Домой Блог Страница 105

«Что такое питчинг?» Лекция Тани Рахмановой в Школе документального кино

Ольга Ходорева
-
0
«Что такое питчинг?» Лекция Тани Рахмановой в Школе документального кино

О том, что такое питчинг, в «Школе документально кино. Короткий метр» рассказала режиссёр документального кино, преподаватель кинокурса в Сорбонне, член жюри многих киноконкурсов Таня Рахманова. Она дала начинающим режиссёрам из Казахстана, Таджикистана и Узбекистана 10 рекомендаций, как подготовиться к питчингу.

  1. Пишите питч последним, когда готов весь проект. Питч нужен, чтобы привлечь сопроизводителей. Питч — краткое изложение идеи вашего проекта, чтобы влюбить в него тех людей, которым вы его представляете. Эти группы людей могут быть очень разные. Питч — короткий текст, который вы произносите, встречаясь с кем-то. Это последнее, что вы пишете, готовя проект. Бывает, что в голове шикарные питчи, а когда напишешь проект фильма, они разлетаются в пух и прах.
  2. Своим питчем вы должны ответить на вопрос: «Почему зритель должен / ему будет интересно это смотреть?» Бывает, что из названия фильма всё ясно. Например, фильм к 100-летию гонки Тур де Франс. Сразу понятно, почему актуально снимать именно сейчас. Бывают темы, которые в принципе неинтересны аудитории. Продюсер одного британского канала говорил, что «закажет фильм про Латинскую Америку, если марсиане спустятся на Землю голыми». Люди по всему миру всегда прежде всего интересуются собой. Чем более тяжёлая ситуация ментально, тем больше все закрываются на самих себя.
  3. Напишите такой питч, который будет удивлять людей, в этом его задача. Нельзя начинать с банальных фраз. В питч нужно вынести УТП (уникальное торговое предложение) вашей истории. Что может она и не могут другие истории. Нужно писать так, чтобы ваша первая страница заставила перелистнуть на следующую. Все очень спешат, у всех мало времени.
  4. Пока вас не знают, тема важна. Когда питчат известный режиссёр или продюсер, все уже понимают, что они делают. Но зато у молодых авторов есть преимущество: у них больше свободы, они могут делать всё что угодно. Их пока не поставили в какую-то категорию.
  5. Учитывайте новостную повестку, о чём пишут в медиа. В прошлом году всех интересовал ковид. В этом году снова интересны другие темы. Я рекомендую перед питчем почитать крупные журналы, которые выходят в вашем регионе. Люди, которые принимают решения, читают те же журналы. Вы поймёте, о чём они думают. Но при этом нельзя делать фильмы, думая о том, насколько ими заинтересуются те, у кого есть деньги. Надо делать фильм, который ты хочешь, а потом искать деньги на него. Табуированных тем нет. Но скрытая реклама всегда чувствуется.
  6. Учитывайте специфику страны. Для некоторых стран — например, США — самое важное в питче ответить на вопрос «о доступе к телу»: «Почему этот герой откроет мне дверь?», «Что создаёт между мной и героем исключительный контакт?». Во Франции кодовым словом является фраза «никогда не показанные архивы». Хотя понятно, что они, вероятно, уже были известны, но действует магнетически.
  7. Пишите разные питчи для разных целей. Питч для получения финансирования — одна история, питч для участия в фестивале — другая, более романтическая. Фестивали часто дают призы за трагическую судьбу, страдающего человека. Фестивали, как правило, не дают премии коммерчески успешным картинам и комедиям. Условному Луи де Фюнесу не дадут, а Андрею Тарковскому дадут.
  8. Напишите свой питч, а потом сократите его. А потом ещё и ещё сокращайте. Русский человек (тот, кто пишет по-русски) страдает многословием. Пишешь, а потом сокращаешь на треть. Постарайтесь уложиться в 200 слов. Питч — максимум полстраницы в Word. Если сюжет короткий, питч тоже короче. Не переживайте, что питч пишется долго. Каждое слово надо взвешивать. У нас каждый питч — несколько недель бесконечных имейлов туда-сюда. Зато он настолько точный, что мы потом из него частенько берём слова для пресс-релиза.
  9. Репетируйте питч на друзьях и близких. Вы увидите, как быстро у человека начнёт рассеиваться внимание. Он вам не скажет, что ему не нравится, но вы увидите. Если фильм сделан одним человеком для самого себя, то и смотреть его будет он сам. Мы должны видеть зрителя перед собой. При этом никогда не надо преувеличивать знание зрителя, но не надо приуменьшать его ум.
  10. Ваша история всегда должна рассказывать о чём-то большем, чем показано на экране. Например, был фильм о сборщике мёда. Он прекрасен и актуален, хотя в нём нет политики и других остроактуальных тем. Потому что в нём видна идея, как сосуществуют два комьюнити. XXI век называют веком встречи с другим человеком и его судьбой. Именно с этой точки зрения и надо питчить такой фильм! В документалистику не надо идти со школьной скамьи. Нужно, чтобы вам хотелось что-то рассказать, чтобы вам было что сказать.

Ранее в Школе была сессия о стадиях производства документального фильма, предваряющих питчинг: как сделать логлайн, синопсис, тизер, трейлер, а также как распределяются роли в команде.

«Школа Документального Кино. Короткий метр» стартовала 10 марта. Теоретические занятия продлятся до 15 апреля, практические занятия и менторство — до 25 июня. Занятия школы проходят в онлайн-формате, в Zoom. Язык обучения — русский, будет синхронный перевод на казахский, таджикский, узбекский языки. Для участия в Школе отобрали начинающих режиссёров из Казахстана, Таджикистана и Узбекистана. Сначала их ждёт шесть недель интенсивного обучения у известных документалистов и международных тренеров, домашние задания, воркшопы, кинопросмотры и обсуждения. А затем — два месяца съёмок и монтажа, подготовка собственного фильма под руководством менторов и тренеров Школы.

Всеобщая вакцинация и хайп на смерти. Мониторинг итоговых ТВ-программ 29 марта — 4 апреля

Редакция
-
0
Всеобщая вакцинация и хайп на смерти. Мониторинг итоговых ТВ-программ 29 марта — 4 апреля

Коронавирус — снова тема номер один в итоговых программах. Всё потому, что в начале апреля в Казахстане стартовала всеобщая вакцинация — то есть в теории теперь привиться может любой желающий. На практике всё сопровождалось угрозами президента Токаева в адрес руководства Минздрава — мол, вакцинацию они провалили, если и дальше всё будет так же плохо, то главе государства придётся принять «кадровые решения», которые министра «не обрадуют».

Про другую громкую тему, убийство студентки Аяжан Едиловой, следует сказать, что КТК продолжил «пляску на костях», Apta не стала смаковать криминальную составляющую, а подняла важные социальные вопросы, коллеги же из программы «Аналитика» проявили редкий в наше время такт и показали, что этика для них — не пустой звук. «7 кун» промолчал.

«Большие новости», КТК

Программа начинается с сюжета про убийство Аяжан Едиловой. В подводке ведущий указал, что в соцсетях в смерти девушки уже фактически обвиняют её саму. И добавляет: эксперты говорят, мол, эти домыслы — потому, что официальной информации очень мало. Хотя не очень понятно, какую ещё информацию должны были полицейские выдать журналистам, если следствие ещё не завершено и дело не передано в суд. Видимо, сотрудникам КТК хотелось бы смаковать «подробности» из, так сказать, первых рук? «Почему даже смерть — не повод оставить жертву в покое», — произносит Алексей Рыблов в конце подводки, и мы адресуем этот вопрос, собственно, ему. Потому что в сюжете убийство девушки развернули во всех деталях, добрались даже до преподавателей жертвы и подозреваемого. Более того, убийство студентки комментирует… политолог.

Программа продолжилась менее важной, по мнению редакции «Больших новостей», темой — в Казахстане началась вакцинация всех желающих. Журналисты программы одними из первых прошли эту процедуру — «проверили на себе», подчеркнул ведущий. Который, кстати, тоже уже привился и хорошо себя чувствует. Сюжет получился полный, сбалансированный (рассказали даже о враче, который заразился после того, как ему вкололи первый компонент, но за вторым он всё равно пойдёт), детальный и внятный. Маленькое замечание: нельзя сказать «коронавирус будет протекать», всё-таки болезнь будет протекать, а не коронавирус.

