28 января — Международный день защиты данных (англ. Data Protection Day / Data Privacy Day). Его цель — повышение осведомлённости и информирование о лучших способах защиты данных.
«Новый репортёр» собрал полезные ссылки и инструменты — они помогут вам лучше контролировать информацию, которой вы делитесь онлайн.
1. Личный кабинет Google. Здесь собраны данные Google-сервисов, с которыми связан ваш аккаунт, — почта, YouTube, Google+, фото, Play Маркет. Очень удобно контролировать информацию и анализировать статистику.
Именно здесь можно проследить, какими сервисами и настройками Google вы пользуетесь — аккаунт Google, диск, календарь, устройства на Android, Google Play, YouTube.
Обратите внимание на раздел История приложений и веб-поиска. «Вы сами выбираете, чем делиться с Google», — действительно ли вы хотите, чтобы ваши поисковые запросы, места, которые вы посетили, и так далее, были сохранены?
Сохранённые пароли. Инструмент, с помощью которого сохраняются имена пользователя и пароли к сайтам, на которые вы когда-либо входили из Chrome и Android. Обратите внимание: функцию сохранения паролей приложений и сайтов в аккаунте Google можно отключить здесь же.
Приложения, связанные с аккаунтом. Очень часто мы регистрируемся на тех или иных сервисах, указываем почтовый адрес и забываем об этом. Этот сервис даст полную картину сторонних приложений, у которых есть доступ к вашему Gmail-аккаунту.
Сервис Google на всякий случай создан для того, чтобы система знала, что делать с письмами, фотографиями, документами и другими данными из вашего аккаунта, если вы вдруг перестанете им пользоваться.
Какая именно и как используется информация из вашего аккаунта в Facebook, описано в этом разделе.
Чтобы проверить свои данные на Facebook (например, недавние действия), перейдите в раздел ваша информация на Facebook в настройках.
В этом разделе в настройках доступны следующие инструменты и ресурсы:
Просмотреть мою информацию — это сводка ваших данных на Facebook, которую можно в любой момент увидеть в одном месте. Мы разделили эти сведения на категории, чтобы вам было проще найти нужную информацию.
Скачать информацию — это инструмент, позволяющий скачать копию ваших данных на Facebook.
Журнал действий — это история действий в вашем аккаунте Facebook.
Управление информацией — это инструмент, позволяющий управлять вашей информацией на Facebook и находить ответы на распространённые вопросы.
Деактивация и удаление — это инструмент, позволяющий навсегда удалить аккаунт Facebook и информацию в нём.
Есть такой канал и есть такие новости: иногда оба этих факта становятся открытием. А если серьёзно, то ещё 10 лет назад программу новостей можно было увидеть практически на каждом канале. Не все они сохранились (и каналы, и программы). Но кое-где уцелели. Например, на канале СТВ. Несколько его новостных выпусков посмотрела медиааналитик «Нового репортёра» Алия Нагорнюк и постаралась ответить на вопрос: и что же за новости в этой программе?
Царство канцелярита
Как только после заставки в новостях СТВ возникает образ ведущего, испытываешь положительные эмоции, потому что на экране — не лощёный напудренный юнец и не гламурная дива без мысли в глазах, а человек, так сказать, с жизненным опытом и потому вызывающий доверие. На ВВС и CNN, кстати, возраст не помеха. Хью Эдвардсу — под шестьдесят, Кристиан Аманпур — 62 года, Элисин Камерота моложава, конечно, но…
Итак, на экране появляется Максим Ковтун. На этом всё и заканчивается, интерес улетучивается, и ты рискуешь погрузиться в объятия Морфея. Потому что дальше происходящее можно назвать одним словом — СКУКА!
«В эфире «Панорама дня». В студии Максим Ковтун». Практически без паузы, приличествующей представлению и концу предложения, ведущий без особого интонирования начинает читать новости. Но его впору пожалеть. Ведь темп, мелодику речи, какую-никакую эмоциональность задаёт содержание, которое нацеливает на одно — борьбу со сном.
К примеру, в материале о китайском вирусе: «В результате вспышки заболевания новой коронавирусной инфекции с декабря прошлого года в Поднебесной зафиксировано уже около 200 больных, в том числе три случая со смертельным исходом. Есть факты завоза вируса в Японию и Таиланд. В связи с этим санврачи за два месяца проверили свыше 13 тысяч человек, прибывших из Китая». Конечно, после такого сообщения хочется просто убежать от телевизора куда-нибудь подальше. И дело не в вирусе, а в мёртвом канцелярском стиле изложения.
Это основная особенность того, что предлагают в эфире СТВ и называют новостями. Из пресс-релизов, чиновничьих ресурсов, отчётов, речи всякого рода управленцев и бог знает из чего ещё целыми блоками, изобилующая канцеляризмами, сокрытая целыми пластами мёртвых определений, наименований, статистических данных информация льётся на несчастного зрителя (если он, конечно, остался у экрана). И так написаны практически ВСЕ материалы. Предложения в них непомерно длинны — до 25 и больше (!) слов. Рекомендация — 12-14 фонетических слов (то есть без служебных — всяческих предлогов и простых союзов). И ни в одном материале «Панорамы dня» (смешно выглядит, да? зачем в новостной заставке латинская D вместо «Д»?) я не нашла зачина (лида, ударной фразы).
Лишние слова
Когда изо дня в день смотришь новости СТВ, такое ощущение, что это какой-то озвученный правительственно-административный ресурс. Причём информация повторяется: сначала текст редакции, а потом развёрнутое чтение документа.
«Президент Касым-Жомарт Токаев посмертно наградил полицейского из Костанайской области Дархана Базарбаева.
«За мужество и самоотверженность, проявленные при исполнении служебного долга, наградить орденом «Айбын» ІІІ степени Базарбаева Дархана Сериковича — полицейского Отдела полиции Костанайского района Департамента полиции Костанайской области Министерства внутренних дел (посмертно), — сообщается в указе. Трагедия произошла в городе Тобыл Костанайской области…»» Прямое цитирование указа, конечно, излишне. Название административно-территориальной единицы прозвучало четыре раза. Тавтология, которую я называю лексическим бессилием, в изобилии.
«С таким запросом к министру труда и соцзащиты населения сегодня обратились депутаты. На пленарном заседании депутаты Мажилиса также одобрили международное соглашение с Бразилией». Синонимическая замена на местоимение «они» настолько очевидна.
«Айман Сарсенгалиева также отметила рост проектов по всем программам гарантирования на 38 %. По её словам, рост проектов связан с пересмотром стратегий в 2017 году».
Ах, какая тема — о запрете экспорта мяса! Многослойная, с колоритными героями из глубинки, и ирония тебе тут, и сарказм — из категории «Хотели как лучше, получили как всегда». Мамытбеков сам в этом признаётся. Так нет же: «Свои доводы они представили в ходе пресс-конференции».
«Запрет на экспорт живого скота будет действовать полгода. Срок может быть продлён после проведения соответствующего анализа о том, как запрет повлияет на ситуацию на внутреннем рынке мяса». Какой рефлекс срабатывает? У меня тоже. Речевая немощность налицо. Казённый язык умерщвляет тему, и даже видео с коровками и овечками не спасает. Надо сказать, что чиновники, речь которых мы обычно подвергаем критике, в этом сюжете просто цицероны по сравнению с журналистами.
Вот говорит Асылжан Мамытбеков: «Почему продают именно в живом виде? Это что означает? Это означает, что мясокомбинаты не могут конкурировать с перерабатывающей промышленностью этих стран, которые дают цену выше. Почему? Потому что мы запретили экспорт шкур… Хотели как лучше, получили как всегда…» И дальше председатель Мясного союза просто, доходчиво, логично говорит о положении вещей. Зачем оставлять огромный синхрон с говорящей головой, если можно перекрыть его сочной картинкой?
