Домой Блог Страница 106

«Чем хуже программа, тем лучше для критика». Лекция украинского медиакритика Натальи Лигачёвой

Ольга Ходорева
-
0
«Чем хуже программа, тем лучше для критика». Лекция украинского медиакритика Натальи Лигачёвой

17 марта прошёл вечер медиакритики с Натальей Лигачёвой. Украинский журналист, редактор, руководитель проекта «Детектор медиа» рассказала, как она пришла в медиакритику, по каким принципам работают её коллеги в Украине, в каких форматах и жанрах они делают это, как медиакритика влияет на журналистику в целом.

Наталья — автор и организатор проекта «Телекритика», который заложил стандарты направления критики медиапродукта на постсоветском пространстве. С 2016 года она возглавляет проект «Детектор медиа», где на постоянной основе публикуются разборы, мониторинг, анализ материалов медиа. Приводим самые интересные моменты её выступления.

— Я училась у российского медиакритика Ирины Петровской. Наша задача — не выпендриться, показать себя. А помочь улучшить продукт. Сейчас на телевидении много треша, манипулятивных программ. Есть журналисты, которые сделали свой выбор — работают в пропагандистских программах. Медиакритика скорее направлена на независимых журналистов. На тех, в кого мы верим, что они могут измениться. Хорошая журналистика невозможна без критики. Критика должна быть без злопыхательства, конструктивной. Когда пишете, представляйте перед собой критикуемого, это поможет найти верную интонацию. При этом чем хуже программа, тем лучше для критика.

— Приступая к медиакритике, надо понимать, чего мы хотим: яркий текст или производственную планёрку? Яркие оценки более привлекательны для широкой публики. А вот производственные планёрки больше полезны журналистам. В разных изданиях — разные форматы медиакритики: с упором на публицистику или с упором на аналитику. Мои тексты в газете «День» были прежде всего публицистическими. В проекте «Телекритика», который мы делали с 2001 году, основные наши читатели — сами журналисты. Создавая «Детектор медиа», мы по ходу меняли стиль, интонации, понимая, кто наш адресат. Сейчас мы делаем скорее продукт для большой аудитории.

Мы в основном мониторим телевидение. YouTube и другие новые медиа тоже нужно критиковать. При этом широкую публику отпугивают такие слова, как медиаграмотность и критическое мышление. Мы пробуем новые форматы, применяем сатиру. Для увеличения числа подписчиков надо становиться более жёлтыми. Зачаткам медиакритики, медиаграмотности нужно обучать всех жителей планеты. Для этого приходится заниматься инфотейтментом, придумывать новые форматы для работы по этой теме. Например, в TikTok.

— Когда мы мониторим новости, мы применяем лист оценки качества новостей. Смотрим на качество видео, визуальное восприятие, содержание и раскрытие темы, полноту информации, стандарты точности, уместность стендапа, наличие бэкграунда, наличие/отсутствие непонятных слов. Новость — это не просто новый факт, а информация, которая важна для ежедневного выбора человека. Новость — то, что будет воспринято как новое знание. Важно понимать социальную значимость новости. Новость должна быть интересна зрителю.

— Сейчас в Украине есть интерес не только к российской, но и к китайской дезинформации. Мы пробовали делать аналитические отчёты для узкой аудитории с использованием ИИ, Big Data. По анализу ключевых слов вылавливали дезинформационные нарративы. Сейчас такое актуально по теме COVID-19, который породил много фейков.

— Мы мониторим новости прайм-тайма, телешоу и итоговые программы на семи каналах. Мониторинг итоговых программ даёт возможность видеть акценты. Если бы стоял выбор, я бы скорее мониторила итоговые программы, чем ежедневные новости. При этом при критике новостей регионов мы придерживаемся принципа, что человек из Запорожья не мониторит Запорожье. Или, например, про своих ведущих критиков я знаю, что один из них «зелебот» (активный сторонник действующего президента Украины Владимира Зеленского — прим. ред.), а другой — за Порошенко. При редактировании текстов это помогает держать баланс. Сегодня даже «джинса» может делаться по всем стандартам.

— По стандартам мы анализируем и сериалы. С точки зрения продвигаемых ценностей, драматургии, качества актёрской и режиссёрской работы. Когда запретили российскую продукцию, у нас начали активно снимать свои сериалы.

— С публичным хейтом сталкиваемся нечасто. Больше пишут в личку, иногда поступают угрозы. Негодуют: «Зачем вы про меня пишете? Я вам что, наплевал в борщ?» Часто бывает такая реакция: «А она кто такая? Почему она нас критикует?» Пресс-секретарь одного из телеканалов в ответ на одну из публикаций сказала: «Ты написала всё правильно, но зачем тебе всё это надо?»

— Я считаю, что медикритику не обязательно иметь опыт работы во всех видах СМИ, о которых он пишет. Но знание внутренней кухни помогает критике. Лучше иметь не только опыт, но и свои источники. Многие коллеги говорили: «Зачем мне телевизор? Я почитаю колонку Лигачёвой».

— Мы реагируем на события и то, как их описывают в медиа в других странах. Больше — на западные СМИ, когда речь идёт о хейтинге, харассменте. Много даём по Беларуси. Существует такая проблема, как замалчиваемые темы. В украинских СМИ замалчивали события в Беларуси и ситуацию с Навальным. Я считаю, что манипуляции более опасны, чем замалчивание.

***

«Новый репортёр» развивает направление медиакритики уже третий год. Сейчас мы сотрудничаем с 30 авторами в Казахстане, Таджикистане и Узбекистане.

Новые правила аккредитации журналистов в Казахстане. Насколько они новые?

Ольга Диденко
-
0
Новые правила аккредитации журналистов в Казахстане. Насколько они новые?

В Казахстане опубликованы поправки в Правила аккредитации журналистов, новая редакция начнёт действовать уже в конце марта.

Как разрабатывались правила?

Правила разрабатывались давно, и необходимость их корректировки была вызвана во многом формальной процедурой аккредитации. На разных этапах их разработки медиасообщество «отбивалось» от ограничивающих положений — сначала это были положения по ограниченному количеству мест в помещении для проведения брифингов и пресс-конференций, по ограничению количества журналистов от одной редакции для аккредитации на одно мероприятие, затем положения, которые наделяли модераторов (ведущих брифингов и пресс-конференций) возможностью модерировать вопросы от журналистов. Как только начиналась критика положений, проект Правил аккредитации журналистов «убирали в стол» и забывали про него на некоторое время.

В этом году накал достиг предела, журналисты всё чаще и чаще обращаются в разные инстанции (Администрацию президента РК, Министерство информации и обществненного развития РК) по поводу вольного обращения с их вопросами спикерам на брифингах и пресс-конференциях. Вопросы модерируют, неудобные просто не задают. Поскольку общение журналистов с чиновниками практически всё в онлайн-формате, возможности для вольного обращения с вопросами велики — журналистов могут отключить от брифинга, не выслать ссылку и т. д. И вопросы неудобные и не по теме предпочитают не замечать.

В прошлом году работа над правилами активизировалась как стороны профильного министерства, так и со стороны журналистов. Небольшая рабочая группа от медиасообщества, включая Михаила Дорофеева* и Тамару Калееву, разработала свои поправки и предложила их министерству. В большинстве своем они были приняты — права аккредитованного журналиста, обязанности и ответственность аккредитующей организации, упрощённая процедура аккредитации, удобная форма и сокращённый список документов для заявки об аккредитации и т. д.

Сейчас от их предложений практически ничего не осталось — опубликованные правила нельзя считать новым и расширяющим возможности журналистов по доступу к информации документом.

Позитивные положения

Действительно, они есть. Срок рассмотрения заявки на аккредитацию сократили с 10 до трёх рабочих дней, что, собственно, в эпоху онлайн- и интегрированных баз данных вполне логично. Для аккредитации требуется всего два документа — заявление собственника СМИ или редактора или уполномоченного лица и копия документа журналиста.

Заявление подаётся онлайн или на бумажном носителе. Аккредитующая организация ведёт и публикует на своём сайте реестр аккредитованных журналистов. В аккредитации может быть отказано по трём причинам:

  • не предоставлены требуемые документы,
  • наличие вступившего в законную силу решения суда о приостановлении либо прекращении выпуска продукции СМИ,
  • отсутствие регистрации в качестве СМИ.

