Как в странах Центральной Азии читают печатную прессу? Кому мы больше верим — телевидению или социальным сетям? Что мы делаем, когда встречаем в медиа недостоверную информацию? Ответы на эти и другие вопросы есть в социологическом исследовании, которое провёл Исследовательский институт «Общественное мнение» по заказу Internews в 2019 году в Казахстане, Таджикистане и Узбекистане. Исследование также позволило составить портрет аудитории разных возрастов. Пройдите этот тест и выясните, сколько вам лет в интернете! Вместе с результатами получите более подробную информацию об аудитории стран Центральной Азии. «Новый репортёр» выбрал самые интересные факты исследования института «Общественное мнение».
«Я не смотрю телевизор!» — с какой-то даже гордостью сообщает чуть ли не каждый второй пользователь соцсетей. Замечали? На самом деле, телевизор по-прежнему лидирует среди населения Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана как источник получения информации. Исключение — только казахстанская молодёжь до 29 лет, которая больше доверяет интернет-сайтам. Но и в РК после 29 люди всё больше смотрят телевизор.
Не всё так однозначно и с бумажной прессой: ей вот уже который год предрекают скорую смерть, но, по данным исследования, больше половины населения трёх стран по-прежнему предпочитает читать новости на бумажных носителях! Наиболее популярны они в Таджикистане — 70 %, В Казахстане — 57 %, в Узбекистане — 55.
Ещё один любопытный и довольно неожиданный факт про чтение: оказывается, бумажные книги предпочитают те, кому за 60 (и это ожидаемо), но также и люди в возрасте от 14 до 18 лет! Причём они в своей любви к бумажным изданиям лидируют во всех трёх странах.
Авторы исследования выяснили, что интернетом пользуются в целом 89,4 % казахстанцев, 57,7 % узбекистанцев и 66,8 % жителей Таджикистана. И затем сравнили эти цифры с данными Международного союза электросвязи. По Таджикистану у него цифр нет, а вот по Казахстану и Узбекистану такие: РК — 78,9 %, РУз — 55,2.
А чем наши граждане больше всего любят заниматься в интернете? Например, казахстанцы и узбекистанцы больше всего общаются в соцсетях, а таджикистанцы — читают новости. Интересно сравнить наименее популярные занятия, они разные в трёх странах: в РК меньше всего скачивают, слушают аудио и видео, в РУз — размещают фото и видео, а в РТ — читают книги (именно в интернете).
20 % или чуть меньше опрошенных готовы платить за легальный контент в интернете (кстати, вообще самый дорогой интернет из трёх стран — в Таджикистане, самый дешёвый — в Узбекистане). Причём в Казахстане и Узбекистане идею платы за легальный контент больше поддерживают женщины, а в Таджикистане — мужчины.
Во время исследования люди разных поколений отвечали на вопросы, что такое «пропаганда», «информационные войны», «плагиат», «компромат», «компьютерные вирусы». В исследовании есть видео, на котором люди своими словами объясняют, что это всё такое. Кстати, оказалось, что молодёжь хорошо знает, что такое плагиат, а старшее поколение отлично разбирается в пропаганде. Также выяснилось, что медиаграмотность, критическое мышление, информационная грамотность зависят не только от того, какое образование — среднее, среднеспециальное или высшее — у пользователей. Навыки работы за компьютером и постоянный доступ в интернет позволяют людям быстрее ориентироваться в информационном пространстве, находить и проверять информацию.
Даже если вы не прошли тест, вы можете посмотреть результаты исследования по всем трём странам здесь:
Рекламная выручка в Los Angeles Times практически уничтожена. The Guardian понимает, что потеряет 20 миллионов фунтов за полгода. Для независимых региональных СМИ финансовая ситуация тоже тревожная, и пока ничто не предвещает изменений. Значит ли это, что «мы все умрём»? Или не все? Что можно сделать, чтобы удержаться на плаву?
Александр Богомолов, директор проектов Internews, медиаконсультант, и Артём Лисс, редакционный советник и менеджер программ Internews, провели заключительный вебинар из цикла «СМИ в эпоху COVID-19», на котором поделились рекомендациями для работы малых медиа в период пандемии.
Сложно, потому что непонятно
Недавно Internews провёл опрос издателей по итогам марта, партнёры подвели итоги первого квартала работы. До сих пор, особенно в регионах, существует крайняя газетозависимость: 71 % выручки формируется за счёт печатных изданий — продажа тиража и реклама. Тираж упал в трети случаев больше, чем на 30 %. Распространение тоже страдает довольно сильно, и это март — это только начало. Все, кто когда-нибудь работал в СМИ на управленческих позициях, знают, что первый квартал — не показатель, и достоверная картина будет видна по итогам года.
мир выйдет из этого кризиса новым, и проблема в том, что никто не знает, каким.
Основные угрозы, которые видят медиаменеджеры:
Полная непредсказуемость. Такого никогда не было, мы не можем найти аналогов такому кризису и не знаем, когда это всё закончится.
Отложенный экономический эффект. Все экономисты пугают страшными сроками. Говорят, что это худший кризис со времён Великой депрессии, всё плохо, экономические показатели всех стран демонстрируют рецессию.
Пострадали медиа, которые пытались себя застраховать. Многие издания пытались диверсифицировать себя: выходить онлайн и офлайн. Сейчас они сильно пострадали — офлайн рухнул.
Трафик временно растёт, а выручка не растёт соответственно трафику либо не растёт совсем. Уменьшение числа рекламодателей, падение цен на размещение рекламы, рекламодатели блокируют размещение своей рекламы на любом контенте, связанном с коронавирусом.
Газеты дорого издавать, некому и негде продавать и даже раздавать. Сами продавцы газет боятся распространять продукт из-за угрозы заболеть.
Валютные колебания. Кризис коронавируса совпал с валютным кризисом, падением цены на нефть. Таким образом, совпали сразу два кризиса.
Безынициативность. Есть обречённость. Люди столкнулись со страшным зверем и ждут, когда он придёт и всех съест.
Что можно с этим сделать?
Иллюстрация к притче «Две лягушки». Скриншот из презентации Александра Богомолова
«Я не могу предложить ничего, кроме крови, тяжёлого труда, слёз и пота». Уинстон Черчилль, 1940 год.
Нет какого-то одного или двух волшебных рецептов. Единственное, что точно нужно делать — барахтаться до последнего:
Ежедневный контроль на уровне компании. Человек, который принимает решения, в ежедневном режиме должен получать информацию, что происходит в редакции. Пусть это будет какой-то короткий бриф, но это обязательно — ситуация меняется по нескольку раз в неделю. И даже отпустив её на 3-4 дня, можно сильно пострадать.
Обязательно нужно составлять риск-план. Не один, а несколько вариантов — на случай разных предвиденных и непредвиденных ситуаций. Это нужно для того, чтобы принимать решение не впопыхах, не панически, а на основе того, что было заранее продумано, выстроено.
Собирать наличные. Это то, что позволить сейчас держаться на плаву, поскольку именно карантинные месяцы будут самые тяжёлые. В регионах среди рекламодателей много малого бизнеса. Они не отменяют рекламу, а просят перенести её на более поздний срок — они закрыты и не могут сейчас оказывать услуги. Проблема не в отсутствии рекламы, а в отсутствии предмета рекламы.
Больше чужих качественных материалов. Это экономия ресурсов. Запасайтесь теми ресурсами, которыми делятся. Можно эти материалы использовать, особенно если речь пойдёт о сокращении сотрудников.
Медиаменеджер должен стать лидером и поддерживать сотрудников. Лидерам страшно, но простым сотрудникам очень страшно. Нужно уговаривать грести дальше. Выгребут те, кто будет работать.
Оптимизация, реструктуризация штата. Это очевидная вещь. Пока лучше эту политику не проводить, но какие-то небольшие сокращения зарплат уже идут практически везде. Обычно оклады сокращаются пропорционально, в зависимости от занимаемой позиции в компании.
Пересмотр всех договоров. Где что? Где можно сэкономить лишние деньги? В первую очередь — это аренда, чаще всего это вторая статья расходов после зарплат. Отказ от аренды — не всегда удачное решение, потому что продуктивность некоторых сотрудников в удалении падает. Говорите с собственниками, договаривайтесь, они тоже не хотят потерять арендаторов.
Оптимизация печати. Сдвоенные номера, другая регулярность, снижение полосности.
Лоббизм через отраслевые организации. Они созданы для этого. Если можно платить налоги — платите их, потому что заплатить потом налоги за полгода тоже будет тяжело.
Отказ от закупки трафика. Кроме исключительных случаев, когда нужно на какой-то спецпроект догнать аудиторию. Закупка трафика может компенсироваться потоком коронавирусного трафика.
Пожалуй, самый часто задаваемый вопрос от малых редакций. Варианты найти финансирование есть и в условиях кризиса:
Продавцы должны продавать. Если сотрудник отдела продаж не приносит ничего, он бесполезен.
Оптимизируйте ваши коммерческие предложения под вирус. Здесь нужен редакционный креатив и на уровне идей, и на уровне исполнения.
Направляйте вирусный трафик на невирусный контент. Говорите со специалистами, как правильно «подсовывать» эти материалы в ленте. Это поможет сохранить трафик после пандемии и получать с него доход.
Донаты. В разных странах разное законодательство насчёт добровольных пожертвований, но в любом случае нужно попробовать. Нужно честно общаться со своей аудиторией. Не стесняйтесь просить денег.
Вебинары. Платные вебинары — это сложно, потому что огромная конкуренция. Они конкурируют между собой. Если не уверены — не идите сюда, не тратьте силы.
