Домой Блог Страница 143

В Таджикистане журналистов будут штрафовать за «неточную» и «неправдивую» информацию о COVID-19. Что это значит?

Лилия Гайсина
-
0
В Таджикистане журналистов будут штрафовать за «неточную» и «неправдивую» информацию о COVID-19. Что это значит?

Таджикские депутаты приняли поправки в Уголовный и Административный кодексы страны, в которых, помимо всего прочего, предусмотрены штрафы для СМИ, которые распространяют «неточную» и «неправдивую» информацию о пандемии COVID-19. Денежные взыскания за распространение такой информации рискуют получить и физические лица. «Новый репортёр» вместе с таджикистанским медиаюристом Ранжетом Ятимовым попытался разобраться в нововведениях.

Что случилось?

Вчера, 10 июня, на заседании нижней палаты парламента Таджикистана депутаты приняли поправки в Уголовный и Административный кодексы страны. В новых поправках к Уголовному кодексу ввели наказание «за умышленное распространение инфекционных заболеваний», в поправках к Административному предусмотрели наказание за несоблюдение социальной дистанции и отказ от масок в общественных местах.

Ранжет Ятимов

Кроме того, депутаты приняли поправки в Кодекс административных нарушений страны, касающиеся журналистов, блогеров и гражданских активистов. Теперь за распространение «неточной» и «неправдивой» информации через СМИ или c использованием сети интернет о пандемии COVID-19 предусмотрены штрафные санкции — от 580 сомони ($58) для физических лиц и до 11,6 тысячи сомони ($1160) — для юридических.

Кто и как будет проводить замеры «точности и правдивости» информации в СМИ?

Экспертной комиссии нет. Скорее всего, «точной» и «правдивой» информацией будут считаться только те данные, которые предоставляют государственные структуры — Минздрав и все подразделения, которые ему подчиняются, республиканский штаб по борьбе с коронавирусом. Вся остальная информация, касающаяся COVID-19, будет считаться неточной и неправдивой. Контролировать этот процесс будут правоохранительные органы, которые имеют право составлять протоколы, причём Минздрав может инициировать привлечение к ответственности, если будет опубликована информация, которая не соответствует данным самого министерства. Например, ссылки на сайт активистов, на котором собирается альтернативная статистика о погибших от COVID-19, согласно новым поправкам теперь будут наказываться штрафами.

Если в медиа допущена неточность в данных, тоже сразу штраф?

Законодатели перед внесением изменений или дополнений в законодательство должны руководствоваться принципами гуманности. И за нарушение, которое совершается впервые, можно применить и предупреждение. Например, неточность в медиа может быть допущена из-за технической ошибки или человеческого фактора, и за это не следует сразу наказывать СМИ штрафом, в первый раз лучше вынести предупреждение и только при повторном случае — штраф. Но из той информации о принятых поправках, которая есть сейчас, непонятно, как это будет происходить на практике.

Могут ли быть привлечены к ответственности пользователи социальных сетей, публикующие информацию, которая не соответствуют данным Минздрава?

Могут. В 2018 году в статью 179 Уголовного кодекса Таджикистана «О публичных призывах к совершению преступлений террористического характера и (или) публичном оправдании террористической деятельности» добавили словосочетание «в сети интернет». И обычные пользователи соцсетей стали получать тюремные сроки за лайки, комментарии и распространение. Нынешние поправки к уголовным наказаниям не приведут, но если пользователь напишет пост или комментарий, в которых будет содержаться информация, не совпадающая с официальными данными, или будет распространять такую информацию, он может попасть под санкции новых поправок. То есть все те пользовательские видеосюжеты в соцсетях, за которыми мы следили с момента начала эпидемии COVID-19 в Таджикистане, после новых поправок будут наказываться штрафами.

Как быть с респондентами, которые говорят журналистам или пишут в социальных сетях о том, что у них COVID-19? Можно ли без последствий использовать эти цитаты или необходимо запросить справку из больницы с подтверждённым диагнозом?

Использовать такую информацию в медиа или в публикациях в соцсетях можно, только если есть подтверждающий документ — справка о наличии болезни. В противном случае информация может быть расценена как недостоверная и неправдивая, и за неё могут оштрафовать и респондента, и журналиста.

Если СМИ будут использовать формулировку «предположительно заражён COVID-19», защитит ли их это?

Если это предположение выскажет официальный и компетентный эксперт. Журналист не может предполагать или предугадать заражения. За собственное предположение журналист будет нести ответственность.

Как быть с материалами зарубежных коллег? Допускается ли перепубликация аналитической статьи со ссылкой на источник информации, в которой содержатся данные, отличные от официальных?

Ссылка на источник освобождает от ответственности журналиста. Ответственность несёт первоисточник. Если СМИ использует чужую информацию и ссылается на источник, то ответственность не наступит. Однако в этом же материале зарубежные данные можно сравнивать с официальными данными Минздрава Таджикистана.

Будут ли выписаны штрафы, если фактчекеры опровергнут официальные данные, а СМИ или блогеры опубликуют результат их работы?

За такие публикации штрафы, скорее всего, будут, потому что фактчекерам придётся использовать для своего анализа не только официальную статистику, но и данные из сторонних ресурсов, которые могут быть расценены как неточные и неправдивые. Впрочем, всё будет зависеть от того, как на практике будут работать новые поправки в нормативно-правовые акты.

Как придумать хорошую идею новой игры? Три методики от Сергея Гимельрейха

Ольга Королева
-
0
Как придумать хорошую идею новой игры? Три методики от Сергея Гимельрейха

Представьте, что перед вами стоит задача придумать новую игру. Какие мысли возникли у вас в голове? Скорее всего, никаких. Это нормально, ведь даже у профессиональных гейм-дизайнеров в подобной ситуации часто возникает «проблема белого листа». С чего начать? Откуда брать идеи новых игр и концепций? Какие есть методики стимулирования креативного мышления?

Сергей Гимельрейх, игровой продюсер, основатель проекта помощи начинающим разработчикам игр «ИНДИКАТОР», поделился с участниками «СТОРИКРАФТ 2020 — Создаём. Играем. Вовлекаем» тремя простейшими способами запустить креативные процессы в голове и придумать хорошую идею.

  1. Метод проб и ошибок

Этим методом пользуется большая часть людей, которая не знает других вариантов. Он развит у каждого человека из раннего детства: мы закрепляем предыдущие решения, чтобы на их основе строить новые. В контексте игр это выглядит, как постепенное добавление деталей в первоначальную идею. Лучше использовать более действенные методики создания игр, но метод проб и ошибок тоже имеет право на существование.

2. Морфологический анализ

Скриншот из выступления Сергея Гимельрейха

Концепция Фрица Цвикки пришла из инженерии, но её тоже можно переложить на любой медиапроект. Это метод систематизации перебора всех вариантов решений. На скриншоте выше изображён пример простейшего морфологического анализа: в колонку вписаны жанры игр, в строчку — любые глаголы. Аркада, в которой нужно копать, уже создана и всем известна — это Digger в разных вариациях. А вот сможете ли вы вспомнить шутер, в котором можно уставать или строить — большой вопрос. Значит, эту идею можно взять на вооружение и продумывать дальше.

3. Метод фокальных объектов

Скриншот из выступления Сергея Гимельрейха

Ещё один простой, но эффективный метод впервые предложил профессор Берлинского университета Фридрих Кунце. Он используется для прокачки идеи, которой не хватает разнообразия или деталей. Метод позволяет усовершенствовать идею или сгенерировать вокруг неё массу других интересных концепций. В центре всего у вас находится так называемый фокальный объект — то, на чём вы фокусируетесь.

  • В случае с разработкой игр в центре — некий жанр, который кажется вам наиболее интересным. Например, квест.
  • Затем вы выбираете любое количество рандомных существительных. Например: игрушка, комната, воздух, клетка, камера.
  • Следующим шагом вы подбираете к вашим существительным подходящие глаголы. Например: ломать, убирать, дышать, запереть, наблюдать.
  • Попробуйте связать всё это с вашим фокальным объектом. Каким может быть квест, в котором нужно будет ломать, убирать, дышать, запирать и наблюдать?

Что важно помнить, разрабатывая игру?

Скетчноутинг выступления Сергея Гимельрейха со страницы .три.точки. Знай, что смотришь!

Придумать хорошую идею для игры — лишь половина успеха. Нужно помнить про важные особенности жанра, которые делают игры увлекательными для участников.

«Игра — это сложная система, которая состоит из множества взаимодействующих между собой компонентов. Это не только викторина или квиз, в игре важно вовлечение и эмоциональное погружение. Для этого необходимо создавать больше аллюзий».

Из чего состоит игра?

Игровые объекты

Это любые объекты, с которыми взаимодействуют игроки: персонажи, города и предметы.