Если договорные отношения аккредитованного журналиста и редакции прекращаются, то редакция уведомляет об этом аккредитующую организацию в течение трёх дней.

Преимуществ, которые даёт аккредитация, немного. Аккредитующая организация заранее уведомляет журналиста о мероприятиях и обеспечивает его материалами и документами.

Аккредитация для блогеров и сайтов или проектов без регистрации в качестве СМИ

Невозможна, к сожалению. Требуется регистрация в качестве СМИ.

Что критикуется?

Так как правила не новые, а практически те же самые, без заметных улучшений и инноваций, то положение о ведущем брифингов и пресс-конференций, который наделён возможностью модерировать вопросы журналистов, задавать или не задавать их спикеру, — конечно, самое заметное и критикуемое. Ведущий обеспечивает «соблюдение участниками мероприятия тематики (содержания), временного регламента, а также общественного порядка». На практике это может быть:

  • невозможность задать вопрос не по теме брифинга или пресс-конференции (частая жалоба в отношении журналистов — брифинг про надои молока, а вы спрашиваете про коррупцию);
  • ограничение количества вопросов от «неудобных» журналистов, представляющих редакции с автономной редакционной политикой;
  • отключение журналистов от брифингов под предлогом соблюдения общественного порядка;
  • напоминание о времени, если вопрос или вопросы будут казаться ведущему затянутыми и т. д.

Критикуется это положение казахстанскими («Адил соз», Правовой медиацентр) и международными организациями как ограничивающее профессиональные права журналистов на поиск и доступ к информации, право задавать вопросы и получать ответы без какой-либо модерации.

Министерство информации и общественного развития РК, в свою очередь, комментируя новые правила, заявляет, что правила не ограничивают права журналистов, а «понятие «ведущий и сфера его ответственности» необходимы исключительно для поддержания деловой атмосферы и конструктивного диалога между сторонами».

Осталось только проверить на практике, как будут работать эти правила — будут ли они расширять доступ к информации для журналистов или, наоборот, ограничивать.

* Михаил Дорофеев, главный редактор портала ИнформБюро.kz, скончался в январе 2021 года.

Вышла книга «Законодательство в сфере СМИ Узбекистана в вопросах и ответах»

Ольга Ходорева
-
0
Вышла книга «Законодательство в сфере СМИ Узбекистана в вопросах и ответах»

В Узбекистане вышла книга «Законодательство в сфере СМИ Узбекистана в вопросах и ответах». Сборник вопросов и ответов составлен и подготовлен к печати на основе обращений представителей СМИ и блогеров за правовыми консультациями в рамках проекта Центра переподготовки журналистов Узбекистана «Укрепление потенциала журналистов и блогеров для освещения правовых реформ в Узбекистане, защиты их прав и повышения осведомлённости граждан о вопросах верховенства закона» при поддержке Программы USAID по правовой реформе в Узбекистане.

Автор книги — медиаюрист Карим Бахриев. Он ответил на 111 самых актуальных вопросов. С электронным вариантом издания можно ознакомиться здесь.

Чаще всего медиаюристу задают вопросы по диффамации, то есть по защите чести, достоинства и деловой репутации, клевете и оскорблению, распространению ложной информации, фактам цензуры, давления на журналистов, а также созданию и регистрации СМИ и сайтов.

А вот СМИ обращаются в суд для своей защиты нечасто. Причина — неверие, а также несовершенство законодательства. До сих пор нет нормы, статьи, наказывающей за давление на журналистов, за цензуру. Но прецеденты обращения в суд есть. Обвинительные приговоры в отношении журналистов есть. А в отношении чиновников дело дальше административных процессов не идёт.

— Юристов в редакциях СМИ нет, это могут позволить себе крупные сайты или информационные агентства. Но там они по большей части не медиаюристы, а юристы хозяйствующих субъектов. Журналистам при возникновении судебных процессов остаётся уповать на справедливость и беспристрастность судов.

Уровень юридической грамотности журналистов был низким, но частые тренинги и семинары, правовые клиники и консультации подняли их до среднего уровня. Они знают уже законы и тонкости правоприменительной практики. Но в них ещё сидит неверие в объективность и беспристрастность судопроизводства. И порой это неверие небезосновательно, — говорит Карим Бахриев.

Сейчас обсуждаются новые проекты Гражданского и Уголовного кодексов, закона «О СМИ» и другие. После их принятия книга будет обновлена.

Третий медиадевичник Internews. СМИ ЦА о женщинах: хейт-спич, скандалы, угрозы

Редакция
-
0
Третий медиадевичник Internews. СМИ ЦА о женщинах: хейт-спич, скандалы, угрозы

В марте в СМИ Центральной Азии традиционно выходит много материалов о женщинах. Наши медиакритики их отслеживают и подмечают, что в них сохраняются (тоже по традиции?) сексизм, стереотипы, штампы и уничижительные характеристики в отношении женщин. Материалы о феминизме вообще вызывают такой хайп, что доходит до угроз спикерам. Почему это происходит? Что сделать, чтобы изменить образ женщины в наших СМИ и не нарушать этику? Как обезопасить тех, кто решается высказать своё мнение на чувствительные гендерные темы? И почему это важно, почему нас это беспокоит? Всё это мы будем обсуждать на очередном медиадевичнике со специалистами и журналистами. Internews приглашает всех желающих на этот сложный, но необходимый разговор.

Когда встречаемся?

31 марта 2021 года, в среду, в 16:00 по времени Алматы.

Как попасть на встречу?

Зарегистрируйтесь, пожалуйста, здесь, чтобы мы могли отправить вам приглашение в Zoom. Или подключайтесь к прямой трансляции на странице «Нового репортёра» в Facebook.

Что взять с собой?

Чай/кофе/сок/воду, хорошее настроение и конструктивный настрой (мизогинию не брать).

Что такое медиадевичник?

Что представляют собой медиадевичники Internews и как они проходят, можно посмотреть здесь.

AuditoriumQZ и «Аварийный выход» Досыма Сатпаева: политология, которую мы потеряли и снова нашли

Газинур Гиздатов
-
0
AuditoriumQZ и «Аварийный выход» Досыма Сатпаева: политология, которую мы потеряли и снова нашли

YouTube-канал известного казахстанского политолога в концентрированном виде отражает главное в казахстанской политической журналистике — при всей спорности наличия её в стране. В этом парадоксе разбирался медиакритик «Нового репортёра» Газинур Гиздатов.

Если в Казахстане ещё сохраняется политическая журналистика, то благодаря двум-трём персонажам нашего времени и пространства. В этот ряд, бесспорно, входят журналисты Сергей Дуванов, Вадим Борейко, политологи Досым Сатпаев и Газиз Абишев. Все их детища оказались возможными только в новых медиа и социальных сетях. В дополнение к аналитическим статьям, экспертным интервью, актуальным книгам Досыма Сатпаева появился его медийный канал AuditoriumQZ, насчитывающий 25,3 тыс. подписчиков. Сочетание в одном лице известного политолога и ведущего с функциями журналиста породило как достоинства, так и недостатки этого видеоподкаста.

Подход эксперта

На сегодня выложено 23 выпуска основного цикла, посвящённых самым злободневным проблемам, существующим в нашей стране: от кризиса в образовании, упущений в национальной и информационной безопасности до провалов медицинской системы. Просмотры колеблются в промежутке между 15 000 и 90 000, при этом перерывы между отдельными передачами могут достигать и двух месяцев. Сюда нужно добавить еще три выпуска «Аварийного выхода»: три политолога во главе с Досымом Сатпаевым обсуждают ключевые моменты жизни страны, но принцип построения «Выхода» такой же, как и Auditorium’а.

Формат подачи материала в AuditoriumQZ и «Аварийном выходе» — проговаривание ведущим предлагаемой для обсуждения ситуации, подразделение на блоки, выделение титрами ключевых положений — типичен для видеоподкастов и научных обсуждений. В этом случае такой подход упрощает восприятие бесед с экспертами для аудитории, не обременённой рамками научно-политологического подхода (а представителей таковой, судя по комментариям, у AuditoriumQZ) немало.

