Эта история несколько месяцев назад потрясла суровую, шахтерскую, выдержанную Караганду. Потрясла во многих смыслах. Безысходностью, трогательностью, непростительной наивностью и просто поразительным оптимизмом героев.
Целлофановые сэнксы приобретают новый смысл в зависимости от того места, где они могут оказаться. Весьма символично.
Для этой семьи фраза “идите в баню”материализовалась во вполне реальный бытовой кошмар. Они жили в банной пристройке — 8 человек, из них — 5 — дети.
Это слайдкаст карагандинского фотографа газеты «Нового Вестника» Валерия Калиева, опубликованнный в Новом репортере.org, Там Вячеслав Петрович Гаврин — отец семейства — рассуждает, а что такое счастье:
Народ после серии репортажей карагандинских СМИ откликнулся, кто чем мог. Даже областная администрация обещалась оказать поддержку. Ходили слухи, что бывший аким области собирается помочь купить квартиру в городе. Этому информационному сериалу — 4 месяца. И вот, наконец, на этой неделе в сериале появилась последняя серия. Они получили дом. Репортаж карагандинского областного телеканала. Упоминание партии Нур-Отан пусть не смущает — в конце концов они помогли.
Блошиные рынки в Европе – это больше, чем возможность купить-продать что-то ненужное, очень нужное, редкое, странное… Это – своего рода еженедельный праздник с непредсказуемым, в хорошем смысле, концом. Идешь без цели, к вещам не приглядываешься, и вдруг… старинная фотография незнакомых, казалось бы, людей, но эмоции захлестывают, и хочется обязательно ее купить.
Игрушечный паровозик 30-х годов 20-го века, который напоминает что-то из детства… и вот уже ты подружился с продавцом-хиппи. А напоследок, после разговора по душам, купил еще и паровозик. Со скидкой.
Сегодня я смотрела очередную серию документального сериала «Эволюция». Он создан американским телеканалом PBS, который отличается серьезным подходом ко всему, что делает. Первые серии, где рассказывалось о Дарвине, вирусах и т.д. это еще раз подтверждали. Но сегодняшняя серия была посвящена теории сексуального отбора и пока я ее смотрела, передумала кучу вещей. А началось все с павлинов.
Будучи закоренелым газетчиком, всегда с особым почтением относился к труду коллег-телевизионщиков, почитая за особую честь помочь поднести штатив оператору или пообщаться со «звездой» эфира.
В недалеком прошлом к началу вечерних новостей даже подсаживался к «ящику» с диктофоном, чтобы записывать себе последние вести и высказывания полиси-мейкеров, поскольку ТВ-шникам зачастую удавалось добывать эксклюзивную информацию гораздо раньше и в большем объеме, чем «акулам пера».
Оно и понятно – одно дело излагать свои мысли перед диктофоном, попадая потом на полосы газет, выходящих тысячными тиражами, другое – делать то же самое перед телекамерой в эфире, доступном миллионам зрителей.
Этот информационный порядок начал меняться несколько лет тому назад под влиянием ставших гораздо доступнее Интернета и мобильной связи.
Получить новости стало гораздо проще, не сходя с рабочего места или даже не выходя из дома.
А то, что качество любительской съемки уступает совершенным картинкам техники телекомпаний, оказалось не столь важным – ведь интереснее увидеть ураган с градом «вживую», чем ждать, когда его покажут в вечерних новостях.
По-моему, первыми на себе почувствовали эти изменения как раз таки ТВ-«звезды», которые начали покидать телеэкраны, освобождая кресла для малоизвестных «говорящих голов», от которых уже и не требовалось особого журналистского мастерства и человеческой харизмы.
Затем суровую реальность потери качественного зрительского интереса ощутили владельцы (в том числе и государство) вместе с топ-менеджерами телеканалов. Ведь в Интернет первыми начали уходить не пенсионеры, домохозяйки и безработные, а деловые люди и продвинутая молодежь вместе с прогрессивными чиновниками (наш премьер тут всем пример!).
С уходом этой группы, кстати, лишились смысла деловые теле-новости и другие серьезные жанры, место которых в эфире пришлось заполнять сериалами и всевозможными шоу на потребу менее требовательным зрителям.
Ну, как говорится, хозяин – барин!
А в итоге у меня дома теперь два компьютера с «Мегалайном» и два телевизора – один с кабельным ТВ, другой с комнатной антенной (на случай, если кабельный оператор оборвет вещание или выбросит эфирный канал из своей сетки).
Так вот, компьютеры работают практически постоянно, а «ящики» — лишь время от времени.