Доставка. Экстренная мера для тех, у кого есть собственная система распространения. Помогайте компаниям, осуществляющим доставку.
Гранты. Ищите гранты везде. Донорские организации понимают, что сейчас происходит, но им нужно как-то узнать о вас.
Настало время стратегических изменений. Если вы очень хотели что-то сделать, но боялись, делайте сейчас, потому что потом будет ещё страшнее. Делайте это осознанно и только если вы видите бизнес-составляющие. Проекты ради проектов сейчас можно делать только если под них выделены гранты.
Ещё один важный момент — региональные медиа сейчас должны быть как можно ближе к аудитории. Эту мысль иллюстрирует фотография редакции BBC в небольшом городке Кенте.
Офис локальной редакции BBC в городе Кенте
— Самое главное на этой картинке — это вот эти огромные окна, потому что за этими окнами находится всё: студия, в которую вы можете заглянуть прямо с улицы, за этими окнами находится ньюсрум, в который вы также можете заглянуть прямо с улицы. И, мне кажется, это прекрасная метафора того, что такое местное СМИ, и чем должно быть местное СМИ. Местное СМИ — это нечто такое, что постоянно открыто местной же аудитории, — отмечает Артём Лисс.
Материал был дополнен этой информацией после вопросов в социальных сетях.
Из-за коронавирусной усталости читателю уже мало интересны новости, напрямую связанные с пандемией. Как в одном конкретном городе проходит карантин? Истории про чиновников. К таким историям интерес будет сохраняться, они не вписываются в коронавирусную махину. Общее соотношение трафика остаётся неизменным. Нужно искать некий компромисс между историями, которые как бы про COVID-19, но как бы и не про него.
Как любое СМИ, мы должны вовлечённо реагировать на конкретные потребности аудитории. Самый простой способ — задать ей вопрос. Следите за трендами, ищите местных героев и знайте свою аудиторию.
Во многих странах медиа попали в список компаний, которым официально разрешено продолжать работу, невзирая на ограничительные меры из-за коронавируса. Но это вовсе не значит, что проблем у изданий стало меньше: журналисты пишут о смертях/заражениях и переживают это внутри себя, рекламодатели пытаются сохранить бюджеты, потому что не понимают, как скоро всё это закончится, владельцы медиа ещё активнее ищут пути выхода из кризиса. На онлайн-планёрке от Internews Светлана Лебедева, исполнительный директор издательского дома «Частник» (Иваново, Россия) и эксперт по медиабизнесу, рассказала, как они переживают кризис, на что обращают внимание и как это работает. «Новый репортёр» собрал полезные советы.
Хотите ли вы продолжать?
Скриншот из презентации Светланы Лебедевой
Через полтора-два месяца, когда всё закончится, мир не сильно изменится. Изменится состав рынка. Сейчас удачное время уйти из медиа, ссылаясь на обстоятельства непреодолимой силы. Часть медиаспециалистов так и сделает, но это нужно воспринимать как оздоровление. Либо они долго думают, либо долго перестраиваются.
— Если вы видите в себе и своей команде желание расти и развиваться, нужно это использовать. Именно первое лицо компании задаёт основной тон. Если вы руководитель издания, обращайте внимание на то, верите ли вы в конечный продукт. Я верю в будущее медиа безусловно, потребность в информации остаётся всегда, а сейчас — ещё и с повышенным спросом, — говорит Светлана Лебедева.
Если вы принимаете решение, что продолжаете работать, экспериментировать и изучать ситуацию изнутри, необходимо оформить это желание законодательно. Это должен быть обязательный документ, который позволяет вашему изданию работать. Определите формат, кто может работать удалённо, и как это будет происходить.
Заботьтесь о своих сотрудниках
Ваша задача сейчас — сохранить команду и пережить этот период. Несмотря на эмоциональную насыщенность, карантин — это краткосрочно. Вам нужно держать эмоциональный фон своей команды выше среднего. Это сложно, но «нет ничего невозможного для человека с интеллектом». Необходимо создавать общий здравый приподнятый тон и желание попробовать что-то новое.
У вас должна быть такая команда, с которой в чистом поле вы вместе сможете заселить людей и выпускать медиа. Их видно сразу.
Если вы видите, что кто-то из ваших сотрудников закапывается в тяжёлые темы, обучите свою команду принципам психогигиены. Понятно, что рекомендация реже читать соцсети выглядит комично для медиаспециалистов. В «Частнике» мы учим «замедляться».
Хорошим решением будет переключить «зацикленного» сотрудника на другую задачу, в идеале — связанную с цифрами. Это хорошо приводит в себя, да и финансовые компетенции никогда не будут лишними. А ещё это позволяет посмотреть на ситуацию шире, чем сейчас.
Не все сотрудники могут качественно работать на удалёнке. Дистанционная работа отдела продаж, к примеру, приводит к снижению эффективности минимум на 15 %. Если ваши бизнес-процессы не позволяют работать удалённо, рассматривайте вариант с частичным выходом на работу в связи с производственной необходимостью, составляйте графики, так или иначе вовлекайте всех. Создайте журнал для фиксации самочувствия сотрудников. Это важно и для них самих, и для редакции. Отработайте его в ряде внутренних документов.
Медиа на пике формы
Скриншот из презентации Светланы Лебедевой
Если медиа показывает свою активную позицию (мы работаем, мы открыты, мы поддерживаем вас), то оно становится точкой компетенции, куда бизнес обращается за советом — что можно сделать?
Два определяющих фактора, которыми можно описать общую ситуацию на рынке МСБ: эпидемия/карантин (ограничение в работе) и отсутствие образа будущего (тотальное залипание на мысли, что мир больше никогда не будет прежним). Сейчас уже видно, что бизнес оживает. Они взяли карантинную паузу на 7-10 дней, а после начали приходить к креативным решениям.
Говорим о том, что мы как медиа находимся на пике формы. Чем более локально — тем успешнее. Никого не интересует, что происходит в Италии, всех интересует, что происходит в их городе. Как площадка для размещения мы для вас сейчас как никогда эффективны, давайте будем этим пользоваться.
Мы должны стать частью жизни, от которой люди не откажутся ни при каких обстоятельствах.
Что можно предложить рекламодателям?
Скриншот из презентации Светланы Лебедевой
Рекламные форматы никто не отменял. Порекомендуйте заказчику, где эффективность будет лучше. Предложите попробовать комбинированные версии, протестируйте.
Эффективность печатных медиа увеличивается — среди читателей остаются самые лояльные. Аудитория совпадает, но не пересекается.
Сложная в реализации, но с дальним прицелом идея — интерактивная карта, где вы точками наносите аптеки, медцентры, магазины. На ней вы можете продавать точки для коммерческих клиентов, которые хотят заявить, что они живы и работают.
Возвращается подход к рекламированию через антикризисные меры. Находки прошлых периодов — успей купить сейчас, зафиксируй старую цену, пока есть на складе.
Что делать точно нельзя
Длинные сложные тексты — это то, что сейчас противопоказано. Упаковывайте контент в рекламу, делайте фокус на марке — что это обращение от компании. Говорите о некой ценности, которую даёт компания людям. Бонусы и подарки — банальность, нужно делать что-то оригинальное.
Бесплатная реклама как мера поддержки регионального бизнеса — опасная затея. Эту историю обязательно нужно считать. Нельзя медиа шагать сюда без просчёта. Это проект из разряда «вход — рубль, выход — два». Это работа ради работы, и рекламодатели, которые позиционируют вас как ценную площадку для рекламы будут насторожены из-за такого подхода. После кризиса они уже не будут платить столько же, они будут думать, что с вами можно договориться просто так. Попробуйте, но внимательно посчитайте.
Коронавирус — главный инфоповод, основная повестка в СМИ. Но мы наблюдаем признаки усталости от читателей. Разбавляйте свою повестку какими-то другими новостями.
Подготовьтесь к жизни после карантина
Самоизоляция закончится. Эпидемия закончится. Что дальше? На днях вышло исследование американского рынка, как за последнее время выросли или упали те или иные товарные группы. Есть отрасли, которые демонстрируют невероятный рост.
Сегментируйте рекламодателей.
Что растёт прямо сейчас? Антидепрессанты — маленькие радости, когда большие недоступны. Есть товары, которые растут прямо сейчас, и им необходима наша поддержка, чтобы донести до клиента.
Что будет расти? Медицинские центры, самостоятельный и дешёвый туризм, всё для дачи. Нужно подготовить для них рекламные предложения. Будут расти сегменты доставки, ремонта всего, строительных товаров, весь онлайн и автоматизация. Агентства временного найма. Бизнес будет заинтересован во временных сотрудниках, безработные будут искать хоть какую-то работу.
Затворничество закончится, и тот, кто выйдет из него с планами, целями и задачами, легче и лучше адаптируется к новой реальности. Решив краткосрочные задачи, лучше 60-70 % времени уделить на долгосрочные. Обращайтесь к опыту предыдущих кризисов — там есть все ответы на ваши вопросы.
«Сводки с фронта борьбы с коронавирусом» более-менее похожи у всех итоговых программ. Также все на этой неделе сделали материалы о том, как нелегко приходится сейчас медикам, о скандале вокруг массового их заражения в Алматы. Только кто-то сделал акцент на фактах, а кто-то «давил на эмоции».
«Фишечки-эксклюзивчики» на этой неделе были у всех. Так, на КТК задались вопросом, почему некоторые казахстанцы не верят в опасность коронавируса, ведущий хабаровского «7 куна» познакомил зрителей со своей собакой, «Аналитика» показала, как казахстанцы пережидают пандемию в разных странах мира, а Apta сделала любопытный сюжет про то, что наши сограждане начали существенно больше пить.
