпустили текст о другой помилованной казахстанке — Лариса Антонюк отбывала наказание за убийство мужа, который подвергал её насилию.

Истории о жертвах семейного насилия, к слову, постепенно становятся мейнстримом. Благодаря публикациям на разных интернет-порталах проблема остаётся на повестке, но по традиции истории о пострадавших женщинах, девушках и девочках редко обходятся без следующего авторитетного мнения: «Если человек сам себя уважает, то, соответственно, он не будет становиться жертвой и терпеть отрицательное отношение к себе». 

Кроме этого, журналисты и в других случаях по-прежнему грешат кликбейтом: «»В 16 подсела на «синтетику» и впала в кому». Душераздирающая история наркозависимой», — готовит читателей к соответствующему времяпрепровождению Tengrinews. «Казахстанка, прошедшая через наркотики, тюрьму и болезнь, всё-таки обрела счастье», — интригует «Экспресс К». 

Учителя. «Учитель был, есть и остаётся одним из главных людей в жизни человека», — пишет «Время», завершая рассказ об учителе биологии одной из шымкентских школ Алине Соловьёвой. Алина Робертовна оказалась столь неординарным (и отмеченным званием Героя Труда Казахстана) педагогом, что и Tengrinews записали с ней интервью. Одной из его главных тем стала попытка сравнить советское и нынешнее состояние системы образования.

Любопытно, но тема прошлого красной нитью проходит через все тексты, посвящённые личностям современных казахстанских учителей. В одном из случаев «Казахстанская правда» решила вовсе сосредоточиться исключительно на воспоминаниях о 90-х: дескать, давайте помнить о том, «откуда вышли и как нам далась Независимость».

Сравнение настоящего с прошлым всегда на руку, если высветить преимущества современного положения не так просто. Венцом такого незатейливого подхода можно считать другую статью «Казахстанской правды» — в ней учитель по памяти цитирует Елбасы, расхваливает «обновлёнку» и, разумеется, не забывает упомянуть, как на заре Независимости долги по зарплате покрывали макаронами, сахаром или мукой.

Женщины науки. Истории о современных казахстанских учёных появляются на страницах интернет-СМИ нечасто — вероятно, именно этим обусловлена публикация на портале «Vласть» целой серии портретных интервью с представителями и представительницами разных научных областей. 

Героини — каждая с высоты своего опыта — рассуждают об особенностях производства научных знаний в Казахстане и за рубежом, рассказывают о личном становлении. Так, в длинных текстах появляются части, озаглавленные «О детстве, даче и любви к природе», «Синдром самозванца» или «Как найти свою стаю». Кроме этого, речь, конечно, заходит о восприятии учёных-женщин и возможностях совмещения работы с семейными обязанностями.

Однако иногда основная задача текстов будто размывается, и личность учёной теряется за проблематикой, которой она занимается. Вот, например, биолог Маржан Сыпабекова рассказывает о том, как в детстве часами наблюдала «за жучками и паучками», а спустя пару минут читателя огорошивают схемой процесса отбора аптамеров с помощью метода SELEX и подробным объяснением того, «как поймать MPT64».

«Творческие» женщины. В историях про художниц, писательниц или дизайнеров основную роль, как ни странно, играет человек на другом конце — интервьюер. Именно от него зависит, какой образ героини сложится в итоге: человек внутри индустрии или «богемная» дива. Так, когда с женщиной, чья профессия — творчество, беседует журналист, на поверхность всплывают любопытные индустриальные подробности. Это и отсутствие производства сырья и фурнитуры в Казахстане, и отсутствие писательского нетворкинга внутри страны, и отсутствие понимания между художником и клиентом.

Если же интервью, скажем, с художницей проводит профессиональный арт-консультант, итогом встречи может стать текст «для своих». В качестве примера приведём беседу Владислава Слудского с Бахыт Бубикановой. Первый же вопрос сбивает неподготовленную аудиторию с ног: «Там и плоская композиция, как в Укиё-э, и какие-то петухи Марка Шагала, плюс эта атмосфера кабаре, какой-то театральности <…> Сама выставка при этом будто бы прячется от нас, её надо найти. Ты думаешь об искусстве как о тайне?» «Ты слишком паришься по поводу искусства», — отвечает ему Бахыт, быстро возвращая нам точку опоры.