Более удачными получаются выпуски, которые посвящены политическим процессам и социальной проблематике. Хотя вот один из последних — «Политические итоги 2020 года в Казахстане» — набрал 15 049 просмотров. Он длится более часа, чрезмерно растянут даже для экспертного комьюнити: сначала долго и скрупулезно перечисляются все события ушедшего года, и только на семнадцатой минуте собеседники всё же оживают и передача отражает движение мысли участников. Желание создателей цикла выложить весь разговор полностью только отпугивает от нее других возможных слушателей.

Загадкой для непосвящённых останется явно не обозначаемое место сьёмок. Так, для нескольких передач таковым стали две небольшие комнаты галереи Art Meken. Несколько раз Досым Сатпаев свои вводные спичи проговаривал на фоне ироничной фотографии «Пророчество» Елены и Виктора Воробьевых. Её сделали в 1998 году в Семипалатинске, рядом со снимком написано: «Граждане 2030 будут уверены, что государство защитит их права и будет отстаивать их интересы». Эта фраза стала потом центральной в недавней выставке «Права человека: 50 оттенков голубого». Этот образчик казахстанского актуального искусства точно и ярко отразил квазиреальный мир казахстанского общественного и культурного пространства. Но без объяснения это фон в передаче многим покажется лишь непонятным аляповатым пятном за спиной ведущего.

Самое важное достижение Сатпаева-политолога и ведущего — умение вскрыть логику действий/бездействия власти. Досым Сатпаев при объяснении общественных и социальных явлений использует терминологию из когнитивной лингвистики. Больше всего цитат он извлекает из работ Ноама Хомского (известного американского лингвиста и публициста). Как ни странно, всё это только мешает восприятию отдельных постулатов, так как баланс в очередной раз несоразмерно сдвигается в научную сторону.

Модератор-журналист

В своём подкасте Досым Сатпаев формально вроде бы выступает в роли модератора-журналиста, но учёный-политолог всегда берёт над ним верх. Конечно же, ведущий — «живчик» да ещё и с мотором, но если некоторые его гости-коллеги степенны и преисполнены собственной значимости, их монологи и ответы становятся просто малоинтересны. Сюжеты выпусков больше держатся на том, как и в какую сторону всё повернет ведущий. Тогда зачем нужны гости, если им редко позволяют выйти за рамки статистов?

Но нельзя не отметить стремление автора приглашать всегда новых собеседников-экспертов под новые темы. Это не тот случай, когда на государственных каналах одни и те же блогеры и депутаты могут вещать на разные темы с одинаковым пылом и жаром. В AuditoriumQZ это всегда новые лица, но не всегда их нам раскрывают, даже за полтора и более часа общения. Нередко гости просто повторяют мысли Сатпаева. Конечно, что-то можно списать на скудность поля казахстанских экспертов. Но приглашает их ведущий, и он же выстраивает логику разговора с ними.

Так, выпуск «Эпоха Neo-невежества. О кризисе казахстанской системы образования» собрал немало известных фигур: от «амбассадора казахстанского образования» Нуркена Халыкбергена и бизнесмена и общественного деятеля Маргулана Сейсембаева до международного бизнес-эксперта Натальи Громовой. Но в передаче не было ни одного казахстанского специалиста, который работал бы в школьном классе или вузовской аудитории, а потому всё снова свелось к банальным положениям. Получилась очередная констатация очередного провала — и не более.

Неизбежно ещё одно замечание. Все гости и эксперты AuditoriumQZ всегда по одну сторону баррикад; ведущему цикла невозможно или не с руки зазывать чиновников или нуротановцев? Или никому не хочется быть «мальчиками для битья»? Но тому же Сергею Дуванову в «Политоне» изредка, но удаётся пригласить гостей с явно расходящимися взглядами на происходящее. Настоящие диалоги и споры, без которых политическая журналистика не может существовать, пока в AuditoriumQZ отсутствуют.

Самой последней по времени выхода стала февральская передача «Михаил Саакашвили о Навальном и Путине, проблемах Зеленского и будущем Казахстана». С этим политиком говорили уже многие казахстанские журналисты. После небольшого предисловия от ведущего разговор с экс-президентом Грузии, ныне активным украинским политиком состоялся в Киеве, в роли интервьюера выступил политолог Рахимбек Абрахманов.

Видно, что в подобном качестве на камеру ему приходится нечасто выступать, а отсюда неизбежные скованность и некоторая косноязычность. Стало понятно, почему его так пристально в самом начале изучал политик, и отчего разговор выстроен по схемам «а теперь я хотел бы поговорить о…» и «теперь мы переместимся в другую сторону». Конечно, такого собеседника-политика сложно «вести», но журналистское мастерство при его наличии могло бы связать разные вопросы в единый блок. Но мы получили яркие, но разрозненные тематические кусочки: Россия, Украина, Казахстан.
Отмечу меняющиеся в лучшую сторону качество съёмок, подачу материала и даже постепенное сокращение выпусков от растянутых двух часов в прошлом году до динамичных 30 минут в этом сезоне. Очевидно и то, что над циклом работает не более двух авторов, то есть он создаётся скромными силами частного культурно-просветительского фонда.

Проблемы, которые свойственны YouTube-каналам Сатпаева, свойственны всем проектам, которые создаются любительскими силами, особенно когда ведущий, сценарист, креативный директор и редактор совмещены в одном лице. То, каким образом смонтированы выпуски, пока смотрится несколько кустарно. Самая большая проблема этого цикла — отсутствие твёрдой руки профессионального редактора. Попробую предположить, что в тандеме с журналистом эта передача обретёт иное звучание. Но при любом раскладе AuditoriumQZ является тем медиа, которое можно отнести к независимому продукту, который поднимает серьёзные политические проблемы, телевизионные варианты которого мы потеряли ещё в 90-е годы.

Когда звёзды идут в народ: программа «Ҳорманг» на Milliy TV

Навруз Хуррамов
-
0
Когда звёзды идут в народ: программа «Ҳорманг» на Milliy TV

«Смех и радость мы приносим людям!» — пели бременские музыканты в советском мультфильме. Примерно с такой же песенкой могли бы выходить в эфир ведущие программы «Ҳорманг» (примерный перевод «Бог вам в помощь») на частном канале Узбекистана Milliy TV. Несколько выпусков передачи посмотрел медиакритик «Нового репортёра» Навруз Хуррамов, обнаружил, что она состоит из нескольких компонентов, представляет собой микс жанров, и оценил, пошло ли это на пользу «народному шоу».

 И хорошее настроение не покинет больше вас

До недавнего времени «Ҳорманг» выходила в эфир каждый будний день в 17:35, хронометраж одного выпуска — около 20 минут. Сейчас у программы перерыв — возможно, закончился очередной сезон.

В заставке написано «Юртимиз бўйлаб саёҳат», что в дословном переводе означает «Путешествие по нашей родине». Однако на деле это вовсе не «Орёл и решка» местного разлива и даже не аналог программы «Life is food» с Еленой Кукеле, где ведущая колесит по просторам Казахстана В «Ҳорманг» местность или объект, где проводятся съёмки, скорее служат фоном или динамичной заставкой. В центре сюжета — самые обычные люди, которых встречают на своём пути ведущие. Они даже не выбирают какие-тои особые достопримечательности и редко забираются дальше Ташкента или Ташкентской области. Снимают на картофельных или хлопковых полях, в кишлаках, махаллях, в городе любят бывать в парках, аллеях, на производственных предприятиях, в научных институтах, разных ведомствах и учебных заведениях.

Каждый выпуск начинается с кадра, в котором певица Дильноза Хакимова и шоумен Лазиз рассказывают, где они находятся, а затем или идут гулять вместе, или по отдельности. Опять напоминает «Орла и решку»? Но в нашем случае ведущие не собираются рассказывать про достопримечательности. Их цель — поговорить с людьми и поднять им настроение. Как именно? С каждым встречным они знакомятся, немножко болтают, шутят, задают обычные вопросы вроде «Как настроение?», «Что поднимает вам настроение?», «Ваша первая любовь?», «Самый счастливый день в вашей жизни?», «Что вам доставляет удовольствие?», «Чего не хватает людям?», «Какие сериалы вы смотрите?»… Или даже чуть более серьёзные, например — «Каким должен быть настоящий друг?». Это мини-анкетирование обычно завершается вопросом «Какая песня вам нравится?». Нужно отдать должное ведущим: они знают все песни, более или менее популярные в Узбекистане. И они — профессиональные артисты. Поэтому, конечно, немедленно начинают петь то, что как бы «заказал» их собеседник: Дильноза Хакимова — а капелла, а Лазиз аккомпанирует себе на гитаре. Люди обычно подпевают. Вокальная эрудированность ведущих радует и, несомненно, является ярким элементом передачи.