В нашем обзоре традиционно — итоговые программы КТК, «Хабара», «Первого канала Евразия» и QAZAQSTAN.
В студии вновь только Алексей Рыблов. В начале выпуска — привычные уже «сводки с фронта»: сколько заболело, вылечилось, умерло. Первый сюжет — про «дело врачей», в 12 горбольнице коронавирусом «заразилось почти 200 медиков». Сюжет достаточно полный, высказались все стороны. Правда, даже после его просмотра не очень понятно: как всё-таки заразились медики, почему так много? Вроде говорят — и средства защиты есть, и пользуются ими. Да, лечить на безопасном расстоянии не получается — подчёркивают гинекологи. Поэтому, что ли? Хотя ответа на этот вопрос, судя по всему, внятного ещё пока просто нет ни у кого. Да и будет ли?
Сюжет «вести из регионов». В прошлом выпуске такой уже был, формат прижился. ВКО на карантине, там вовсю борются с фальшивыми пропусками и бизнесменами, которые используют пропуска в личных целях. В Жамбылской области тоже строгий карантин, но на улицах Тараза всё равно толпы людей: жители этого города оказались самыми злостными нарушителями карантинного режима. В Актау борются с людьми, которые ходят в магазины за продуктами: покупать еду в городе разрешено как раз в то время, когда запрещено передвигаться на личном автотранспорте.
Сюжет о том, как делают тесты на коронавирус. Из подводки стало ясно, что есть два способа: «профессиональный анализ» на основе мазка и «экспресс-тест» с кровью из пальца (две полоски — у вас коронавирус). В сюжете журналистка все тесты испробовала на себе. «А вскоре появится возможность проводить ПЦР-диагностику», — говорит корреспондент, и зритель зависает, размышляя, что это за зверь такой — ПЦР. Из контекста потом становится понятно, что ПЦР — это, видимо, тот самый анализ на основании мазка изо рта и носа. Но загадочную аббревиатуру нам так и не расшифровали.
Любопытный сюжет о казахстанцах, которые или не верят в вирус, или просто игнорируют правила карантина по им лишь понятным причинам. Осторожно: от некоторых героев может бомбануть.
«7 кун», «Хабар»
Впервые за то время, что мы мониторим итоговые выпуски, команде «Нового репортёра» передали своеобразный «привет» в прямом эфире: «Выгнавший на время эфира всех домашних из своей гостиной Александр Трухачёв, которого медиакритики прозвали «самым социально ответственным телеведущим страны», по-прежнему приветствует вас из своего дома». В таком формате программа выходит уже месяц, и ведущий признаётся — очень хочется вернуться в студию.
Первый сюжет — о том, как страна борется с коронавирусом, и как в эту борьбу вкладывается Nur Otan. 152 тысячи семей получили помощь из нового фонда, людям раздали защитные маски, поблагодарили инвесторов, которые вложили деньги в фонд, — озвучили полный список имён и суммы, которые вложили эти бизнесмены. Народ должен знать своих героев.
Касым-Жомарт Токаев встречался по вопросам ЕАЭС в формате видеоконференции. Для самых несведущих ведущий поясняет — это как если бы он говорил одновременно с несколькими корреспондентами. Технически — креативно, по смыслу — ну уж совсем на пальцах. Но мы за любой креатив, фишечки и эксперименты — именно это заметно выделяет «7 кун» среди остальных во время пандемии.
Карантинные эфиры программы действительно смотрятся, как сериал: на связь выходит журналист, который живёт в прежде изолированном доме. «Уже только по моей довольной физиономии можно понять, что заточение закончилось. Карантин с нашего дома два дня назад сняли, и я выехал в город», — рассказывает он. Выехал он, конечно, снимать сюжет. Довольный корреспондент катается по городу, общается с людьми, показывает — какие объекты работают, а какие нет. Он побывал в мечети, на базаре, на окраинах, понаблюдал за детскими площадками. Смотреть за жизнью снаружи, пусть и через экран телевизора, невероятно увлекательно.
Здесь же журналист добавил баллов в программную копилку соцответственности: рассказал, что люди неправильно носят маски, спросил граждан, почему они гуляют, а не находятся дома, рассказал, что Минздрав официально разрешил родителям «детей с аутизмом» выходить на прогулки, ведь «люди с аутистическими расстройствами» особенно тяжело переносят жизнь в четырёх стенах.
В сюжете #birgemiz рассказывают о докторах — заражённых, вылечившихся — в общем, о ситуации в больницах и не только. Опять говорят о надбавках врачам — от 300 до 800 тысяч тенге. Комментируют врачи — говорят, что дело не в деньгах, главное, чтобы никто не болел. Рассказали и о проблемах — из надбавок «выпали» санитары, диспетчеры и работники скорой помощи. В Мангистауской области местные власти не стали ждать решения Минздрава и поддержали врачей из городских бюджетов. А в Павлодарской области врачей поддерживают неравнодушные граждане. Другие предприниматели помогают нуждающимся продуктами. В общем, много хороших и интересных историй.
Неожиданно завершается эфир программы — Александр Трухачёв знакомит зрителей со своим псом по кличке Марс. Он ждал завершения эфира и теперь наконец-то идёт гулять. Милота. В общем, «7 кун» всё интереснее… Вот уж кому коронавирус пошёл на пользу!
«Аналитика», «Первый канал Евразия»
Выпуск начинается с трогательной речи ведущей о врачах. Каждый из них — герой, каждый вылеченный пациент — победа. Сейчас нужно их поддерживать, чтобы они смогли спасти нас.
Тема продолжается в сюжете про непростые будни докторов. Почти четверть заражённых в Казахстане — медики. Главный госсанврач РК Айжан Есмагамбетова рассказывает, что бессимптомное носительство — это страшно, оно быстрее передаётся. Корреспондент «Аналитики» пытается разобраться: как получилось, что врачи заражаются? Рассказала, что сообщения поступили из разных регионов, и некоторые уже наказаны. Что за сообщения? За что наказаны? Объясняют только потом — недостаточно средств защиты. Врач, чуть не плача, рассказывает, что детей не видела больше месяца, переживает, что они тоже могут заболеть, желает, чтобы всё поскорее закончилось. Сюжет очень трогательный, до слёз.
В сюжете «Железный занавес» корреспондент связался с казахстанцами из разных стран. Любительские кадры прогулок по городам, комментарии этих людей о ситуации в стране. В Канаде, к примеру, не только дали отсрочку по кредитам и ипотеке, но и запретили арендодателям выселять жильцов. В ОАЭ запрещён выгул домашних животных — теперь собаки гуляют на балконах. А девушка, которая переживает карантин в Гоа, рассказывает: она рада, что оказалась именно здесь, где всего шестеро заражённых. Получилось любопытно и тоже очень эмоционально — кто-то переживает за детей, которые остались в другой стране, кто-то — из-за того, что знакомые массово заражаются коронавирусом.
Блок не про коронавирус: ещё 24 человека задержали из-за конфликта в Кордае. «Потенциально это те, кто избивали и убивали людей, поджигали здания и машины». «Bek Air лишили неба» — то есть лётной лицензии. Другие новости не про пандемию вошли в один сюжет: в Карагандинской области упал истребитель, главного бухгалтера аэропорта столицы обвиняют в хищениях, главбух сельской школы в Атырауской области начисляла себе премии, в Павлодаре водитель такси избил попутчицу, которая отказалась платить.
Четыре препарата и три вакцины проходят исследования по эффективности против COVID-19. Это подводка к ещё одному сюжету о ситуации с коронавирусом в мире. Каннский фестиваль перенесён на неопределенный срок, во Франции дроны распыляют дезинфицирующие средства, в Японии опасаются, что погибших будет намного больше, в Южной Корее относительно спокойно — ежедневно не более 30 новых случаев, в Великобритании 99-летний ветеран Том Мур прошёл 100 кругов вокруг своего дома и собрал больше 13 миллионов фунтов на поддержку системы здравоохранения.
Apta, QAZAQSTAN
В программе Apta на этой неделе прозвучала фейковая новость. В сюжете-подборке о коронавирусе из Брюсселя, Анкары и Москвы московская журналистка сообщила, что некие жители Новокузнецка назвали новорождённого сына Ковидом. Но это фейк. Эта «новость» вначале появилась на сайте «Кузпресса». И авторы в самом тексте написали, что это первоапрельская шутка.
Когда сегодня казахстанские пользователи написали в соцсетях, что телеканал QAZAQSTAN сообщил фейковую новость, журналистка из Москвы извинилась в комментариях за ошибку. И написала, что, тем не менее, по её сведениям, в Москве есть родители, которые назвали ребёнка именем, связанным с коронавирусом. Но в сюжете-то речь шла про Новокузнецк.
После этого полный выпуск Apta за 19.04.2020 исчез с YouTube-канала QAZAQSTAN. Но отдельные сюжеты остались, и нам удалось их посмотреть.
Программа началась последних новостей о коронавирусе в Казахстане и шумихи вокруг возврата 42 500 тенге. Потом говорили о негативном влиянии пандемии на мировую экономику и перешли на скайп-интервью с политологом Айдосом Сарымом. Он перечислил, какие проблемы обнажил вирус в Казахстане. Оценил стратегические решения властей как правильные. Но, по его словам, само выполнение указаний властей выявило неподготовленность некоторых структур.