Далее нам рассказали, что в Казахстане уже «гуляют» британский (против него российская вакцина точно эффективна), южноафриканский и бразильский штаммы коронавируса: они более заразны, чаще приводят к смерти и очень «любят» детей.

Алматы по-прежнему в красной зоне, но карантин ослабляют. Бизнесмены логику в этом давно не ищут, а журналисты сняли сюжет о том, как ограничения бьют по предпринимателям. Хороший, полный, сбалансированный и интересный сюжет. Единственное — стендап в нём ради стендапа, никакой смысловой нагрузки не несёт, на такую тему можно было придумать и что-то креативное.

«7 кун», «Хабар»

В самом начале программы её ведущий Александр Трухачёв признаётся: он и сам в минувший вторник получил вакцину в поликлинике по месту прописки, было лишь небольшое недомогание, всю неделю отработал, как ни в чём не бывало. Позже к этой теме он ещё вернется в середине выпуска, делая подводку к сюжету о темпах вакцинации в Казахстане.

Редакция придумала простой, но забавный способ развенчания мифов о вакцинации. Ведущий говорит, поворачиваясь к зрителю спиной: «Хвост у меня не вырос», а когда по его щелчку в студии выключается свет — «В темноте я тоже не свечусь». Потом на экране показывают антенны, а Трухачёв рассказывает, что недавно гулял возле них и ничего, кроме хорошего интернета, в своем телефоне не наблюдал. Кроме того, в левом верхнем углу экрана с этого выпуска появился хештег-призыв: #вакцинируйся.

Первый сюжет выпуска посвящён Туркестану, который «должен стать духовным центром всех тюрков». В кадре показывают рендеринг будущего города, немного напоминающего Вашингтон или Сидней. В материале всё свалили в кучу: приведена статистика, сколько человечество за свою историю прожило без войн, упомянуты вскользь вакцинные войны, рассказано про инициативу Нурсултана Назарбаева о создании международного агентства по биологической безопасности. Заканчивается же всё стендапом на фоне Байтерека.

Сюжет «Вакцинация» Ирины Панфиловой начинается с синхрона женщины, которая на днях получила уже второй компонент. Далее с оговорками «вроде как» автор сообщает нам, что вакцинация в РК начала приобретать массовый характер. После этого показали разнос президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева министру здравоохранения и всему правительству. Смотреть подобного рода сюжеты хорошо вот с какой точки зрения: понимаешь, где в государстве слабые места и каким образом их собираются укреплять. Сюжет опять заканчивается стендапом на фоне Байтерека — правда, снимали с другой точки.

Из следующего материала можно узнать о темпах вакцинации в других странах. Очевидно, что, по мнению авторов программы, Казахстан опять примером для себя видит именно Израиль. Зрителям показывают синхрон студентки, которая рассказывает, «как здорово, что можно тусоваться, как раньше». А вот антипример — Европа, где вакцинировано всего четыре процента населения, прививки ставят не всем.

В сюжете «Удар по карманам» Вячеслав Ветлугин повествует о 15-процентном повышении цен на электроэнергию и критикует компании, которые обещают после повышения цены модернизировать теплоцентрали, но не делают этого. Что нам как потребителям с этого — вопрос так и остался открытым.

Материал «Аграрный сезон» рассказывает о старте посевной кампании на примере Костанайской области. Вышло вполне в духе советского рабочего репортажа, где есть и учёные в лаборатории, и механизаторы в гараже. Но это, пожалуй, единственный сюжет, где есть баланс мнений.

Выпуск завершается темой инвестиционной политики Казахстана на примере Китая. В материале «Восточный вектор» Кунсая Курмет, используя синхроны политологов, китаеведа, посла КНР в Казахстане, объясняет, почему нам важно и выгодно добрососедство с Китаем.

«Аналитика», «Первый канал Евразия»

Программа начинается с темы вакцинации и недовольства Токаева её темпами, и внезапно как-то вскользь ведущая упоминает, что, оказывается, переболевших прививают то ли только один компонентом, то ли «вакциной-лайт». С этого места хотелось бы поподробнее, но нет.

Тема продолжается в сюжете. Одного из его героев зовут Сергей Никитич, но с лёгкой руки не знакомого с нормами русского языка журналиста он превратился в «Сергея Никитовича». В целом сюжет интересный и полный, журналист даже пошёл проверять в аэропорту, делают ли возвращающиеся из-за границы туристы перед вылетом на родину ПЦР-тест. Спойлер: теперь делают. Так «Аналитика» продолжает наставлять чиновников: а мы вам говорили! Видите, как легко было взять ситуацию под контроль! А вы миллиард из бюджета потратили.

Далее — «эксклюзивный репортаж» шеф-редактора программы Олега Журкевича о том, как в марте в Семее ликвидировали так называемую «Золотую банду» — преступников, похищавших золотосодержащую руду с завода. Эксклюзивность обеспечивается видео, переданным журналистам из КНБ. Репортажность материала вызывает сомнения. «Программа «Аналитика» отправилась в город Семей», — говорит в подводке ведущая Альмира Кульмухамедова, и хочется спросить: «Зачем? Чтобы снять квадрокоптером виды моста, здание-другое и пару улиц с лужами?»

Тему убийства Аяжан Едиловой в программе затронули, но коротко и без жутких подробностей. Основной посыл информации: жуткие подробности смакует «часть нашего общества». Слова ведущей были как раз о неких этических нормах («убийство — не повод для хайпа»), о которых стоило бы помнить не только обитателям соцсетей, но и журналистам.

Сюжет про разной степени законности и безопасности постройки в Алматы продолжил выпуск, и у этого материала проблемы с полнотой и балансом. Кейсов здесь несколько, и если в одних случаях нам рассказывают, как на жалобы людей реагируют чиновники, то в других — нет. Вот строят дома на опасных склонах, вроде даже выяснилось, что незаконно (об этом — вскользь), и… что? Что теперь будет? Непонятно. В остальном в сюжете много интересной и полезной информации.

Выпуск заканчивается симпатичным сюжетом (с не очень смешными пранками и отличным больничным клоуном в качестве героя), посвящённым Первому апреля.

Apta, QAZAQSTAN

Apta началась со статистики COVID-19 и коронавирусной пневмонии, затем авторы перешли к теме вакцинации и возмущении Касым-Жомарта Токаева. Сюжет состоял из синхронов президента, перемежаемых информацией и видео о рейдах, проверках, критике депутатов в адрес Минздрава и так далее.

После блока о том, что на неделе делал президент Токаев, показали сюжет о неформальном саммите Совета сотрудничества тюркоязычных государств, который прошёл в онлайн-формате. Материал скучный и протокольный.

Поводом для следующего сюжета стала убийство Аяжан Едиловой: «Мы узнали от специалистов, почему некоторые молодые люди, приехав в город учиться или на заработки, теряют жизненные ориентиры из-за множества житейских проблем. Вокруг много соблазнов, а внутренний стержень есть не у всех», — это вольный перевод (в оригинале: «Біз қалаға оқуға, жұмыс істеуге келген жігіттер мен қыздардың кейбірінің тіршілік түйткілдеріне орай бағдарын жоғалтатына байланысты мамандардың пікірлерін білдік. Екінші жағынан айналада еліктірер дүние көп. Ішкі тін берік болмаса, қиын») части подводки. В сюжете — поиск причин, которые толкают молодых людей на кривую дорожку, попытки понять, почему появляются такие люди, как подозреваемый в убийстве Аяжан. Эксперты — социолог, психолог, невропатолог, писатель. Они говорят о безработице, лёгких деньгах, отсутствии ответственности, нравах, отношениях родителей с детьми, нищете. Таким образом вместо того, чтобы смаковать криминальную новость, авторы программы попытались поднять серьёзную социальную проблему. Ведущая Жайна Сламбек в той же подводке специально подчёркивает, что её программа не станет заниматься слухами и домыслами, а журналисты помнят об этике.

В рубрике «К 30-летию Независимости Казахстана» вспоминали 1996 год. Создание первой отечественной авиакомпании, безработица, задержки зарплаты, рекламные ролики, похожие на фильмы, первое участие Казахстана в Олимпиаде в качестве независимого государства, открытие Монумента Независимости, строительство столицы.