Точно такая же ситуация и с сюжетом о краже лошадей и ограблении.
Дмитрий Демидов, начальник управления криминальной полиции, в деталях, просто в жанре детектива, рассказывает, как были совершены преступления. Синхрон очень длинный, но с деталями и хронологически выстроен — грех просто не взять за кадр.
Действие в сюжете (по законам драматургии) — главная составляющая. Синхрон лишь его поясняет или дополняет. А не наоборот, как у журналистов СТВ. Лицезреть милицейского чина или чиновника в новостях больше минуты скучно. Или в кадре — бубнящая судья (убийство несовершеннолетнего) — 43 секунды. Хочется динамики и видео, наконец!
Кстати, о нём. Картинка не отличается разнообразием. 50 процентов видео (а то и больше) — зал заседаний или кабинет. Иногда оно разбавляется оперативкой соответствующего качества, собственной операторской работы очень мало.
Объяснить это просто. Тематика узкая: заседание правительства или парламента, брифинги, встречи официальных лиц. А тут другого видео и не надо. Мастеровитые журналисты вычленяют актуальные темы, лишь вскользь указывая на информационный повод. К примеру, брифинг санитарного врача. Можно же обновить свою же информацию, сообщить новые данные: куда ещё проник вирус, каковы меры изоляции в Китае — и дать синхрон Бекшина. Иногда мы «пляшем» от обратного. Попало в руки интересное, захватывающее или даже пикантное видео — используйте. Вот, к примеру, кадры с полицейским, которого сбивают и тащат на капоте. Как ярко об этом можно рассказать, если полюбопытствовать, как зовут полицейского и кто нарушитель. Но мы получаем очередной текстовой «кирпич».
(Не)одинокие старушки и прочие (не)лингвистические казусы
Даже рассказывая о детской проблеме, журналист не отходит от принятого на канале стиля изложения.
«Реализацию документа сегодня обсудили депутаты Мажилиса на встрече с представителями госорганов. По словам парламентариев, новый механизм контроля будет отличаться тем, что теперь с ребёнком, который совершил правонарушение, оказался сиротой или попал в другую непростую ситуацию, будут работать не только полицейские, но и врачи, психологи и другие службы». Они работали с трудными детьми и до принятия документа.
Там всё подробно и понятно депутат рассказала, не журналист. Хочу добавить, что в одном перечислительном ряду не могут быть «врачи, психологи» и «службы». Вообще, конечно, ошибок много, да и лингвистических казусов хватает. И не лингвистических тоже.
«Автомобилисты… выбираются из заснеженной ситуации». Замело, видать, ситуацию-то…
«По словам коммунальных служб города…» Послушать бы, как они говорят — хором, что ли?
На взлётно-посадочной полосе «были установлены бетонные покрытия». Устанавливают, например, вышки, опоры линии электропередачи — то, что вертикальное положение имеет. Страшно подумать, как будут взлетать самолеты.
«Также широкое освещение произведений Абая и аль-Фараби будет происходить на центральных улицах, в торговых центрах и парках…» В рупор, что ли? И как можно «освещать произведения»?
В сюжете о волонтёрах автор пишет: «Вместе со студентом одинокой старушке оказывают помощь ещё двое ребят» (почему бы не сказать просто: помогают?). И далее: «Женщина переехала в областной центр, чтобы чаще навещать свою дочь». Так одинокая она или нет?
Правда, в этом сюжете есть какая-никакая драматургия и герой, и материал хорош на «закрывашку». Это предусмотрительно, интеллигентно и психологически оправдано. Такие сюжеты-зарисовки смягчают общее впечатление о выпуске, уравновешивают его — блок криминальной информации довольно весом. Иногда выпуск завершают заказным сюжетом. Так делают и редакторы СТВ. Но не всегда. Одна из программ заканчивается криминальной информацией о браконьерах с соответствующим видео — на сон грядущий, как говорится.
Китайский город Ухань сейчас во всех информационных лентах. Здесь в декабре 2019 года была зарегистрирована вспышка пневмонии неизвестного типа. Специалисты установили возбудителя болезни — это коронавирус 2019-nCoV. Чем больше упоминаний города Ухань, тем больше вопросов: как правильно склонять название китайского города? «Новый репортёр» разбирался в теме.
Сайт Грамота.ru указывает, что писать и говорить нужно так, как будто название города — женского рода. То есть в Ухани, об Ухани и так далее. Сотрудники «Грамоты» ссылаются на словарь имён собственных. Но с этим не согласны специалисты по китайскому языку.
Научный сотрудник Института языкознания РАН Николай Воропаев объясняет:
«Какие-то топонимы давно стали известны в России, а какие-то — только недавно и очень неожиданно. И тут проще обратиться к традиции. Принимать решение по аналогии. Конечно, у тех, кто связан как-то с Китаем, огромный город Ухань, — этот топоним давно на слуху. И он у нас в голове мужского рода, наверное, потому, что мы учили китайский и отталкивались от слова «город», центр провинции.
Недавно я увидел в новостях, как Ухань был представлен в женском роде, было написано: «в китайской Ухани», для меня это звучало забавно. Скорее всего, это наши люди, опять же по традиции и аналогии, так написали, ведь у нас все подобные топонимы женского рода: Назрань, Оболонь (в Назрани, в Оболони), Волынь. Поэтому ничего преступного вроде бы в этом нет. Так как люди раньше не сталкивались с прочими китайскими топонимами. И по аналогии, опять же, так восприняли китайский топоним Ухань, он у них в голове прозвучал в женском роде.
Скриншот «Концевич 2002 — Концевич Л. Р. Китайские имена собственные и термины в русском тексте. Пособие по транскрипции. — М.: Муравей, 2002»
Но, я думаю, чтобы обеспечить единообразие русских текстов, надо опираться на прецеденты и традиции. Поэтому про себя всегда добавлять слово «город» и воспринимать Ухань в мужском роде. Тогда надо всегда писать «в Ухане, для Уханя, в китайском городе Ухань (Ухане), в китайском Ухане».
Ещё для опоры — похожие китайские топонимы, названия островов: Тайвань (на Тайване), Хайнань (на Хайнане). Но китайская провинция Юньнань, значит, надо писать «в Юньнани» (слово провинция — женский род)».
Две темы на этой неделе боролись за внимание казахстанских журналистов: коронавирус, распространяющийся по миру из Китая, и расширенное заседание президента Казахстана с Кабинетом министров. Учитывая, что темы Токаев поднимал важные для населения нашей страны, а страшилки про ужасные инфекции люди всегда любили, выбор и впрямь был непрост. «Аналитика» вообще, например, решила, что местечковые снежные заносы в Нур-Султане — это и есть новость недели. А некоторые каналы, видимо, подумали: а что коронавирус?.. Где он, а где мы.
Прочие темы итоговых радовали разнообразием — от землетрясений и снюсов до запрета на экспорт скота и рейтинги, в которых засветился Казахстан.
В нашем мониторинге традиционно — программы КТК, «Первого канала Евразия», «Хабара» и QAZAQSTAN.
«Большие новости», КТК
Коронавирус уже на курортном острове Хайнань. А в городе Ухань учатся 98 казахстанских студентов, которых на родину никто эвакуировать не будет — врачи говорят, в этом нет смысла. В начале программы — подробный материал про новую китайскую пневмонию: сколько случаев, сколько смертей, где зафиксировано, почему в Китае не хватает защитных масок, какие меры принимает Поднебесная, чтобы остановить распространение инфекции. А казахстанцы не отказываются, тем не менее, от путёвок на Хайнань. Геном вируса расшифрован и опубликован, скоро создадут вакцину. Автор сюжета даже успокоила — мол, через посылки и фрукты коронавирусом заразиться невозможно. Не хватило в материале информации — каковы симптомы этого заболевания? Как отличить их от симптомов обычной ОРВИ? Сколько длится инкубационный период?