Главный санитарный врач Алматы Айзат Молдагасимова покинула свой пост. Алматинские врачи собираются с ней судиться. Эту новость в конце сопроводили видео, на котором ребёнок вместе с отцом пришёл в больницу, чтобы поздравить маму с днём рождения, и принёс торт. Мама работает врачом и домой возвращаться не может. Муж и сын говорили с ней через небольшое окошко. Трогательный момент, который наглядно показал, как тяжело сейчас приходится нашим медикам.
Эксклюзивным сюжетом в программе Apta стал материал об увеличении на 70 % продаж алкоголя. По крайней мере, такие данные привели руководители двух столичных супермаркетов. Герой сюжета — Кайрат — во время карантина стал больше выпивать. Есть комментарии продавцов, психолога, нарколога, полицейских, врачей. Рассказали (с комментариями от ВОЗ) о ситуации в странах Европы (там тоже стали много пить) и о запрете продажи алкоголя в некоторых странах.
Ещё один интересный сюжет программы — на тему киберспорта. Во время пандемии почти все состязания онлайн отменили, а киберспорт, наоборот, стал развиваться. Так что ставки стали делать именно на такие соревнования. Сюжет получился полным, внятным, с хорошими героями-геймерами, есть представитель Федерации киберспорта (он рассказал о его видах), экономист (говорил о положительном влиянии киберспорта на экономику), люди, которые делают ставки (не особо прибыльно, но есть чем заняться), психологов (надо думать и о здоровье, соблюдать режим). Но с цифрами в материале что-то странное. В сюжете корреспондент говорит, что оборот доходов от киберспорта в прошлом году превысил 1 млрд долларов, сейчас ежедневный объём в турнирах в мире доходит до 540 тысяч долларов. А ожидается, что в 2021 году прибыль от этой индустрии достигнет 180 млрд долларов. То есть что — за два года увеличится в 180 раз? К тому же, в сюжете не сказали, откуда взялись эти цифры.
Странным показалось и онлайн-интервью, которое авторы Apta взяли у эмигранта из Казахстана Медета Кенжебаева, который сейчас живёт в США. Он опубликовал видео с критикой «ленивых казахских парней» (это видео не показали). Так вот, в интервью, например, он сказал, что люди, которые просят помощи у правительства, — ленивые; мол, в США многодетные не митингуют. Далее: в Америке девушки работают на стройках, а в Казахстане здоровые парни на площади поджигают себя, облившись бензином. Даже если такое и было в нашей стране, может, стоило бы уточнить — где и когда? Ничего не понятно. Хотя, в общем, понятен посыл: в США лучше, чем в Казахстане. Но потом корреспондент задаёт вопрос про зарплаты — мол, в Казахстане есть семьи, которые живут на 100 тысяч тенге в месяц, и им не хватает, а как в Америке? Медет рассказывает: в Казахстане у тех, которые получают 100 тысяч тенге, в конце месяца остаётся 10-15 тысяч (откуда он знает?), а в США, даже если ты получаешь пять тысяч долларов, к концу месяца не остаётся почти ничего. Выходит, всё-таки в Казахстане лучше, чем в США? Но даже не это главное. Странно, что Apta беседует об экономике двух стран, таких разных по своему экономическому развитию(!), да ещё и с… установщиком антенн.
Мониторинг итоговых ТВ-программ казахстанских телеканалов проводится «Новым репортёром» на постоянной основе еженедельно и публикуется по понедельникам.
Новый фильм режиссёра-документалиста Каната Бейсекеева — о нью-йоркском безумце, пляшущем в нижнем белье на оживлённых тротуарах с призывами спасти планету. Возможно, картина «Проснитесь» поднимает не очень понятные казахстанскому зрителю проблемы и за две недели в YouTube набрала совсем небольшие просмотры. Это необычный для Бейсекеева фильм. И дело даже не в качестве. Пока я смотрел его, пытался угадать: какие цели преследовал режиссёр, берясь за эту работу.
Безумие как инструмент
Меня нельзя назвать ярым поклонником творчества Бейсекеева. Когда-то он выбрал беспроигрышный метод исследования Отечества через соотечественников на чужбине (и через чужеземцев на родине) и в этой глубокой колее увяз. Правда, с другой стороны, выбираться ему и незачем: это целая свободная ниша, отечественными режиссёрами неигрового кино осваиваемая без особого энтузиазма. Но хотел бы отметить, что интерес нашего зрителя к большому условно многосерийному бейсекеевскому исследованию кажется мне провинциальным. Мы любим примеряться к продвинутому Западу, а отсюда наше любопытство к историям героев, перемещённых из отечественного санатория-профилактория в высококонкурентные агрессивные общества. В этой системе ценностей устроиться дальнобойщиком в США, да и просто организовать свою жизнь, примостившись у нижней границы тамошнего среднего класса, вполне себе нестыдная мечта. И Бейсекеев, становясь летописцем маленьких трудовых эмигрантских подвигов и американских грёз, как-то облегчает свою задачу. Потому что в итоге у него часто получаются не размышления о феномене нового кочевничества и месте под солнцем своего народа, а агитация за общечеловеческие трудолюбие и способность адаптироваться к новым условиям на примере подвернувшегося под руку частного случая.
Так, смотря разные фильмы режиссёра, часто я не мог сам себе объяснить, почему автор выбирал того или иного героя: существенной их уникальность, имеющая смысл лишь в борьбе за быт, не оказывалась, а общая драматургия, бывало, подчинялась местечковой ситуации «нашего» в каком-нибудь «их» Техасе. Таким образом, творчество Бейсекеева местами имеет признаки вечного мотива «переезда из аула в большой город», вынесенные на следующую ступень развития.
Новый фильм режиссёра «Проснитесь» («Wake up») по-своему переворачивает эту бейсекеевскую игру.
Фильм «Проснитесь» — о жителе Нью-Йорка Мэтью Сильвере, экоактивисте, который выбрал своим инструментом безумие.
«Делай деньги!», «Нужно зарабатывать, как в последний раз!» — приговаривает Мэтью, постепенно увлекаясь собственной игрой, странно пританцовывая. Зритель пока не понимает, что это пародия на капитализм и общество потребления, но скоро он увидит, как герой устраивает перформансы на городских улицах, кружит в странных одеждах, надрывает голосовые связки, ловит удивлённые взгляды и, кажется, наслаждается этим.
В заголовке Бейсекеев называет Мэтью Сильвера достопримечательностью города. Нам трудно оценить, описывает ли эта оценка мнение только автора либо отражает некий коллективный взгляд извне. В Instagram экоактивиста 114 тысяч подписчиков — и я не знаю, достаточно ли это, чтобы быть признаком известности.
Мэтью движим мечтой «разбудить планету» и обратить внимание окружающих на глобальное потепление, а его клоунада (он сам так называет свои выступления) нужна, чтобы вдохновлять и менять сознание людей вокруг. Мы видим, как экоактивист в очередной раз бредёт по улице и ищет подходящее место для своего очередного перформанса. В центре города бродят толпы — о коронавирусе уже известно, но о последствиях пандемии ещё нет. Запечатлённая городская докарантинная толчея добавляет перца в ощущения — эти улицы скоро опустеют, мы-то уже знаем. Герой высказывает опасения, что на Земле грядут большие изменения.
Если фильм «Проснитесь» — об осознанном, интеллектуальном безумии как о творческом акте, то это слишком общее описание, подходящее, скорее, для искусствоведческого синопсиса, чем для ответа на вопрос, что может понравиться в этом фильме казахстанскому зрителю. Поэтому мне интересен другой вопрос — что заставило Бейсекеева показать нам эту чисто американскую зарисовку «не для реализации в странах СНГ» (как говорилось бы на этикетке, продавай я фильм на материальном носителе в магазинах). Этот фильм действительно нетипичен для казахстанского режиссёра, обычно играющего на зрительском чувстве родины. Потому что документальная лента об американце в Соединённых Штатах, который выступает перед американцами и поднимает проблему, интересующую скорее их американских ди каприо и обам, но не нас, озабоченных падающим спросом на нефть больше таяния ледников.
У меня есть три версии того, зачем Бейсекеев снял этот фильм.
Слава и экология
Возможно, новый фильм создавался и не для нас. Картина на английском языке (правда, есть субтитры) — о лохматом нью-йоркском активисте и глобальной экологической проблеме. И это, с точки зрения простейшей логики, может показаться попыткой Бейсекеева нащупать интерес западного зрителя, который способен задумываться об уровне мирового океана и благополучии его обитателей. Не исключаю даже, что выбор темы — признак обретения новых профессиональных амбиций создателями и желания «поиграть мускулами» в другой весовой категории.
Вторая версия (которая может даже не противоречить первой) — фильм создавался больше для фестивального употребления, потому что его гораздо легче, чем все предыдущие работы автора, отправлять за наградами, особенно на специализированные конкурсы, в том числе «экологические». Не вижу в этом ничего зазорного: если есть фестивали, должны быть и фильмы, которые на них отправляют. Тем более, в картине выдержан крепкий профессиональный уровень (привычный, впрочем) Каната Бейсекеева, а операторская работа и монтаж вообще одни из лучших в послужном списке его команды.
Но мне не нравятся эти версии. Поэтому остановлюсь подробнее на следующей.