Люди — в центре внимания

Весёлым и жизнерадостным ведущим действительно удаётся поднимать настроение тем, кого они встречают на своём пути. Но главные герои тут — не ведущие и даже не их случайные собеседники, а зрители. Именно им в первую очередь авторы программы должны поднимать настроение.

В основе любого медиапосыла стоит принцип «рассказать людям о других людях». Кому именно и о ком — это уже вопрос тем и форматов. Конечно, среднестатистический зритель охотнее всего «клюёт» на истории о звёздах, но ведь почти в каждом есть и другое желание: самому побыть в роли звезды. Урвать хотя бы пять минут славы. Спросите любого журналиста, и он расскажет вам, сколько раз ему срывали съёмки граждане, стремящиеся попасть в объектив камеры, пока репортёр выполняет свою работу. По этой же причине была когда-то популярна программа «Сам себе режиссёр»: люди непрерывно присылали в передачу свои домашние видео в надежде увидеть себя на телеэкране, пусть даже порой в смешном и неприглядном состоянии. По той же причине хорошо смотрятся новостные сюжеты с так называемым «бобслеем», это когда людям на улице задают какой-то вопрос и тем самым транслируют посыл: вы — важны, ваше мнение имеет значение.

На этих, скажем прямо, не самых тонких струнах души играют и авторы «Ҳорманг». Это программа о простых людях, которым дарят ту самую минуту телевизионной славы, которой они достойны. И всё это — с улыбкой, добрыми словами «Бог вам в помощь», песнями, танцами и неожиданными иногда вопросами. Такой получился милый гибрид «Орла и решки» и «Минуты славы».

Трудности сочетания

Это развлекательное шоу не из разряда классических комедийных или юмористических; поднимать настроение людям — скорее, сюжетная линия, за которой стоит основная цель — показать жизнь обычных людей в их привычном ритме, рассказать, что их радует, чем они увлекаются; напомнить, что и их, если повезёт, завтра вот так могут показать по телевизору. Потому что даже в наше время блогеров и интернета гораздо интереснее «попасть в ящик». Кстати, согласно опросам 2019 года, абсолютно во всех возрастных категориях самый популярный ответ на вопрос «Откуда вы получаете информацию» — телевидение! Подчеркну: так отвечает большинство в возрасте от 14 до 65 лет.

То есть программа вроде трогает душу, вызывает интерес. Но у неё есть недостатки.

Во-первых, беседы с людьми слишком короткие, зачастую они рамочные, и сам процесс похож на некое экспресс-анкетирование. Это происходит из-за того, что ведущие стараются уделить внимание как можно большему количеству людей, при таком подходе трудно разнообразить беседу с ними. Балансировать между между количеством и качеством можно, выделяя главных героев (а с остальными беседовать в формате блиц-опроса) в каждом выпуске.

Во-вторых, в большинстве выпусков нет объяснения, почему выбраны для съёмок именно эти объект или местность.

В-третьих, география передачи ограничена Ташкентом или Ташкентской областью, то есть съёмочная группа практически не покидает столичный регион (за исключением нескольких выпусков, снятых в Андижане).

И, наконец, четвёртое: очевидно, у программы вообще нет сценария или он есть, но самый простой. А планирование географии и продуманный сценарий позволили бы, если полностью, то по большей части устранить эти недостатки передачи и лучше раскрыть её цель.

«Если будет пожар, вы будете снимать или тушить?» Виталий Манский о современном документальном кино

Ольга Ходорева
-
0
«Если будет пожар, вы будете снимать или тушить?» Виталий Манский о современном документальном кино

С 10 марта по 25 июня в онлайн-формате проходит «Школа документального кино. Короткий метр». До середины апреля слушатели получают теоретические знания, далее им предстоит снять свою документальную короткометражку под руководством опытных менторов. В рамках Школы запланирован ряд открытых сессий, первая из которых прошла 11 марта. Режиссёр документального кино, продюсер, президент фестиваля «Артдокфест» и Национальной премии в области неигрового кино «Лавровая ветвь» Виталий Манский выступил с лекцией «Что такое современное документальное кино». Предлагаем вашему вниманию самые интересные моменты его выступления.

В документальном кино неискренность всегда вылазит наружу. Когда режиссёр стремится открыть миру глаза на что-то, научить всех чему-то, то ему не веришь. Это неверный путь в документалистике. Возьмем два примера: девушка снимает свою соседку по лестничной площадке, которая умирает от рака. Самый трогательный момент — как она пристраивает свою собаку. Или последние фильмы Майкла Мура — чем он отличается от тех, кто в телевизоре нас учит жизни? Озвучивает свое мнение, говорит, как правильно. Лично я смотрю его с любопытством, но не более. Не так, как смотрел одну из первых его работ 2002 года «Боулинг для Колумбины», посвящённый проблеме вооружённого насилия в США. Там есть доверие, там он идёт по своему кругу жизни.

Или вот фильм «Металлический хлеб» Чингиза Нарынова — очень мощное высказывание. Там героиня идёт собирать свинцовые цоколи на свалку. Представляете, режиссёр бы вмешался и спросил: «А у вас в городе есть покрупнее свалка?» Люди обычно очень подчиняются режиссёрам, а режиссёры склонны уводить от жизни. Никто драматургию не отменял, законы, конечно, существуют. Но когда вы знаете всё про свой будущий фильм, — это игровое кино, а когда не знаете — документальное. Именно поэтому документалист не может заранее полностью предоставить сценарий.

Это ошибка — начинать разговор не с кино, а с технических вопросов или денег. Сколько фильмов на моих глазах умерло, не родившись! Потому что пока дойдёт дело до кино, у создателей уже нет ни энергии, ни желания. Мы видим мертворождённые фильмы. А сколько фильмов, сделанных на телефон! Если у вас нет больших денег, я призываю вас быть смелыми. Все мои фильмы по-разному создавались. Вот взять «Наша Родина». Есть бюджет — будут продюсеры и согласования. Все требовали сценарий, а его не было. Была лишь идея: пообщаться с моими одноклассниками и выяснить, что для них значит Родина. Или фильм «Родные». Тоже была только идея посетить моих родственников в разных городах Украины и поговорить с ними о жизни «после Крыма».

Если у вас есть идея, делитесь ею с близкими. Им интересно слушать или нет? Не бойтесь отправлять на питчинги. Даже если питчинг не принесёт денег, он даст понимание, есть ли интерес, советы и рекомендации профессионалов. Если фильм готов, покажите его близкому кругу. Не бойтесь отправлять на фестивали, начинайте с региональных. Если картина заслуживает внимания, она не потеряется. Многие начинающие документалисты совершают эту ошибку: пренебрегают региональными фестивалями. Отправляют на большие фестивали, платят деньги за заявку, перевод. А фестивали поменьше — «ниже нашего достоинства». Если не подаваться на них, фильм может остаться в безвременье. А если у него есть потенциал, он дальше сам пойдёт. Так было с дебютной картиной Виталия Акимова «Мальчик», мы взяли её в конкурсную программу нашего фестиваля документального кино Artdocfest. И поняли, что у неё высокий потенциал. И сами показали её отборщикам IDFA (International Documentary Film Festival Amsterdam, один из крупнейших фестивалей документального кино). И они тоже взяли.

Что я думаю о фильме «Королевство тишины», который рассказывает об убийстве саудовского журналиста Джамаля Хашогги?Кто снял этот фильм? Робот? Прекрасные съёмки. Нельзя сказать, что это плохое кино. Это кино сделал человек сформировавшийся, пресыщенный и неэмоциональный. Индустриальное серийное кино. О любой трагедии можно вот так снять кино. Посмотрите фильмографии авторов, которые вам нравятся. О чём-то личном, важном — первый-второй фильм. Шестой, седьмой и далее уже не про людей — про природу, животных. Автор со временем дистанцируется. Нужна большая сила, чтобы заходить внутрь людей, заходить в трагедии людей. Не просто заходить, а с камерой в руках. Самое главное — искренность с людьми.