Выпуск завершился скучным протокольным сюжетом о том, как сенаторы обсуждали проблему казахского языка.

Мониторинг итоговых ТВ-программ казахстанских телеканалов проводится «Новым репортёром» на постоянной основе еженедельно и публикуется по понедельникам.

В Таджикистане готовятся обновить этические нормы журналистов

Лилия Гайсина
-
0
В Таджикистане готовятся обновить этические нормы журналистов

Почти сотня журналистов и медиаэкспертов из Таджикистана с прошлого года обсуждает обновлённую версию документа, в котором прописаны этические стандарты для медиа. Дискуссию модерирует Совет по СМИ Таджикистана — независимая организация, которая занимается защитой прав журналистов и следит за соблюдением этических норм.

О том, что собой будут представлять обновлённые нормы и что изменится для журналистов после внесённых поправок, рассказывает «Новый репортёр».

Что это за нормы?

Этические нормы журналистов Таджикистан принял первым в Центральной Азии в 2009 году. Тогда документ подписали 65 медиа и журналистских организаций (сейчас 68), которые согласились исполнять этические нормы добровольно. Всего в документе было прописано 17 основных пунктов, которые касались точности информации, защиты источника информации, предписывали соблюдать профессиональную солидарность, не смешивать коммерческий контент с авторским и многое другое. За все 12 лет существования этого документа он ни разу не был обновлён, несмотря на большие перемены в самих медиа. В прошлом году за изменение документа взялся Совет по СМИ Таджикистана, который вынес Нормы на широкое обсуждение внутри медиасообщества.

Что решили изменить в этических нормах?

Сократили количество статей с 17 до 10. Однако каждую статью детально расписали, теперь в них от двух до 12 пунктов. Также в документе появились новые правила, которые отвечают на сегодняшние вызовы. Например, появился такой пункт: «Отказываться от денежных вознаграждений, подарков за публикацию или непубликацию информации, равно как и от различного рода возмещении расходов, бесплатного отдыха и прочих привилегий, которые ставят журналистскую деятельность в зависимость, вредят репутации журналиста, приводят редакцию к потере доверия». Раньше этого правила не было, но из-за того, что вознаграждения и подарки журналистам со стороны чиновников или бизнесменов стали обычным явлением в Таджикистане, его ввели.

Кроме того, в Нормах теперь отмечена необходимость уважать права респондента как соавтора интервью или не злоупотреблять доверием людей, у которых нет необходимого опыта общения с прессой.

Какое наказание грозит тем, кто не будет их соблюдать?

Исполнение этических норм журналистов в Таджикистане — дело добровольное, никаких рычагов давления у Совета по СМИ на журналистов нет. Однако организация проводит мониторинги соблюдения этических норм в медиа Таджикистана, и начиная с этого года Совет будет публиковать результаты исследований на своём сайте и составлять своеобразные рейтинги нарушителей. Авторы мониторинга надеются, что вместе с публичностью придёт ответственность. Общемировая тенденция заключается в том, что общество требует от медиа соблюдения этических норм. И если медиа отказывается их соблюдать, то теряет свою репутацию не только в глазах общества, но и перед коммерческими партнёрами или международными институтами, которые оказывают поддержку. Уже сейчас на практике в зарубежных странах от сотрудничества с такими медиа серьёзные партнеры, как правило, отказываются.

Кроме того, одним из преимуществ соблюдения этических норм является безопасность. Если следовать правилам, прописанным в этом документе, то у властей (и не только у них) не будет поводов подавать на СМИ в суд и призывать к ответу.

Какие медиа будет мониторить Совет по СМИ?

До 2021 года Совет по СМИ мониторил только те медиа, которые являются членами этой организации. Теперь Совет оставляет за собой право расширить количество СМИ для проведения ежемесячного мониторинга.

Должны ли блогеры соблюдать все эти требования?

Для блогеров, так же, как и для журналистов, исполнение этических норм является добровольным делом. Однако статьи, прописанные в этом документе, по сути являются теми правилами, которым следует придерживаться, если медиа (неважно, блогер или СМИ) позиционирует себя как качественная площадка.

Как изменения были внесены в этические нормы?

Эксперты Совета по СМИ встретились с главными игроками рынка и собрали информацию о том, какие изменения нужно внести в Этические нормы. Встречи проходили во всех четырёх регионах страны — столице, Согдийской и Хатлонской областях, а также в ГБАО. В обсуждении приняло участие почти 100 журналистов и медиаэкспертов, которые высказали свои пожелания и рекомендации. Вся информация была передана экспертной комиссии, которую на своей площадке собрал Совет и которая состоит из известных медиаспециалистов. Например, в её состав вошли журналистка, руководитель медиаорганизации «Хома» Шахло Акобирова, медиаюрист Ранжет Ятимов, журналист и преподаватель этических норм Кироншо Шарифзода, известный журналист Раджаби Мирзо и многие другие. Они проанализировали полученные рекомендации и выделили те, в которых СМИ в Таджикистане нуждаются больше всего.

Параллельно с этой работой партнёр Совета по СМИ — Союз журналистов Литвы — провёл анализ этических норм из других стран и представил обзор таджикистанским коллегам, чтобы они смогли адаптировать необходимые пункты для нового проекта Этических норм.

Проект этических норм был снова вынесен на публичное обсуждение. Окончательное решение о поправках будет принято 3 мая 2021 года во время заседания Совета по СМИ.

Конкурс на участие в Медиаакселераторе для медиапроектов из Узбекистана  

Редакция
-
0
Конкурс на участие в Медиаакселераторе для медиапроектов из Узбекистана  

Internews в рамках программы MediaCAMP объявляет конкурс на участие в Медиаакселераторе, который пройдёт в онлайн-формате с 11 мая по 25 июня 2021 года.

Медиаакселератор — это образовательная площадка для медиа новых форматов и молодёжных медиа.

В конкурсе могут участвовать как действующие медиапроекты, так и прототипы и идеи.

К подаче заявок приглашаются недавно запустившиеся медиапроекты, молодёжные медиа, медиа новых форматов, использующие платформы социальных сервисов, мобильные приложения. Кроме того, на конкурс могут подать заявки команды, которые имеют разработанный медиастартап, но не знают, с чего начать, или не могут найти ресурсы для запуска.

При выборе победителей Internews будет обращать внимание на ориентированность редакций на социальную повестку, включая права молодёжи, женщин и представителей уязвимых групп.

Медиаакселератор включает следующие этапы:

Обучение

Команды-победители конкурса пройдут обучение контент-планированию, финансовой устойчивости, монетизации и стратегическому развитию. Занятия будут проходить еженедельно, включая домашние задания, их проверку и групповые дискуссии. Обучение проведут эксперты, которые специализируются на акселерации новых проектов.

Финансовая поддержка

По окончании обучения будут отобраны наиболее успешные медиапроекты. Internews предоставит победителям финансовую помощь на их развитие.

Наставники

Редакции-победители получат поддержку менторов после обучения. Наставники проконсультируют стартапы, как инвестировать свои финансовые средства в развитие для достижения максимального эффекта.

Отбор победителей будет проходить на основе открытого конкурса в два этапа:

  • Оценка потенциала заявителей и инновационности предложений.
  • С заявителями, которые попадут в шорт-лист, будет проведено собеседование.

Заявку на участие можно заполнить, перейдя по ссылке, до 23:00 по времени г. Ташкента 25 апреля 2021 года.

По всем вопросам, пожалуйста, обращайтесь: ekhmelevskaya@internews.org

Проект проводится в рамках Центральноазиатской программы MediaCAMP при поддержке Агентства США по международному развитию (USAID). Подробнее о программе читайте, пожалуйста, здесь.

Фото «маньяка», сваренная голова и 500 тысяч за девственность: как СМИ Казахстана освещают убийство Аяжан Едиловой

Назира Даримбет
-
0
Фото «маньяка», сваренная голова и 500 тысяч за девственность: как СМИ Казахстана освещают убийство Аяжан Едиловой

Жестокое убийство в Алматы 19-летней студентки шокировало казахстанцев и вызвало широкий общественный резонанс. Но не менее шокирующим стало то, как казахстанские медиа стали об этом преступлении писать и что показывать. Медиакритик «Нового репортёра» Назира Даримбет сделала обзор публикаций, посвящённых этому страшному преступлению.