Третья версия — Бейсекеев снимал фильм всё-таки для казахстанского зрителя и намеренно поднял целый ворох чуждых нам проблем, соорудив зеркало, в котором каждый может разглядеть свои меркантильность и удалённость от общечеловеческих забот. С этой точки зрения Мэтью Сильвер может показаться тем Дон Кихотом, в котором персонифицируется некая благородная идея, выпаренная, доведённая почти до безупречности и абсолюта, способная подчеркнуть саму иллюзорность безумия: кто больший безумец — обеспеченный прохожий, посмеивающийся над очередным дурачком на Таймс-сквер, либо живущий с родителями инфантильный мудрец, беспокоящийся о судьбе всей планеты? Повествование об осознанном безумии, которое иногда есть единственный шанс быть услышанным, дополняется образом бредущего на свою голгофу с картонным баннером вместо креста Сильвером — во время выступлений он будто распинает сам себя каждый раз, выставляя на обозрение свои горести и блаженную простоту.
И если Бейсекеев в других своих фильмах часто показывает цельных героев, обладающих полезными в современном мире качествами (иногда кажется, демонстрирует эти качества как пример), в некотором смысле Мэтью Сильвер воплощает развитие этой идеи. Потому что в смысловой формуле фильма безумие равняется крайней целеустремлённости на грани жертвенности: у экоактивиста нет ничего, кроме замысла, а его судьба (по крайней мере, так может показаться) полностью в ней растворена. При этом Мэтью не вызывает сочувствия, как и не вызывает восхищения, потому что неразгаданным остаётся вопрос истинных его целей: сосредоточены ли они на собственном театральном эгоизме либо на вере в то, что сознание людей и правда можно изменить, выступая вот так на тротуарах. Может быть, играя на публику, герой играет и в жизни? В фильме ответа на этот вопрос нет, но может ли он быть вообще? Важнее, что Бейсекеев не подвергает человеколюбие героя сомнению.
Если снять вопрос попадания в отечественную аудиторию, «Проснитесь» — очень качественно сделанный фильм. Отдельное внимание я хотел бы обратить на профессиональный уровень работы со звуком (кажется, каждый раз, говоря о работах Бейсекеева, упоминаю работу звукорежиссёра, которая всегда заслуживает похвалы). А что касается идей, то одна из них содержится в фильме независимо от разных моих версий, приведённых выше: можно по-разному относиться к экоактивизму, верить или не верить в глобальное потепление, но иногда важно задуматься об идеях высшего порядка, идёт ли речь о спасении человека или всего человечества. И пусть таких фильмов будет больше — потому что не всё решают просмотры.
Вместе с пандемией коронавируса на планете разгорается ещё одна пандемия — пандемия фейков. Её называют «инфодемией». Разнообразной информации по теме сейчас столько, что фейки буйно колосятся не только в мессенджерах и социальных сетях, но просачиваются порой и в серьёзные СМИ. Впрочем, такое случалось во все времена, и задолго до коронавируса. Медиакритик «Нового репортёра» Асем Жапишева выяснила, как медиа во всём мире борются с фейками на своих же страницах, и описала основные подходы к их исправлению и опровержению.
Стандарты Washington Post
За всю историю Пулитцеровской премии — престижной американской награды в области журналистики, литературы и музыки — был всего один случай, когда лауреата обязали награду вернуть. Это случилось в 1981 году с 27-летней журналисткой The Washington Post Джанет Кук. Она опубликовала в газете статью под названием Jimmy’s World («Мир Джимми») — трогательный репортаж о восьмилетнем героиновом наркомане по имени Джимми, чьи «тонкие, нежные детские ручки были исколоты иглами». История потрясла читателей, получила номинацию на Пулитцера, а мэр Вашингтона приказал полиции разыскать мальчика и помочь ему. Однако позже оказалось, что вся история — вымысел журналистки, и маленького Джимми не существует в природе. Кук вернула премию, уволилась из газеты и больше никогда не работала в журналистике.
Следующая статья фактически некорректна и выдумана автором. Подробный отчёт о том, как она была опубликована в The Washington Post, можно найти в статье Билла Грина, омбудсмена читателей газеты, опубликованной в The Post 19 апреля 1981 года.
Несмотря на то, что история обернулась крупным скандалом и позором для The Washington Post, текст Кук в оригинальном виде, но со специальной пометкой о том, что это фейк, можно найти на сайте газеты и сегодня. Размещение подобного «памятника плутовству», может, и выглядит контринтуитивным, однако прекрасно укладывается в политику и стандарты TWP. Редакция не позволяет себе удалять материалы с сайта. Вообще. В уже выпущенные материалы допускается вносить лишь исправления, а также информацию о том, что и когда было исправлено. В правилах издания говорится:
«Мы стремимся оперативно исправлять ошибки в материалах, опубликованных на цифровых платформах и в печати. Когда мы вносим исправление, уточнение или примечание редактора, наша цель — как можно яснее и быстрее рассказать читателям, что было неправильно, а что правильно. Любой должен быть в состоянии понять, как и почему ошибка была исправлена».
Пример The Washington Post, к сожалению, редок. Ни в Штатах, ни в Казахстане, ни во всём мире в СМИ нет универсальных правил и подходов к исправлению собственных ошибок. Существует несколько международных документов, описывающих принципы поведения — это Международные принципы профессиональной этики в журналистике, выпущенные ЮНЕСКО в 1983 году, и Международная декларация принципов поведения журналистов, принятая Международной федерацией журналистов в 1986 году. Однако оба документа носят лишь рекомендательный характер, а в законе «О СМИ» прописан порядок опровержений — и только. Владельцы и редакция сами решают, каких стандартов им придерживаться, а читатели — выбирая, читать то или иное издание, — по умолчанию соглашаются с этими стандартами.
Понятно, что если у издания нет возможности нанять дополнительный штат на проверку или обучить уже имеющихся людей, то ошибки будут совершатся чаще. Другое дело — решение о том, что с этим ошибками делать. Как блокировки интернета научили казахстанцев пользоваться VPN, так и резкий скачок фейк-новостей про коронавирус и громкие разоблачения всё больше образовывают читателей. Количество людей с базовой медийной грамотностью растёт, а значит, растут и требования к контенту. Соответственно, растёт важность репутации и доверия к изданиям. Это доказывает резкое падение трафика жёлтых новостных изданий на Западе, где читатель уже достиг определённого уровня понимания манипуляций и фейков. Поэтому для казахстанских изданий инфодемия может стать отличным временем для ревизии редакционных стандартов. Каких же подходов при исправлении ошибок придерживаются казахстанские и мировые СМИ?
Подход первый — открытость
Скриншот с Vласть.kz
Ряд редакций придерживается политики открытости в исправлении собственных ошибок. Свежий пример: заметка на сайте Vlast.kz «Казахстан изменил правила въезда для несовершеннолетних граждан Кыргызстана». У New York Times на сайте существует целый раздел, где публикуются корректировки и исправления в материалах. Такого же принципа придерживается и публичное BBC, и развлекательное Buzzfeed. Редакционные правила последнего, кстати, гласят следующее: «Когда ошибки в материалах не являются серьёзным нарушением редакционных стандартов, на этой платформе должно быть опубликовано исправление. Если ошибка является серьёзным нарушением редакционных стандартов, её следует немедленно признать и исправить, а в исключительных случаях удалить. Мы должны быть прозрачными в отношении любых внесённых изменений».
В российских «Ведомостях» существует «широко известная в узких кругах» «Догма» — принципы редакции. В ней прописан и алгоритм исправления ошибок: «Пункт 4.2. Любые фактические ошибки должны быть исправлены как можно скорее, но не раньше, чем мы до конца выясним, что было на самом деле. Суть любой поправки заключается в том, чтобы донести точную, правдивую информацию до читателя. Поправка всегда должна именно исправлять, а не давать одну точку зрения или просто докладывать о наших ошибках. Если журналист даёт мутную или половинчатую поправку, то он только создаёт себе дальнейшие неприятности».
Подход второй — замена, дополнение, переписывание
Некоторые редакции идут по пути замены одного текста другой, более точный. Так, например, поступила редакция Holanews.kz после публикации фейковой новости о том, что в США арестован создатель COVID-19 Чарльз Либер. Этот фейк уже появлялся в феврале в ряде украинских и российских изданий и был опровергнут фактчекерами. Тем не менее, фейк о Либере одновременно появился в целом ряде казахстанских СМИ, как частных, так и государственных — на телеканале Almaty.tv, Qazweek.kz, на сайте газет «Айкын», «Егемен Қазақстан», на Nurtv.kz. Из перечисленных опровержение и извинение перед читателями опубликовал только «Айқын».
Скриншот с aikyn.kz
Holanews.kz удалило оригинал материала и взамен выпустило другую заметку, с более корректной информацией. Главный редактор издания Гульнар Бажкенова, впрочем, прокомментировала ситуацию в своем Telegram-канале следующим образом (орфография и пунктуация оригинала): «Работать в новостях трудно. Сейчас разбираем ситуацию. В 19.51 корректор зачем-то выходит за рамки своей компетенции и кидает в редакционный чат ссылку на новость про «создателя» коронавируса. Я в 19.57 кидаю ссылку на англоязычный фактчекинг и прошу назавтра сделать лонгрид про ученого и про всю эту катавасию. Ситуация сама по себе очень интересная. Его задержали по подозрению в шпионаже на Китай, разработке вакцин, етс. Но журналист Мольдир Жумабаева, несущая вечернюю вахту, почему-то видит только ссылку корректора, игнорирует мою, и в 10.30, когда новостей уже нет, последней выдаёт вот эту. Вечером после 7-ми у нас в основном рерайт. Вот такой вам бэкстэйдж, кухня вечерних новостей». Кроме того, Бажкенова также привела в качестве доказательства два скриншота с редакционного чата. В этом случае любопытен факт раскрытия имени допустившего ошибку журналиста. Такое в СМИ встречается не так часто. В стандартах того же Washington Post на этот случай написано следующее: «Мы не приписываем вину отдельным репортёрам или редакторам (например, «из-за ошибки в отчётности» или «из-за ошибки редактирования»). Но мы можем указывать, что ошибка возникла в результате производственной ошибки или из-за того, что неверная информация пришла к нам из надёжного источника».