Ошибка молодых режиссёров, когда они создают Вавилонскую башню, которая на третьем этаже рушится. Снимайте то кино, которое не снимут оскаровские режиссёры. Например, разговор с бабушкой — про её первую любовь, первое предательство, первую брачную ночь. Родственные узы, доверие могут помочь состояться этой истории. Драматургию никто не отменял, но и хитрость документального кино никто не отменял. Я бы советовал подчиняться реальности жизни. Когда вы начинаете натягивать жизнь на свою доктрину (трёхактность и так далее), то это почти никогда не срабатывает. Конечно, во всём есть исключения. Одно из них — фильм Алексея Погребного. На телевидение человек написал письмо: «Что вы за фильмы снимаете? Вы всё делаете не так. Я настоящий герой для фильма: передовик производства, играю в оркестре». Он приехал к этому человеку и начал снимать фильм так, как тот ему говорил… Мудрость, хитрость.

Я видел немало хороших картин, снятых на Go Pro. Например, «Осколки звёзд сорвутся с неба и исчезнут» Петра Старостина — парень из Владивостока снял трагедию своей семьи. Он снимает клип, когда ему по телефону сообщают о смерти мамы. Он прибегает домой, её выносят в простыне. Сложнейшая история взаимоотношений родителей, бешеное погружение, откровение, вскрытие человеческих пороков. На третьей минуте привыкаешь к неидеальной картинке. Как выбрать тему? Снимать о том, что вас самих волнует.

Если будет пожар, вы будете снимать или тушить? Был такой вопрос на форуме документалистов. Ответы были 50 на 50. Всегда есть нюансы. Если ты — как зевака, ты не документалист, а подлец. Стратегически если ты не способен быть адаптированным к растворению в другом человеке, ты не сможешь снимать. Вопрос этики внутри каждого из вас. Но чем больше в вас этических ограничений, тем меньше шансов подойти к истине, реальности, тем меньше документалиста.

Посмотреть полностью выступление Виталия Манского можно здесь:

Проект реализуется в рамках Центральноазиатской программы MediaCAMP при поддержке Агентства США по международному развитию (USAID).

«Грэмми» наш, а карантин крепчает. Мониторинг итоговых ТВ-программ 15–21 марта

Редакция
-
0
«Грэмми» наш, а карантин крепчает. Мониторинг итоговых ТВ-программ 15–21 марта

Какая самая позитивная новость недели? Правильно: наш соотечественник Иманбек Зейкенов стал первым казахстанцем, получившим самую престижную в мире музыкальную награду, «Грэмми». Но государственные телеканалы «Хабар» и QAZAQSTAN это событие почему-то полностью проигнорировали. Иногда молчание красноречивее слов.

Тем не менее, «Грэмми» наш, а Алматы оказался на грани локдауна (но в преддверии Наурыза подробно эту тему освещать не стал никто).

«Большие новости», КТК

На весенних каникулах.

«7 кун», «Хабар»

«День сравнялся с ночью, свет победил тьму, наконец-то наступила весна…» — так поэтично начинается итоговый выпуск новостей «7 кун» от 21 марта. Поэтичность эта позитивная не покинет команду программы до конца выпуска; забегая вперёд, скажем, что негатива или хотя бы какого-то баланса нет ни в одном из шести сюжетов, только позитив, только восхваление.

«Колыбель казахстанской независимости», «город безграничных возможностей» и другие эпитеты посвящены городу Алматы, в совещании по развитию которого принял участие президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев.

Второй сюжет «Преемственность и реформы» Елены Устимович, как следует из подводки ведущего Александра Трухачёва, рассказывает «о собственном стиле президента Касым-Жомарта Токаева». Для выпуска записали синхроны трёх членов Национального совета общественного доверия, политолога-социолога, а также процитировали Telegram-пост блогера Ержана Рашева: «Я сейчас в Европе, и отсюда многое видно со стороны. Например, то, что казахи справились с коронавирусом гораздо лучше европейцев и с гораздо меньшими локдаунами, экономическими последствиями. Тихо, без громких обещаний внедряются важные реформы — новый закон о митингах, отмена смертной казни, выборы районных акимов, закон о домашнем насилии, «слышащее государство» онлайн, земельная реформа. Главное, что курс обозначен правильный, в сторону построения демократического общества, остальное приложится».

Третий сюжет называется «Против кризиса». Упоминая про «посткоронакризисное развитие» (кстати, отличная новая скороговорка), Амир Саменбетов рассказывает, как увеличение объёмов добычи нефти должно повлиять на рост госбюджета. Все четыре казахстанских спикера, напирая на новые рабочие места, выравнивание экономики и исполнение государством социальных обязательств, доказывают зрителю необходимость увеличения добычи. Ни одного альтернативного мнения приведено не было.

Материал «Семейные ценности» лексически построен на штампах и клише вроде: «Семья — слово, которое понятно всем и в которое каждый человек вкладывает самые светлые чувства». Автор записала синхроны с экспертом по семейной политике, общественным деятелем и сценаристом. Интересны слова сценариста, которая говорит, что «казахи были феминистами: никогда не применяли силу к женщине и не ограничивали её права». Правда, в доказательство этому приводит фольклор и лирические эпосы. Образ женщины великой степи проиллюстрирован кадрами с изображениями Альмиры Турсын из фильма «Томирис».

Сюжет «Сын двух народов» рассказывает об открытии в Алматы памятника казахстанскому писателю Герольду Бельгеру, скончавшемуся шесть лет назад.

А одна из героинь последнего материала программы «Наурыз Мейрамы» сокрушается об отмене народных гуляний на мартовские праздники. Видеоряд этого лубочного сюжета состоит из Наурыз-коже и алтыбакана. Здесь же единственный стендап за весь выпуск: Анна Абрамова записала его в национальном наряде в юрте.

«Аналитика», «Первый канал Евразия»

Ковид снова в информационном топе, число заражённых растёт, в некоторых регионах Казахстана, в том числе в Алматы (где скоро может быть вообще будет локдаун), усилили карантин. С этого начинается выпуск.

Первый большой сюжет посвящён мошенникам, которые звонят казахстанцев от имени банков и убеждают перевести им на счёт деньги. Полезный в целом материал опять портят мелкие и досадные просчёты редакторов, вроде выражения «скачка приложения» (вместо «скачивание») и грубой орфографической ошибки в титрах («итак» вместо «и так»).

Кроме того, после сюжета всё же остаются вопросы: почему у некоторых мошенников есть данные о суммах на счёте? Откуда они берут номера телефонов клиентов конкретного банка? Представителей банков в сюжете не было, полицейских тоже. Однако это не очень существенно, если рассматривать материал именно как ликбез: неважно, откуда и почему. Главное — знать, как противостоять.

Следующий сюжет посвящён крушению военного самолёта АН-26 под Алматы на позапрошлой неделе. «Илья Самохвалов изучил ряд версий (крушения — прим. ред.), одна из которых — число 13», — говорит ведущая Альмира Кульмухамедова в подводке, и такой откровенной кликбейтности никак не ожидаешь от республиканского канала. Особенно если учесть, что число 13 в отношении именно этой аварии упоминалось лишь один раз — и то как дата катастрофы. Вообще сложилось впечатление, что сам сюжет был сделан только для того, чтобы ветеран авиации высказал своё личное мнение относительно возможной причины трагедии и поведал, что в праздники авиаторы вообще-то обычно не летают (а этот в этот день у них как раз был профессиональный праздник). Почему? Суеверия? Нам вроде бы именно на это намекают, вот и в подводке тоже. В остальном материал состоял из рассказа о других катастрофах военных самолётов в Казахстане за последние 10 лет.

«Победа здравого смысла и отчасти редакции «Первого канала Евразия»», — так начала ведущая подводку к следующему материалу — про то, что ПЦР-тест для возвращающихся на родину казахстанцев перестанет быть бесплатным. И правда: именно «Аналитика» с начала года из выпуска в выпуск говорила об этой проблеме и о том, во что она обходится казне.