Редкий гость в «Больших новостях» — президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев. О том, как он принимал отчёты министров о работе на расширенном заседании, речь в рубрике «Большая политика». Авторы программы рассказали о самом важном для зрителей — росте цен, закредитованности населения, регистрации машин с иностранными номерами и так далее, — простыми, понятными словами. Упомянули и о том, как Токаев одёргивал министров, «подскакивавших» перед президентом, чтобы делать доклады. Мол, новый глава государства не любит эти «старорежимные» порядки.
Что такое снюсы и чем они опасны — разбирались авторы следующего сюжета. Кстати, оказывается, одна доза снюса по содержанию никотина эквивалентна трём пачкам сигарет. В России от снюса умер 12-летний подросток. Сюжет содержит и довольно подробную инструкцию, где отраву можно купить. Впрочем, это одновременно сделало материал более полным, и месседж «снюсы — страшный яд» должен был дойти даже до самых, мягко говоря, беспечных зрителей.
На этой неделе алматинцы ощутили три подземных толчка, а всего их зафиксировали 18. Тема в рубрике «Больше деталей»: обещали рассказать, как предсказывают землетрясения и почему у наших сейсмологов так мало денег, куда бежать и кто будет нас спасать. Посмотрим, получили ли мы ответы на эти вопросы?
Основываясь на так называемой «теории периодичности», сейсмологи говорят, что разрушительное землетрясение в ближайшее время возможно. Видимо, других инструментов для предсказания у них нет (и нам потом подробно и в красках рассказывают и показывают, в каких условиях и на каком оборудовании наши учёные работают — что там можно предсказать?). Теория периодичности, судя по тексту рубрики, основана только на статистике. Ладно, возникает вопрос: а хоть где-то в мире научились уже делать достоверные прогнозы? Самые продвинутые учёные-сейсмологи — например, японские — хоть что-то хоть раз предсказали? Нет ответа. Так что мы не знаем, изменится ли что-нибудь, если нашим учёным дать новейшее оборудование. Почему им его не дают, мы тоже не узнаем, нам констатируют факт: последний раз оборудование меняли в 2003 году.
Любопытной могла бы быть часть про то, как казахстанские биосейсмологи используют в своей работе животных. Но получилась просто зарисовка с милыми зверушками на видео, ответа на вопрос «а действительно ли хоть раз животные вели себя тревожно перед толчками, есть от этих исследований польза, есть научные обоснования?» мы не получим, зато получим опять жалобы на то, что мало денег.
Что должно быть в тревожном чемоданчике? Ищите информацию в интернете, потому что в рубрике про это — только встревоженная алматинка, на камеру копающаяся в своей сумке с паспортом и консервами. «Я очень боюсь смерти», — говорит она, но это бесполезная для нас информация. Как и большинство информации на этот раз в рубрике «Больше деталей».
Снежные заносы в столице авторы программы осветили в рубрике «Большой репост» (она о том, что было главными темами недели в интернете), и получилось классно: про буран в Нур-Султане все знают, а вот ролики, как астанчане молятся на снегоуборочную технику, или как кавээнщик Турсунбек Кабатов машет лопатой, видели наверняка не все.
«Аналитика», «Первый канал Евразия»
«Аналитика» начала выпуск со снега в столице. С 23 января Нур-Султан заметает метель. В программе показали, как сотрудники МЧС спасли роженицу, которая не могла добраться из-за снега в роддом; неравнодушных жителей, которые толкали автобус; волонтёров, которые помогают с уборкой. Заместитель акима сообщил, что все бригады работают, но снега слишком много. Сколько бригад, почему их не хватает, где чистят снег, а где нет, анализировать не стали, отметили, что все рассылки по поводу сокращения рабочего дня или о волках в городе — фейки, и за них будут наказывать.
«Испытательный срок правительства в нынешнем его составе», — так трактует «Аналитика» финальную часть выступления Токаева на расширенном заседании с Кабинетом министров. Вопросы, на которые обратил внимание президент, — работа с ценами на продукты и товары первой необходимости, выдача кредитов всем подряд, мораторий для госорганизаций на приобретение дорогого транспорта, проведение семинаров, конференций, цифровизация экономики. «Через колено надо делать реформы», — говорит Токаев, и цитату подхватывает шеф-редактор программы Олег Журкевич. Он считает, что примером таких реформ может служить запрет на вывоз скота из Республики Казахстан. Снизит ли это цены на мясо — из материала не понятно, как и что хотел сказать автор: «реформы через колено» — это хорошо или плохо?
Большой материал посвятили ужесточению наказания за преступления в отношении детей, изнасилования, распространение наркотиков, браконьерство. В пример привели страны, где предусмотрена смертная казнь, и показали её. Картинка размыта, но как отсекают голову — вполне видно. Видимо, этические нормы «Первого канала Евразия» это позволяют.
Эльмира Ишмухаметова подготовила материал о правах потребителей — право на примерку, платить по цене, указанной на товаре, вернуть неисправную технику, пока не истёк гарантийный срок, получить компенсацию в случае некачественных товаров или услуг. В материале — история, когда потребителю пришлось пройти множество инстанций, чтобы доказать свои права, комментарии экспертов государственных структур и общественных организаций, информация о том, что в стране намерены создать электронную книгу жалоб… и длинный стендап автора в разных нарядах во время примерки.
Завершает программу материал о различных рейтингах. Информационный повод — итоги опроса издания US News по тому, где лучше воспитывать детей. Упомянув также рейтинг красоты и лучших лыжных курортов, автор приходит к выводу, что непонятно, кто и как эти рейтинги составляет. Кстати, на прошлой неделе был опубликован также Индекс восприятия коррупции, где Казахстан занял 113 место наряду с Филиппинами, Замбией и Непалом. Про этот рейтинг в программе не упомянули.
«7 кун», «Хабар»
«Хабар» начал с президента и его встречи с министрами. Подробно рассказали про всё, о чём говорил Касым-Жомарт Токаев. Формат сюжета стандартный, хабаровский, синхроны Токаева вперемешку с закадровым текстом журналиста. Рассказ в том числе и про то, что не заинтересовало КТК: кадровый резерв, бюрократия, сокращение расходов, имиджевые мероприятия, медленная цифровизация и т. д. Заседание правительства длилось около трёх часов, «7 кун» посвятил теме больше 20 минут.
В прошлом выпуске мы критиковали авторов программы за то, что, освещая тему машин с иностранными номерами, они не рассказали, как дорого поставить такую машину на учёт — и именно этим недовольны автовладельцы. На этот раз журналисты решили осветить проблему подробнее, и картинка, наконец, сложилась: люди, чтобы сэкономить, покупали машины за границей и оставались там же на учёте, потому что зарегистрировать такой автомобиль у нас стоит примерно столько же, сколько и сам автомобиль. Теперь, благодаря Токаеву, на то, чтобы всё-таки зарегистрировать машину на родине, у людей есть год. Комментариев автовладельцев в сюжете нет.
Про коронавирус программа даёт коротко — в основном в свете того, что Токаев поручил обезопасить население. Нас заверили, что переживать казахстанцам не о чем. Верим на слово, потому что конкретики никакой.