Подробности расчленения и откровенность «родственника»

Аяжан Едилова, студентка четвёртого курса Академии моды и дизайна «Сымбат» пропала в ночь с 19 на 20 марта. А 21 марта появилась информация, что она мертва, убита с особой жестокостью, её тело обнаружили в одном из микрорайонов города.

И сразу после этого известия СМИ принялись буквально смаковать детали убийства, напрочь забыв об этике, чувствах родственников убитой, презумпции невиновности и многих других вещах.

«Аяжан была не просто убита, а убита с особой жестокостью. Её нашли чудовищным образом расчленённую. Преступник действовал быстро и мастерски, родные боятся, что она не единственная жертва. За сутки он профессионально расчленил до мельчайших деталей тело молодой девушки. Подробности настолько шокирующие, что писать об этом невозможно», — ссылается Tengrinews на сообщение фонда «Немолчи».

Жуткие подробности рассказал «Литер» со слов родственника девушки, назвав подозреваемого «маньяком» — «Убийство Аяжан Едиловой: маньяк разложил по пакетам каждый ноготь и зуб». «Есть даже информация, что при задержании он усмехался над полицией и показывал средний палец. Полицейские, ссылаясь на показания подозреваемого, говорят, он сперва убил, а потом расчленил, чтобы скрыть тело. Но, когда мы увидели фото, там части тела были тщательно обработаны, очень профессионально. Маньяк вырезал каждый ноготь, каждый зуб был выбит и положен в отдельный полиэтиленовый пакет. Зачем он это сделал, если просто хотел избавиться от тела? Мы в это не верим. Когда мы звонили в морг, нам сказали, что, возможно, на месте было два трупа, но сейчас это непонятно, так как тело расчленено», — цитирует издание Алмата Муликова, назвавшегося двоюродным братом убитой (стилистика, орфография и пунктуация «Литера» — прим. ред.).

Другие — более близкие — родственники в СМИ не фигурируют; возможно, они бы и не хотели предавать огласке столь жуткие подробности гибели их дочери. Но этим особо никто не озаботился, судя по всему.

Не отказались от жутких деталей и телеканалы, благодаря которым казахстанцы узнали: кроме того, подозреваемый ещё и варил голову жертвы. Об этом, к примеру, сообщили телеканал КТК в криминальных новостях (сводка, которая создаётся специально для YouTube), жуткие детали убийства стали главной новостью также на Astana TV, Almaty TV, «31 канале». А КТК так даже в обычном выпуске новостей повторил.

Правда, на «31 канале» ведущий в начале сюжета просит взрослых увести детей от экранов телевизоров, хотя можно было бы поставить и ограничение 18+. Однако этого сделано не было.

Подозреваемый в убийстве 28-летний житель Туркестанской области во время задержания пытался покончить с собой — зарезаться. Но полиция вовремя вмешалась и отправила его в больницу. На днях его выписали и поместили в СИЗО, идёт досудебное расследование.

И сразу же в СМИ появились его имя, фамилия, отчество, фотографии и другие личные данные. Сейчас уже непонятно, откуда пошла утечка, но многие успели растиражировать эту информацию. Очевидно, все разом позабыли, что такие данные не подлежат разглашению (и о презумпции невиновности).

Вот, к примеру, сайт Politic.kz публикует фото и рассказывает о семье подозреваемого. На сайте газеты «Айқын» также опубликованы его фото, приводятся полное имя и даже статус со страницы из соцсетей. Интернет-сайт caravan.kz тоже не отстаёт в своём стремлении раскрыть внешность, фамилию, имя и фото предполагаемого убийцы. Публикует фотографию и другие данные о нём и портал Adyrna.kz, прямо называя его «преступником» (опять презумпция), при этом отмечая, что он с отличием окончил школу. Тему продолжает сайт Sn.kz, также публикуя фотографию подозреваемого, сообщая также, что убитая три дня переписывалась с ним в интернете.

О чём в итоге не рассказали?

В потоке этих подробностей утонули сообщения о том, что полиция, со слов родственников, не сразу приняла заявление о пропаже девушки, так как «была занята усилением на митингах». Хотя сами представители ДВД города успели опровергнуть эти претензии, сообщив на брифинге, что взялись за поиски сразу же, как к ним поступило обращение. И если в некоторых СМИ сообщается, что именно полиция нашла квартиру, где было обнаружено тело, то другие пишут, что это сделали волонтёры.

«Утром 20 марта начались поиски, родственники заявляли в полицию в 12.00, но там сначала заявление не брали, объясняя большой занятостью из-за усилений на митингах. Подключились друзья и волонтёры. Они стали делать запросы в службы такси. Как дальше следует из рассказа, 21 марта волонтёры нашли таксиста inDriver, который сообщил адрес, куда отвез Аяжан. Адрес сообщили полиции. Дальше уже искали её через базовую станцию абонентского номера. Примерно в 23.00 поехали по адресу. Там уже была полиция», — сообщил Tengrinews.

Так кто же первым нашёл квартиру, где были обнаружены тело девушки и предполагаемый виновный в преступлении? Когда родственники точно обратились в полицию? И на самом ли деле там не приняли заявление? А если приняли, то во сколько? И, раз уж на то пошло, что за митинги такие? В этом разбираться никто не стал.

Зато после публикаций фотографий и личных данных подозреваемого казахстанцы узнали новые подробности — уже о личности убитой. Несколько изданий успели сообщить, что якобы Аяжан приехала к подозреваемому потому, что хотела продать ему свою девственность!

Об этом пишет атырауский сайт Altyn-orda.kz в материале «Аяжан пәктігін 500 мың теңгеге сатты»: күдікті Аяжан Еділованы не үшін өлтіргенін айтты». YouTube-канал интернет-издания Kun.kz выдал такую же информацию, сославшись на признания подозреваемого в полиции. Однако ни в одной из публикации не приводится источник: ни имён, ни должностей, кто именно и где рассказал об этом. Что вообще за чудовищная утечка данных, составляющих тайну следствия? Да и была ли утечка на самом деле, или это фейк? Читателям остаётся только гадать.

Все эти публикации показывают: мы в очередной раз столкнулись с тем, что в погоне за сенсацией и рейтингами журналисты нарушают элементарные правила этики освещения подобных событий, не думают о вреде, который могут нанести, выдавая такие материалы. Ведь если судить только по этим публикациям, у читателей может сложиться негативное отношение и к жертве, и к её родным, которые, кстати, сейчас, скорбя, могут не вполне отдавать себе отчёт в том, что и кому рассказывают.  Об этом журналисты тоже должны помнить, а не пользоваться чужим горем.

Как выстраивать работу в команде? Лекция Школы документального кино

Ольга Ходорева
-
0
Как выстраивать работу в команде? Лекция Школы документального кино

О том, как выстраивать работу в команде при производстве документального кино, в рамках «Школы документально кино. Короткий метр» рассказали её главный тренер Шахида Тулаганова и тренер Елена Демидова. Режиссёры-документалисты с большим опытом работы поделились с участниками Школы своими наблюдениями о важности разных членов съёмочной группы.

ПРОДЮСЕР

Шахида Тулаганова:

— Продюсер — бог. Продюсер тебя «пробивает», он — твоя «спина», он делает тебе деньги. Повезёт найти хорошего продюсера, с которым пройдёте несколько фильмов, — это просто замечательно. У меня бывали продюсеры, которые не были заинтересованы в результате. Пришлось избавиться от них и самой делать. Тяжело, конечно, совмещать: и над картиной думать, и деньги искать.

Когда у меня спрашивают про доккино: «А можно то, можно это?», — я всегда отвечаю: «Это креативная индустрия, здесь нет правил. Вы творите на ваше усмотрение, как вы чувствуете, рецепта не существует».

Елена Демидова:

— У меня были разные фильмы по отношениям с продюсерами. «Во время пожара» 2010 года я с волонтёрами ездила, сама снимала. А потом искала деньги на постпродакшен через краудфандинг. Но это редкая история. Бывает, что я сама и режиссёр, и продюсер на одном проекте. Но тогда надо учитывать: свою работу режиссёра я делаю хуже.