Большой сюжет программа посвятила 10-летней годовщине начала войны в Сирии. И для человека, который не следит за событиями на Ближнем Востоке, из материала не очень понятно, что произошло. Сначала были митинги тех, кто против коррупции, митинги разогнали — и тут в игру вступили экстремисты. Почему не вступили раньше? Кто там в итоге с кем воюет сейчас и за что? О расстановке международных сил попытались рассказать, но как-то расплывчато. Ближе к концу упомянули о миротворческой миссии нашей страны («враждующие стороны одинаково считаются с репутацией Казахстана», говорит политолог). Но конфликт в итоге ещё не разрешён.

Тему зарубежных новостей продолжил «обмен любезностями» Путина и Байдена. На короткое Байденовское «I do» (после вопроса журналиста, считает ли глава Америки российского президента убийцей) глава России разразился тирадой, которая начинается словами «Кто как обзывается, тот так и называется». В программе этой теме посвятили больше трёх минут, откровенного дисбаланса или манипуляций в материале нет, а из неоткровенного — блок, тем не менее, завершился кадрами, на который Джо Байден несколько раз падает на трапе самолёта.

Последний материал выпуска — о главной культурной новости недели: 20-летний житель города Аксу Павлодарской области Иманбек Зейкенов стал обладателем самой престижной музыкальной награды в мире, «Грэмми». Правда, интервью «Евразии» лауреат не дал — «его менеджер был неумолим к КАЗАХСТАНСКОМУ каналу», подчеркнула ведущая. Но, несмотря на эту лёгкую и очевидную обиду, сюжет получился душевным: журналисты расспросили всех знакомых Иманбека, до которых только смогли дотянуться.

Apta, QAZAQSTAN

Apta началась с поздравления президента Токаева с Наурызом — ведущая процитировала публикацию на сайте Акорды.

Также Токаев провёл совещание по вопросам дальнейшего развития города Алматы. Первый сюжет посвятили проблемам, которые во время этого совещания озвучил глава государства (развязка в районе рынка «Алтын Орда», отсутствие условий для детей с ограниченными возможностями, нехватка мест на школах, детсадах, рост материнской смерти, экология, безработица и так далее). В сюжете были и герои, и синхроны президента.

Далее процитировали опять же президента, который призвал казахстанцев пройти вакцинацию. После краткой статистики о COVID-19 и коронавирусной пневмонии перешли на усиление карантинных ограничений в Нур-Султане и Алматы.

Apta продолжает тему забастовок рабочих в разных уголках страны. В этот раз показали проблемы крановщиков на стройплощадках. Старые краны опасны для использования, работники требуют поднять зарплаты, уменьшить пенсионный возраст. Тема острая, но проблема с балансом: в сюжете нет комментариев представителей стройкомпаний.

В рубрике, посвящённой 30-летию Независимости Казахстана, вспоминали главные события 1995 года: роспуск парламента, Верховный совет, усиление полномочий президента, влияние экономического кризиса на криминальную обстановку, употребление наркотиков, 50-летие Победы, 150-летие Абая Кунанбаева.

К Наурызу сняли сюжет про семью Беисбековых. Все её члены занимаются различными ремёслами и открыли собственный ремесленный центр. Интересно, что этот материал был построен без закадрового текста журналиста, только на монологе главы семьи. Поэтому, несмотря на отличную тему и потрясающий видеоряд, не хватило высказываний других Беисбековых.

Хороший видеоряд был и в следующем сюжете, про гостиницу на Кольсае. В материале есть признаки рекламы, но нет пометок об этом, а также отсутствует баланс: никаких других мнений, кроме тех, в которых хвалят отель, мы не услышим.

Мониторинг итоговых ТВ-программ казахстанских телеканалов проводится «Новым репортёром» на постоянной основе еженедельно и публикуется по понедельникам.

Интервью с Сергеем Шойгу на Tengrinews: информационный инструмент ограниченного действия 

Сергей Ким
-
0
Интервью с Сергеем Шойгу на Tengrinews: информационный инструмент ограниченного действия 

Главная для меня неожиданность недели: Tengrinews опубликовал видеоинтервью казахстанской журналистки Акмарал Баталовой с министром обороны России Сергеем Шойгу, да ещё и продублировал его в печатном формате. Забегая вперёд, скажу, что, углубившись в анализ, кажется, я понял, зачем оно было создано. А в целом эта журналистская работа полна недостатков. Попробую объяснить своё мнение подробно, а обнаруженные недочёты перечислю по пунктам.

Заголовок на грани кликбейта

«Интервью с Шойгу. Секрет про американцев, Казахстан и “армия Турана”» — под таким заголовком был опубликован этот материал. И он, конечно же, привлёк внимание читателей. На исходе дня опубликования счётчик показывал десятки тысяч просмотров. Но что же скрывается под гордой пометкой «Эксклюзив», поставленной авторами материала? Во-первых, неточный заголовок — заявленный «секрет про американцев» не обосновывается содержанием.

«Не буду скрывать, что и сегодня в Сирии на оперативном, на тактическом уровне у нас очень тесные контакты с американскими коллегами. Может быть, если это для кого-то секрет (выделено мной — С. К.), я его открываю, этот секрет. У нас на уровне наших, по-гражданскому назову, управленцев в воздушном пространстве и ведению работы в воздухе по борьбе с терроризмом по нескольку раз в день бывают контакты», — говорит Сергей Шойгу, отвечая на один из вопросов журналистки.

Проблема в том, что озвученное российским министром не является секретом (то есть официально засекреченной либо хотя бы каким-то образом скрываемой информацией). И мирное тактико-оперативное взаимодействие представителей разных (даже увязших в политическом соперничестве) государств на территории Сирии — это общеизвестный факт. То есть ничего такого, что стоило бы выносить в заголовок, в данном случае Шойгу не озвучил, и очевидно, что слово «секрет» употребил как риторическую фигуру.

Отсутствие контроля над беседой

Для удобства предлагаю любознательному читателю, посмотрев видеоверсию интервью, пролистать и текстовый его вариант. Так будет понятно, почему 20-минутный разговор кажется гораздо более долгим. Дело в том, что в эту треть часа уместилось всего пять вопросов журналистки. Соответственно, ответы оказались, мягко говоря, затянутыми. Например, на первый вопрос российский министр в свойственной ему неторопливой манере отвечал шесть минут, в течение которых собеседница и не пыталась прервать поток мыслей политика. Вопрос касался новых внешнеполитических повадок администрации Байдена и того, как избрание нового президента США может сказаться на отношениях с Россией.

«…Как это относится к Казахстану вместе с Россией? Чего нам ожидать?» — завершает вопрос несколько размытой формулировкой Баталова. И получает тот самый столь же разреженный по смыслу шестиминутный ответ, включающий описание борьбы с международным терроризмом мировых держав, успехи России в Сирии, совместное с другими странами уничтожение химического оружия. Ответ, включающий много общей (и общеизвестной) информации, однако не отвечающий даже на заданный вопрос. И такое повторяется на протяжении всего интервью. Общие вопросы сопровождаются какой-то застенчивостью и нежеланием направить собеседника в нужное русло, даже если его мысль давно скачет галопом по отвлечённым темам. Вообще политики, а тем более крупного калибра, — сложнейшие собеседники для журналистов, и пускать на самотёк беседу с прирождёнными харизматиками, умеющими захватить в диалоге инициативу, — сомнительная стратегия.

Спорные выводы

Ко второму вопросу журналистка решила немного сымпровизировать. И попытка оказалась по меньшей мере странной. Вот Шойгу рассказывает об отношениях России и США на примере прекратившего действие после ряда громких заявлений с обеих сторон Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Дождавшись окончания его реплики, Акмарал Баталова задаёт следующий вопрос (приведу его полностью):

— Для себя делаю вывод такой, что политическая риторика может быть разной. На самом деле решают и принимают решение не политики, а, видимо, военные…

Нюанс в том, что абсолютно никаких предпосылок для этого вывода в предыдущем ответе собеседника и в помине нет. Даже с большой натяжкой договор о ликвидации класса ракет, способных нести ядерные боеголовки, нельзя назвать соглашением в сугубо военной сфере, и совершенно очевидно, что он имел стратегическое, а значит, политическое значение. Но даже если Баталова имела в виду, предположим, некое военное лоббирование каких-то решений политиков, то фиаско Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности вообще-то не шло вразрез с проводимой США и Россией многолетней политикой в отношении друг друга. Таким образом, вывод автора оказался по меньшей мере спорным.