Материал про задержание теперь уже бывшего акима Павлодарской области по подозрению в превышении должностных полномочий. Нам поведали про саму операцию (задерживал спецназ), дали цитаты из зала суда — объяснили, почему его не выпускают под залог (он может надавить на свидетелей и даже скрыться от следствия). Свою вину бывший аким отрицает, адвокаты говорят, что у него слабое здоровье. Тема Бакауова обсуждалась среди павлодарцев, говорит корреспондент, — мнения разделились, но это только слова корреспондента, он у павлодарцев в кадре ни о чём не спрашивает. Впрочем, в сюжете много интересных деталей, есть баланс: комментарии не только одной стороны, но и тех, кто высоко оценил работу Бакауова.
Ещё один сюжет про кадровый резерв. На этот раз (а не как на прошлой неделе) нам рассказали про механизм отбора — изучали международный опыт Сингапура, России и других стран: как найти людей, которые имеют потенциал. Оказывается, в некоторых государствах есть специальные учебные заведения для будущих госуправленцев, им после выпуска даже помогают в продвижении. Много экспертов — профессора Назарбаев университета (иностранцы), политологи, те, кто исследовал этот опыт. Если объединить этот сюжет с теми, что уже были в «7 кун» по теме резервистов на прошлой неделе, получится совсем полноценный материал, даже документальный фильм.
Apta, QAZAQSTAN
Эта программа тоже началась с расширенного заседания правительства с участием президента Токаева. Ведущая Жайна Сламбек в подводке к сюжету использовала длинные сложные предложения и разные термины вроде «прогресс, регресс, парадигма». Но мы помним, что она девушка начитанная. Тем не менее, подводка получилась не очень внятной и затянутой, сюжет — стандартным (хотя в нём, кроме президента, были и эксперты), а людей не было. Зато был Абай Кунанбаев (он, напомним, теперь упоминается почти в каждом материале программы Apta): его в стендапе цитировал корреспондент.
К теме коронавируса подошли авторы программы опять же через президента и его твита с требованием защитить казахстанцев от инфекции. Отдельного сюжета не сделали, так что и журналисты QAZAQSTAN тоже не рассказали нам, каковы симптомы и так далее.
Восьмерых магистрантов Академии правосудия отчислили и взыскали с них расходы, которые понесло государство за их обучение и зарубежную стажировку в Германии. Видео их вечеринки появилось в соцсетях и стало причиной скандала. Само событие произошло более недели назад, но сейчас появились комментарии и отчисленных магистрантов, и руководства академии, и общественных активистов. Поэтому сюжет на эту тему получился сбалансированным, понятным, с множеством деталей. Вот только с названием немного неясно: «Диссонанс нашего времени» («Біздің уақыттың диссонансы»). При чём тут диссонанс? И зачем использовать термин в названии сюжета про то, как пьют и веселятся студенты?
И в завершение — материал про запрет на экспорт живого скота. В этом сюжете есть мнение тех, кто поддерживает такое решение Минсельхоза, и тех, кто против. У всех сторон свои аргументы, но корреспондент задаёт вопрос: почему казахстанские животноводы вообще предпочитают экспортировать живой скот, а не мясо? Эксперты, разумеется, отвечают, что у нас не развита обработка. А почему? Хорошо бы на это ответили специалисты Минсельхоза. Но или они не ответили, или у них не спросили.
Мониторинг итоговых ТВ-программ казахстанских телеканалов проводится «Новым репортёром» на постоянной основе еженедельно и публикуется по понедельникам.
В 2020 году в Таджикистане впервые пройдут сразу две избирательные кампании: 1 марта состоятся парламентские выборы, в ноябре — выборы президента страны. С точки зрения политического опыта этот год в Таджикистане должен быть насыщенным, однако о том, чем занимаются политические партии перед выборами, общество пока ничего не знает. У большинства политических партий в Таджикистане толком нет сайтов, страниц в соцсетях, а их газеты выходят, когда придётся.
По сути партийные СМИ являются частью системы медиа и составляющей политической журналистики. Эти СМИ имеют большое влияние, правда, в тех странах, где многопартийность реальная. В Таджикистане большинство партий не имеют своего издания. Хотя в начале 90-х годов партийная пресса была важным источником информации. Например, газеты «Адолат», которая принадлежит демократической партии, или «Наҷот» — печатный орган запрещённой теперь партии Исламского возрождения — пользовались в 90-е годы большой популярностью у читателей.
Сейчас партийные СМИ в Таджикистане находятся в глубоком кризисе. Если политическая партия и имеет собственное медиа, то только газету. Партии не используют интернет для диалога со своей потенциальной аудиторией, хотя такой способ для экономически слабых партий Таджикистана менее расходный.
В соответствии со статьёй 10 закона «О политических партиях» и статьёй 7 «О периодической печати и других средствах массовой информации», политические партии имеют право учреждать своё средство массовой информации, в том числе радио и телевидение. Однако до сих по ни одна политическая партия не приложила усилий, чтобы открыть что-то, кроме печатного издания.
О чём пишут партийные газеты в Таджикистане?
Сейчас в Таджикистане официально семь политических партий:
Народная демократическая партия;
Демократическая партия;
Коммунистическая партия;
Социалистическая партия;
Аграрная партия;
Партия экономических реформ;
Социал-демократическая партия.
Все эти партии учредили свои издания. Только издание социал-демократов под одноименным названием «Социал-демократ» никогда не издавалось. Партия объясняет это финансовыми проблемами. Издания других партий неактивны: большинство из них выходит один раз в месяц или и того реже. Правда, за исключением правящей Народной демократической партии Таджикистана (НДПТ) — она очень активна на информационном рынке.
Встречи с жителями регионов, фото со страницы НДПТ в Facebook
У правящей партии 11 действующих газет: республиканская газета «Минбари халқ» — центральное издание партии, «Мароми пойтахт» — издание партии по городу Душанбе, «Сухани халқ» — областная газета в Согдийской области, «Ҳамрози халқ» — в Хатлонской области. В ГБАО у партии нет своего медиа, зато есть в других городах и районах страны: «Нигоҳи халқ» в Матчинском районе, «Фарвардин» — в Пенджикенте, «Садоқат» — в Бустоне, «Шафақ» — в Худжанде, «Афкори халқ» — в Истаравшане, «Ҳидоят» — Турсунзаде, «Садои халқ» — в районе Шамсиддина Шохина.
Все издания НДПТ распространяются посредством подписки среди работников бюджетной сферы. Главная газета партии «Минбари халқ» — один из самых многотиражных еженедельников Таджикистана, который издаётся на 16 страницах тиражом почти 64,5 тысячи экземпляров. Для сегодняшних частных газет в Таджикистане это неслыханное количество, их максимальные тиражи не превышают двух-трёх тысяч.
В «Минбари халқ», кроме агитационных материалов, иногда публикуются и тексты, в которых рассматриваются второстепенные проблемы страны. Но всё-таки одна из характерных черт этого издания — то, что в нём публикуются критические материалы об оппозиционерах вне системы, о партиях и движениях, которые официальный Таджикистан считает экстремистскими. То есть, другими словами, это издание используется в качестве трибуны «Фабрики ответов». Как правило, эти тексты подписаны неизвестными в журналистских кругах авторами и выдержаны в одной и той же стилистике.
«Коммунисти Тоҷикистон» — издание Коммунистической партии Таджикистана, которая не присутствует в парламенте страны, но всё ещё существует, несколько лет назад было учреждено объединением прежних изданий этой партии — «Нидои ранҷбар», «Голос Таджикистана» и «Коммунист узви». Сейчас газета выходит один раз в месяц тиражом около 2000 экземпляров. Публикует тексты на таджикском, русском и узбекском языках. В преддверии выборов редакция издания собирается увеличить тираж и периодичность газеты — выпускать её два раза в месяц.