Атрибуты объектов

Они определяют вес, форму и другие качества объектов. Часть этих характеристик определяет правила взаимодействия с ними.

Отношения между объектами

По сути, эти отношения и являются правилами игры. Например, в настольных играх правила определяют фишки, игральные кости, карты и то, как они взаимодействуют друг с другом. Отличие лишь в том, что в компьютерной игре правила прописаны через программный код, что не позволяет игроку обойти их.

Контекст

Так мы рассказываем, о чём игра, раскрываем её смысловую оболочку. Лучшая последовательность создания игр — идти от контекста к созданию технической составляющей. Размышляя о контексте, мы можем придумывать игровые элементы.

Цели

Без целей играть скучно и непонятно. Цели можно подавать самым разным способом, не обязательно чётко прописывать их для игроков. Если взять популярную игру Minecraft, в ней, в буквальном смысле, нет ни единого слова. Там всё строится на фантазии игрока. В этом вся прелесть — игроки сами придумывают себе цель. Не обязательно, чтобы игра чётко говорила, что нужно сделать. Цели могут транслироваться смыслом и контекстом игры.

Постарайтесь сделать так, чтобы игрок сам понял, какова его цель. Игрок должен решить, что ему важно.

Разновидности целей:

  • Захват. Игроки избегают захват или уничтожение своих объектов, уничтожая и захватывая объекты противника.
  • Гонка. Игрок должен достичь цели раньше, чем кто-либо другой.
  • Выравнивание. Игрок должен размещать объекты по определённому пространственному или концептуальному шаблону.
  • Побег/спасение. Игрок должен обеспечить безопасность определённых игровых объектов.
  • Строительство. Игрок должен создавать, поддерживать и/или управлять игровыми объектами.
  • Исследование. Игрок должен исследовать неизвестные части игрового пространства.

Конфликт

В любой игре конфликт очень желателен, он становится центром внимания игрока. Без этого игра не создаёт рефлексии за её пределами. Ваша задача — продлить это чувство после игры. Вы ставите игрока в ситуацию, где нужно сделать неоднозначный выбор.

Что может стать конфликтом?

  • Правила, которые мешают игроку достичь своей цели
  • Цели, которые часто намеренно направляют игроков в конфликтные ситуации
  • Нечто, что создаёт точки выбора для игрока
  • Нечто, что создаёт сложность и вызов

Распространённые типы конфликтов:

  • Препятствия
  • Оппоненты
  • Дилеммы

Ваша задача — погрузить игрока в определённую ситуацию, чтобы подвести его к главному выбору, дать ему несколько вариантов, которые неоднозначны.

Ресурсы

В процессе игрок должен получать некие ресурсы, которые помогут ему преодолевать трудности от уровня к уровню, от этапа к этапу. Подумайте, что может стать таким ресурсом в вашей игре.

  • Объекты, имеющие ценность/полезность для игрока с точки зрения достижения игровых целей
  • Помогают достичь целей
  • Демонстрируют прогресс игрока
  • Создают точки приложения монетизации

Награда

Каждый игрок тратит своё время на прохождение заданий, которые вы для него подготовили. Он должен получать что-то взамен. В случае перехода между уровнями это может быть полезная награда, которая поможет пройти дальше. В случае прохождения всей игры это должно быть какое-то статусное достижение.

  • Вызывает интерес и мотивацию у игрока
  • Измерима с точки зрения игровой ценности
  • Соответствие вложенным усилиям игрока на каждом этапе игры
  • Игровая награда должна быть ценной для игрока

Больше материалов по теме:

Как создать образовательную игру

Увлекательные онлайн-игры по медиаграмотности

Мастер-класс Сергея Гимельрейха — часть инновационной лаборатории «СТОРИКРАФТ 2020 — Создаём. Играем. Вовлекаем». Региональная инновационная лаборатория проводится в рамках проекта «Усиление устойчивости к радикализации и дезинформации в Центральной Азии», финансируемого Европейским Союзом и реализуемого Internews.

Шоу про келин на узбекском ТВ: жизнь между кухней и столовой

Наргис Қосимова
-
0
Шоу про келин на узбекском ТВ: жизнь между кухней и столовой

Сразу на нескольких телеканалах Узбекистана сейчас идут шоу с участием келин. Невестки или те, кто только готовятся к замужеству, участвуют в реалити и конкурсах. Медиакритик «Нового репортёра» Наргис Косимова проанализировала, какая же она, идеальная келин, по мнению телевизионщиков Узбекистана.

Расторопная невестка

В марте 2019 года телеканал «Махалла» начал телепроект «Эпли келин» («Расторопная невестка», автор Гулмира Зиёева). По идее, отобранные на кастинге семь девушек должны уметь всё — на швейной машинке строчить, дом убрать, обед приготовить и выпечкой побаловать. В «Школу келин» приглашаются преподаватели большого количества учебных курсов, которые работают в Узбекистане.

Между кастрюлями и иголками учителя не забывают делиться с келин мудростью. Так, в одной из программ советчица поднимает тему отношений невестки и свекрови. «И не ставьте перед собой цель занять место её дочери», — поучает она. А где же тогда место невестки? Она почти служанка. Участниц реалити-шоу усердно учат не перечить свекрови, наставляют, чтобы они говорили «вы правы, мамочка», «конечно, мамочка», «простите меня, мама».

Вся жизнь келин в шоу проходит между кухней и столовой. Наконец, в четвёртом сезоне девушек вывели в боулинг, и это был единственный момент праздника в жизни келин. За время существования шоу ведущую Мафтуну Ашурову сменила Диёра Шерматова, но в подходах телевизионщиков ничего не изменилось. По мнению авторов телепроекта, невестка должна быть послушной и на всякий случай всё время извиняться, даже если ни в чём не виновата.

Приезжая невестка

На телеканале «Севимли» многомиллионную аудиторию собирает реалити-шоу «Келгинди келин» («Приезжая невестка»). По замыслу оно напоминает проект «Келин», который в 2017 году активисты требовали снять с эфира общественного телевидения в Кыргызстане за формирование стереотипов.

В шоу городские девушки, которые добились в жизни успеха, отравляются в кишлак и выполняют повседневные обязанности келин: готовят еду, пекут лепёшки, косят траву, собирают кизяк, рубят дрова, стирают и ухаживают за скотиной.

Победительница получает звание «приезжая невестка». С одной стороны, это реалити-шоу показывает тяжёлый быт сельчанок, с другой — и здесь девушек учат быть послушными и не перечить своей временной, но свекрови. В реалити-шоу однодневную жизнь приезжей невестки показывают в ускоренном темпе, разбивая её высказываниями о событиях этого самого дня. В конце «однодневная свекровь» оценивает работу своей новой невестки.

Например, во втором выпуске шоу свекровь Махсуба высказывает неудовольствие по поводу работы своей временной невестки Шахнозы в конце передачи: «Она не смогла переделать все дела, хотя я ей всё показала. Я тоже мать. Поэтому мы должны научить своих девочек всему, чтобы они, будучи невестками, не опозорились перед свекровью».

Моя свекровь — генерал

https://youtu.be/Mk4Q515COXA

Идея ещё одного телепроекта канала «Севимли» — «Моя свекровь — генерал» — похожа на американское реалити «Битва шеф-поваров». Только там герои борются за Мишленовскую звезду, а здесь свекрови и невестки — за холодильник. Команда женщины должна купить продукты на 200 тысяч сумов (18 долларов США). По рецептам, которые написаны заранее другими участницами, невестка под присмотром свекрови должна приготовить три блюда и накормить 10 участниц, включая двух ведущих программы — Нигору Исмаилову и Мухаббат Хамроеву. Участники оценивают каждое поданное блюдо и высказывают своё мнение о самой невестке.

В начале реалити-шоу ведущие объявляют, что главная цель телепроекта — в том, чтобы приготовленная невесткой еда удивила не только свекровь, но и всех участников. Из самого шоу не совсем понятно, как свекровь достигает звания генерала (что обещает нам название), командуя невесткой. В первом сезоне участницы в основном оценивали кулинарную битву и сыпали негативными комментариями в отношении друг друга. Зрители в YouTube больше интересуются рецептами блюд. Интересно, что за кадром остаётся муж келин — как он относится к жене, помогает ли в воспитании детей. Мы не знаем ничего о самой молодой женщине, о чём она мечтает, как успевает работать и воспитывать детей.

По сути реалити-шоу стали телевизионной версией учебных курсов, где преподают кулинарное мастерство и основы шитья. Но этому в узбекских семьях девочки с малых лет учатся у своих матерей и бабушек. Ни в городе, ни в кишлаках, ни на этих пресловутых курсах, ни на телевизионных реалити-шоу не учат семейной психологии: как вести себя в различных конфликтных ситуациях, как решать проблемы, как выстраивать отношения со свекровью (точнее, учат одному: слепому подчинению и подобострастию). Декорации шоу создают ощущение, что зрителей Узбекистана, кроме еды и одежды, ничего больше не интересует.