Один продюсер подходит для одного фильма, другой — для другого. Для съёмок фильма о вахтовиках Ямала «Мужской выбор» мне нужен был продюсер, которому не лень ехать на север. Им стал Влад Кеткович, у нас с ним сложились близкие отношения, мы ещё четыре года вместе работали. «Третью жизнь Марины Клещёвой» я делала с Лизой Антоновой. Она имеет отношение к Театру.doc, который «открыл» Марину Клещёву как актрису, она внутри ситуации, ей понятна вся история.

Режиссёр и продюсер объединяются, чтобы делать питчинг. Продюсер может быть «большой», а может быть такой же, как и ты. Самое главное: продюсер должен любить вашу историю. Если нет — ничего не получится. У продюсера может быть много разных фильмов в работе, но если конкретно ваш проект ему не особо неинтересен, то даже если он согласится, то ничего не получится.

Встречаются и плохие продюсеры — «пильщики бюджетов». Через них можно получать деньги от Минкультуры. И при ряде условий (локальная история, он не будет вмешиваться, куда я дальше пойду с этим проектом) я с такими работала. Но это плохой вариант. Если вы хотите, чтобы кино увидели люди, работайте с теми, кто любит вашу историю.

ОПЕРАТОР

Елена Демидова:

— Сложности с операторами могут быть в странах, где нет развитой индустрии кино. Вообще операторов много. Есть снимающие для ТВ, есть те, кто «штампует» сериалы. Они убьют ваш фильм. Надо искать именно документальных либо работать с недавними выпускниками профильных вузов. Важно, чтобы с оператором было комфортно.

Большую часть фильмов снимаю сама. Есть фильмы интимные, между мной и героем натягиваются ниточки, и ещё один человек в этом пространстве может оборвать эти ниточки.

Шахида Тулаганова:

— У меня никогда не бывает много денег на оператора, тяжело «поднимать» деньги на оператора. Часто снимаю сама, пытаюсь как-то вырулить. Тогда я беру второго человека в помощники — перебивки снять и т. д. У меня даже была безумная идея пойти на операторские курсы, но это дорого. Есть ещё одна причина, почему часто снимаю сама: я работаю в не очень благополучных странах, где надо нести ответственность за членов своей группы. И чем больше группа, тем больше работы, связанной с менеджментом.

РЕЖИССЁР МОНТАЖА

Шахида Тулаганова:

— Не рекомендую брать телевизионных или новостных монтажёров. Вам нужен человек, который умеет творить, рассказывать историю в картинках. Язык картинки — язык, который выберет режиссёр монтажа. Это его фильм тоже. Надо прислушиваться, выбирать: работал ли монтажёр над фильмами примерно по такой же тематике? Тот, кто монтировал фильмы про моду, не пойдёт делать кино про Ирак. Важно, чтобы ему было интересно. Чтобы он тоже любил кино.

Елена Демидова:

— От бедности многие не нанимают режиссёра монтажа, монтируют сами. Кнопочки мы, конечно, умеем нажимать, но режиссёр монтажа — нечто большее. Это человек со своим видением истории, который может помочь сбалансировать фильм. Для тебя как режиссёра и часто оператора в этом фильме важно всё: вот яркая эмоция человека, а вот за этим кадром ты лез на гору, и тебя чуть ли не подстрелили. Тебе жалко эти кадры. А режиссёр монтажа — вне этой истории, этих эмоций, он поможет выстроить сильный фильм. Но при этом должна быть химия, без химии ничего не получится.

Шахида Тулаганова — живущая в Лондоне журналистка из Узбекистана. Она много лет проработала на ВВС в Лондоне и на «Радио Свобода» в Праге. В последние годы занимается независимой журналистикой в самых горячих точках мира.

Елена Демидова — российский режиссёр, оператор, монтажёр и продюсер. Первое образование — МВТУ им. Баумана. Режиссёрское образование — киношкола Internews (мастерская Марины Разбежкиной). Член гильдии кинорежиссёров РФ и гильдии неигрового кино. С 2006 года сняла более 10 документальных картин.

10 марта стартовала «Школа Документального Кино. Короткий метр». Теоретические занятия продлятся до 15 апреля, практические занятия и менторство — до 25 июня. Занятия школы проходят в онлайн-формате, в Zoom. Язык обучения — русский, будет синхронный перевод на казахский, таджикский, узбекский языки. Для участия в Школе отобрали начинающих режиссёров из Казахстана, Таджикистана и Узбекистана. Сначала их ждёт шесть недель интенсивного обучения у известных документалистов и международных тренеров, домашние задания, воркшопы, кинопросмотры и обсуждения. А затем — два месяца съёмок и монтажа, подготовка собственного фильма под руководством менторов и тренеров Школы.

Для чего нужны логлайн, синопсис, тизер, трейлер. Лекция Школы документального кино

Ольга Ходорева
-
0
Для чего нужны логлайн, синопсис, тизер, трейлер. Лекция Школы документального кино

30 марта в рамках Школы документального кино тренеры, режиссёры документального кино Шахида Тулаганова и Елена Демидова провели мастер-класс «Логлайн, синопсис, тизер, трейлер. Что это такое, для чего нужно и как работает». На примере своих работ они объясняли участникам школы эти понятия. «Новый репортёр» собрал самые важные советы экспертов.

— Логлайн — это когда вы можете в одном-двух предложениях объяснить, о чём ваш фильм. Это нужно, чтобы заинтересовать продюсеров, к которым вы обращаетесь за деньгами для вашего докфильма. У них дефицит времени и внимания, их нужно «зацепить» этим маркетинговым ходом. Логлайн необыкновенно важен, особенно для начинающих. Если ты поймёшь, о чём твоя история, все поймут. И учите английский язык. Все заявки на фестивали пишутся на английском языке, на нём ведётся много переговоров.

Логлайн на примере фильма Шахиды Тулагановой Judge

— Синопсис — когда вы более развёрнуто рассказываете о бэкграунде той проблемы, которую хотите раскрыть. Вы обязательно должны ответить, почему ваша история уникальная, и только у вас есть доступ к ней, почему вы самый подходящий человек, чтобы сделать этот фильм. Синопсис — максимум четыре абзаца, больше никто читать не будет. Также в синопсис сегодня допускается вставить от одного до трёх фото, чтобы представить ваших героев. Это важно, потому что, подавая на гранты (их много по миру, они финансируют самые разные стадии процесса), вы будете заполнять огромные формы онлайн. Люди смотрят их и понимают, что ты всё продумал. Кто твои герои, какой у тебя доступ к ним, какой у тебя финансовый план, кто твои потенциальные дистрибьюторы. Конкуренция там очень большая. Чем больше домашней работы, тем больше шансов получить финансирование.

Синопсис на примере фильма Елены Демидовой  «Третья жизнь Марины Клещёвой»

— Тизер и трейлер нужны, чтобы люди могли визуально представить вашего героя и приблизительно то, как вы будете строить ваш фильм. Это всё нужно, чтобы идти на питчинг к продюсерам. В тизере вы показываете, как будет исполнена визуальная часть. В трейлере — о чём ваша история. Трейлер — не тизер, в нём вы показываете, по каким лекалам сошьёте платье. Это как на базаре: надо показать свой товар, покупателя нельзя обманывать.

— Одному режиссёру никто денег не даёт, нужна команда — режиссёр, продюсер и так далее. Прежде чем делать кино, надо сформулировать, в чём его универсальность (почему это интересно всем) и в чём специфика этой истории (в вашей стране). Иногда также важно иметь тритмент — предсценарий, чтобы люди могли увидеть фильм, читая. Всё это можно оформить в паспорт фильма в вордовском документе.

Шахида Тулаганова — живущая в Лондоне журналистка из Узбекистана. Она много лет проработала на ВВС в Лондоне и на «Радио Свобода» в Праге. В последние годы занимается независимой журналистикой в самых горячих точках мира.

Елена Демидова — российский режиссёр, оператор, монтажёр и продюсер. Первое образование — МВТУ им. Баумана. Режиссёрское образование — киношкола Internews (мастерская Марины Разбежкиной). Член гильдии кинорежиссёров РФ и гильдии неигрового кино. С 2006 года сняла более 10 документальных картин.

10 марта стартовала «Школа Документального Кино. Короткий метр». Теоретические занятия продлятся до 15 апреля, практические занятия и менторство — до 25 июня. Занятия школы проходят в онлайн-формате, в Zoom. Язык обучения — русский, будет синхронный перевод на казахский, таджикский, узбекский языки. Для участия в Школе отобрали начинающих режиссёров из Казахстана, Таджикистана и Узбекистана. Сначала их ждёт шесть недель интенсивного обучения у известных документалистов и международных тренеров, домашние задания, воркшопы, кинопросмотры и обсуждения. А затем — два месяца съёмок и монтажа, подготовка собственного фильма под руководством менторов и тренеров Школы.