Подход третий: удаление или игнорирование
Этого подхода придерживается целый ряд как казахстанских, так и мировых СМИ. Например, в тех же Штатах у таких крупных медиа, как MSNBC, CNBC, ESPN и CNN, есть целые разделы с исправлениями, в то время как другое крупное издание — Fox News — не уведомляет читателей о том, что были допущены ошибки, просто удаляя материалы с сайта. Так же поступают и многие казахстанские СМИ.
Главный редактор портала Factcheck.kz Павел Банников считает, что практика удаления — некорретный подход к исправлению фактологических ошибок в материалах: «После публикации фейка о Чарльзе Либере подавляющее большинство попросту удалило материал с сайта, не принеся читателям извинений. В случае такой грубой ошибки нужно приносить извинения прямо на странице, где был фейковый материал. Как это сделал «Интерфакс», распространивший фейк о смерти Светланы Алексиевич. В случае менее значительных ошибок и/или неточностей редакция должна бы внести в материал апдейт, то есть уведомить читателей (опять же — на странице материала), что в нём были ошибки, а также желательно сообщить об этом на официальных страницах СМИ в соцсетях. Мы в Factcheck.kz выбрали такой путь, и я считаю, что он верный: доверие читателей — это главная ценность, а признание ошибок — это и есть путь к доверию».
Банников также отмечает, что в Казахстане вообще не распространена практика извинений перед читателями: «Навскидку из тех, кто на сайте приносил извинения читателям, вспоминается только Informburo.kz. То есть практика-то есть, но обычно извиняются перед фигурантами публикаций, когда есть риск получения судебного иска. Или извиняются так, что лучше бы не надо — с полным удалением статьи на сайте и невнятной «объяснительной» в Facebook. Не буду поимённо, все себя сами узнают. Что касается правок после наших фактчеков — то да, были случаи и есть. Как в том же кейсе Чарльза Либера, так и в других. Правда, чаще всего без извинений. Что, на мой взгляд, неверно. Ещё раз повторю: читатели — это не валюта и не трафик, это люди, для которых мы работаем и благодаря доверию которых живём».
А как по закону?
О том, что по этому поводу говорится в законодательстве Казахстана, мы спросили медиаюриста Ольгу Диденко.
— В законе «О СМИ» регулируется порядок опровержений в случае запроса, регулируется ли исправление ошибок в СМИ в Казахстане?
— Да, возможность быстро исправить помогает СМИ избежать претензий и судебных разбирательств, если была допущена техническая ошибка, некорректно указаны фактические данные — даты, наименования, фамилии, имена, должности и т. д., или журналист добросовестно заблуждался в том, что сведения, которые изложены в его публикации или сюжете, были достоверны на момент такой публикации. В этом случае работает право на ответ той стороны, чьи интересы затронуты такими ошибками. Это разные процедуры с правом требования опровержения. Право на ответ предполагает бесплатную публикацию ответа в СМИ той стороны, которая хотела бы исправить неправильно указанные сведения или другую информацию, если эти ошибки или неточности не были ранее исправлены самой редакцией. Но, понимая специфику работы СМИ, точно можно сказать: ошибки случаются, и довольно часто. Вопрос в быстром реагировании и исправлении, если редакция видит и понимает, что допущена такая ошибка. В таких случаях мы рекомендуем быстро исправить допущенную ошибку, не дожидаясь требования о публикации ответа.
— По вашему мнению, это надо как-то регулировать, или СМИ должны сами решать, как исправлять ошибки?
— В законе «О СМИ» уже разделены эти процедуры — право на ответ и право на опровержение. Они также разделены в международных стандартах. Но, конечно, всё, что касается регулирования журналистской деятельности — как и о чём писать, какие принципы разделять при этом, исправлять или не исправлять свои же ошибки, как проверять факты и как работать с источниками, — лучше обсуждать и принимать самим журналистским сообществом, не дожидаясь, пока все эти нормы внесут в закон и придумают дополнительную ответственность за их неисполнение. Мы всегда выступаем за расширение границ саморегулирования в журналистском сообществе, а сейчас это даже актуальнее, чем раньше.
И напоследок
Скриншот с Яндекс.Дзен-аккаунта informburo.kz
В Казахстане довольно часто с сайтов изданий пропадают и безупречные с фактологической точки зрения материалы. Например, интервью Айзат Молдагасимовой телеканалу Алматы, где она говорит, что одна из причин заражения врачей COVID-19 — их собственная неосторожность, исчезло с сайта (но осталось в кэше) после того, как врачи решили подать на чиновницу в суд.
Точно так же с сайта Informburo.kz исчез репортаж о митингах в Казахстане 1 мая 2019 года. Оригинал остался лишь в Яндекс.Дзен-аккаунте издания. Взамен репортажа по той же ссылке на сайт повесили пресс-релиз от МВД.
Эти случаи, впрочем, — тема для отдельного материала о «телефонной цензуре», широко распространённом, но всё ещё требующем тщательного изучения явлении в мире казахстанской журналистики.
Карантинные ограничения наложили свой отпечаток и на телевизионные рейтинги, которые в марте — благодаря значительно увеличившемуся количеству потенциальных телезрителей — уверенно поползли вверх. Радостнее всего сейчас, надо думать, новостникам, ведь вечерние выпуски редко могут соперничать с популярностью Леонида Якубовича. В сериальных предпочтениях сдвиг констатировать пока рано: криминальная драма российского производства в минувшем месяце благополучно соседствовала с индийской мелодрамой. Предлагаем обзор десяти самых популярных телепродуктов марта*.
1. Главные новости на Евразии (6,56**). 27 марта — когда госкомиссия по обеспечению режима ЧП объявила об ужесточении карантина в Алматы и Нур-Султане — у телеэкранов собралось рекордное число зрителей. Диктор «Евразии» хладнокровно отнял у жителей двух мегаполисов последнюю надежду: «Выйти из дома можно только в трёх случаях — на работу, в аптеку или магазин». Однако уже спустя несколько минут последовали духоподъёмные международные новости: афганских осуждённых старше 55 лет выпустят на свободу, стороны йеменского конфликта согласились прекратить войну, а в китайских городах заработали спортивные залы. Благие вести нашлись, в конечном счёте, и на родине: заёмщики ЖССБ получат 90-дневную отсрочку по платежам, а остальным, видимо, стоит по совету главы государства поскорее насладиться двухчасовым онлайн-концертом Розы Рымбаевой.
2. Новости КТК (6,51). Выпуск в преддверии отмены массовых мероприятий по всей стране в минувшем месяце стал для канала самым рейтинговым. Больше пяти минут длился репортаж с большой пресс-конференции, на которой главы четырёх министерств и один вице-премьер пытались убедить взволнованных казахстанцев в том, что речь не об общенациональном карантине, а о «профилактических ограничениях». Но усилия чиновников разбились о креатив журналистов КТК: в видеоверсии сюжет был обозначен как «Режим тревоги», а на сайте и вовсе озаглавлен как «Пятница, 13-е — точка отсчёта тотальных запретов». Последующие новости позитива тоже не добавляли: «кина не будет» и «тои подождут», сообщали безутешным зрителям корреспонденты канала. Лучиками света в выпуске стали только директор сети Magnum и глава управления общественного здоровья Алматы.
3. Новости КТК (6,41). 19 марта после традиционных «коронавирусных» новостей корреспонденты канала напомнили зрителям, что ровно год назад в этот день «в Казахстане сменилось высшее руководство». Кадры дипломатической хроники сменялись под закадровый голос Светланы Булатовой, сообщавшей, что за 30 лет республика прошла путь от «полной разрухи» до «острова стабильности». После минутного сюжета о роли Назарбаева в истории последовал другой — о выходе на свободу после 11 лет заключения Мухтара Джакишева. Та же минута понадобилась авторам, чтобы дать зрителям услышать его первые слова после освобождения, показать первое фото в кругу друзей и озвучить ту фантастическую сумму, которую экс-глава нацкомпании всё ещё должен вернуть государству. О вероятной политической составляющей дела на канале решили не упоминать.
4. «Подсудимый» (6,27). В марте зрители «Евразии» высоко оценили очередную детективную драму НТВ. Вышедший на экраны в 2019 году многосерийный триллер является адаптацией одноимённого южнокорейского фильма трёхлетней давности. Главный герой российской версии — «жёсткий и неподкупный» следователь — однажды просыпается в тюремной камере и узнает, что его обвиняют в убийстве жены и дочери. При этом он не может вспомнить, что происходило с ним в течение предыдущих четырёх месяцев. Последние воспоминания следователя связаны с делом об убийстве президента солидной компании. Создатели сериала утверждают, что постарались привнести в оригинальный корейский сценарий российские «краски, стилистику, интригу». Обилие отзывов в Сети намекает на то, что старания команды как минимум не остались незамеченными.