Реалити-шоу на телеканалах Узбекистана создают образ безмолвной, покорной, неосведомлённой келин, которая не знает своих прав и не отстаивает их. Вряд ли они помогают создать тёплые взаимоотношения между невестой и свекровью, не бывает их в концепции «солдат и генерал», но вот влиять на общественное мнение такие шоу вполне могут. Создаётся стереотип, что женщина, которая живёт ещё и другими интересами, кроме кухни и швейной машинки, или может не согласиться со свекровью, — не настоящая келин; то есть не такая, какую показывают по телевизору.

Визуальная эмпатия: восемь способов усилить эмоции при помощи изображения

Ольга Королева
-
0
Визуальная эмпатия: восемь способов усилить эмоции при помощи изображения

Любая иллюстрация — это полноценный рассказ. Важно, чтобы ваш зритель смог его прочитать, — рассказывает Поля Плавинская, художница, иллюстратор, арт-директор в издательстве «Самокат».

Cчитывается иллюстрация в первую очередь на эмоциональном уровне. Задача художника — рассказать ту же историю на другом уровне, возможно, вывести за границы или заложить эмоционально больше, чем написано в тексте. Мы смотрим на картинку, и она нам либо нравится, либо нет. Вызывает страх или сочувствие. Это и называется эмпатией.

Как можно усилить эффект, позволить сильнее прочувствовать ситуацию? «Новый репортёр» собрал восемь инструментов и примеров к ним.

  • Метафора. Это первый инструмент, про который надо вспомнить, поскольку он позволяет усилить эмоции и рассказать с другого ракурса о чём-то важном.
Пример метафоры в иллюстрации из выступления Поли Плавинской. Портрет женщины, вписанный в пространство, может говорить что-то о правах женщин
  • Синестезия. Что происходит с вами, когда вы смотрите на лимоны? У вас выделяются слюни, вы ощущаете вкус лимона, его запах. Ассоциации приходят на уровне органов чувств. Когда человек, посмотрев на картинку, начинает чувствовать запах, слышать звук или ощущать холод и фактуру предмета, это называется синестезия.
Скриншот из выступления Поли Плавинской. При взгляде на картинку у некоторых может свести челюсть или возникнуть дискомфорт. Зритель как бы ощущает боль человека, у которого вылетают зубы
  • Композиция. Восприятие расположения предметов относительно листа, относительно друг друга.
Скриншот из выступления Поли Плавинской. Про композицию проще всего рассказывать на примере абстрактных картин. Возьмите белый лист бумаги и попробуйте выложить на нём абстрактные предметы. Мозг начинает додумывать некоторые вещи
  • Цвет. Белое пространство в изображении. Важно умение взаимодействовать с формой и контраформой. Когда вы строите композицию, не бойтесь белого.
Скриншот из выступления Поли Плавинской. Правильно подобранный цвет создаёт настроение, передаёт ощущения. Не бойтесь использовать белый — во многих иллюстрациях это полноценный цвет, а не пустота
  • Ритм. Чаще всего он ассоциируется со звуком. Когда мы говорим про ритм в иллюстрации, мы ощущаем то же, что и во время прослушивания музыки.
Скриншот из выступления Поли Плавинской. Разные люди, которые куда-то идут, их ноги создают ритм, и зритель представляет их шаги
  • Рифма. Когда какие-то объекты рифмуются друг с другом. Мы понимаем, что они взаимосвязаны.
Скриншот из презентации Поли Плавинской. Клавиши пианино, которые превращаются в улетающих птиц, — один из примеров удачно зарифмованных объектов
  • Пространство. Мы можем увидеть эту точку как дерево сверху или муху рядом. Это пространство позволяет маневрировать. Настроение пустоты, разлуки, но мы очень чувствуем настроение персонажей.
Скриншот из презентации Поли Плавинской. Люди, их тени и ничего вокруг создают у зрителя ощущение пустоты или разлуки
  • Образ героя. То, как можно по-разному передать одного и того же персонажа или его настроение.
Скриншот из презентации Поли Плавинской. Это фантастическое свойство иллюстрации — можно одного и того же героя изображать по-разному, с разными эмоциями и настроением

Больше интересных примеров можно посмотреть в выступлении эксперта:

Мастер-класс Поли Плавинской — часть инновационной лаборатории «СТОРИКРАФТ 2020 — Создаём. Играем. Вовлекаем». Региональная инновационная лаборатория проводится в рамках проекта «Усиление устойчивости к радикализации и дезинформации в Центральной Азии», финансируемого Европейским Союзом и реализуемого Internews.

Как создать интерактивный онлайн-проект

Анна Сухачева
-
0
Как создать интерактивный онлайн-проект

Смартфон, ноутбук, планшет — сегодня это не просто гаджеты. Это орган восприятия, коммуникации, наше продолжение. Это самая поразительная перемена, которая происходит в нашем обществе, — говорит Антон Уткин, режиссёр и сторителлер, автор первого в России интерактивного сериала «Всё сложно».

«Мы заводим отношения, ссоримся, миримся с помощью гаджетов. Девайс — контейнер для эмоций». Антон рассказывает о продюсировании и драматургии цифровых нарративных проектов.

Как же достучаться до людей, которые уткнулись в смартфон?

Один из ответов — интерактив. Почему?

Интерактив объединяет эмпатию и агентность — состояние, которое возникает, когда вы, например, играете в какую-то игру. Интерактивность — попытка переключать слушателя, зрителя, слушателя между эмпатией, сопереживанием, возможностью пережить эмоции и агентностью — даём человеку возможность выдохнуть, предпринять какое-то действие.

Это — современный способ говорить с аудиторией.

Как сегодня выглядит интерактивная среда?

  • Кино/сериалы
  • Игры
  • VR
  • Иммерсивный театр

Интерактивный сторителлинг — элемент возвращения сопереживания, возможность вступить в диалог с автором. Интерактивное кино — наверное, самая интересная среда — возникло недавно. В качестве примера — «Всё сложно», просветительский проект портала «Такие дела» и кинокомпании Lateral Summer о жизни девушки с ВИЧ.

https://newreporter.org/2015/05/05/interaktivnye-filmy-kak-format-effektivnoj-socialnoj-reklamy/

Сегодня формат развивается. Главный признак, говорит Антон, — ветвящийся сюжет, где есть остановки, на которых вы должны сделать выбор. Зритель несёт ответственность за судьбу героя.

Сторителлинг — это эволюционный механизм адаптации, для наших первобытных предков истории были важны для выживания, через них передавался опыт. Герой выжил, герой принёс в племя историю.

Сегодня наш мозг принимает решения также на основе каких-то историй — видим человека, рассказываем что-то для себя про него, решаем — как к нему относиться. И здесь включаются зеркальные нейроны, способность сопереживать.

Как придумать интерактивную историю? 

Существует очень важная вещь, которую надо учитывать. Наш мозг «заточен» на создание историй. Особенно в минуты пауз. «Втыкания». Именно в паузе мозг начинает активно о чём-то думать. Когда мы гуляем, смотрим в одну точку и так далее. Вот в это время мозг работает над историями, которые происходят вокруг.

Музу не надо звать специально. Как правило, если постоянно фокусироваться на задаче, ответ не приходит. Работает примерно такая схема:

— Для создания хорошей истории важно время. Чтобы пожить. Почувствовать. Лучше способов пока нет, — говорит Антон.

Каждый из нас — сторителлер. Если история не приходит, то, возможно, причина — что-то из этого списка:

Если вас интересует тема создания интерактивных проектов, вы можете найти книгу Антона Уткина и Натальи Покровской «Белое зеркало».

Больше материалов по теме:

Как медиа монетизируют виртуальную реальность: 5 примеров

Семь VR-проектов медиа, на которые стоит обратить внимание

Настоящее и будущее VR в журналистике

https://newreporter.org/2017/07/11/zhurnalistika-i-virtualnaya-realnost-podskazki-ssylki-sovety/123-93/

https://newreporter.org/2015/04/21/immersivnaya-zhurnalistika-zhurnalistika-s-effektom-prisutstviya/

Мастер-класс Антона Уткина — часть инновационной лаборатории «СТОРИКРАФТ 2020 — Создаём. Играем. Вовлекаем». Региональная инновационная лаборатория проводится в рамках проекта «Усиление устойчивости к радикализации и дезинформации в Центральной Азии», финансируемого Европейским Союзом и реализуемого Internews.