«Меҳргон» — издание Аграрной партии Таджикистана. Выходит раз в месяц, иногда печатается один раз в два-три месяца. В декабре 2019 года неожиданно вышла сразу два раза. Тираж издания — 2000 экземпляров.
«Иттиҳод» — издание Социалистической партии Таджикистана. Печатается время от времени. Ежегодно издается 4-5 раз. Тираж издания — 2000 экземпляров, в преддверии выборов собирается увеличить тираж до 3000.
«Иқтисод ва ҳаёт» — издание Партии экономических реформ Таджикистана. В 2019 году вообще не выходила. Причину простоя в партии объясняют финансовыми проблемами: находят деньги — печатают, не находят — не печатают.
Конференция НДПТ в районе Джоми, фото со страницы НДПТ в Facebook
«Адолат» — издание Демократической партии Таджикистана. Когда-то считалась одной из самых известных политических газет в стране. После нулевых партия несколько раз пыталась реанимировать свою газету, однако ничего не вышло, и издание уже многие годы не выходит. Впрочем, руководство издания говорит, что предпочитает делиться своим мнением в других медиа.
По сути, большинство партийных изданий печатается вынужденно, и профессиональные, известные журналисты у них не работают. Издания не следуют новым законам медиа, не используют современные способы вёрстки и дизайна. Эти СМИ в большинстве своём печатают партийные тексты о своей деятельности, которые читает ближний круг партийцев. Иногда партии, у которых нет СМИ, арендуют другие издания: Демократическая партия в 2020 году в преддверии внеочередного предвыборного съезда публикует свои материалы и объявления в газете «Истиклол», а в будущем намерена проводить тут свою предвыборную кампанию.
Как политические партии представлены в соцсетях?
В социальных сетях информации о деятельности партий почти нет. Всего несколько партий зарегистрированы в соцсетях, но ни одна из них не проявляет достаточной активности. Например, у Демократической партии есть зарегистрированная страница в Facebook, но у неё семь подписчиков, и последняя публикация датирована 15 декабря 2017 года. Аграрная партия зарегистрировалась в Facebook 10 января 2020 года, только создала не официальную страницу, а пользовательский аккаунт, и за пару недель собрала 62 друга.
Народная демократическая партия и её ячейки и в соцсетях тоже гораздо активнее, чем их конкуренты. На странице НДПТ активно публикует посты таджикский поэт Абдукаххор Косим. Например, 21 января он опубликовал вот такие стихи:
Когда тревожно небо тучи перекрыли,
Когда на части солнце молнии разбили,
Когда стрелу врага в тела людей вонзили…
Сквозь мрак, сияя светом, Лидер к нам пришёл!
Когда у тела горько мать рыдала:
За что убили сына, мать не понимала.
Когда о помощи все семь небес взывала…
Сквозь мрак, сияя светом, Лидер к нам пришёл!
(отрывок — прим. ред.)
Или постит видео выступления президента Таджикистана с обращением к парламенту страны.
На странице отделения НДПТ в Согдийской области последние публикации датированы октябрём 2019 года, Хатлонской — январём 2020-го. Причём подписчиков у страницы НДПТ в Хатлоне почти пять тысяч.
Страниц других партий в Facebook — сети, которая считается одной из самых популярных в Таджикистане, вообще не существует. Правда, некоторые председатели партий используют свои аккаунты для публикации сообщений о деятельности партии. Например, так поступает председатель Социал-демократической партии Рахматилло Зойиров. Что касается веб-сайта, то он есть только у правящей НДПТ.
Встречи в регионах, фото со страницы НДПТ в Facebook
Конечно, современные исследователи не признают партийные СМИ в качестве полноценных медиа, так как они больше занимаются агитацией и не соблюдают профессиональные стандарты и этические нормы журналистики. Однако в мире есть примеры, когда самые передовые СМИ связаны с той или иной партией. Правда, политические партии используют медиа, если им есть что рассказать о своей деятельности обществу, привлечь людей на свою сторону, заручиться их поддержкой и в конечном счёте получить их голоса на выборах. А если всего этого нет и писать не о чем, то можно печать свою газету, когда придётся.
Мария Рзаева («Бумага», Санкт-Петербург, Россия) рассказывает о том, как найти тему или новый угол подачи своего онлайн- или офлайн-проекта; разработать план реализации и продвижения медиакампании; привлечь к проекту новую аудиторию.
Вебинар прошёл в рамках конкурса грантов на вовлечение Internews и стал первым в цикле мастер-классов, посвящённых вовлечению аудитории.
Конкурс грантов на вовлечение для медиа — уникальный проект. Его цель — создание ярких, интересных, социально важных медиакампаний, объединяющих медиа, НПО и аудиторию.
Несколько интересных мыслей из выступления Марии Рзаевой:
Очень часто медиа, рассуждая о своих читателях, используют слово «сообщество», говоря только о социальных сетях. Когда у вас есть паблик в социальных сетях, вы видите там комментарии от людей и считаете, что это сообщество. Мы («Бумага» — ред.) в какой-то момент пришли к мысли, что это не так. Это просто подписка, люди просто комментируют, они не общаются между собой. Эмоциональная привязанность подписчиков в социальных сетях к вам довольно низкая. Сообщество — это более твёрдые связи между участниками: они общаются друг с другом, они общаются с вами, и это очень локальная вещь — нельзя создать комьюнити на много тысяч человек.
User generated content — это материалы, которые опубликованы благодаря читателям. Не стоит рассчитывать на то, что читатели будут делать для вас шикарный контент. Всегда нужен редактор, который будет всё отбирать, проверять. Поскольку читатели — не профессиональные журналисты, они часто поддаются импульсу, а потом понимают, что им не очень хотелось бы это публиковать. Поэтому если вы будете собирать какой-то читательский контент, всегда согласовывайте отобранные истории и отредактированные версии ещё раз.
Люди любят давать друг другу советы, а ещё — чувствовать себя частью закрытого клуба. Хорошо, когда сообщество, в котором дают советы, даёт ощущение исключительности и особенности. Что это то самое особенное место, где можно обсудить определённые вещи, которые нельзя обсудить в других местах. В этом случае сообщество тоже даёт хорошие результаты.
Проект проводится в рамках Центральноазиатской программы MediaCAMP при поддержке Агентства США по международному развитию (USAID). Подробнее о программе читайте, пожалуйста, здесь. Подробнее об организации: Internews в Казахстане.
В конце 2019 года президент Казахстана заявил о декриминализации статьи о клевете. Журналисты, правозащитники, медиаюристы давно настаивают на изменениях в законодательстве. Сейчас медиа, опасаясь уголовного преследования, практически не публикуют журналистских расследований, на многих темах лежит табу. «Новый репортёр» предлагает разобраться в предложениях власти и узнать отношение к поправкам экспертов.
Что такое статья о клевете и почему это важно для журналистов?
Сейчас в Уголовном кодексе Казахстана есть статья 130. В её первой части определяется, что клевета — это распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию, и определяется наказание — штрафы (от 1 до 3000 месячных расчётных показателей) и ограничение или лишение свободы (от года до трёх лет).
Татьяна Зинович, исполнительный директор Центра исследований правовой политики (LPRC) считает, что декриминализация клеветы и оскорбления — давно назревший вопрос. «Мы посмотрели приговоры — обвинительные и оправдательные — по клевете и оскорблению, а также правовую статистику. Удивились количеству жалоб, которые поступают от частных обвинителей, их тысячи каждый год, и количество растёт год от года. До рассмотрения в уголовном порядке доходят сотни дел, а приговоров выносится всего десятки, в большинстве своём они оправдательные. Дела по клевете и оскорблению в основном носят бытовой характер — судятся родственники, студенты и преподаватели, родители и учителя, участники групповых чатов, блогеры и комментаторы, госслужащие. Дела в отношении журналистов — самые малочисленные, но и самые громкие».