5. «Поле чудес» (6,14). Глобальная пандемия коронавируса, останавливающая экономики и подвергающая риску благополучие десятков наций, не смогла вытеснить из сердец казахстанских телезрителей любимое капитал-шоу. В марте программа заняла своё законное место в топе предпочтений с выпуском о пожарных. Любимец публики Леонид Якубович на протяжении эфирного часа занимался своими привычными делами — угощал детей конфетами, одаривал женщин цветами, принимал от игроков соленья-варенья и изображал удовольствие при виде своего «шоколадного» портрета. Игроки тем временем угадывали слова, чьи определения забывали ровно в тот момент, когда ведущий заканчивал зачитывать задание. «Воспалённый» карантином мозг выхватил из происходящего на экране лишь одну деталь: надетое на Якубовича одеяние сталевара подозрительно напоминало противочумный костюм.
6. Новости КТК (5,81). 25 марта главной новостью выпуска стало известие о двоих казахстанцах, которым удалось победить коронавирус. Показав, как министр информации и общественного развития Даурен Абаев от лица всех соотечественников благодарит медиков, информационная дирекция канала продолжила развивать «коронавирусную» тематику. Последняя — судя по некоторым сюжетам выпуска — начинает себя исчерпывать. «66 морских пехотинцев травят тараканов в Актау» — именно в такой анекдотичной манере на канале озаглавили сюжет о состоянии некоего городского медучреждения, куда поместили на карантин наших сограждан. Какое отношение к медорганизации имеют пехотинцы, опрыскивающие скамейки на набережной, так и осталось невыясненным. Представитель местной власти и вовсе заявил корреспондентам, что тараканы есть и дома у недовольных.
7. Главные новости на Евразии (5,5). Выпуск от 17 марта ожидаемо начался с новостей вокруг ситуации с коронавирусом в республике. Ознакомив зрителей со всеми «обновлениями» по теме и заверив, что ажиотажа в магазинах известной продовольственной сети нет, диктор обратился к другим проблемам. На 25-й минуте выпуска он, в частности, напомнил, что сейчас законодатели обсуждают с общественниками поправки в закон о митингах. Сюжет, к слову, вышел довольно неказистым: по какой-то причине авторы решили не раскрывать позиции сторон, а сделать акцент на самом факте диалога. В содержание беседы зрителей не посвятили и в духе образцового пресс-релиза лишь привели восторженные отзывы некоторых действующих лиц. «Как всегда, мы совместно с гражданским обществом постараемся учесть максимальный спектр замечаний», — заверил спикер Мажилиса Нурлан Нигматулин.
8. «Аналитика» (5,22). Итоговые информационно-аналитические программы в месячных топах — редкие гости. В этот раз такой успех информационной службы «Первого канала Евразия» обусловлен, разумеется, царящей в стране неопределённостью на фоне распространения коронавируса. Уже на пятой минуте выпуска ведущая Альмира Кульмухамедова попыталась успокоить аудиторию: «На фоне общемировой статистики по заболеваемости и смертности от коронавируса текущие показатели Казахстана, на наш взгляд, говорят о том, что многие упреждающие меры в нашей страны были приняты вовремя и в нужном объёме». Подробности этого самого «объёма» были проанализированы в последующих сюжетах, однако телевизионный формат едва ли позволил зрителям за несколько минут по-настоящему разобраться в специфике принимаемых правительством мер по разным направлениями.
Kinopoisk.ru
9. «Мир Юрского периода» (5,07). Не прошло и полугода с последнего раза, когда этот художественный фильм с подачи НТК попадал в десятку самых рейтинговых телепродуктов месяца. В этот раз американская научная фантастика 2015 года собрала у экранов больше зрителей, нежели в октябре прошлого года — видимо, в карантинных условиях интерес к альтернативным мирам естественным образом возрастает. «Мир Юрского периода» — четвёртая картина об оживлённых человеком динозаврах. Как писал для «Медузы» кинокритик Антон Долин, фильм представляет собой «идеальный аттракцион, роскошную виртуальную симуляцию приключений, где много динамики, но практически отсутствует какой-то собственный смысл». Начало этому циклу фильмов положил в начале 1990-х Стивен Спилберг, взяв за основу бестселлер Майкла Крайтона «Парк Юрского периода».
10. «Кулфи» (5,03). Индийский сериал о маленькой талантливой девочке Кулфи показал (и продолжает это делать) своей аудитории телеканал «Астана». Драма вокруг главной героини закручивается из-за нежелания матери развивать тягу дочери к музыке, а виной всему — обида на бросившего семью отца, который тоже прославился своим вокальным даром. Тем временем, жена брата Кулфи намеревается любым способом обогатиться за счёт подающей большие надежды девочки, а та лишь мечтает познакомиться с собственным отцом вопреки нежеланию всех окружающих. Мелодраматические хитросплетения, растянувшиеся почти на 500 серий, — именно то, что наверняка способно заставить вынужденных сидеть в четырёх стенах казахстанцев окончательно отрешиться от пугающей реальности. Для «Астаны» же популярный индийский сериал в марте стал билетом в клуб каналов-лидеров телесмотрения.
* ТОП-10 основан на данных Kantar (TOO «TNS Central Asia»).
** Рейтинг — потенциальная аудитория программы, выраженная в процентах от общего числа жителей страны, имеющих телевизор. Имеет принципиальное значение для рекламодателей.
Все использованные иллюстрации —скриншоты программ с официальных сайтов телеканалов и YouTube.
17 медиа Казахстана объединились, чтобы продвигать ресурсы, привлекать рекламодателей и одновременно снизить расходы на юридическое и сервисное обслуживание. Возможность создать такую медиаплатформу обсуждали несколько месяцев. К активным действиям подтолкнули пандемия и новые условия, в которых живут СМИ.
Собственник и редактор аналитического онлайн-журнала Exclusive.kz Карлыгаш Еженова каждый день получает десятки сообщений в редакторский чат. Коллеги из разных регионов рассказывают о финансовых проблемах, рекламодатели приостановили контракты, где-то газеты перестали печатать или сократили тиражи, выпуски, не хватает денег на заработную плату. Чат появился в декабре прошлого года, когда Карлыгаш предложила создать единую медиаплатформу, чтобы разные редакции совместно развивали свои ресурсы, привлекали рекламодателей и одновременно оптимизировали расходы — например, на создание и продвижение контента или юридические услуги.
— Идея эта появилась из-за того, что я испытываю такие же проблемы, как и любое независимое издание, не получающее госзаказ. В декабре мы провели офлайн-встречу редакторов порядка 20 изданий из разных регионов и определили общие задачи. Нужно постоянно развивать ресурсы, обеспечить юридическую защиту наших интересов, делать совместные проекты и привлекать рекламодателей. Мы планировали постепенно собирать единомышленников, но коронавирус и ситуация, в которой оказались СМИ, ускорили все процессы.
Пока медиаплатформа неформальная. Карлыгаш предполагает, что объединение создаст некоммерческую организацию, которая будет привлекать гранты на развитие медиа и агенство для работы с рекламодателями. Для клиентов сформируют пакеты с возможностью выбрать регионы и СМИ. Центр продаж будет координировать взаимоотношения медиа и рекламодателя.
— У каждого из наших медиа были свои коммерческие проекты, и мы видели, что размещать рекламу в регионах, в нишевых медиа дешевле и эффективнее, чем на крупных агрегаторах, где она просто теряется, — говорит Еженова.
У казахстанских негосударственных медиа было несколько попыток объединения для привлечения рекламодателей. Независимые региональные станции пытались выстроить общую сетку вещания и сформировать единый рекламный пул.
— При поддержке Internews несколько лет назад компания TNS провела замеры аудитории. Семь региональных телеканалов были объединены в пул, настроено программное обеспечение по управлению рекламой. Её размещает сейл-хаус International Media Service, — рассказывает менеджер по стратегическим проектам Internews в Центральной Азии Ержан Сулейменов. — Мне кажется, нужно понимать, что меняется сама структура медиапотребления и взаимодействия аудитории с рекламой. Люди перестают различать, где и что они видели, ограничивают рекламу. И все эти показатели нужно замерять и искать новые решения.
В 2013-14 году для совместной продажи рекламы объединялись казахоязычные сайты. Компания Qazaq media на основе платформы Edotion использовала скрипт, который позволял автоматически размешать рекламу. Директор самого посещаемого казахоязычного ресурса Baribar.kz Ербол Серикбай вспоминает:
— Реклама принималась на разные площадки и везде размещалась, потом были выплаты пропорционально просмотрам и кликам на каждом сайте. В какой-то момент рекламы стало мало, и компания закрылась. Сейчас мы работаем, по сути, по такой же схеме с агентством TDS.media на системе EdFox.
Специалист по медиакоммуникациям Нуркен Халыкберген отмечает: многое зависит о того, какой рекламный продукт предложат медиа.
— Что будут продавать? Баннеры? Видео? Аудио? Мы знаем, что этот формат рекламы, мягко говоря, не работает в интернете. Потребитель, если что-то хочет, то он минует баннеры, просто гуглит или заходит в Яндекс, находит то, что ему необходимо и, соответственно, покупает. Если рассуждать с точки зрения предпринимателя, заказчика, нужно показать, как эта реклама будет работать. Для владельцев медиа — да, это дополнительный способ монетизации. Почему нет.
Среди медиа, которые поддерживают идею объединения, есть как региональные площадки — например, холдинги «Уральская неделя», «Костанайские новости», — так и национальные ресурсы. Есть медиа, которые делают контент на двух языках, казахском и русском.
— Мне кажется, что проекты в синергии сейчас интересны медиа по двум причинам. Во-первых, рынок сильно «поджался», все видят, что идёт снижение рекламы.
Во-вторых, в целом ситуация в стране изменилась после 19 марта 2019 года. Выросла аудитория СМИ, раздвинулись границы возможностей для медиа. До этих пор были какие-то иллюзии, что привлечём какой-то госзаказ или какого-то спонсора. Но сейчас высокая конкуренция, а нам нужна стратегия «маленьких побед».