Герои тоже плачут: как пандемия изменила образ врача в СМИ

Маргарита Бочарова
-
0
Герои тоже плачут: как пандемия изменила образ врача в СМИ

Коронавирус, кардинально изменивший повестку дня казахстанских медиа, сделал отечественных медиков одними из главных её персонажей. Онлайн-порталы один за другим предлагали аудитории интервью с врачами, их обеспокоенные монологи, посвящённые им документальные фильмы и репортажи из больниц. Вместе с новостями плотность материалов на медицинскую тематику в интернет-СМИ зашкаливала. «Новый репортёр» изучил десятки неновостных публикаций на популярных интернет-порталах и выяснил, какие изменения медийный образ казахстанского врача претерпел с приходом COVID-19.

Исчезли врачебные истории успеха. До появления в Казахстане первых заражённых коронавирусом врач в журналистских материалах появлялся лишь в исключительных случаях — когда его/её история были достойны публикации. Онлайн-порталы предпочитали рассказывать своей аудитории не о рядовых медработниках, трудящихся на одной должности в поликлинике 20 лет, а впечатляющие истории персональных взлётов в профессии. 

Герои таких материалов не с заурядными вирусами сражаются — они перекраивают работу провинциальной больницы так, что врачи в ней внезапно становятся высокооплачиваемыми специалистами; они принимают роды в поезде, хотя до этого лишь однажды видели процесс вживую; они первыми внедряют в Казахстане диагностику рака молочной железы, которую можно сделать за день; они влёгкую вырастают до министров, становятся победителями «100 новых лиц Казахстана» и в народе зовутся «волшебниками».

COVID-19 попрятал от нас этих самородков и уравнял все врачебные должности. Журналисты перестали искать тех, кто в нынешних условиях проявил себя неординарно. Последние месяцы медийщиков интересуют буквально все, кто имеет хоть какое-то отношение к медицине, а истинные истории успеха сейчас сплошь об одном — о том, как удалось избежать заражения новой инфекцией.

СМИ больше не пишут о непрофессионализме врачей. Чрезвычайное положение — не время для сомнительных историй из врачебной практики, решили журналисты. Оказалось, собирательный образ врача в эпоху COVID-19 не терпит несовершенств. Выискивать в условиях тотальной неопределённости ошибки и промахи — действительно практически кощунство. До пандемии же материалы о предполагаемой врачебной халатности не считались зазорными, будь то анестезиолог, в чьём кресле якобы умерли уже двое детей, или «ведущий специалист по пересадке почек в Казахстане», предположительно приторговывающий органами. 

Любопытно, что и вполне себе невинные представители профессии в некоторых материалах СМИ выглядели не лучше тех, кому грозит реальное уголовное преследование. Например, один из телеканалов в начале года показал зрителям коротенький репортаж из шымкентского следственного изолятора, куда в воспитательных целях привели почти сотню медиков и показали, «до чего может жадность наживы довести».

В основе героизации — смелость идти на смертельный риск. Врачей и так принято возносить, однако в отсутствие эпидемий делать это на порядок сложнее. До первой волны коронавируса у журналистов было несколько поводов восхититься отечественными медиками. Во-первых, рабочая нагрузка: «по 40 дней жил в больнице»; «работал по 360 часов в месяц»; «за три года выходные — по одному воскресенью в неделю». Во-вторых, скудная инфраструктура: «чуть ли не своими телами обогревали больных в операционных»; «переделали некоторые взрослые аппараты под детские»; «в селе врач полагается только на себя». В-третьих, ответственность за здоровье пациента: «не думаешь о плохих последствиях в отношении себя, ты думаешь о том, как помочь».

С введением чрезвычайного положения риторика почти кардинально изменилась: теперь врачи — это те, кто «на передовой», кто «борется с коронавирусом», кто «стойко переносит тяготы», кто «чувствует себя, как на войне без оружия». Редкий текст о медиках обходится без шаблонов: «работают на свой страх и риск», «встречаются с опасностью лицом к лицу», «не могут сделать и глотка воды», «трудятся не покладая рук».

 

Журналистские обороты удачно дополняют красноречивые цитаты спикеров: «при выходе на смену каждое утро меня посещают мысли, что могу не вернуться сегодня домой»; «мы безотлучно будем находиться на работе, пока не выпишут последнего пациента»; «готов поставить карьеру, здоровье и жизнь на кон»; «вернёмся домой, к детям, только когда победим это, для этого пришли».

Участились апелляции к сообществу. До появления в Казахстане коронавируса врачи, общаясь с журналистами, редко изливали благодарности в адрес собственного руководства и ссылались на данную ими клятву Гиппократа. Пандемия сделала эти вещи обыденными. Теперь медики всё чаще вспоминают древнегреческого целителя («не просто так же надели белые халаты и давали клятву Гиппократа») и хвалят вышестоящих — главным образом, за само собой разумеющееся: «Мы благодарны нашему директору, потому что у нас хватает средств индивидуальной защиты, созданы для нас все условия, чтобы мы продолжали лечить больных».

Судя по журналистским текстам, чрезвычайная ситуация в отечественном здравоохранении действительно позволила медицинскому сообществу в очередной раз оценить прелесть командной работы (о чём они часто сообщают репортёрам): «мы ведь многого не знали, когда начинали лечить, и многому придется научиться, но мы вместе справимся»; «стараемся поддерживать, помогать и быть опорой друг другу, потому что по-другому здесь просто невозможно — иначе мы не выдержим сами»; «во время большого потока поступающих больных ты же не бросишь коллег больше, чем на час»; «все помогали друг другу, вместе решали, спрашивали, обсуждали, высказывали свое мнение».

Медики по-прежнему уязвимы, но теперь — не только в материальном смысле. Черты типичного медиаобраза казахстанского врача до коронакризиса: мизерная зарплата, быстрое выгорание, пренебрежительное отношение со стороны пациентов, врач всегда и во всём виноват и будет всегда наказан. COVID-19 значительно дополнил и местами усилил этот нарратив, и медики предстали перед публикой ещё более беззащитными.

Отдельной проблемой стала обеспеченность индивидуальными средствами защиты. Их, согласно материалам в СМИ, либо не предоставляли вовсе, либо «принуждали» покупать или изготавливать своими руками. Поводом высказать недовольство в отношении оценки труда стали обещанные правительством «надбавки за риск»: «нас не берут в расчёт, так как считают, что только инфекционисты на передовой»; «мы остались за бортом государственных премий»; «с врачами стационаров и поликлиник оказались не столь щедры, про них попросту забыли». Кроме этого, автор одной из публикаций даёт понять аудитории, что профессия врача порядком стигматизирована: «люди боятся сдавать медикам жильё в аренду – думают, что те принесут заразу».

Даже попытки повысить самооценку неприятно отдают всё ещё бытующим (и не в последнюю очередь благодаря СМИ) мнением о второсортности профессии врача: «…раньше люди относились к медикам, как к чему-то заурядному, сейчас больше уважения. Это как в фильме, в котором второстепенный герой обладает способностями, которые никому особенно не нужны, пока не наступает момент, когда он один вытаскивает всю команду», — поделился один из героев с журналистами.

Отныне эмоции — и позитивные, и негативные — позволено иметь всем медикам. Читая журналистские тексты о врачах, невольно отмечаешь, как мало в них эмоций. До пандемии журналисты будто отказывали в них медикам, позволяя выразить наболевшее лишь в некоторых случаях: например, когда ты работаешь врачом в хосписе или вместе с коллегами оказываешь помощь пострадавшим в результате авиакатастрофы. Только такие пограничные ситуации рождают у журналистов закономерный вопрос о том, как врачам удалось их пережить.

Коронавирус нормализовал этот вопрос настолько, что есть надежда: он больше никуда не денется. В ответ на СМИ обрушилась лавина признаний: «мне стало страшно — за страну, за себя, семью, своих коллег и всех казахстанцев»; «мы совершенно не представляли, что нас ждёт»; «страшнее всего было ехать домой, даже несмотря на то, что мы “обливаемся” спиртом»; «думал, что тоже заражён и уже болею, думал, как я теперь, и когда увижу свою семью, смогу ли когда-нибудь ещё обнять сына»; «были моменты, когда слёзы текли сами по себе».

Внезапно выяснилось и стало важным, что врачи искренне радуются, когда видят выздоравливающих пациентов; скучают, пропуская дни рождения детей; мечтают обнять родителей и подышать родным аульским воздухом; боятся «как обычные люди» и стыдятся сдавать назад.