Журналистов в Казахстане по 130 статье судят постоянно. По данным Фонда «Адил соз», в 2019 году обвинения за клевету и оскорбления выдвигали 26 раз. В марте шеф-редактора газеты «Квартал» (Северо-Казахстанская область) Елену Кузнецову за цикл материалов приговорили к году ограничения свободы условно. В сентябре за пост в Facebook редактора «Сарыагаш инфо» (Туркестанская область) Амангельды Батырбекова приговорили к двум годам и трём месяцам лишения свободы. Позже и Елена, и Амангельды были оправданы. Но, как утверждают эксперты, уже сам факт, что санкция носит уголовный характер, оказывает огромное негативное влияние не только на осуждённых журналистов, но и на всё медиасообщество. В исследованиях потребностей медиа Internews в Казахстане статью за клевету и возможное тюремное заключение называют главными препятствиями для свободы слова.
Что предложил Токаев?
На втором заседании Национального совета общественного доверия Касым-Жомарт Токаев заявил: «Статья 130 УК РК — на первом заседании НСОД предлагалось декриминализировать эту статью. Но оказалось, что есть серьезные контраргументы: некоторые общественники и даже правозащитники выступают за сохранение этой нормы в Уголовном кодексе, так как речь идёт о защите прав человека… Мною принято решение декриминализировать статью 130 УК и перевести её в Административный кодекс».
То есть статью 130 УК предлагается перенести в Административный кодекс.
Как приняли новость и почему?
Сообщение о том, что статья 130 УК будет декриминализирована, вначале вызвало эйфорию. В интервью «Радио Азаттык» адвокат Айман Умарова отмечала, что это приведёт к росту свободы слова. Арманжан Байтасов, председатель Казахстанского медиаальянса, предположил, что люди, работающие в масс-медиа, будут действовать смелее.
Такое воодушевление понятно, медиа долгие годы добиваются изменения закона. Ещё в 2010 году Казахстан принял рекомендации Совета по правам человека ООН по декриминализации клеветы и оскорбления. Сделать это должны были к 2014, но в новой редакции Уголовного кодекса с 2015 ответственность ужесточили. А в 2019 году первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев на заседании политсовета партии Nur Otan заявил, что наказание за клевету нужно ещё ужесточить.
Диана Окремова, директор «Правового медиа-центра», комментируя это событие, отмечала: «С ужасом ожидаю, что произойдёт. Как всегда, Казахстан идёт своим путём: вместо того ,чтобы повышать у людей уровень грамотности и медиавосприятия, ужесточают наказание за распространение ложной информации и фейковых новостей».
Почему перевод клеветы в разряд административных правонарушений вызывает беспокойство экспертов?
В открытом письме Фонда «Адил соз» президенту страны, председателям Мажилиса и Сената парламента, Генеральному прокурору отмечается, что «по своей юридической природе правонарушение “клевета” не может быть отнесено к административным».
Юрист Internews Ольга Диденко видит несколько проблем с переносом статьи в Адмкодекс: «Возможная ответственность юридических лиц может затронуть интересы редакций СМИ. Непонятно, какой госорган наделят правом возбуждения административного дела. Меры ответственности, которые будут предусмотрены, не должны быть чрезмерными и приводящими к банкротству или закрытию медиа».
Журналистка Елена Кузнецова, которую судили за клевету и оправдали, в интервью «Новому репортёру» отметила: «Уверена, что если бы моё дело рассматривали в адмсуде, события сложились бы совершенно по-другому. Мне бы “впаяли” гигантский штраф, который я ни за что в жизни не смогла бы выплатить самостоятельно. Вряд ли я бы смогла добиться изменения решения суда первой инстанции.
Почему я так считаю? У судьи этого суда не хватило бы времени. Обвинение в клевете — серьёзная тема, которую долго и тщательно нужно проверять, назначать необходимые экспертизы. В моём случае суды первой и второй инстанции в целом продлились почти 9 месяцев. Судья Петропавловского городского суда Сауле Литфуллина не сумела разобраться в деле. Благодаря профессиональной помощи квалифицированного адвоката Жанболата Елеукина нам удалось убедить апелляционную коллегию областного суда, что всё написанное — чистая правда. С меня сняли все обвинения, позже я выиграла иск к Минфину, который выплатит мне компенсацию за причинённый ущерб. Другими словами, государство извинилось передо мной за незаконное уголовное преследование.
В адмсуде не будут так долго рассматривать дела. Их будут штамповать, как штрафы за нарушение ПДД».
Что предлагают медиаэксперты?
В открытом письме фонда «Адил соз» предлагается перенести клевету «в плоскость Гражданского кодекса». Медиаюрист Internews Ольга Диденко отмечает: «Лучшим решением будет полная декриминализация клеветы, оскорбления и схожих составов, предусмотренных в Уголовном кодексе. Например, клевета в отношении определённых категорий должностных лиц и рассмотрение споров о защите чести, достоинства, репутации только в гражданском судопроизводстве».
Это мнение поддерживает и исполнительный директор Центра исследований правовой политики (LPRC)Татьяна Зинович: «Трудно в суде установить баланс между правом на свободу выражения мнений, свободой слова и распространением информации и защитой репутации. Но как это можно сделать в административном судопроизводстве, нам не совсем понятно. Мы надеемся, что проект Генеральной прокуратуры РК по декриминализации клеветы будет опубликован в ближайшее время, и мы все сможем внести свои предложения».
Административная ответственность по делам о клевете и оскорблениям сейчас предусмотрена в России и Узбекстане. Но медиаюристы будущее качественного рассмотрения диффамационных споров, где нужно найти баланс между свободой выражения и защитой репутации, видят в гражданском судопроизводстве.
Журналисты Татьяна Напольская, Михаил Дорофеев и Марат Садыков обсуждают этические нормы поведения журналистов с родственниками погибших. Поводом для дискуссии стала работа медиа после крушения самолёта под Алматы в декабре 2019 года.
В авиакатастрофе в Казахстане, которая произошла в конце прошлого года, журналист, телеведущий Марат Садыков потерял шурина. А главный редактор казахстанского издания Informburo.kz Михаил Дорофеев — коллегу, журналистку Дану Круглову. Своим мнением о том, как журналистам стоит вести себя во время таких трагедий, Михаил и Марат делятся в нашем подкасте. (Нас можно слушать в iTunes — Подкасты, Google подкасты, Яндекс Музыка).
Цитаты, которые определяют позицию Марата
Я знаю, что испытывает человек в такой ситуации. Это очень тяжело. Когда какие-то посторонние люди лезут с вопросами, ты, может быть, и не нагрубишь. Может быть, даже что-то ответишь. Но это будет не осмысленным решением. Человек находится в состоянии аффекта, можно сказать. На мой взгляд, в таких ситуациях людей нельзя о чём-то спрашивать для публикации, потому что журналист берёт ответственность на себя.
Может быть, журналистам нужно выработать договорённости между собой — как работать в той или иной ситуации. Как бы внутренний кодекс, внутренний этикет, который знают все — редакторы и журналисты. Для меня баланс очень важный: либо ты как человек профессии работаешь, либо ты действуешь как обычный человек. Очень сложно бывает разграничить. У меня включается иногда гражданский активизм: хочется чем-то помочь, что-то сделать. Но думаешь при этом, как бы оставаться отстранённым и объективным.
В Душанбе в прошлом году на MediaCAMP Fest я познакомился с Дайнюсом Радзявичусом, председателем Союза журналистов Литвы. Он как раз проводил сессию про журналистскую этику, про то, как они пытаются внутри страны всё это регулировать. Он председатель союза, его избрали журналисты, и он следит в том числе и за этическими нормами в стране. Это работает. Но это вещь такая, что журналисты сами выбирают кого-то, доверяют этому человеку. И он следит. Может быть, это тоже один из вариантов.