Проект реализуется в рамках Центральноазиатской программы MediaCAMP при поддержке Агентства США по международному развитию (USAID).

Весеннее равноденствие в новостях: Наурыз и ковид

Алия Нагорнюк
-
0
Весеннее равноденствие в новостях: Наурыз и ковид

Новости — оперативная информация, интересная людям своей первозданностью и первичностью, то есть это сообщения о событиях недавних или происходящих в данный момент. Но даже такие тематически простые материалы, как сюжеты про Наурыз, обнаруживают забывчивость или некомпетентность журналистов. Алия Нагорнюк просмотрела праздничный контент.

«Сейчас» — главное слово

В условиях пандемии коронавируса, да ещё когда мы постоянно в разных цветах (чаще всего в «красном»), Наурыз отразился в новостях скучно, шаблонно, почти формально. Логика понятна: нет события, нет и новости. Поэтому многие, игнорируя законы жанра, просто совершили исторический экскурс, сдобрив его архивным (если не архаичным) видео.

К примеру, канал «Мангистау». Автор очень невнятно, отнюдь не праздничной или хоть сколько-нибудь бодрой интонацией, глотая звуки, рассказывает о традициях празднования Наурыза в Иране (почему-то упоминая персидские народы), в Азербайджане, в Кыргызстане. Лекционно-учебная стилистика иногда перетекает в высокий стиль: «Младшие ходят к старшим узнать их здравие». Может, просто «расспросить об их здоровье»?

Конечно, историческая или этнографическая справка, может быть, и нужна в сюжетах, но в новостях должны быть отражены реалии сегодняшнего дня. А как же сейчас (главное наше слово) проходит праздник в том же Иране или Азербайджане? Ковид и Наурыз — вот главная коллизия дня в этой теме. Такую попытку на канале предприняли, но…

О Наурызе в нашей стране в первую строчку вынесли: «В честь долгожданного праздника Наурыз жители нашей страны будут отдыхать пять дней». Хотя об этом есть отдельный материал. Затем вспомнили о том, как было раньше: «Каждый год на берегу моря в Актау ставили белые юрты и устраивали пышные празднования». И лишь потом рассказали о Наурызе в условиях ограничений из-за ковида.

Хотелось бы обратить внимание на отрывочность речи большинства сюжетов. Каждое предложение — как отдельное высказывание. «В дни празднования Наурыза во всех городах и районах области пройдут ярмарки сельхозпродукции и местных товаропроизводителей. А 22 марта общественный транспорт в черте города будет обслуживать пассажиров бесплатно. А наш телеканал готовит к эфиру проект «Армысың әз-наурыз». Программа будет транслироваться 22 марта в течение четырёх часов в прямом эфире. Во время передачи будет установлена прямая связь с шестью областями республики». Спотыкаешься на каждом предложении.

Рекомендация: «В дни празднования Наурыза во всех городах и районах области пройдут ярмарки сельхозпродукции и местных товаропроизводителей. До них горожан совершенно бесплатно доставят автобусы — платить за проезд в общественном транспорте 22 марта не обязательно. К этому дню наш телеканал готовит к эфиру проект «Армысың әз-наурыз». Программа продлится в прямом эфире четыре часа. За это время вы узнаете, как проходит праздник в других регионах — будет установлена прямая связь с шестью областями республики».

Тайны мадридского двора… про Наурыз

О новой концепции праздника поведали на телеканале Atameken Business. Она обсуждалась задолго до самого праздника и, естественно, была доступна, и её разные варианты тоже, но на канале (вполне, казалось бы, серьёзном по определению) в подводке заявили в духе таблоидов: «Концепт нового формата празднования оказался в распоряжении редакции Atameken business». А в самом сюжете не преминули добавить: «Такие формы демократичного и доступного празднования в западных и восточных (почему-то во множественном числе) культурах и требует намного меньше средств, говорится в проекте документа, который попал к нам в руки». Ну ни дать ни взять — тайны мадридского двора! Про Наурыз!

«Тем не менее, наши соотечественники за пределами страны отмечают праздник масштабно и с размахом», — утверждает автор сюжета. А на видео скромно стоящая юрта во дворе университета и девушка на балконе играет на домбре. А вот предыдущий текстовой сегмент про Казахстан закрыт настоящими тоями, толпами празднично одетых людей, концертами и спортивными состязаниями, этих людей собирающих. Даже странно, мы же вроде как с эпидемией боремся… И поставить плашку «Ахивное видео» или год съёмки не удосужились.

Тортик от КТК

На КТК в таком титре не нуждались, потому что обратились, как и положено новостникам, ко дню сегодняшнему.

По видео — полупустые улицы с нарядными юртами. Зрителям предложили развёрнутый сюжет, по структуре — просто дайджест с мест. Причём материал по композиции напоминает многослойный пирог. Правда, слоя всего два: праздник и ковид. Есть и помадка, но не сладкая: каждый сегмент заканчивается обращением главного санитарного врача региона. Вот такой «тортик»…

На Astana TV мудрствовать не стали: сняли депутата, раздающего подарки; дали «кулинарный» сюжет и обращение Антониу Гутерриша вставили.

Материалы короткие, но ошибки есть.

К примеру, о щедром депутате. «Женщина в одиночку воспитывает двоих внучек». В одиночку на волка ходят, например. А женщина одна воспитывает внучек. И двух внучек, а не двоих. «Депутат поддерживает нас на постоянной основе». Без канцеляризмов никуда. По-человечески будет так: «Депутат поддерживает нас постоянно». И удивляет неточный перевод синхрона. Апашка же по-другому сказала.

Трудно сказать, чего в праздничном новостном контенте больше: про Наурыз или про ковид, и что является фоном, а что главным. Посыл новости определяет редакция. Главное, чтобы она была, эта новость, то есть то, что произошло только что или происходит сию минуту. Именно эта отправная точка и стала критерием оценки профессионализма в такой простой теме о празднике. Во всяком случае, для меня.

Женщины-красавицы и женщины-колхозницы: какими жительниц Таджикистана видит главный госканал

Ниссо Расулова
-
0
Женщины-красавицы и женщины-колхозницы: какими жительниц Таджикистана видит главный госканал

Среди героинь сюжетов главного госканала Таджикистана с одноимённым названием «Точикистон» почти не встретишь женщин, которые, например, работали бы в бизнесе, строили карьеру в международных организациях или занимались современным искусством. В реальности такие есть; в телереальности их нет. В эфире «Точикистона» чаще всего появляются чиновницы (они дают комментарии журналистам), преподавательницы (учат молодёжь уму-разуму), но чаще всего женщины здесь — это матери и жёны (обязательно красивые) или колхозницы. Медиакритик «Нового репортёра» Ниссо Расулова внимательно посмотрела мартовский контент телеканала, когда журналисты особенно много говорили о женщинах (в честь 8 Марта и Навруза).

Почти во всех государственных образовательных учреждениях Таджикистана в коридорах и фойе висят плакаты, на которых изображены девушки в той одежде, которая, по мнению Минобрнауки, подходит для студенток и школьниц. Это национальные платья с изорами (традиционными широкими штанами под платье) или «белый верх, тёмный низ» — юбки-миди, белые рубашки и удлинённые нелепые жакеты. Эту форму одежды школьницы и студентки не очень-то любят, однако без неё их не пускают на занятия. Судя по внешнему виду героинь таджикского телевидения, без такой формы одежды не пускают и в эфир «Точикистона». Например, вы ни за что на свете не увидите в эфире государственного телеканала героиню в джинсах или хотя бы в обычном платье в горошек. Вы почти не увидите героинь с короткими стрижками — только «вавилонские башни» на голове, косы до пояса или скромные платочки. Только платочки, повязанные, как косынки! В хиджабе в эфир государственных телеканалов, ровно как и в школы и вузы, тоже не пускают.