Вероятно, этот кризис должен был случиться с казахстанцами хотя бы для того, чтобы многочисленная аудитория интернет-СМИ увидела во враче человека, неотделимого от общества. Благодаря пандемии мы узнали не только о том, что медики плачут, вынужденные неделями общаться с близкими только по видеосвязи, но и их имена. Много имён тех, кто пренебрёг безопасной анонимностью ради того, чтобы всё врачебное сообщество, наконец, стало видимым и обрело голос. Иногда этот голос всё ещё ругает журналистов за «некорректные вопросы» о размере компенсаций, но чаще искренне переживает о происходящем. 

Жаль только, что с точки зрения иллюстраций образ казахстанского врача в медиа благодаря пандемии не стал сильнее и убедительнее. Если отбросить многочисленные стоковые или архивные фото с выписывающими рецепты руками или стетоскопом на медицинском халате, читатель увидит перед собой медика, с ног до головы облачённого в защитный костюм, в очках и маске. Последние не позволят нам заглянуть в лицо врача, понять его настроение или посочувствовать из-за отёков после многочасового ношения защиты. Сплошное белое одеяние будто увеличивает дистанцию между аудиторией и человеком, описывающим свои непростые будни в беседе с журналистом. Тем ценнее редкие кадры, на которых всё-таки можно разглядеть уставший взгляд доктора.

«Если бы меня спросили снова, могу ли я взять ещё дежурства, я бы ответила «да»», — говорит молодая врач-терапевт. На фотографии-селфи, сопровождающей монолог, мы видим лишь её улыбающиеся сквозь очки глаза. В заголовке — «Герои здравоохранения». Но теперь пафосный канцелярский оборот не раздражает. Потому что глазам веришь.

Беспорядки в США, дети, животные и 65 лет Байконуру. Мониторинг итоговых ТВ-программ 1-7 июня

Редакция
-
0
Беспорядки в США, дети, животные и 65 лет Байконуру. Мониторинг итоговых ТВ-программ 1-7 июня

Главная новость этой недели в Казахстане — не вполне казахстанская. Даже вполне не казахстанская: массовые беспорядки в США, вызванные гибелью афроамериканца Джорджа Флойда. Интересно было понаблюдать, с каким уклоном каждый из каналов подал эту информацию. На КТК, например, задались вопросом — а как там наши люди себя во всём этом чувствуют? «Хабар» сконцентрировался на «ужасах»: прямо нам не говорят, но намекают — мол, видите, как у них плохо, у нас такого мы не хотим! «Первый канал Евразия» случайно или специально показал при этом, как должны работать демократические СМИ.

Также стоит отметить «эксклюзивные» материалы итоговых программ на этой неделе: сюжет про издевательства над животными в «Больших новостях» слабонервным смотреть не стоит, об издевательствах над детьми рассказала «Аналитика», «7 кун» радуется, что Нур-Султан теперь может перейти на газовое отопление, а в Apta говорили об откатах в сфере госзакупок и 65-летии Байконура.

«Большие новости», КТК

Выпуск начался с короткой видеозаметки про попытки несанкционированных митингов, которые быстро разогнали в субботу в Алматы и Нур-Султане.

Далее — блок коронавирусный. О том, например, что в Казахстане выявили более 700 бессимптомных носителей COVID-19. Интересно, как их выявляли? Не рассказали. Зато мы узнали, что в нашей республике показатель смертности от коронавируса — один из самых низких в мире (0,4 %, а в Великобритании, например, — более 14).

В интернете идёт сбор подписей под петицией — казахстанцы требуют ввести уголовную ответственность за издевательства над животными. Специальный репортаж на эту тему содержит кадры, от которых нормальному человеку хочется зажмуриться и не открывать глаза до окончания сюжета. Ведущий Алексей Рыблов справедливо предупреждает родителей, что детей нужно убрать от экранов телевизоров.

Сюжет про беспорядки в Америке и казахстанцев, которые в этот момент оказались по ту сторону океана. Наши соотечественники, находясь в США, в этом материале выступали как бы собкорами: они снимали сами себя (или просили друзей) и рассказывали, что происходит в том или ином городе. Некоторые были в роли не только корреспондентов, но и аналитиков, они говорили, что явно не все протестующие выступают против расовой дискриминации, некоторые просто грабят магазины «из личной выгоды». «Полицейский произвол касается всех», — объясняет один из эмигрантов участие некоторых бывших казахстанцев в заокеанских митингах. Яркий, насыщенный и подробный сюжет.

https://youtu.be/157FQyViJGI

В первую неделю лета «Большие новости» показали сюжет про то, как казахстанские власти намерены поддерживать внутренний туризм. Авторы материала всесторонне препарировали проблему, высказались и чиновники, и бизнесмены, которые и будут в теории предоставлять услуги туристам на курортах нашей республики (потенциальным туристам, впрочем, слова не дали). По всему выходит, что закрытые границы и коронавирус — не панацея для этих самых наших родных курортов. Пока, во всяком случае.

https://www.youtube.com/watch?v=P8E7Jzyr6mM

«7 кун», «Хабар»

Программа на этой неделе начинается с неуверенного (помнится, такое уже анонсировали, но зря) анонса — вроде как со следующей недели программа начнёт выходить из студии. А пока — очередной выпуск из дома.

Ведущий рассказал о снятии блокпостов через личную историю — первым делом он поехал в деревню к тёще, откуда привёз домашние продукты — молоко, сметану и так далее.

Первый сюжет выпуска называется «Ложка к обеду». Кто бы мог подумать, но посвящён он результатам работы фонда «Самрук-Казына». Нурсултан Назарбаев — инициатор создания организации — проверял результаты работы. Материал состоит из синхронов первого президента и Ахметжана Есимова — председателя правления «Самрук-Казыны». Разумеется, всё в фонде хорошо, прибыль растёт, менеджеры молодцы, президент меры поддерживает. Рассказали, что сложнее всего в кризис было «Казмунайгазу» (помнится, недавно в рекламном стиле о нём рассказывали и на КТК), но они справились, избежали массовых сокращений и теперь готовятся к изменениям.

Газопровод Сарыарка введён в эксплуатацию. В подводке ведущий топит в своём доме печь дровами. Сам сюжет начинается с истории — Иса Керсбулатов из Тараза переехал в Нур-Султан и очень удивлялся, что в его родном городе уже давно всё на газе, а в столице до сих пор топят углём. Взяли комментарии руководителя проекта — по срокам опережают план, у руководителя подрядной организации — в этом году уже планируют пустить газ. Упомянули и о минусах — теперь на газ перейдёт не только частный сектор, но и ТЭЦ, а это значит, что цены на отопление повысятся.

Касым-Жомарт Токаев снова дал интервью. На этот раз вопросы задавала «Комсомольская правда». И это стало поводом для отдельного сюжета. Коротко о главном: «Донбасса» в Казахстане не будет, двоевластия нет, китайской экспансии тоже, как и понятий «русская диаспора» и «национальное меньшинство».

«Хабар» также обратил внимание на то, что происходит в Америке (в принципе, это не очень удивляет: довольно старый приём, ещё с советских времён — официальное СМИ рассказывает, как там «у них», на «загнивающем Западе», чтобы было ясно, как хорошо у нас). Ну и название сюжета говорит само за себя. Материал про беспорядки в США жуткий, кадры показывают страшные — как полиция толкнула пожилого мужчину, он упал, ударился головой, показали, как полицейский давит коленом на шею Флойда. Кстати, про «у нас»: о попытках людей митинговать в Казахстане в субботу, 6 июня, не было сказано ни слова.

Двухминутный материал про выпускные в условиях карантина. Показали выпускников — одни рады и благодарят, другие огорчены — они очень ждали этого особенного дня, а праздника не чувствуется, фотографии в масках и перчатках. Кстати, на этой неделе некоторые выпускники знатно повеселились, катаясь по улицам кортежами и нарушая ПДД, но про это «7 кун» не рассказал.

Выпуск завершается прогулкой ведущего с его собакой Марсом. Пёс стал звездой эфира и, оказывается, многие зрители переживали, когда не видели его в очередном выпуске. Александр Трухачёв рассказывает, что с Марсом всё в порядке, только ему жарко, даёт команду «плавать», животное радостно бежит в воду. Конец.

«Аналитика», «Первый канал Евразия»

Первый материал «Аналитики» приурочили ко Дню защиты детей. Их в Казахстане нужно в первую очередь защищать от близких или от тех, кто несёт за них ответственность. В материале подробно рассказывается о проблемах воспитанников аягозского, павлодарского, тасарыкского интернатов. Лица детей размыты, в материале использованы комментарии полицейских, правозащитников, общественных деятелей. Журналисты пытались взять комментарии у ответственных лиц, но в одном случае их не пустили, а руководитель управления образования ответил на вопросы журналистов не лично, а в аккаунте в Instagram. Полный и сбалансированный материал.