Формулировки и редакторская правка

И если условная первая половина интервью оказалась довольно неудачной, во второй части наконец появился интересный вопрос. Журналистка решила спросить министра обороны России об идее, которую часто муссируют в казахстанских соцсетях: идею, кажется, получившую второе дыхание после успешного применения Азербайджаном турецкого вооружения в карабахском конфликте — о создании «армии Великого Турана». Интересно, что вопрос содержал большие неточности, но ещё интереснее другой факт: его отредактировали для печатной версии. Приведу оба варианта.

Оригинал:

— Всем известно, какое партнёрство у России с Турцией есть. Достаточно продуктивное. Но при этом у отдельных, скажем так, политиков в Турции, у нас среди националистических кругов (выделено мной — С. К.) возникает идея воссоздания Великого Турана и создания армии Турана, единой армии мусульманских стран (выделено мной — С. К.). Как вы относитесь к этому?

Сравните с вариантом в печатной версии:

«Партнёрство у России с Турцией в последнее время достаточно продуктивное. Но при этом возникают вопросы у некоторых отдельных, скажем так, политиков в Турции, и у нас среди некоторых кругов возникает идея воссоздания «Великого Турана» и создания «армии Турана» — единой армии тюркских стран. Как вы относитесь к этому?»

Резюмирую: при редактировании из вопроса изъяли упоминание националистов, а кроме того, исправили неточность, так как в контексте Великого Турана, конечно же, лежит пантюркистская идея. На мой взгляд, обе правки довольно странные: первая попахивает самоцензурой, вторая — попыткой исправить уже сказанное и зафиксированное на видео. И обе правки идут вразрез с привычным текстовым отображением аудио- или видеоинтервью в СМИ, где обычно устная речь передаётся печатно точно и во всех нюансах. Я бы мог сделать скидку, если бы авторы ограничились текстовым интервью и вносили редакторские правки, отталкиваясь от диктофонной записи, которая никогда не будет обнародована. Но опубликованное видео зафиксировало изначальную формулировку, и эти странные правки, на мой взгляд, теперь кажутся совершенно неуместными.

 

В другой части интервью авторы текстового варианта заменили «таджико-таджикский конфликт» (так Шойгу, по всей видимости, описал гражданскую войну в Таджикистане) на «таджико-узбекский конфликт». Разница, согласитесь, есть, и существенная.

Режиссура и монтаж

Спорными оказались также режиссура и монтаж. Казалось бы, что такого можно сделать в этом лаконичном с точки зрения визуального ряда жанре?

Во-первых, неуместными показались мне иллюстрации ответов министра Шойгу с помощью документальной видеохроники. Вот он говорит об успехах России в Сирии, а нам показывают движущийся по взлётной полосе российский истребитель; только Шойгу начал отвечать на вопрос об Афганистане, как зрителю предъявляют кадры трущоб из этой небогатой страны.

И так на протяжении всего интервью: если эти вставки представляют собой запоздалую попытку хоть каким-то образом разбавить многословные ответы политика, решение, на мой взгляд, очень сомнительно. Потому что оно лишний раз подсвечивает неоспоримую лояльность авторов к точке зрения собеседника — настолько сильную, что она будто побуждает подчёркивать его слова дополнительно видеоиллюстрациями в духе условной «пресс-службы Минобороны», неуклюже пытающейся усилить впечатление от слов шефа.

Другой нюанс — за всё время нам ни разу не показали общий видеоплан с Баталовой и Шойгу друг напротив друга. Незначительная деталь, но это весьма странное решение: думаю, общий план (да хотя бы один!) совершенно необходим для обозначения локации, особенностей места съёмки и подтверждения, что собеседники находятся лицом к лицу друг к другу. Сомнений, вроде бы, и нет. Но удобство восприятия (монтаж вообще-то для этого и существует) страдает: телевидение приучило нас к определённым правилам: сначала нам показывают место действия, а потом всё остальное. Только в конце интервью нам показывают замену: совместное фото журналистки и министра. И я не припомню, чтобы где-нибудь ещё видел что-то подобное.

Интервью ради одного вопроса?

Делая обзор этого интервью, я сделал очевидный вывод: вся беседа на самом деле посвящена одному-единственному вопросу, который был задан последним.

— Вы сейчас говорите о тех, кто пытается действительно проблему решить в положительном русле. Но если говорить о тех, кто пытается всячески рассорить наши страны, пытается в негативном свете выставить Россию… Некоторые люди, которые заблуждаются, вот у нас, например, даже многие есть, которые на полном серьёзе считают, что Россия хочет присоединить Казахстан к себе… — произнесла напоследок Баталова.

Шойгу ответил, что никакого повода, чтобы что-то делить между собой, нет, напомнил о демаркации границ и даже упомянул Абылай-хана.

Сдаётся мне, интервью, которое мы увидели, — лишь обёртка для одного этого единственного комментария. Это эдакий «официальный ответ» России на возмущение казахстанцев словами территориального фетишиста Никонова (формулировка моя — С. К.). И если я прав, мне кажется, что идею не удалось полноценно интегрировать в беседу и прикрыть общий замысел маскировочной сеткой журналистского жанра как раз из-за слабой формы, из-под которой выпирает конкретное, бескомпромиссное содержание.

Если моя догадка верна, то совершенно нет смысла в том, чтобы продолжать судить это интервью по меркам большой журналистики — удивляться, почему вопросы были заданы именно так, и почему не были заданы другие, почему контроль над беседой будто не интересовал журналистку, а монтаж оказался столь необычным для жанра. Потому что с моей точки зрения это интервью представляет собой информационный инструмент ограниченного действия с очень утилитарным функционалом, будто наспех созданный в ответ на конкретный вброс россиянина Вячеслава Никонова в эфире «Первого канала».

Как в ток-шоу «Неге?» объясняли, почему феминизм опасен для казахского общества

Назира Даримбет
-
0
Как в ток-шоу «Неге?» объясняли, почему феминизм опасен для казахского общества

Прошедший 8 марта в Алматы первый разрешённый марш феминисток широко освещался в СМИ и вызвал бурные обсуждения в социальных сетях. Программа «Неге?» на «31 канале» посвятила этой теме отдельный выпуск, который озаглавили «Опасен ли феминизм для казахского общества?». Медиакритик «Нового репортёра» Назира Даримбет посмотрела выпуск программы.

В своём вступлении ведущий Ерканат Копжасар поясняет: «Мы уже обращались к теме феминизма в Казахстане, но прошедший марш вызвал большой резонанс в обществе, мнения разделились. Одни считают, что проблема с правами женщин очень актуальна у нас, другие говорят, что это чуждо казахскому обществу, и феминизм может привести наше общество к деградации».

Зрителям показали сюжет с самого марша, где ведущий за кадром говорит: «В парке имени Ганди собралось немало народу, а индийский политик, памятник которому стоит здесь, словно удивлённо смотрел на казахских женщин…» Привели статистические данные: около 400 женщин каждый год подвергаются насилию.

Для обсуждения в студию пригласили Гульзаду Сержан, основательницу НПО «Феминита» и одну из организаторов марша феминисток, акына-айтыскера Балгынбека Имашева, члена Союза родителей Казахстана Багилу Балтабаеву из Жамбылской области и журналиста-филолога Назгуль Кожабек.

Выбор экспертов зрителям не объяснили. Какими знаниями в области феминизма обладает религиозный и эпатажный поэт, специально прилетевший из столицы и сам выказавший желание принять участие в передаче, было не понятно. Зрителям и читателям Балгынбек Имашев известен тем, что предлагал поставить памятник Елбасы из золота, а также своими антивакцинными призывами. Не пояснили, чем занимается Союз родителей Казахстана (есть такой, оказывается, у нас), и как сфера их деятельности связана с феминизмом.

Проект «Неге?», о котором мы уже писали как о редком примере по-настоящему острого политического ток-шоу на казахском языке и отмечали его особенности, был остановлен после предвыборной кампании. Новый сезон начался с дискуссии о феминизме, поводом для которой стал женский марш в Алматы. С момента выхода в эфир и до момента публикации этого материала передача успела набрать почти 60 тысяч просмотров на YouTube.

Для этой программы Ерканат Копжасар выбрал не замеченную в предыдущих выпусках манеру ведения ток-шоу.