Цитаты, которые определяют позицию Михаила
Это был очень тяжёлый день (в авиакатастрофе самолета Bek Air погибла выпускающий редактор Informburo.kz Дана Круглова, в связи с чем в редакцию звонили журналисты с просьбой прокомментировать — ред.). Но за всё это время, сколько бы ни было звонков, у меня ни разу не было желания сказать журналистам, что они зря мне звонят и не должны этого делать. Потому что я понимаю, что они делают свою работу, и эта работа заключается в том, что они должны рассказать историю. Историю, возможно, каждого человека, который пострадал или погиб в этой катастрофе. Мы воспринимаем эту информацию только через призму чужих эмоций, чужих историй. Только так можно пробить сегодняшнего человека, и они это делают. Из этих человеческих историй складывается журналистский материал.
Если вы просто расскажете историю, то это обычная журналистская публикация. Если вы приправите это какими-то подробностями, слухами и своими измышлениями, добавите громких слов, вроде «ужасная трагедия», «сиротами остались четверо малышей», то, конечно, здесь можно поймать просмотры. Наверное, это тоже имеется в виду, когда люди это делают. Но, по большому счёту, журналисты просто рассказывают историю, и без этих подробностей нет самой истории. Потому что летел самолёт, упал, разбился — это просто статистика. За этой статистикой человеческие судьбы. Нужно показать, что это живые люди. Только так это можно сделать. Другого пока, к сожалению, не придумали.
По поводу того, что главный редактор заставляет. Мало таких журналистов, почти, наверное, и нет, кто хотел бы с большим удовольствием заниматься такой темой и звонить. Это вообще страшное дело, когда звонишь родственникам погибших. Но работа есть работа. С другой стороны, если редактор говорит, а ты категорически не хочешь — я с трудом представляю ситуацию, которая может заставить. Что он сделает? Уволит тебя? Ну пойдёшь на другую работу. У нас большая нехватка журналистских кадров.
Новый фильм одного из самых заметных кинодокументалистов Казахстана Каната Бейсекеева заставил меня задуматься сразу над двумя вопросами. Один из них: а не является ли «Жусан. Долгая дорога домой» его лучшим фильмом? Другой — если считать ленту частью государственной пропаганды, разве я ей не поверил, смахивая слезу и выбрасывая белый флаг?
Бейсекеев молодец
Начну с похвалы.
Чем мне нравится Канат Бейсекеев (а на самом деле у «Жусана» режиссёров трое — ещё Бейбит Онер и Айзатулла Хуссейн), так это умением отсекать от глыбы многочасовых исходных записей всё лишнее. Борьба, по всей видимости, идёт с миллисекундами информационного хлама. Там, где неопытный автор нагромождал бы кадры (якобы потому что красивые) и реплики (якобы потому что усиливают общий смысл), Бейсекеев и компания, не стесняясь, проходят творческим субботником: зато из 41 минуты фильма не убрать ни мгновения.
К качеству «картинки» вопросов традиционно нет. Вообще с продуктом под лого Бейсекеева разочарования по визуальной части редки (могу припомнить только один его фильм, где отдельные эпизоды снимались, скорее всего, на смартфон, со всеми вытекающими).
Почерк, слава заморским школам, узнаваем. Метод «прямого кино» снова в деле — камера быстра и незаметна для персонажей независимо от того, в чьих руках оказалась (операторов несколько, что заметно стилистически, но восприятию не мешает); в итоге важно, что она по-прежнему правдива. На месте и уже привычный монтажный приём jump-cut: режиссёры кроят видео по движению, сериями прыжков продираясь сквозь время, зрителю кажется «стильно, как на Западе», а Бейсекееву, видно, и самому нравится показывать нам эту стильную игру с пространством. Человек, отвечающий за звук, вновь не схалтурил: всё, что нужно — слышно, что не нужно — не привлекает внимания. При большом пристрастии можно, конечно, заявить о несогласии с некоторыми монтажными решениями, вроде резковатых переходов между одноразмерными планами. Но монтаж на этом уровне, как и пунктуация, при хорошем владении предметом имеют право быть авторскими.
Ну и главное. Драматургия фильма по-настоящему хороша, потому что есть правильный главный герой: ведомый целью, преодолевающий преграды человек из народа, озарённый спокойной, уверенной силой. Отличный выбор главной героини по имени Ганибет, которая, живя в Казахстане, долгие годы ищет своих племянников, ведёт переписку с приютившей их после смерти родителей женщиной из стана религиозных радикалов, возмущается, почему Родина возвращает боевиков, а этих двух детей и ко второму «Жусану» в Сирии найти не может. Но вот третья, последняя, попытка: будто случайно в самолёте на далёком военном аэродроме оператор узнаёт ту самую женщину из переписки, видит Адель и Абдрахмана. У маленьких людей, переживших ужасы войны, недоверчивые глаза — Ганибет есть о чём беспокоиться. Когда племянников привозят, она не спит всю ночь и волнуется — как её встретят дети.
История хорошо срежиссирована и ближе к кульминации ожидание сжато пружиной. Но вот детей подводят к забору из сетки-рабицы, где-то за ним замерла Ганибет… Встреча тёти и племянников — трогательная сцена, на мой взгляд, лучшая в бейсекеевской документалистике вообще. Что-то подобное он пытался сделать в фильме про Арыс, но там, помнится, мать нашла эвакуированного в её отсутствие ребёнка «слишком» быстро, да и та работа была совсем иной, более репортажная, сиюминутная.
В общем, авторы достойны похвалы. Но в фильме есть и тонкие моменты.
Государство Карин
Давайте честно признаем: мы привыкли к низкокачественной государственной пропаганде, рассчитанной, скорее, на необразованные слои населения с пониженным уровнем критического мышления. Эту пропаганду легко обнаружить, да и ругать легко: она редко выходит за пределы простых схем. Не пришло ли время повысить планку?
Я затронул тему не просто так.
Политический деятель и политолог Ерлан Карин, скромно и несколько неопределённо названный в титрах фильма «экспертом», изображён, вообще-то, интересно. Один из консультантов создателей операции «Жусан» появляется в кадре с первых минут. Это его сквозное комментирование (наряду с линией главной героини) и регулярное появление в кадре составляют хребет картины.
Карин рассказывает о деталях операции, о сложностях принятия решения и возможных рисках, связанных с возвращением людей с уже совсем другой картиной мира на родину, но комментариями не ограничивается. Это он помогает Ганибет в поисках, встречает детей… и иногда кажется, что фильм вообще о нём, о Ерлане Карине.
И, в отличие от эмоциональной подложки с линией Ганибет, голос Карина кажется голосом Ментора, некой силы, подводящей итоги и вершащей судьбы. Это доверенный простому смертному голос Государства (именно так, с заглавной буквы).
«Ты в Казахстан приехала», — с улыбкой говорит он растерянной девочке, которая не знает, где в очередной раз оказалась. В этот момент твой внутренний зритель убеждается: с ней разговаривает Родина — в человеческом, правда, обличье.
Если бы Карин метил на высокий выборный пост, картина Бейсекеева могла бы показаться мощным политтехнологическим тараном, настолько консультант разработчиков «Жусана» в ней обаятелен и вездесущ.