«Первый канал Евразия» объявил челлендж #явмаске, предлагая казахстанцам размещать фотографии в социальных сетях и отмечать себя и друзей. После снятия блокпостов и отмены ЧП многие в Казахстане забыли о мерах безопасности или по-прежнему не верят в существование коронавируса. В «Аналитике» показали жительницу Усть-Каменогорска, которая считает, что это, возможно, заговор. В противовес — видео врачей, которое они снимают сами, рассказывая о ситуации в больницах. В материале информация о том, какой бизнес уже вышел из карантина (например, фитнес-центры), а какой ещё нет — закрыты детские сады и различные кружки и секции, банкетные залы. Здесь же сообщили, что во время коронавируса опасно проводить митинги. Видео самих акций, которые прошли в Казахстане 6 июня, не показали.

Протестам в США после убийства Джорджа Флойда «Аналитика» посвятила 10-минутный материал. Отметили, что полицейские не церемонятся с протестующими (о фактах извинений рассказали только ближе к концу материала), использовали не только кадры информационных агентств, но и специально записанные для программы интервью очевидцев событий, комментарии отечественных экспертов. Журналисты вспомнили о других случаях гибели афроамериканцев от рук полицейских и рассказали, как издание «Вашингтон пост» ведёт собственную статистику убийств, совершённых стражами порядка. Намеренно или случайно, этот момент, включённый в материал, показывает плюсы демократической прессы, которая подробно рассказывает о событиях в своей стране.

Завершил программу материал об инспекторе лесного хозяйства и животного мира Леониде Сидоренко. Портретные сюжеты — сложный жанр, который требует кропотливой работы с видео, тщательно продуманного интервью и выверенной динамики. И хотя журналист Илья Самохвалов собрал много историй из жизни героя и интересное видео, материал получился «линейным», образ «капшагайского Рембо» раскрыть не удалось — в первую очередь из-за отсутствия в материале драматургии.

Apta, QAZAQSTAN

Программа началась с твита президента Токаева, в котором он призвал казахстанцев соблюдать карантинные меры. Также зрители узнали, что COVID-19 подхватил пресс-секретарь главы государства Берик Уали.

Следующий сюжет посвятили врачам, которые борются с пандемией, и их историям — например, об инфекционисте, который сам заразился. Говорили и о тех, кто не получил компенсации, но работает санитарами, водителями скорой помощи. Корреспондент сказал, что, по словам неких «ответственных лиц», таким работникам платили двойную зарплату, хотя они не входят в категорию тех, кому положена компенсация. Правда, кто эти «ответственные лица», автор сюжета не объяснил.

Очень протокольный сюжет, состоящий в основном из синхронов Елбасы, был о фонде «Самрук-Казына».

Авторы Apta спустя две недели после происшествия рассказали о ДТП на алматинском блокпосту, где погибли двое полицейских. «Главное» в этой информации — слова начальника департамента полиции города: он заявил, что, мол, неважно, был ли предполагаемый виновник аварии уволенным полицейским или действующим. Это было небольшое сообщение, а не сюжет. А вот далее событиям в США программа посвятила полноценный материал.

Эксклюзив — сюжет об откатах в сфере государственных тендеров. На откаты, которые им приходится платить, пожаловались бизнесмены из ВКО. Материал получился полным и сбалансированным.

Ещё один эксклюзивный и тоже полный и интересный материал был посвящён 65-летию космодрома Байконур. Инфоповод — американский запуск Crew Dragon. В сюжете искали ответ на вопрос, как это событие повлияет на работу Байконура, и как живётся людям в городе при космодроме.

Мониторинг итоговых ТВ-программ казахстанских телеканалов проводится «Новым репортёром» на постоянной основе еженедельно и публикуется по понедельникам.

Подкаст «Зелёный базар»: культурный междусобойчик 

Сергей Ким
-
0
Подкаст «Зелёный базар»: культурный междусобойчик 

Совершенно ясно, что «большие» и «малые» просмотры на YouTube — это условность и субъективный взгляд. Платформа оценивает не только количество, но и качество (читай: платёжеспособность) аудитории. И непонятно, по какому мерилу можно конвертировать те незначительные две или три сотни просмотров, что набирают каждые выпуски нового казахстанского видеоподкаста «Зелёный базар». Если новый проект задумывался как бизнес-модель, мы неминуемо придём к понятию «окупаемость». Но в казахстанском YouTube это слово почти всегда не имеет отношения к реальности. Новый способ передачи информации и монетизации зрительского интереса имеет те же фундаментальные проблемы, что и старое доброе ТВ — маленькая аудитория, да ещё и разведённая по тому же языковому признаку. Но посвящать обзор нового подкаста всхлипываниям, что разговоры о культуре привлекают ничтожно малое внимание аудитории, не хочется. Причина — «Зелёный базар» имеет недостатки и те самые «тонкие места», сквозь робкую прозрачность которых можно увидеть как хорошие намерения, так и растерянность авторов.

Зачем это надо

Признаться, к подкасту «Зелёный базар», идейным вдохновителем которого стала Ольга Веселова — искусствовед и директор фестиваля современного искусства Artbat Fest, — подступиться с критикой трудно. Потому что это моральный выбор, и потому что здесь любой заход в лобовую атаку может показаться преступлением против человечности. В этой нашей пустоте без ориентиров, когда мы не можем понять — падаем, остаёмся на месте, или летим в любом другом направлении, — разносить вдребезги любой интеллектуальный продукт, бережно помещённый на площадку народного творчества, почти святотатство. Но моральный выбор сделан.

«Зелёный базар» — типичный пример подкастового семейства, типологические особенности которого я уже описывал: снятый на видео, но с учётом и аудиального восприятия, он соответствует всем сформировавшимся о нём представлениям — так, первые выпуски снимались на одном общем плане, и это понимающего зрителя раздражать не должно ни в коем случае — видео здесь лишь обстоятельство, обусловленное размещением на видеохостинговой площадке.

Козырь подкаста Веселовой — совсем неслучайные соведущие, талантливые и узнаваемые как минимум в пределах профессии люди: кроме журналиста и алматинского интеллектуала Мади Мамбетова, в разных выпусках место третьего собеседника занимали ведущая Telegram-канала «Злой редактор» Катя Милославская, дизайнер Олжас Исенов, главный редактор издания MANSHUQ Гульмира Кусаинова, главный редактор Vlast.kz Светлана Ромашкина. Все эти откалиброванные одними кофейнями гуманитарии известны в творческой алматинской тусовке, и вряд ли Веселова собирала этот конструктор по наитию — скорее, приглашала на сетевую вылазку друзей и хороших приятелей. В итоге любое сочетание с названными людьми в креслах кажется интересным, особенно человеку, вовлечённому в культурную жизнь, по крайней мере самого большого города страны. Отсюда первая проблема.

«Зелёный базар» — это абсолютно городской по восприятию и сути проект (поддержка управления культуры Алматы эту мысль как бы подтверждает, но дело вовсе не в ней). Прицел на жителей алматинского «золотого квадрата» и обитателей центральных пабов понятен — так сложились звёзды: казахстанский креакл вид краснокнижный, обитающий в небольшом заповеднике с частными театрами и знакомыми иностранцами не из стран третьего мира. Но когда Мамбетов со знанием дела обсуждает с Ромашкиной, в каком нулевом году открылся какой-то там городской ресторан, подкаст, словно лёгкий воздушный шарик, сносит в сторону хорошей дружеской беседы с выпивкой и закусками… то есть к междусобойчику — я нашёл это слово.

Вторая проблема подкаста — видимое отсутствие «плана на жизнь». Автора (или авторов — в зависимости от вовлечённости других героев подкаста в предпродакшен) знатно мотает по широкому ассортименту собственных интересов.

Я подхожу к тому неочевидному признаку, который невидимой тектонической трещиной часто разделяет любительское творчество от профессионального. Профессионалы планируют все ходы задолго до «часа икс». В глубине проблемы «Зелёного базара» скрывается и отсутствие внятной концепции (по крайней мере, я не распознал в череде выпусков какую-то единую точку приложения усилий). Это строгое мнение, но далеко не все блогерские проекты могут похвастать понятным уникальным торговым предложением, хорошим планированием, следованием изначальной модели. Речь и о концептуальной новизне, и об актуальности. И если мы захотим сформулировать для себя, зачем был создан «Зелёный базар», рискуем запутаться в желаниях авторов. Потому что они, кажется, сами плавают в вопросе.

Так, они решили воспользоваться многозначностью слова «культура» и интерпретировали свои задачи под большие допущения с согласием обсуждать и «культуру потребления», и «культуру поведения», и «искусство самоизоляции» (одна из тем выпусков так и называлась). На деле культура понимается ими и как досуг вообще. И именно таким образом в одном из выпусков появилось обсуждение устройства быта и воспитания детей во время карантина (трогательная демонстрация приглашённым в Zoom блогером своего прекрасного ребёнка вновь напомнила то удачно найденное слово «междусобойчик»). В другом выпуске ведущие подкаста с удовольствием говорили уже о страдающем во время карантина ресторанном бизнесе и, как я уже говорил, между делом обсуждали эволюцию городского общепита.