Фото: пресс-служба президента РТ

Делятся женщины в эфире государственных телеканалов на два лагеря — городские жительницы и сельские. Городские — те самые чиновницы «белый верх, тёмный низ», преподаватели в такой же одежде, студентки, которым позволяется появляться и в ярких национальных костюмах. Все сельские женщины тоже одеты в национальную одежду, но не в такую яркую. Кроме того, к студенткам, кажется, есть и дополнительное требование — быть худощавыми, высокими и белокожими, потому что именно такие женщины чаще всего появляются в эфире. Тогда как внешность женщин в Таджикистане такая же разнообразная, как и в любой другой стране мира — есть высокие и не очень, светлые и смуглые, полные и худые. Но чтобы попасть в эфире телеканала, нужно попадать в определённый типаж. Например, в передаче главного государственного телеканала «Точикистон» «Масулият» (ответственность) от 8 марта молодой статный ведущий Бахтовари Джамшед рассказывает, как важно девушкам учиться (тема эта и правда суперважная, потому что не все девушки и девочки в Таджикистане имеют доступ к образованию). В студии по обе стороны в два ряда сидят девушки-студентки. Юные, красивые, сосредоточенные, серьёзные. И все, абсолютно все — белокожие. Это сразу бросается в глаза. Нет ни одной девушки со смуглой кожей, девушки plus size. Можно было бы пройти мимо (ну мало ли — эталонно красивых таджичек действительно много), однако за государственными чиновниками в Таджикистане уже замечали практику такого отбора девушек, которые появляются в публичном пространстве. Например, пять лет тому назад жительница отдалённого района республики Шахноз Ниёзбоки написала на своей странице в Facebook о том, что её не пустили на встречу с президентом и официально объяснили свой отказ так: «В конкурсе на выступление перед президентом участвовало свыше 30 кандидатов, и только троим удалось его пройти. Критерии конкурса были следующими: красивая арийская внешность, высокий рост и хорошая дикция».

Тогда случился большой скандал, который быстро постарались замять, однако девушки с «арийской внешностью» до сих пор единственные персонажи в эфирах государственных телеканалов.

Фото: пресс-служба президента РТ

В той самой передаче «Масулият» от 8 марта, кроме студенток, были и женщины-педагоги из различных вузов, минут 10 они по очереди рассказывали, как важно учиться и получать образование. Но не забывали и напоминать о «первостепенной задаче» всех девушек: стать хорошей женой, матерью, хозяйкой. В пример женщины-педагоги приводили себя: отучились, стали кандидатами наук, учительницами, однако семьи всегда были на первом месте, и везде им приходилось успевать; они успевали — и студентки тоже должны. Далее микрофон передали молодым гостьям. Они по очереди, с чувством, толком, расстановкой тоже говорили, как важно устроить личную жизнь. Кто-то говорил об этом в прозе, кто-то в стихах. Никто из гостей себя не сдерживал — высокопарные фразы, невероятный пафос, интонации, с которыми они рассказывали о, казалось бы, обыденных вещах, наверняка по задумке авторов должны были сразить аудиторию наповал. Никакой дискуссии, естественно, не вышло — и молодые, и зрелые женщины говорили об одном и том же. И те, и другие всем своим видом олицетворяли покорность, послушание, скромность. Они об этом и говорили в своих ответах на вопросы ведущего — какой должна быть таджикская женщина. Меньше чем через час передача закончилась стихотворением одной из участниц. Разумеется, стихотворением о матери.

Женщина на селе и не только

Ещё один популярный образ женщин в эфире телеканала «Точикистон» — это женщина-колхозница. Она работает среди пшеницы или кукурузы, она в платке собирает хлопок или трудится в садах и огородах — картинки с такими героинями используются даже в качестве перебивок между передачами и бесконечными кадрами богатой таджикской природы. В этом нет ничего плохого, тем более за кадром рассказывают, что всю капусту и морковь, которые есть на столах таджикистанцев, выращивают эти трудолюбивые женщины; но далеко не вся республика трудится в садах и огородах. Тем более что среди женщин, которые работают в сельской местности, есть и специалисты — не только обычные трудяги. Однако в сюжетах журналистов этого госканала экспертами-агрономами выступают мужчины, женщины чаще всего служат фоном, на котором выступают специалисты, красивой картинкой.

Фото: пресс-служба президента РТ

Кстати, о красоте: конкурс «Чакомаи Гесу», где девушки соревновались за звание самой длинной косы и самой дивной красы, начался в феврале и продлился до конца марта. Журналисты «Точикистона» готовили об этом мероприятии и отдельные сюжеты, и рассказывали о нём в новостях. Кроме длинных волос, участницы «Чакомаи Гесу» должны были обладать красивыми лицами, нарядами и кулинарными навыками.

О том, где учатся этим навыками, журналисты телеканала рассказывали 13 марта в новостном выпуске. Один из сюжетов они посвятили образованию для взрослых. Бодрый закадровый голос журналиста рассказывает, как в Истравшане подготовили 25 девушек для работы за компьютером и обучили их кулинарному искусству. Молодые девушки в одинаковых голубых косынках и фартуках собрались вокруг взрослой женщины — учительницы, как на уроке труда, и что-то взбивают миксером, работают с тёрками. В компьютерном классе девушки вместе с парнями сидят перед мониторами.

Появляется синхрон: молоденькая Дилангез Джураева говорит, что компьютерные курсы очень пригодятся ей в жизни, тем более что после их окончания она получит сертификат и сможет найти себе подходящую работу. И по сути она права — компьютерные курсы могли бы стать точкой отсчёта для такой молодой девушки, как респондентка в кадре госканала, а потом привести её к карьерным высотам или в большой бизнес. Только Дилангез, возможно, о таких путях даже не знает: она видит по родному телевидению своих землячек — авторитетных взрослых женщин, которые даже с навыками работы на компьютере всё равно говорят о том, что их место на кухне… и, конечно, верит им. Потому что в Таджикистане старшее поколение принято слушаться, а местное телевидение, особенно в регионах, — всё ещё основной источник информации.

Итоги пандемического года в «Большой неделе»: телевизионный мираж

Сергей Ким
-
0
Итоги пандемического года в «Большой неделе»: телевизионный мираж

Когда-то я уже писал о программе «Большая неделя» на телеканале «Хабар». Тогда проект только набирал ход, и претензий к нему было предостаточно. С тех пор много воды утекло, ведущих — Айгуль Адилову и Ерлана Игисинова — сменил их коллега Дмитрий Олейников (известный по программе «Отдел журналистских расследований» — мой критический отзыв о ней можно прочитать здесь). Повод вспомнить о «Большой неделе» снова появился пару недель назад, когда команда проекта решила подвести итоги пандемического года. Интуиция не подвела: посмотреть в течение этого эфирного часа было на что.

Где был ведущий

«Какие уроки извлекли, чего добились за год? Обо всём этом сегодня поговорим», — обещал в начале программы ведущий Олейников.

Гостей в выпуск подобрали весьма интересных: среди них оказался целый вице-министр здравоохранения Ерлан Киясов. И первое, что бросается в глаза после двух лет, прошедших с момента знакомства с «Большой неделей», — несколько изменённая концепция программы. Гостей шестеро; разделённые на тройки, они стоят у противоположных трибун, чем как бы обеспечивается возможность дискуссии.

В тот день по одну сторону ораторских баррикад оказались, кроме упомянутого Киясова, руководитель столичного инфекционного госпиталя Татьяна Цечоева и директор усть-каменогорской поликлиники Рая Рахимова. Напротив разместились директор Экспертного института Европейского права и прав человека Марат Башимов, экономический обозреватель Денис Кривошеев и правозащитник Чингиз Лепсибаев. И поначалу мизансцена казалась даже привлекательной: теоретически эта «стенка на стенку» таила неплохой телевизионный потенциал — представители системы здравоохранения, в том числе занимающиеся непосредственной медицинской практикой, да с делегатом из центра принятия решений, встретились с «независимыми экспертами», эдакими выразителями чаяний народа. Впрочем, настоящий vox populi здесь тоже был: где-то неподалёку расположилась соведущая Олейникова, Динара Жанбатырова, в течение программы принимающая WhatsApp-сообщения зрителей и изредка озвучивающая некоторые из вопросов.