К примеру, после рассказа Гульзады Сержан о деятельности феминистских организаций в Казахстане ведущий спрашивает у поэта Балгынбека Имашева: «Даже язык не поворачивается произносить эти названия… Как вы думаете, должны ли защищаться права этих… как вы сказали… лесбиянок, транссексуалов, квиров и прочих в Казахстане?»

В ответ на это акын признался, что только перед самолётом, зайдя в Google, впервые узнал о существовании «этих самых и значении этих определений», как бы доказывая, что он «вообще-то не в теме». И опять же непонятно, зачем тогда захотел участвовать?

Далее вместо ответа на вопрос г-н Имашев сообщил: «Там, где заканчивается человечность, начинается разврат, и когда прекращается добро, появляется зло. Женщины вроде вышли с благими намерениями на митинг, но в итоге всё обернулось пропагандой, как их там… геев, трансгендеров, лесби… ну нам вообще нельзя произносить такие слова». Затем профессиональный айтыскер и вовсе заговорил, как имам на проповеди: «Аллах создал мужчину, а из его ребра женщину, третьего не дано. И если они вступают в сексуальные отношения без брака, это уже грех по шариату. А уж тем более, если мужчина спит с мужчиной или женщина с женщиной, они вообще нарушают законы природы. И это все 18 миллионов казахстанцев знают». Проповедь в таком духе длилась больше двух минут, и в конце гость ток-шоу, видимо, пошутил: «Лозунг марша «Каждая женщина важна» («Әр әйел менің жалғызым») действительно правильный: каждому мусульманину, у которого четыре жены, так говорить надо».

При этих словах ведущий громко и одобрительно засмеялся. Хотя мог и напомнить, что вообще-то многожёнство в Казахстане не разрешено законом.

Гость продолжил свой спич, заявляя, что в Казахстане права женщин хорошо защищены, и впору защищать уже мужчин, которых «бросают жёны с детьми, некоторые женщины живут припеваючи на их алименты и развлекаются с другими мужчинами». Мысль завершили пословицы «Если казан оставить без крышки, то собака стыд потеряет», «У женоподобного мужчины нет силы, у мужеподобной женщины нет стыда» с оговоркой «я никого не хочу задеть».

Ведущий, между тем, еле вытянув у гостя ответ на вопрос «должны ли защищаться права «таких людей»», перебил Гульзаду Сержан, которая только успела вставить, что права представителей ЛГБТ-сообщества должны защищаться государством.

Настало время говорить другой гостье, члену Союза родителей Багиле Балтабаевой. «Мне стыдно вот за таких наших апаек, вы же старше меня намного? Вы вносите своими убеждениями раздрай в наше государство, раскалываете его. Вы несёте нам западные ценности, — начала Багила Балтабаева свою эмоциональную речь. — Вам не стыдно втягивать в это молодых? Побойтесь бога! Весь регион — вы сказали, что вы из Жанакоргана (Кызылординская область, прим. авт.), — стыдится вас, вы позорите всех, вы знаете об этом? Вас проклинают родители, бабушки и дедушки тех детей, которых вы вывели на митинг. Все родители против всяких там ЛГБТ. И я категорически против, об этом во всех своих постах написала. Отметила вас, но вы меня заблокировали».

Внимательно и молча слушавший до этого момента пламенные слова гостьи, ведущий вставил реплику: «Заблокировали?! А как же демократия? Сами эти организации хотят демократии, но не следуют её принципам». Хотя до этого, когда в адрес другого эксперта прозвучали и проклятия, и попытка пристыдить её, ведущий молчал.

На ничем не подкреплённые слова, что все без исключения казахстанские родители против секс-меньшинств, Ерканат Копжасар не отреагировал, а при попытке оппонента Балтабаевой уточнить, откуда такие данные, он ответил за свою гостью: «Ну она же состоит в родительском союзе!»

Любопытно то, что и акын, и г-жа Балтабаева считают, что «права казахских женщин и права человека — это разные вещи». А когда Гульзада Сержан попыталась объяснить, что права у всех одинаковы, ведущий почему-то её остановил: «Ну вы, Гульзада-ханым, как-то соблюдайте плюрализм мнений».

Оказалось, что ведущий не знал, что в Казахстане есть список запрещённых для женщин профессий. «Не может быть!» — заявил он в споре с феминисткой. При попытке ответить на вопрос, что же это за профессии, г-жу Сержан перебивали уже все втроём: акын, «родительница» и ведущий. И только потом редакторы подсказали ведущему, что в списке — 229 профессий (женщины в Казахстане не могут быть водолазами, водить поезда в метро и грузовики и так далее).

Наконец слово дали до этого молча слушавшей остальных филологу Назгуль Кожабек, которая справедливо заметила, что в эфире звучат слова проклятья, что недопустимо, это уже язык вражды. Но г-жа Балтабаева накинулась и на неё: «Никто никого не проклинал!» А поэт добавил: «Их бог проклял». Ведущий молчал.

Когда филолог попыталась сказать, что, к примеру, такое явление, как кража невест, в нашей стране — тоже нарушение прав женщин, ведущий, перебив её, заявил: «А ведь есть ещё такая проблема, как калым, из-за высокого калыма некоторые девушки не могут выйти замуж, и это тоже нарушение прав».

Тут слово опять взяла Багила Балтабаева и высказалась в том смысле, что «мою маму тоже украли и ничего, создала семью, нас родила, вырастила. В нашем селе 50 процентов так женятся, и все счастливы».

Новый виток дискуссии касался вопроса «нарушаются ли права женщин и секс-меньшинств». Поэт заявил, что права последних уже и так «чрезмерно» защищены, руководитель Союза родителей добавила, что «их права вообще не нуждаются в защите». Гульзада Сержан тоже хотела ответить на этот вопрос и попросила слово у ведущего, он тот ответил: «Вы наберитесь терпения, подождите, вас же никто не перебивает». А потом, подводя итоги дискуссии, обратился к ней с такими словами: «Здесь нет дискриминации, вам дают даже больше прав. Например, разрешили провести митинг. У нас другие общественные, оппозиционные организации не могут получить разрешения на митинг». Правда, тут он оговорился, что это его субъективное мнение и задал гостям последние вопросы.

На вопрос, как нужно воспитывать казахских девушек, Балгынбек Имашев заявил: «Мы и так свободно воспитываем наших дочерей, но только под свободой наши оппоненты в студии подразумевают вседозволенность, что может сделать несчастными наших девушек. Счастье женщины — в семье, найти мужа, угождать ему, родить детей и воспитывать их. А всё плохое, скандалы и беды у нас от свободных женщин». А Багила Балтабаева добавила, что она против того, чтобы в Казахстане женщины были у власти: «У нас на это есть мужчины».

Под занавес поэт прочитал своё стихотворение о казахских дочерях, смысл которого сводится к тому, что, только выйдя замуж, они могут быть счастливы. Это даже скорее напутствие девушкам. Вот, например, перевод некоторых строчек: «…Буду уважать я зятя, как пророка, а ты почитай его, как своего царя… Твой рай — это его радость… Старайся угодить свекрови и днём, и ночью, это и будет твоим раем».

Ведущий же напомнил, что есть множество казахских пословиц про женщин и привёл одну из них: «Әйел бастаған көш оңбас». Это примерно означает следующее: «Не к добру, если лидером станет женщина».

Безусловно, каждый человек имеет право на собственное мнение. И может его высказывать (если это не противоречит закону его страны), как угодно, даже если совсем не разбирается в вопросе. Но в этой ситуации в студии программы «Неге?» звучали оскорбления, были высказаны позиции, противоречащие Всеобщей декларации прав человека, а профессиональный журналист Ерканат Копжасар или безмолвствовал, не мог найти слов, или начисто забывал о балансе мнений гостей. В итоге ток-шоу превратилось в спектакль, где было понятно, кому отведены роли героев и злодеев. А у зрителей было мало возможностей услышать факты, а не мнения, и найти в конце концов ответ на вопрос «опасен ли феминизм для казахстанского общества».

1...105106107...532Страница 106 из 532

Данный веб-сайт был создан в рамках проектной деятельности Internews и поддерживается различными донорскими организациями, включая Европейский Союз. Содержание публикаций не обязательно отражает позицию доноров. Ответственность за содержание материалов несут авторы и Internews.

Свяжитесь с нами: info@newreporter.org

ССЫЛКИ

ПОПУЛЯРНЫЕ СТАТЬИ