Запомнилось, что в одном из выпусков Веселова объясняла идею и цели своего канала — она задумала обсуждать современную культуру и взращивать аудиторию, готовую к её восприятию. Неплохая идея, но, кажется, эти абстрактные формулировки в том же виде и легли в основу концепции, создавая видимость цели, потому что любые обобщения губительны для формирования внятной программы действий.

Отсюда проблема качества, которое плавает от выпуска к выпуску. И если у ведущих подкаста говорить об архитектуре, постпандемическом будущем, кино и театре ещё получалось (ведущие просто-напросто были, что называется, в теме), выпуски о фейках, сетевом контенте и тех же ресторанных перипетиях оказались весьма поверхностными. И зачастую вопрос — на получение какого интеллектуального и эстетического профита может рассчитывать зритель (слушатель) «Зелёного базара» — оставался открытым.

Приглашение гостей в Zoom (специалистов узкого профиля, которым ведущие задают вопросы) оказалось интересным и полезным решением. Но беседы в промежутках между этими интервью часто оставляют ощущение бессодержательности: и дело не в том, что острота и актуальность (в смысле — своевременность) поднимаемых вопросов оказываются не в приоритете, а на первый план выходят личный опыт и потребность высказаться на какую-то непреходящую тему. Создатели «Зелёного базара», кажется, не раскусили один из секретов успеха подкастов с большими хронометражами и размеренным обсуждением дилетантами всего подряд (вроде российского популярного Kuji Podcast). Интерес к такому виду подкастов определяют, во-первых, личности участников — как правило, широко известные ютьюбовской аудитории и уже раскрученные в других проектах; во-вторых, нестандартное мышление героев, находящееся в постоянном поиске созидательных конфликта и парадокса, что делает из спокойного разговора на целую россыпь тем разной заметности маленькое шоу. И эта игровая суть таких подкастов (которая не всегда явная, но всегда важная) как раз то, ради чего их слушают или смотрят. В качестве примера я бы привёл проект Digistan. Там «фактор Еликбаева» в сочетании с раскрученными в соцсетях гостями сработал, а интересные мнения, достойные заключения в список активных тайм-кодов, всё-таки были.

У подкаста Веселовой есть и мелкие проблемы. Восприятию мешает необдуманный монтаж: заставка программы, дробящая выпуск на фрагменты (особенно в первых выпусках), появляется неожиданно и резковато, зачастую прерывая мысль ведущих и гостей. И это несмотря на то, что сама заставка и музыкальное её сопровождение отлично сделаны. Это настоящее украшение «Зелёного базара». Есть и другие мелочи, вроде ошибки в титрах в одном из выпусков, которая по-особому подсветила в тот день саму идею подкаста, но я готов сделать скидку и признать всё это болезнями роста. Тем более, авторы, кажется, всё ещё пытаются отшлифовать свой подкаст.

Кому он нужен

Интересно наблюдать, как раз за разом казахстанские деятели интеллектуального фронта пытаются с отвагой нерестящегося лосося преодолеть неприступный ютьюбовский порог. Совсем недавно я рассказывал о Rashev Podcast, который хвалил, но сдержанно и с ощущением неминуемого фиаско проекта: есть ощущение, что в отечественный сегмент YouTube более-менее образованный зритель идёт с неохотой и предубеждением — слишком много было блогерских неудач и потраченных впустую шансов.

Учитывая заведомую бесперспективность предприятия, Ольга Веселова сделала смелый шаг. И правда: нельзя не признать, что она задалась благородной целью. Но её труды сейчас похожи на попытку торговать энциклопедиями на необитаемом острове, а понимания того, почему интерес к подкасту измеряется парой сотен просмотров, у её команды явно нет. Уже опубликован восьмой выпуск в неизменном формате, просмотры не растут, и попыток переосмыслить свою работу, кажется, нет. Вот так, на энтузиазме и с отвагой в сердце, делаются великие вещи. Но и незаметных, канувших в лету, тоже немало. Дефицитный веселовский продукт мог быть хорош хотя бы из авторской интенции. Но сейчас он выглядит как какой-нибудь «Сенат аксакалов» (телепрограмма, продающая зрителю «мудрость старших») в новой прошивке.

Я не питаю иллюзий относительно потенциала любой блогерской затеи, рассчитанной на образованных людей, интересующихся культурой, — тем более, если это локальная целевая аудитория. Безумству храбрых спеть бы песню, но мешают нюансы.

Гайд по созданию пошаговой инструкции в сервисе Draw.io

Ольга Королева
-
0
Гайд по созданию пошаговой инструкции в сервисе Draw.io

Рассказать читателям просто о сложном — одна из основных задач журналистики. Если вы рассказываете о новых законах, лучше всего подойдут карточки. Если же ваша задача объяснить какой-то простой алгоритм действий, удобнее всего создать пошаговую инструкцию.

О том, как легко и быстро создать разъясняющую картинку, рассказал Юрий Звягинцев, редактор, издатель, медиатренер из России. До этого эксперт рассказал о создании интерактивных фотографий в сервисе ThingLink. «Новый репортёр» собрал гайд по созданию пошаговых инструкций в бесплатном сервисе Draw.io.

Почему стоит развивать этот формат

Пошаговые инструкции подходят в том числе и для кулинарных рецептов. Пример из презентации Юрия Звягинцева
  • Реальная польза для читателя. Мы действительно помогаем разобраться в каком-то сложном вопросе.
  • Формирует лояльностью аудитории. Люди лояльны к нам, мы лояльны к нашим читателям.
  • Долгоиграющий формат. Особенно если вы придумали хороший, правильный заголовок, который будет соответствовать поисковому запросу.
  • Хорошо индексируется.
  • Возможность брендирования.
  • Вирусный эффект.

Для сложных алгоритмов формат не подходит. Например, вы можете рассказать, как подать налоговую декларацию, но не сможете рассказать, как подать в суд на компанию. Если это простой пошаговый алгоритм — делаем. Если вариативный — не делаем.

Несколько важных правил

Пример удачной пошаговой инструкции из презентации Юрия Звягинцева
  • Тема должна быть важной и актуальной, не нужно делать пошаговые инструкции на то, как самому забить гвоздь, на очевидные вещи.
  • Инструкция должна реально помочь решить проблему.
  • Инструкция должна быть максимально понятной. Минимум сложной лексики.
  • Используем минимально возможный объём текста.
  • Дизайн инструкции должен вписываться в дизайн СМИ.
  • В идеале стиль и дизайн должны соответствовать теме.
  • Проведите фактчекинг и проверьте актуальность данных.
  • Обязательно укажите источник и дайте ссылку.

Распространённые ошибки

Пример неудачной инструкции из презентации Юрия Звягинцева. Вопросы появляются уже с первого пункта: где выбрать свой регион?
  • Неконкретные или вариативные рекомендации. Например, «отнесите пакет документов в органы власти». Какой пакет? В какие органы?
  • В алгоритме действий пропущены важные шаги. То, что очевидно для вас, не всегда очевидно для ваших читателей.
  • В простой формат упакованы сложные алгоритмы.
  • Автор пытается впихнуть невпихуемое.
  • Много лишних элементов и украшательства.
  • На последнем шаге цель не достигнута.

Создаём пошаговую инструкцию в сервисе Draw.io

Интересные и эффективные мультимедийные форматы можно делать без дизайнера.

  1. Подбираем тему и фактуру, разбиваем алгоритм на шаги, готовим дополнительные материалы (если нужно).
  2. Заходим на сайт Draw.io (регистрация не требуется), выбираем язык и место для хранения файлов (Google Drive, One Drive или компьютер). Если выбрано «Облако», система попросит авторизоваться. Если хранить будете в компьютере, сразу жмите «Создать новую диаграмму».
  3. Впишите название диаграммы. Затем в левом меню во вкладке «Базовые» выберите пустой шаблон (если хотите нарисовать схему с нуля) либо один из готовых дизайнов, отсортированных в библиотеке по видам. После того как определитесь с шаблоном, нажмите «Создать».
  4. Теперь вы работаете со своей инфографикой. Интерфейс рабочего поля устроен так: слева — библиотека с иконками и другими рабочими элементами; справа — опции работы с текстом, стилями и расположением; в верхнем меню можно отменить действие, выбрать вид стрелок и линий, соединяющих этапы алгоритма.
  5. Любой элемент можно сделать кликабельным. Для этого активируйте элемент, нажмите «+» на верхней панели, выберите пункт «Добавить ссылку» и впишите URL.
  6. Чтобы сохранить инфографику, в меню «Файл» выберите опцию «Экспортировать как» и нужный формат (jpg, png и т. д.).
  7. Чтобы встроить инфографику на сайт или в блог, в меню «Файл» выберите пункт «Поместить», а затем «IFrame».