Чтобы люди почувствовали, что они зарабатывают на нашей платформе, — говорит Еженова.
За неделю о желании присоединиться к платформе Карлыгаш написали ещё порядка 10 редакторов. Пандемия, режим ЧС, из-за которых снизились рекламные бюджеты, а газеты были вынуждены приостановить или ограничить печать, сделали то, чего раньше не могли добиться энтузиасты. Главное, чтобы желание синергии не закончилось вместе с изоляцией.
Наверное, Навруз 2020 года стал в Узбекистане первым праздником без открытия новых линий метро, мостов или памятников. Да и людей на улицах оказалось не так много — виной всему пандемия коронавируса. Начиная с 20 чисел марта ситуация всё больше обострялась, ежедневно правительство вводило новые меры для борьбы с распространением COVID-19. Медиакритик «Нового репортёра» Дарина Солод изучила публикации о коронавирусе в медиа Узбекистана на русском языке.
Хроники коронавируса в Узбекистане
Новости об угрозе коронавируса в узбекистанских СМИ начали появляться ещё в январе. Правда, когда 25 января Китай объявил о вспышке коронавируса в 25 провинциях, информация была сдержанной — сообщения о новом типе вируса COVID-19 и его опасности. Однако ВОЗ тогда ещё не объявила ситуацию чрезвычайной.
В СМИ Узбекистана, если дело не касалось страны, новости носили обзорный характер. Практически весь февраль был посвящён теме эвакуации граждан республики из стран группы риска и помещения их на карантин. Новостные агентства отрабатывали повестку — новости про COVID-19 появлялись регулярно, а ради трафика события и информация по ним разбивались на множество маленьких публикаций и выдавались читателям порционно. Так, например, произошло с пресс-конференцией премьер-министра по ситуации с пандемией.
Кардинально всё изменилось тогда, когда «пал» Казахстан. В тот же день, когда пришла новость от соседей, в узбекистанских Telegram-каналах и малоизвестных блогах начали появляться новости, что правительство скрывает от людей правду, а на самом деле в стране — сотни заразившихся.
Гром грянул 15 марта, когда в Узбекистане обнаружили первого больного с коронавирусом. И постепенно в СМИ всё реже стали появляться тексты, не касающиеся пандемии, а информация о каждом новом заразившемся в первые дни выдавалась отдельной новостью. Так, если в день заражалось 10 человек, выходило 10 новостей с незначительными различиями в деталях.
Основным источником информации в период карантина стал Telegram-канал правительства «Коронавирус Инфо», в котором публиковалась основная информация, связанная с распространением вируса в стране. В первые дни канал сообщал важные новости о принимаемых государством мерах. Сейчас информации там слишком много, и трудно найти что-то по-настоящему значимое.
Ещё одним важным источником информации стало издание Gazeta.uz, которое и до инфодемии отличалось серьёзной проверкой источников и фактов. Это правило позволило изданию стать одним из самых авторитетных в своём сегменте. Однако и у «Газеты» не обошлось без казусов — прошлой ночью издание опубликовало у себя якобы открытое письмо первой пациентки, заболевшей COVID-19. А утром текст таинственным образом исчез с сайта. И это не первый случай, когда с его страниц пропадают новости и тексты. И редакторы не объясняют своей аудитории, почему это происходит.
Скриншот отрывка из открытого письма, Telegram-канал Doctor Boltaev
Фейки, слухи и ошибки
Пандемии и эпидемии — благодатная почва для разного рода слухов, фейков и теорий заговора. И Узбекистан не стал исключением.
Помимо основного канала о коронавирусе, чиновники страны решили создать канал «Antifake.uz» — для борьбы с фейками. Задача канала благородная — перечислять уже существующие фейки, разоблачать их. С исполнением не всё так гладко. По факту на канале публикуются только фотографии фейков с подписью, что это неправда. Мифы канал не развенчивает, дополнительной информации не публикует. Фотографии из соцсетей чередуются с постами с предупреждениями: за распространение фейков накажут. С недавних пор в Узбекистане это может караться штрафом от 66 миллионов сумов (примерно 6700 долларов) или лишением свободы на срок от трёх лет. Но это мало помогает в борьбе с постоянными новостями о конце света, выплатах от государствах и сиренах, которыми власть будет загонять людей домой. Да и СМИ иногда ошибаются и допускают промахи.
Издание Repost.uz вырвало из контекста высказывание эксперта Михаила Фаворова, чем вызвало недовольство специалиста. Ему приписали слова о том, что исрык помогает при коронавирусе. Пост разошёлся не только по Узнету, но попал и в Рунет. Сам Фаворов прокомментировал ситуацию так:
«Конечно, вранье, у меня запись есть 🙂 обсуждали, что может быть объяснением низкой заболеваемости в регионе. Кроме всего прочего, климат, мало самолётов, быстрое реагирование, МИНИСТР сказал, а, может, трава, про которую писал Авиценна. Ну вот и всё! Фаворов сказал!»
Провал в работе с источником допустили сразу два ресурса — Kun.uz и Daryo.uz. Оба, ссылаясь на неких китайских учёных, опубликовали новость, что коронавирус обнаружен у 15 китайских кошек. Далее рассказывалось, что животные могут быть переносчиками вируса. После замечаний от коллег, а также демонстрации доказательств и заявлений ветврачей оба издания удалили публикации с сайта.
Но в целом больших информационных проколов в узбекистанских СМИ не наблюдалось.
Коронавирус наглядно показал, что в Узбекистане есть проблема с защитой личных данных. Имена и фамилии заболевших стали достоянием общественности, после чего сами заболевшие стали жертвами травли.
Ситуацию не исправило и высказывание министра здравоохранения Алишера Шодмонова. В своем заявлении чиновник обвинил инфицированных в том, что они «заражают население», и назвал их преступниками. Цитаты министра опубликовали практически все издания страны. Издание UzNews выделило цитату о преступлении, посчитав это обвинение самой важной частью новости.
Скриншот со страницы uznews.uz
Из жанров — только новости
Практически вся информация о COVID-19 из СМИ на русском языке — однообразна. Почему? Может, из-за критически малого количества СМИ в стране? Да и из тех большинство специализируется на новостях. И все эти новости одинаковы на всех ресурсах. Не важно, куда зайдёт читатель, будь то издание на русском или узбекском языке, он увидит везде одну и ту же информацию.
Конечно, какие-то попытки делать контент разнообразнее предпринимаются. Так, например издание Spot.uz, специализирующееся на теме бизнеса, рассказывает о вирусе с точки зрения экономики. С апреля здесь ввели рубрику «Трансляции», где рассказывают о том, как живёт бизнес, и строит предположения, что будет дальше. Но практически все герои рубрики уже не раз мелькали в интервью и рассказывали и о себе, и о своём деле.
В Gazeta.uz публикуют колонки экспертов о проблемах, которые возникают в Узбекистане из-за вируса. И это единственное из всех медиа страны, которое добавило на сайт отдельный раздел «Коронавирус», что делает поиск удобнее. «Анхор» проверяет советы из интернета и говорит со специалистами о том, как выжить на карантине.
Однако жанровое многообразие всё равно остаётся недостижимым. В Узбекистане на русском языке нет СМИ, специализирующихся на экологии, для женщин, родителей или, скажем, медиков. И нет экспертов, которые могли бы освещать проблемы COVID-19 в разных сегментах и под разными углами. Поэтому остаются новости, которых в последнее время становится всё больше, и все они превращаются в информационный шум.
И о выживаемости
Пандемия повлияла на СМИ не только в плане контента — многие издания остались без средств к существованию, так как рынок рекламы существенно сократился. Кроме того, многие рекламодатели также остались без работы, а значит, действие контрактов остановилось. Одна из самых популярных печатных газет страны, «Даракчи», оказалась на грани закрытия.
Медиа, как и все остальные компании, находятся на самоизоляции, и их сотрудники не могут выходить из дома. Исключения единичны. Однако некоторые при этом стараются поддержать бизнесменов. Издание Repost.uz проводит акцию: если компания делает что-то ради всеобщего блага, СМИ даёт рекламу этой компании бесплатно. Чуть позже эту инициативу подхватила Gazeta.uz.
Издания Узбекистана освещают события вокруг пандемии коронавируса довольно сухо, не впадая в крайности и не провоцируя панику. Жаль только, что за новостями о COVID-19 и попытками призвать людей сидеть дома СМИ упускают из виду следующее: несмотря на карантин и сложную ситуацию, главная задача медиа — быть беспристрастными и мыслить критически. А значит, иногда задавать неудобные вопросы. И именно этого в узбекистанских СМИ сейчас остро не хватает.
Обзорный материал о том, как сейчас освещают тему коронавируса на узбекском языке, готовится.
На заключительном вебинаре Internews из серии «СМИ в эпоху коронавируса» мы обсудим, как небольшим редакциям выживать и развиваться в условиях пандемии.
Откуда взять деньги? Как зарабатывать, когда рекламодатели сокращают бюджеты? Можно ли найти другие источники дохода?
Поговорим об этом 17 апреля в 3:45 PM — 5:30 PM по Новосибирску (14:45 — 16:30 по времени Нур-Султана).
О чём писать региональным изданиям? Какие темы могут привлечь аудиторию на местном уровне? Что делать, чтобы не стать «Вестником коронавируса»?
Участники:
• Александр Богомолов, директор проектов Internews, медиаконсультант
• Artyom Liss, редакционный советник и менеджер программ Internews