Как фейки формируют стереотипы и повестку

«Поиск и умение работать с информацией — это главный навык журналиста, которым он пользуется каждый день. Однако умение фильтровать информацию нужно абсолютно всем людям, независимо от пола, возраста, вероисповедания и от профессии тем более», — говорит про медиаграмотность казахстанский журналист Оксана Акулова. Она с 2013 года работает в газете «Время», а в 2021 году для интернет-журнала Vlast.kz подготовила серию статей про развитие трансплантологии в Казахстане. Журналист Ольга Рубцова спросила у коллеги, как применять знания о медиаграмотности и фактчекинге, когда речь идёт о здоровье человека.

Оксана Акулова

Для начала нужно принять, что фейковой информации в интернете очень много. Как это сделать? Просто начните всё проверять. Самое главное — обращать внимание на источники информации.

Одно дело — когда ты получаешь информацию из официальных источников, которую достаточно легко проверить, это делается одним звонком или одним сообщением в мессенджере, если вдруг у тебя возникают сомнения.

Совершенно другое дело, когда ты видишь эту информацию на малоизвестных сайтах, со ссылкой на сомнительные источники, на анонимные Telegram-каналы. Анонимность или малоизвестность должны уже вызывать вопросы. Информацию подобного рода нужно перепроверять. То есть если там идёт речь о людях, нужно обращаться к этим людям, если речь о государственных органах, об учреждениях, о промышленных объектах, — соответственно, нужно обращаться туда.

Недостоверная информация рождает мифы и стереотипы, которые укореняются в сознании людей. Много таких примеров в теме, которой я занималась в этом году, — с посмертным донорством органов. Очень много в казахстанском сегменте недостоверной информации, связанной с этим. Однако это проблема всего мира.

Органное донорство — это сложная, тонкая тема, которая неоднозначно воспринимается в обществе.

Поэтому о таких вещах надо говорить очень осторожно, взвешенно и стараться соблюдать объективность. Причём это касается всех людей, но журналистов, которые транслируют это, — в первую очередь.

Если ты сам выдаёшь информацию, ты должен 15 раз её перепроверить, связаться с разными экспертами, обратиться в госорганы. А если это мне тётя Валя прислала в WhatsApp, а ей перед этим ещё кто-то скинул или кто-то перепостил в Facebook, это совершенно несерьёзно.

В нашем казахстанском инфополе и в мире в принципе есть мифы, связанные с этой темой. Есть мифы общие: «Тебе дадут кирпичом по голове, затащат в подвал и разберут на органы». Это могут написать люди где угодно.

В наших реалиях это появилось после того, как в 2019-2020 годах активно обсуждался новый Кодекс о здоровье народа и системе здравоохранения, в котором одной из скандальных, очень обсуждаемых статей была статья, связанная с посмертным донорством. После этого стали говорить, что в этом Кодексе появилось такое понятие, как презумпция согласия, и теперь все граждане априори могут стать донорами, и теперь никого не будут спрашивать: человек умер, и его без разрешения могут разобрать на органы и так далее. Это очень распространённый миф, и он очень часто встречается в нашем инфополе и в СМИ, и в соцсетях.

На самом деле презумпция согласия действовала с 2012 года, то есть с самого начала развития органного донорства в нашей стране.

Но никого это не волновало. Потом на волне фейковой информации И появились эти спекуляции.

Более того, этот Кодекс ужесточил пункты закона, связанные с презумпцией согласия, и в законе появилась норма о том, что врачи, которые констатируют смерть мозга у пациента, обязаны взять разрешение родственников, даже в том случае, если человек при жизни сам оставил согласие на посмертное донорство. То есть они настолько это ужесточили, что без согласия родственников врачи не могут сделать ничего. До 2020 года этой нормы не было.