Особенности сервиса Draw.io:

  • Он бесплатный и не требует регистрации
  • Сервис мультиязычный
  • Можно взять шаблон и создать инфографику самому
  • У сервиса широкие функциональные возможности
  • У сервиса понятный для недизайнера интерфейс

Альтернативы сервису Draw.io: pictochart.com, canva.com, infogr.am, easel.ly, creately.com

«И к событиям в Гондурасе»: как освещают зарубежные новости на госТВ Таджикистана

Манижа Курбанова
-
0
«И к событиям в Гондурасе»: как освещают зарубежные новости на госТВ Таджикистана

В новостных сюжетах на государственных телеканалах Таджикистана, посвящённых зарубежным событиям, вы почти не найдёте информации о том, как живут ближайшие соседи республики — Казахстан или Кыргызстан. Каждый день журналисты госТВ рассказывают таджикистанцам про Гондурас, Мозамбик или Танзанию. Медиакритик «Нового репортёра» Манижа Курбанова следила за международной хроникой в новостных сюжетах четырёх государственных телеканалов в течение нескольких дней.

Исследователи советской журналистики считают, что в СССР любые новости прежде всего выполняли задачи официальной пропаганды: большое внимание уделялось освещению международных новостей, но таких, чтобы показать зрителям загнивающую жизнь на Западе и наоборот, налаживающуюся где-то в Африке и в родном СССР. Наши главные таджикские телеканалы, похоже, с этого «верного» пути не сошли и в XXI веке продолжают «славные» традиции своих предшественников.

Возьмём для примера освещение зарубежных новостей на популярных государственных телеканалах — «Точикистон», «Джахоннамо», «Сафина» и «Душанбе HD», которые передают новости несколько раз в день (за исключением «Джахоннамо», который этим занимается 24/7). Блоку международных новостей на этих каналах уделяется большое внимание, особенно в прайм-тайм. Информация из-за рубежа составляет около 10-15 % от всего выпуска. Обычно это от трёх до семи небольших сюжетов.

Своих корпунктов у государственных телеканалов за пределами страны нет. Исключение составляет только главный канал страны — «Точикистон». У этого СМИ есть корпункт в Москве; правда, его журналисты освещают только визиты официальных лиц из Таджикистана и жизнь диаспоры — как правило, на официальные национальные праздники. Новостей из ближнего зарубежья — например, из Казахстана, Кыргызстана или Узбекистана — в теленовостях почти нет. Про соседей тоже вспоминают, только если к ним приезжает глава Таджикистана. Зато странам так называемого «третьего мира» — например, Зимбабве или Мозамбику — времени в новостях уделяется предостаточно.

Кстати, для подавляющего большинства населения Таджикистана телевидение остаётся главным источником информации.

«Страшилки» издалека

Вначале отмечу, что сообщения о странах, которые находятся от Таджикистана за тысячи километров, систематически стали появляться в эфире местных выпусков новостей только несколько лет тому назад. До пандемии коронавируса международные новости, как правило, касались двух тем — военных конфликтов и природных катастроф. Например, зрителям предлагали посмотреть, что в Боливии произошёл пожар, а в Бангладеш — ураган, где-то идёт война, а на другом конце света — засуха и голод. В связи с пандемией зарубежные выпуски разнообразили свою тематику и теперь в них три вида новостей:

  • Новости о ситуации с коронавирусом по всему миру (как позитивного, так и негативного характера), что занимает до 60 % от общего объёма зарубежных новостей.
  • Новости о природных катаклизмах, техногенных катастрофах, боевых действиях и т. д., которые составляют 39 %.
  • И ещё 1 % — новости спорта или культуры, чаще всего позитивные.

Кроме, собственно, самих сюжетов зарубежные новости на телеканалах можно узнать из двойной бегущей строки: в первой — анонс важных новостей, во второй — новость, которая сообщается в сюжете на экране, но в переводе на русский или английский языки. Например, на фоне картинки о взрывах в Афганистане в бегущей строке сообщается об афганской трагедии и тут же о том, что президент Таджикистана поручил населению использовать каждый клочок земли, чтобы вырастить урожай.

Ураган в Бангладеш, ВВС

Наблюдения показали, что зарубежные новости в эфирах итоговых прогамм на ТВ «Точикистон», «Сафина», «Душанбе HD» и «Джахоннамо» почти всегда дублируются. Основная часть — это новости, заимствованные, как оказалось, из ленты национального информагентства «Ховар». Например, вот такой контент на телеканалах появился в международной хронике 16 мая.

«Джахоннамо»:

Жители Ухани вернулись к обычной жизни, в Португалии заработали пляжи, пандемия наносит всесторонний урон человечеству и нужно больше психологов, французская фармкомпания «Саноф» разрабатывает препарат от коронавируса.

«Сафина»:

Страны Прибалтики первыми в ЕС вышли из карантина, интернет-мошенники в соцсетях обманывают людей, в Израиле заработают школы, в Москве борются с пандемией, Словения первая покончила с коронавирусом, в Австрии заработали кафе и рестораны, на Филиппинах наводнение.

«Точикистон»:

Словения покончила с коронавирусом, на Филиппинах наводнение, в Австрии заработали кафе и рестораны, наводнение в Италии, в Афганистане прогремел взрыв, в Ираке тоже взрыв, есть жертвы.

«Душанбе HD»:

Эти же новости, но более короткие, на 1,5 минуты.

Такая же картина наблюдается и в другие дни.

Воспитание масс или манипуляция?

Проанализировав зарубежные новости за четыре дня, можно сделать несколько выводов. Большинство сюжетов не сенсационны и не имеют большой значимости для Таджикистана, они могут быть интересны только в пределах самой страны. Например, 19 мая в эфирах телеканалов передавали новости о наводнении в Танзании, где погибли пять человек, или о землетрясении в Китае силой в пять баллов. Ещё говорили, что в Гондурасе после 25 мая отменят комендантский час, связанный с пандемией COVID-19. Гондурас — государство в Центральной Америке, которое находится на расстоянии в 13 тысяч километров от Таджикистана. Сомневаюсь, что рядовому жителю республики, в которой даже не вводили полноценный карантин, будет интересно узнать, что в Гондурасе отменили комендантский час. И сомневаюсь, что средний таджикский зритель вообще знает, где эта страна находится.

Сель в Хуросонском районе Таджикистана, фото CABAR.Asia

Кстати, за последний месяц в Таджикистане тоже были стихийные бедствия и ЧС: дважды были зафиксированы землетрясения; в Хуросонском районе в результате дождей произошёл оползень и свыше 330 домов затопило. Если события в Хуросоне освещались только через призму оказания помощи от имени президента страны, то о землетрясениях в местных новостях не было сказано ни слова. Тогда вопрос: зачем среди миллиона зарубежных новостей редакторы выбирают именно такой контент? Чтобы на фоне землетрясений, наводнений и других природных катаклизмов свои проблемы не казались такими страшными и катастрофичными?

Ещё одно наблюдение: далеко не все телеканалы указывают источники зарубежных новостей. Например, только ТВ «Сафина» даёт логотип телеканала Euronews в левом верхнем углу в своих новостях. На «Точикистон» и «Джахоннамо» в бегущей строке можно увидеть перечисление информационных источников — в основном, ссылка идёт на сайты НИАТ «Ховар», РИА «Новости», Euronews, Тренд.az и другие, но их трудно заметить, и создаётся впечатление, что телевизионщики просто выдают чужие новости за собственные.

Но если это всё-таки чаще ошибочное представление, то желание госканалов украшать действительность в Таджикистане за счёт «страшилок» из африканской жизни заметно невооруженным взглядом. Правда, ожидаемого результата эти усилия не приносят. После просмотра сюжетов о зарубежных проблемах люди в Таджикистане выходят за дверь и ежеминутно сталкиваются с нашими реалиями жизни, порой более ужасными, чем в далёком Гондурасе. Тем более, когда есть доступ к интернету и из соцсетей можно узнать, что происходит в самой стране.

1...142143144...532Страница 143 из 532

Данный веб-сайт был создан в рамках проектной деятельности Internews и поддерживается различными донорскими организациями, включая Европейский Союз. Содержание публикаций не обязательно отражает позицию доноров. Ответственность за содержание материалов несут авторы и Internews.

Свяжитесь с нами: info@newreporter.org

ССЫЛКИ

ПОПУЛЯРНЫЕ СТАТЬИ