Однако совсем скоро выяснилось: что-то в этой формуле не так.

https://youtu.be/8Gg_Dv_FA6c

Вынужден констатировать: слабым звеном оказался ведущий Дмитрий Олейников. В «Отделе журналистских расследований», помнится, он прикрывал концептуальные недостатки программы иронией, переусердствовав, правда, с «артурплатоновской» витиеватостью мысли. Но в пределах избранной стилистики у Олейникова получалось-таки сгустить какую-то даже театральную эстетику и продемонстрировать зрителю свой небезынтересный внутренний склад и темперамент. Однако, явившись из интимной атмосферы маленькой студии в залитую светом и полную людьми площадку «Большой недели», Олейников будто вмиг подрастерял харизмы и обесцветился настолько, что иногда казалось: слился с большим фоновым дисплеем. И теперь львиную долю времени предпочитал пассивно поглядывать в планшет и как бы со стороны наблюдать за хаотическим полилогом гостей, лишь изредка напоминая о своём существовании.

Вообще не покидало ощущение: Олейников, иногда просто игнорируемый гостями (а однажды его голос элементарно затерялся в общем многоголосье), просто «отпустил ситуацию» и передал бразды правления спикерам. И оправдать этот нюанс прямоэфирным дискуссионным характером передачи (дескать, гости в споре сами разберутся), конечно же, нельзя. Потому что к рулю в отсутствие кормчего подбираются те, кому с руки. Так, в итоговом «пандемическом выпуске» инициатива беседы часто оказывалась у Дениса Кривошеева, который немалую часть программы направлял дискуссию, вольно выбирая её тематику и тон.

А Дмитрий Олейников в программе время от времени напоминал о себе короткими репликами-комментариями. Примечательно, что они по смыслу словно призваны были осадить увлечённых неудобными вопросами «независимых экспертов».

— Мы на сегодняшний день никак не можем добиться того, чтобы начали полноценно вакцинировать население, если уж говорить о сегодняшнем дне, — озвучивает, например, злободневный вопрос Кривошеев, приводя в пример страны с идущим полным ходом массовым вакцинированием от ковида, в том числе всех желающих.

— Ну это и в планах было, что в начале прививают сотрудников медицинских организаций, — перебивает Олейников гостя, подменяя смысл вопроса: Кривошеев говорил о недостаточности текущей прививочной кампании, ведущий же сосредоточился на исполняемости некоего плана.

В другом эпизоде гости начали было спорить о том, стоит ли Казахстану делиться своей вакциной с сопредельными государствами ещё до достижения отметки в заветные 70 % вакцинированных граждан. Но на чьих-то словах о том, что сначала надо привить всех «своих», а потом обеспечивать «других», Олейников резко прервал обсуждение:

— Коллеги, мы всё-таки собрались поговорить об итогах, да? Что за год произошло? — спохватился он. Интересно, что программа начиналась десяток минут назад с его собственного вопроса о текущей ситуации с коронавирусом в Усть-Каменогорске, и последующее обсуждение проблем в настоящем его всё это время не смущало.

Это был серьёзный недостаток: в течение программы говорили о многом, но ни одну тему по-настоящему развить не удалось, более того, такие попытки словно сознательно пресекались. Другой пример вмешательства создателей программы в набирающую оборот беседу не заставил себя долго ждать.

Кривошеев поднял весьма интересный вопрос. Его интересовало количество больных не ковидом, погибших во время пандемии из-за неоказанной вовремя медпомощи (на фоне переброшенных против «главного врага» ресурсов). Заинтересованный Лепсибаев к нему присоединился и начал было требовать у стоящих напротив госслужащих статистические данные, но тут же был прерван отвечающей за общение с народом Динарой Жанбатыровой: пришло очередное сообщение в мессенджер. Неизвестный интересовался судьбой закупленных в прошлом году передвижных диагностических лабораторий. Вице-министр ответил, что спецтехника действительно была закуплена. Этого авторам программы, по видимому, оказалось достаточно (в оригинальном варианте вопроса, который незадолго до того показали зрителям на экране, автор утверждал, что в своём селе он никаких лабораторий на колёсах не видел; но вице-министру предложили купированную версию, без пикантных подробностей).

Но главное — поднятая Кривошеевым тема о погибших тут же позабылась.

Хорошо помню, что к тому времени я уже пришёл к неутешительному выводу, который оставшаяся часть программы лишь подтвердила.

Как создать видимость обсуждения

«Большая неделя» разочаровала серьёзностью заявленной затеи, реализация которой выдала с потрохами иллюзорность красочной оболочки. Авторам удалось лишь создать видимость обсуждения выученных уроков, успехов и провалов государственного менеджмента в пандемический год. Во время просмотра мне постоянно казалось, что активизируются Олейников и его соведущая неспроста, всячески сглаживая углы и выступая в роли охранителей эфира (а также одной из трибун) от неудобных тем и вопросов. И таким образом обнаруживался дисбаланс: никакой честной «стенка на стенку» не получилось за численным перевесом одной из сторон.

Когда же появлялась реальная возможность избавить шоу от пережёвывания общеизвестной информации, и поднимаемые конкретные проблемы обретали в студии более-менее уверенные очертания, вся эта робкая архитектура рассыпалась тут же карточным домиком из-за какого-то странного бездействия ведущего. Так случилось, например, в показательном для меня эпизоде с участием вице-министра.

Врачи с большим стажем Цечоева и Рахимова затронули проблему краха в республике инфекционной службы:

— Если бы инфекционная эпидемиологическая служба была на высоком уровне, мы бы могли хотя бы прогнозные какие-то говорить… О чём мы сейчас говорим? Инфекционная служба в республике уничтожена. Её нету. Инфекционистов нету. В городе их нету — раз, два, три, — сказала Цечоева.

— Послушаем всё-таки вице-министра, — предоставил слово гостю ведущий.

А Ерлан Киясов вдруг самовольно решил ответить на вопрос Кривошеева, который тот поднимал ещё 15 минут назад (помните, о проблеме неоправданных потерь нековидных больных?). И вице-министр сделал это совершенно беспрепятственно: Олейников в очередной раз будто слился с центральным дисплеем.

— Я на ваше замечание к вопросу, почему мы на тот момент не оказывали больным, которые остро нуждались… Ну вы помните, сегодня уже несколько раз звучало, что был острый дефицит коечного фонда… — начал вице-министр отвечать на вопрос, который на деле и не задавался, потому что вопрошающих интересовала статистика погибших, а не очевидные причинно-следственные связи. И да — о большой проблеме инфекционной службы больше никто не вспоминал, зря Цечоева распиналась.

Надо ли говорить, что вице-министр к тому времени казался мне полноцветным свадебным генералом, которого устроители шоу позвали «для галочки». Что же, у авторов получилось пустить пыль в глаза.

Хорошо запомнилось, как где-то в конце программы ведущий Олейников решил подвести к мажорной ноте. Но получилось плохо, потому что вопрос оказался из рук вон плохо сформулированным. Приведу его дословно:

— Мы постоянно чем-то недовольны. То плохо, это плохо. Но давайте представим, на секундочку, Татьяна Александровна, что могло бы произойти, если бы мы… Хорошо. Можно спорить о где-то драконовских, тех вот ограничительных мерах, когда то же головотяпство, недалёкость некоторых представителей исполнительной власти на местах, которые подъезды заваривали, это глупость откровенная, понятно. Но куда бы мы… Мы б стояли сейчас в таком составе и обсуждали ли мы сегодня вот этот вот день? — спросил о чём-то непонятном, угадывающемся лишь интуитивно, Олейников. Ответы на путанный вопрос, конечно же, оказались формальными: да, согласились собеседники, они здесь стояли бы.

Я в тот момент поймал себя на мысли: а есть ли смысл в этом «студийном стоянии»?

Можно долго придумывать причины, почему эта «Большая неделя» не удалась. Часовой выпуск в прямом эфире вести непросто, управлять беседой шести участников та ещё задача, да и как уместить в программу итоги насыщенного года — неизбежно же спешное перескакивание с темы на тему… Но важно ли всё это, если результат оказался таким, какой он есть?

1...104105106...532Страница 105 из 532

Данный веб-сайт был создан в рамках проектной деятельности Internews и поддерживается различными донорскими организациями, включая Европейский Союз. Содержание публикаций не обязательно отражает позицию доноров. Ответственность за содержание материалов несут авторы и Internews.

Свяжитесь с нами: info@newreporter.org

ССЫЛКИ

ПОПУЛЯРНЫЕ СТАТЬИ