Компьютеры в течение дня, а то и ночи исправно качают самую разную информацию, попутно обеспечивая просмотр самых разных телеканалов, в первую очередь – информационных, а также чтение свежих номеров газет задолго до того, как они окажутся в киосках.
На долю «ящиков» остается незавидная участь полузабытых информационных оракулов недалекого прошлого.
Их включают в основном, чтобы полюбоваться в первую очередь на хорошую цветовую картинку большого плоского экрана из жалости к потраченным деньгам на покупку этого чуда, либо по желанию представителей той группы, с которыми наше ТВ связало свое будущее, — пенсионеров и домохозяек.
Им и «впариваются» новости не самой первой свежести вместе с «развлекухой» и сопутствующей рекламой ширпотреба. Что произойдет, когда пенсионерами станут те, кто уже попрощался с «ящиком», а домохозяйки освоят Интернет, вопрос, как говорится, риторический.
Помните сцену из фильма «Человек с бульвара Капуцинов» про монтаж? В конце фильма героиня просит у Джонни ребенка. И причем, немедленно. Он ей пытается объяснить, что ждать придется 9 месяцев, на что она отвечает: Ну, в кино же целуются, и у них сразу же рождается бэби! — Но это же монтаж, — объясняет ей Джонни.
Монтаж позволяет за час или за минуту пережить то, что люди в реальном времени переживают годы, а то и всю жизнь.
Монтаж показывает только основные и значимые события, причем в очень сжатом, но очень понятном для восприятия виде.
Вспомните свои ощущения, когда вы смотрите домашнее видео, снятое любителем: день рождения, свадьбу или юбилей показывается в реальном времени – как нажали кнопку R на камере так и не выключали, пока кассета не кончится. И тут же хочется перемотать, найти какие-нибудь интересные моменты…
Мне было очень приятно, если бы эту статью, и остальные тоже, прочитали не только монтажеры, операторы, но и журналисты. Потому что монтаж рождается на этапе составления сценария или плана съемок.
Журналист, работающий на ТВ, по моему личному убеждению, просто обязан разбираться в постановке и крупности кадров и приемах монтажа. Только тогда у него будут получаться хорошие, цельные и интересные работы.
Для чего журналисту надо разбираться в картинке и монтаже?
Например, собирается он выезжать снимать банальный сюжет про то, как отключили воду в целом районе. И ему надо обязательно показать, как трудно из-за этого приходится людям.
Журналист, который не стремится разбираться в картинке и который не особо волнуется, какой получится материал, только на месте говорит оператору тему своего сюжета: в районе отключили воду.
А вот про то, что ему надо еще показать как люди страдают из-за этого, забывает. В итоге оператор ему наснимает, как люди для камеры открывают пустые краны и какие-нибудь баклажки с наполненной водой. Да, есть картинка про то, что воду отключили. А где как мучаются люди?
Другой журналист, который хочет сделать отличный материал, пока едет на место съемки подробно объяснит оператору, как он видит свой сюжет в целом.
Какие кадры он бы хотел увидеть: пусть даже они будут на уровне бреда или голливудского блокбастера, но оператор, по крайней мере, уже будет знать цель и постарается снять эффектные кадры типа:
как женщины носят воду из других домов или еще откуда, как они затыкают раковину и моют в ней всю посуду – или наоборот не моют и стараются есть из кастрюли, чтобы не разводить грязной посуды. Одним словом нужны детали, которые передадут ситуацию и эмоции.
И еще: не забудьте рассказать свое видение монтажеру. Понятно, что у него «конвейер»: в час по два сюжета. Но постарайтесь ему донести свою мысль, свою заинтересованность.
Монтажеры тоже хотят делать свою работу хорошо, поэтому не забудьте про них, когда будете отдавать материал на монтаж. Идеальный же вариант, если вы рядом с ним посидите на монтаже.
Посмотрите ролик, вот, что может сделать качественный монтаж. И не только в кино, это можно сделать и в новостном сюжете.
В современном обществе СМИ играют большую роль в формировании общественного мнения. Именно поэтому их деятельность контролируется всеми возможными и невозможными способами. Могут ли журналисты в таком случае говорить всю правду? О чем можно писать, но нельзя показывать? Медиа эксперты и редакторы СМИ Таджикистана размышляют на эту тему.
«Право говорить и право знать».
Исполнительный директор информагентства «Азия-Плюс» Зебо Таджибаева (Душанбе) считает, что острые вопросы, в первую очередь поднимают газеты, потому что все электронные СМИ, которые работают в режиме онлайн, дают больше предпочтение новостям. Чтобы осветить проблемы в целом, одних новостей недостаточно» — говорит она. Но так как газеты уже стремятся перейти в интернет, она считает, что «скоро и на интернет порталах, мы увидим больше тем».