Но миф, который появился на волне всех фейков, оказался очень живучим.

Он противоположен тому, что мы имеем в действительности, он абсолютно всё искажает. Но люди его благодарно воспринимают, обсуждают, он очень активно распространяется в соцсетях, мессенджерах и так далее.

Мне грустно от того, что люди не хотят разбираться, проверять какие-то вещи. В том числе те, которые в первую очередь должны профессионально этим заниматься, чтобы потом не становиться вольно или не вольно людьми, которые способствуют тому, чтобы эта информация уходила в массы и укоренялась в сознании. И это в итоге серьёзно вредит всей сфере трансплантологии. Как миф, как фейк он может влиять на такую большую систему и в итоге — на то, что кому-то не спасут жизнь.

Материал подготовлен в рамках Центральноазиатской программы MediaCAMP, которая реализуется Internews при поддержке USAID.

Женский взгляд и чиновничий гламур: «Модный словарь» на «Хабар-24»

Постоянных передач о женском — лёгком и сложном, весёлом и трагическом, материальном и духовном — на казахстанских телеканалах на сегодняшний день почти не осталось. Пять-десять-пятнадцать-двадцать лет назад было иначе и по-разному, со своими взлётами и падениями. Сразу же обозначим два возможных журналистских решения: первый — обо всём объективно и профессионально, второй — гламурно и вычурно; первый был, второй есть в казахстанской телепрактике. Неожиданно в прошлом году образовалось вроде бы несоединимое и диковинное — депутатский дамский гламур в программе «Модный словарь» на телеканале «Хабар 24». Программу посмотрел и оценил Газинур Гиздатов.

Немного женской ТВ-истории

Что и каким образом пытались говорить наши телевизионщики своему зрителю? Начало было блистательным и, увы, этот успех никто не повторил. Речь о «Бабьем царстве» с Ириной Черноловской (Хабар 1999-2002). Это был искренний и честный посыл от всей команды телепроекта: рассказать о женщине в этом сложном мире. Прошло 20 лет, но такой уровень осмысления вечных проблем в конкретном воплощении по-прежнему притягивает. В одну жёстко скроенную, а от этого более зрелищную встречу умещалось всё: вопросы жизни и смерти, человеческого достоинства и подлости. Проговаривалось это так просто, со здравым смыслом и долей иронии от ведущей, что впадать в депрессивное состояние никому из участников и зрителей не приходилось, а мысли, эмоции героинь и ведущей легко вели зрителей по виражам женской судьбы. В «Царстве» всегда был налицо трагизм настоящей жизни, но в ней же зачастую представало преодоление женщиной всех неурядиц и всегда привлекал к себе задор сильных дам.

А дальше в моду вошёл телегламур («На шпильке» на НТК с Баян Есентаевой), априори предполагающий, что для женщин исключительно важны тряпки и украшения, косметика; соответственно, притязания находящихся рядом мужчин тоже сводились к машинам, костюмам и гантелям. Порой так же, как в состоявшихся глянцевых изданиях, картинка получалась красивой.

Нередко гламур в женских телепроектах разбавлялся психоделическими посиделками (телеканал QAZAQSTAN, программа «Женсовет»). В ней четыре девушки могли долго и скучно рассуждать о чём угодно — от Азиады до качеств идеального мужчины. К дамскому щебетанию это трудно было отнести, скорее к банальному многословию. Но и эти передачи благополучно канули в Лету. Казалось, наше общество постепенно подходит к новой ступени понимания себя и современного представления женщины в нём.

«Модный словарь», или Депутаты в глянце

Но не тут-то было. Прошлый и нынешний годы «подарили» нечто невообразимое в XXI веке по архаичной эстетике и этике. Речь о выходящем на «Хабаре 24» цикле «Модный словарь». С июня прошлого года по март 2022-го вышло 15 выпусков. В куцый 10-минутный формат авторы проекта пытаются уместить очень много всего: введение от Инессы Назаровой — ведущей, обозначенной в передаче как Миссис супермодель мира 2019 года, два тематических блока о модных трендах и одно интервью.