И моя серьёзная претензия к «Жусан. Долгая дорога домой» связана именно с этим. Формально фильм создан по пропагандистской схеме с персонажами-символами, где главным может показаться Карин, символизирующий заботливую власть. Остальные лишь в подмогу (Ганибет — простой народ, которому отчизна протянула руку помощи, дети — невинные жертвы). Фильм с явной раскруткой ценности государственного решения, с упрощением альтернативного мнения о ситуации (Карин сам озвучивает сомнения, связанные с возвращением радикалов в страну, и сам же на них отвечает), с игнорированием множества причин, по которым в Сирии оказалось так много соотечественников, и с попыткой взвалить всю ответственность на родных уехавших.
«Почему они уезжали? Они оказывались в одиночестве. Никто не интересовался. Мне часто задают вопрос: «Вот, куда смотрят спецслужбы, КНБ, МВД, как они не доглядели?» А я всегда отвечаю: «Как могут наши спецслужбы присмотреть за теми или иными, если родители даже не знали, чем занимаются, чем живут их дети?»», — вопрошает Карин, как бы сообщая фильму новый смысл: «Жусан» — это работа государства над ошибками населения.
А в итоге он заключает: теперь-то понятно, что масштабная операция была необходима.
«И спустя год можно сказать, что мы точно сделали правильно, что вернули женщин и детей. И мы сделали не только правильно, мы ещё сделали это вовремя», — заключает политический деятель.
Таким образом, может показаться, что вся по-настоящему творческая часть фильма, связанная с Ганибет, — это лишь обёртка для «правильных мыслей» и сильная, но всего лишь иллюстрация, а, кроме того, хитрая параллель: Ганибет ждёт возвращения племянников, как Родина ждёт своих сыновей и дочерей.
Мне не нравятся такие упрощения, часто это маркетинговые уловки (идеи тоже надо продавать), ведущие к расчёту.
Главная тема
С другой стороны, не утратили ли мы привычку доверять власти хоть в чём-то? Скепсис по отношению к любой активности центра принятия решений как-то прочно вошёл в моду в условной «аудитории Facebook», а Карин может раздражать некоторых сограждан только из того обстоятельства, что словосочетание «заботливая власть» их коробит, да и возмутителен сам факт: автор фильма вообще не ставит под сомнение решение сверху (на что, вообще-то, имеет право: документальный фильм — это всегда точка зрения).
И, вполне возможно, схема, кажущаяся пропагандистской ловушкой, — не более чем следствие усилий авторской группы уложить объём увиденного в ту самую 41 минуту, не обделяя фильм динамикой и не увеличивая глубину залегания мысли. Я недаром упомянул выше цитату, приписываемую итальянскому скульптору, — искусство отсекать всё лишнее иногда обязывает соблюдать некоторые условия. Например, может быть трудно обойтись без тех самых упрощений: просто кто-то должен объяснять, а за кого-то мы должны переживать.
С этой точки зрения — почему бы фильму не оказаться и «про Карина-государство», и «про сильную Ганибет» одновременно, но не об этих частностях в итоге? Может статься, что «Жусан. Долгая дорога домой», как любая хорошая творческая работа, — о чём-то большем, чем о частях самой конструкции. Например, об удивительной силе человеческой любви, показанной через противопоставление — власть принимает решение о возврате казахстанцев с прагматическими целями, а Ганибет ждёт племянников, которые, возможно, не готовы принять её за свою, после долгих бесплодных поисков, вопреки здравому смыслу.
И, даже несмотря на претензию к ярковатой подсветке деятельности государственного мужа (при том, что его помощь в поисках детей умалить невозможно), именно эта точка зрения мне ближе. Потому что, в конце концов, мою скупую слезу выдавила именно сцена встречи Ганибет с племянниками, а не статистика о возвращённых или оценка операции Ерланом Кариным. Другой аргумент в пользу этого варианта: «Жусан» вполне органично встраивается в список предыдущих бейсекеевских работ. Как известно, главная тема всех фильмов режиссёра формируется на орбите двойной звезды: каждая серия отличается лишь расстоянием от одного либо другого постоянного светила режиссёра под названиями «казах» и «Родина».
И «Жусан», как я уже сказал, не выпадает из этого ряда и вполне несёт в себе этот исследовательский смысл, что спасает картину в целом.
В Бишкеке начались два десятидневных тренинга для тренеров по конфликт-чувствительной журналистике и конфликт-чувствительной цифровой (онлайн-) коммуникации, в которых принимают участие профессиональные медиатренеры из Центральной Азии.
Тренинги открыла г-жа Шарлотт Адриэн, глава отдела по cотрудничеству представительства Европейского Союза в Кыргызской Республике. Г-жа Адриэн отметила: «Качественная журналистика очень важна для целей предотвращения насильственного экстремизма. Вы фактически являетесь одними из основных источников информации. Предоставлять качественную информацию через профессиональных, устойчивых и сильных журналистов является ключевым фактором в предотвращении насильственного экстремизма. В прошлом году Европейский Союз принял новую стратегию ЕС по Центральной Азии, и мы продолжаем уделять внимание вопросам безопасности, чтобы внести свой вклад в обеспечение мира и стабильности в этом очень важном регионе. Вы будете частью этой работы, потому что мы также работаем с медиа. ЕС имеет представительства во всех странах региона, и мы находимся там не только для представления ЕС и реализации проектов, но и для вас. Мы открыты для встреч и обсуждения волнующих вас вопросов и необходимой для вас поддержки, так как это тоже входит в зону нашей ответственности».
Участники пройдут комплексную программу обучения, которая включает тренинг для тренеров, менторские поездки и грантовую поддержку на участие в тематических региональных и международных мероприятиях для расширения знаний о проблемах, концепциях и практиках предотвращения насильственного экстремизма.
Основная цель — обучить 30 медиапрофессионалов (по шесть из каждой страны), чтобы расширить круг медиатренеров, готовых проводить тренинги в регионах стран-участниц проекта по конфликт-чувствительной журналистике и повышению коммуникационного потенциала сотрудников пресс-служб государственных органов и религиозных и гражданских лидеров.
В сотрудничестве с международными экспертами в области предотвращения насильственного экстремизма и освещения конфликт-чувствительных тем Internews разработал два модуля.
Первый поможет участникам разработать и провести тренинги для журналистов, гражданских активистов и других производителей контента. Модуль разработан на основе учебного плана первой фазы проекта (проект «Содействие стабильности и миру в Центральной Азии») с учётом извлечённых уроков и потребностей всех целевых групп. Главный тренер и руководитель первого модуля — Питер Де Туа — доктор философии в сфере управления конфликтами и трансформации, научный сотрудник Института лидерства средств массовой информации имени Сол Плаате, Родосский университет.
Второй будет сфокусирован на работе с сотрудниками пресс-служб и религиозными/общественными лидерами. Учебная программа разработана Internews совместно с экспертами в сфере ПНЭ из Albany Associates — организации, объединяющей экспертов в области стратегического подхода в решении вопросов медиаразвития, коммуникаций, правозащитной и просветительской деятельности, и исследований, направленных на укрепление мира и стабильности и повышение устойчивости сообществ к радикализации, ведущей к насилию. Главный тренер и руководитель второго модуля Анна Аверкиу — опытный консультант, тренер и журналист с более чем 25-летним стажем работы в медиаиндустрии.
По результатам обучения на основе разработанных и адаптированных под местные условия и учебные задачи модулей выпускники проведут в своих странах серию комплексных программ обучения для журналистов/блогеров, гражданских активистов, сотрудников пресс-служб, религиозных и общественных лидеров и окажут менторскую поддержку победителям грантового конкурса на создание контента, начиная с этапа его производства и до получения финального продукта. Эта программа, помимо тренингов, включает практическую работу, во время которой участники смогут применить полученные знания и навыки.
Тренинг для тренеров пройдёт в рамках проекта «Усиление устойчивости к радикализации и дезинформации в Центральной Азии», финансируемого Европейским Союзом и реализуемого Internews.