«Я думаю, что, все-таки, в интернете цензуры меньше. То, что мы не можем сказать сами, мы допускаем в комментариях, хоть и есть модерация, но пропускаются и острые комментарии от пользователей, то есть, то, что не скажем мы, скажут наши пользователи. Если мы хотим тащить, какой- то острый материал, то мы, обычно, сначала пропускаем его в интернете, чтобы посмотреть на реакцию людей, а потом уже публикуем в газете».
Доктор филологических наук, профессор кафедры международной журналистики ТНУ Джовид Муким, считает, что интернет и частные издания более или менее свободны в выборе тем. «Но, к сожалению, говорит он, «события октября и ноября 2010 года показали, что и здесь есть цензура».
«Дело в том, что издатели и главные редакторы не хотят портить свои отношения с правительством, с чиновниками. Поэтому, они стараются не критиковать основные проблемы, которые у нас есть. Они могут поднять те проблемы, за которых на них не будут «точить зуб». Они могут критиковать президента Узбекистана, потому что он не может повлиять на нашу прессу. Они могут критиковать и других президентов, хотя у нас своих проблем хватает.
Если остальные СМИ создают диапазон мнений по тому или иному вопросу, то от телевидения зависит, какие факты и темы попадут в центр общественного внимания, получат статус «событий», будут считаться важными и приоритетными, а какие останутся на периферии, и будут незамеченным. Монопольное положение таджикского телевидения, имеет все условия для создания подобной среды конструирования событий. Возможно, поэтому, деятельность телевидения в стране находится под особым контролем, что в итоге, приводит к окончательной потере зрителей.
«У нас ТВ политизировано, они постоянно показывают поездки президента. К сожалению, после гражданской войны у наших чиновников осталось в голове, что если кого-то критиковать, то ты «враг государства».
Поэтому на ТВ почти ничего не критикуется, хотя видно, что полно социальных проблем, но этого никто не видит. Лучше они будут кого-то хвалить, говорить не правду, но зато они будут жить, они будут работать на ТВ. По этой причине, ТВ уже давно работает у нас по принципу-«черный пиар» — говорит Джовид Муким.
Карим Азизов, главный редактор информационно аналитической программы на ТВ «Сафина», в свою очередь считает, что:
«Газеты люди уже не покупают, как раньше, при Союзе. Сейчас они, наверное, немного дороговаты. Чем газеты, люди сегодня предпочитают покупать хлеб или масло. Легче получать информацию по радио или ТВ, это обходится бесплатно», говорит он.
Также он не согласен с тем, что, якобы на ТВ нет критических материалов».
«Думаю, что это не правильно, потому что у нас каждую неделю есть итоговая получасовая программа, « Итог недели» называется. И там 90 % сюжетов, которые мы показываем, в основном посвящены недостаткам в обществе. Мы делаем это в мягкой форме. Наша цель — это просто показать, как и кто будет решать эти проблемы не наше дело, мы направляем руководителям, в министерства. Каждый квартал мы отчитываемся, и проводим пресс конференции, где насчитываем около 10 -15 таких аналитических сюжетов, где затрагивались, те или иные проблемы в обществе».
Более 25 лет работы в таджикских и зарубежных СМИ дает возможность Джовиду Мукиму сделать следующие выводы о состоянии свободы слова в Таджикистане: «В самом деле, свободы слова у нас нет, а на радио то же самое, например, «Имруз нюс» может поднять некоторые социальные проблемы, какую-то мелочь, типа транспорта, они тоже исходят из того, что за ними стоит Ориён банк, поэтому, они могут позволить себе критиковать какие-то мелкие организаций или, каких-то чиновников, но не более. На государственных радио, конечно, тоже есть табу на критические материалы, и там больше преобладают музыкальные каналы.
«Даже некоторые наши политики, как например Акбар Турсун, новый директор Института Языков, Востоковедения и Рукописи Таджикистана им. Рудаки в своем интервью говорит: «Говорят, что у нас нет свободы слова, это не верно, вот смотрите, как в Узбекистане нет свободы слова». К сожалению, наши чиновники сравнивают Таджикистан с Узбекистаном, — вот видите, там нет демократии, а у нас есть демократия. Этот Акбар Турсун 15 лет жил в Америке, приезжает сюда и говорит, что у нас есть свобода слова, потому что ему дали должность. Он думает, что, если ему дали должность, значит, есть свобода слова. Честно говоря, меня это раздражает, потому что говорят одно, а думают другое».