Начиналось безобидно: «Модная и стильная: есть ли разница?». Целевая установка цикла сразу стала ясна — показать женщину-депутата или крупную госчиновницу в живом облике, а на выходе получилось примитивно и скучно и больше видишь только функционера (фукционерку), рассуждающую о себе любимой.

В программе главные оценщики моды и стиля — женщины, хотя их зачем-то четырежды «разбавляли» мужчины-депутаты. Например, в выпуске «Депутат, волонтёр, журналист Мади Ахметов». Итог тоже оказался слабоватым: самый молодой мажилисмен физически матереет на глазах и умеет гладко и пресно говорить на любую тему. Раздача им благотворительных пакетов в карантинных условиях почему-то была названа «горячей точкой», и ведущую волновало, как Мади тогда был одет. Подводки при этом банальны, даже даны с прямым указанием на Википедию, но преподнесены как бесценные советы для женщин.

Несколько непривычна для казахстанского телевидения роль женщины-вамп, которую старательно исполняет ведущая, она же и примеряет те наряды, о которых рассказывают стилисты. Думается, больше всего ведущей удаются именно эти выходы в новинках со всеми ужимками профессиональной манекенщицы, а не заученные монологи и беседы со всеми её стилистическими огрехами («пандемический контекст», «стоит остро вопрос»).

Но к реинкарнации «На шпильке» «Модный словарь» нельзя отнести. В первой, при всём её агрессивном напоре, была явная или скрытая ирония, а в этом тележурнале всё делается и проговаривается с неизменной серьёзной миной и безграничной верой всех персонажей в собственную модную значимость. Именно поэтому, когда на таком фоне видишь простое и спокойное отношение к одежде, то невольно проникаешься симпатией к героине — «Депутат Зульфия Сулейменова: «Не ношу мех, не ем мясо»». И в ней сразу видишь не депутата, а молодую женщину со своими человеческими и эстетическими принципами, которой веришь.

Диссонанс образуется при механической склейке простецких советов от дизайнеров разных мастей в жанре дамских журналов и пятиминутной беседы с представительницами Мажилиса или чиновничьего мира. Думаю, этическое недоумение вызывают даже не вопросы ведущей, а реплики самих респонденток. Для создателей «Модного словаря» уместность и оправданность отдельных героинь — непринципиальный вопрос, несмотря на то, что многие из них саморазоблачительны в потугах казаться «светскими» дамами.

Так, в передаче «Общественный деятель Айгуль Соловьёва: классика, строгость, лаконичность» сразили наповал бахвальство и словечки от государственного и общественного деятеля, которая после заседаний парламента должна бывать на «аристократических тусовках» (цитата героини), а потому, дескать, она такой стиль и выбирает.

В феврале этого года («Меценат, волонтёр Перизат Кайрат: «Волонтёрство стало трендом»») назначенный лидер организованной государством волонтёрской организации посоветовала при посещении фондов «не одеваться, как попрошайка» (вновь цитата героини), но с гордостью сообщила, что она не пренебрегает масс-маркетом.

В противовес такому уровню осмысления, какой мы видим в «Модном словаре», фигуры женщины-депутата невольно вспомнился один значимый проект Гульжан Ергалиевой 10-летней давности — ADAM reader’s. В журнале «Новые алматинки» в роли моделей в жанре «ню» выступили молодые и не очень женщины, приехавшие на заработки в Алматы, фотографии дополнялись пронзительными монологами. В проекте и самом журнале были настоящий шарм и красота женщин, борющихся за самих себя и своих близких в этом мире.

В нынешнем гламурно-женско-депутатском телеэфире напрочь отсутствуют философия и психология реальной жизни, это больше трёп по поводу костюмчиков и тусовок дам из Мажилиса и чиновничьих кругов. Концепт современной вещи и, соответственно, гламурного изделия — одежды ли, украшения, косметики и так далее — преподносится в нём столь же неумело и шаблонно.