Делать добрые дела можно и интернет-средствами. В Кыргызстане стартовал уникальный проект — «Виртуальное опекунство». Зайдя на сайт, где размещены анкеты детей из детских домов и адаптационных центров, можно выбрать одного или нескольких и взять над ними опекунство: писать письма, передавать подарки, покупать вещи, обувь.
Более трехсот человек приняли участие в интернет-тренинге под открытым небом, который прошел в Бишкеке. Студенты, школьники, их родители, друзья и знакомые, просто случайные прохожие – у всех была возможность узнать больше об Интернете и наполнить его контентом на кыргызском языке.
Уезжая в командировку в очередную горячую точку, он просил коллег: «Только не говорите моей маме, что я уехал в Ирак, а то она переживает, беспокоится».
Спустя несколько лет, эта фраза станет названием популярного телепроекта знаменитого канала «National Geographic». Да и сам он окажется не менее известным — Диего Бунюэль, автор проекта «Don’t Tell My Mother«. В прошлом военный корреспондент французского телевидения. Он же внук испанского кинорежиссера-сюрреалиста Луиса Бунюэля, того самого, что подарил миру фильм и цитату «Скромное обаяние буржуазии».
Диего Бунюэль, автор проекта «Только не говорите моей маме, что я в…»
В один прекрасный день Диего понял: все новостные программы, акцентируют внимание только на негативных событиях в той или иной стране. Поэтому, он решил посмотреть на них под другим углом — захотел увидеть более деликатные темы, узнать самому и рассказать другим о культуре, традициях и интересах людей, которые там живут.
В новой роли он уже объездил несколько стран: Ирак, Балканы, Пакистан, Венесуэлла… Выбор пал и на Казахстан. Как пишут в пресс-релизе казахстанские организаторы приезда Диего, он «приехал и убедился: у нас совсем не страшно и от мамы нечего скрывать».
Встреча с казахстанскими поклонниками «National Geographic», Диего и его проекта, а также с журналистами состоится 22 мая, в воскресенье, в 17.00 в кофейне DK. И это не просто встреча, это мастер-класс!
Разговор обещает быть интересным. Ну, а для девушек добавлю, Диего весьма и весьма симпатичный малый. Как написала в твиттере @bazhkenova «с его-то внешностью и родословной мог бы красоваться на телеэкране в какой-нибудь гламурненькой передаче».
Журналистам, погибшим при исполнении задания, посвятили канал в Youtube. Проект Journalists Memorial Channel — совместный проект корпорации Google, которой принадлежит видеохостинг, и музея Newseum (Вашингтон, США), посвященного журналистике.
Интернет-канал будет собирать все видеозаписи о сотрудниках СМИ, погибших в горячих точках или при выполнении служебных обязанностей, — пишет Lenta.ru
По сути новый канал станет электронной версией вашингтонского Newseum. Музей представляет из себя мемориал высотой в два этажа, на стеклянных панелях которого уже перечислены имена 2007 погибших журналистов. Как пишут на сайте Journalism.co.uk, в ближайшее время на стенах мемориала появятся имена 77 корреспондентов, погибших в 2010 и 19 убитых в 2011 году.
По версии «Репортеров без границ» самой опасной страной для представителей медиа стал Пакистан — за 2010 год и первую декаду 2011-го там погибло 13 репортеров, Мексика и Гондурас. Всего за 2010 год, по итогам отчета Международного института прессы (International Press Institute), при исполнении своих обязанностей погибли 102 журналиста. 145 человек сейчас находятся в тюрьмах
«Мы живем в мире, который чувствует все меньше с каждым днем», — написал в блоге Google Стив Гроув, руководитель отдела новостей и политики YouTube. — «Мы так привыкли к тому, как быстро распространяются новости и как молниеносно события разворачиваются по всему миру, что иногда забываем о цене, которую мы порой платим за это. Цена за качество, точность репортажей, рассказывающих важные истории, особенно в районах конфликтов или в ситуациях, когда идут государственные репрессии средств массовой информации — жизнь».
YouTube пригласил всех пользователей принять участие в наполнении этого канала. Среди уже опубликованных видеоисторий, несколько касаются журналистов СНГ.
Это ролики, посвященные Анастасие Бабуровой, корреспонденту российской «Новой газеты», застреленной киллером в 2009 году, российской правозащитнице и журналисту Наталье Бестемировой, похищенной и убитой в 2009 году и белорусскому журналисту Олегу Бебенину, основателю сайта «Хартия 97», найденного повешенным на собственной даче.
