Дезинформации о вопросах здравоохранения становится всё больше, поэтому журналистам и работникам СМИ приходится ориентироваться в сложной информационной среде, чтобы эффективно рассказывать о кризисах в области здравоохранения, таких как COVID-19.
CRDF Global при поддержке Государственного департамента США проведёт онлайн-тренинг, на котором специалисты получат необходимые знания и навыки, чтобы определять дезинформацию в области здравоохранения. Также участники изучат стратегии работы в быстро развивающемся информационном поле, которое сейчас уже включает дезинформацию о вакцинах. Кроме того, специалисты узнают, как найти надёжные источники информации и так далее.
К участию приглашаются журналисты, освещающие вопросы здравоохранения, журналисты-расследователи, а также медиаорганизации из следующих стран:
Участие бесплатно, необходимо пройти регистрацию (и отметить язык, на котором вам удобно будет проходить тренинг) по этой ссылке до 2 февраля 2021 года.
Тренинг состоит из предварительно записанных учебных модулей и онлайн-вебинаров. Участники получат доступ к записанным модулям не позднее 11 февраля, а вебинары пройдут 23 и 25 февраля.
Больше информации о тренинге вы найдёте в официальном приглашении от CRDF Global. Также вы можете обратиться к Карстену Боллу, старшему руководителю проекта, на электронную почту kball@crdfglobal.org.
Телеведущего Нуртлеу Имангалиулы часто называют «казахским Познером». Взгляд над спущенными на переносицу очками, задумчивое выражение лица, несмотря на заметную театральность, действительно немного напоминают повадки знаменитого российского журналиста. Медиакритик «Нового репортёра» Анар Бекбасова изучила авторский проект Nur Tiley на телеканале QAZAQSTAN и попыталась не только выявить его слабые и сильные стороны, но и понять, а есть ли в этой программе что-то познеровское, кроме синего стекла на студийном столе.
Авторская программа всегда предполагает полное соответствие её тематики имиджу журналиста. Нуртлеу Имангалиулы много лет воспевает власть на гостелевидении, поэтому ожидать от него чего-то иного в очередном проекте на государственном же канале, конечно, не то что бессмысленно, но вряд ли стоит. Герои интервью Nur Tiley — политики, люди, работающие в культурно-гуманитарной сфере и, как правило, лояльные к текущей политической ситуации.
Интервью Нуртлеу Имангалиулы — вовсе не «портретники», как у Владимира Познера. Его герои редко демонстрируют собственное «Я», да и сам ведущий не делает на этом особого акцента. С его подачи все гости предстают в образе выдающихся личностей, почти все сильно болеют за национальное самосознание казахстанцев. Каждого визави Имангалиулы ставит на пьедестал, перечисляя множество регалий; щедро хвалит, восхищается. Иногда на этом пьедестале он находит местечко и для себя.
Долго представляя поэта и писателя Мухтара Шаханова, ведущий добавляет «ұлттық құндылықтардың жоқтаушысы» («оплакивающий национальные ценности», дословный перевод — прим. авт.). Имангалиулы сразу находит общее с ним, сообщая, что так же, как и Шаханов, он — самый младший в многодетной семье, а ещё правдоруб и умеет отстаивать свое мнение. Судя по картинке, Шаханов не очень проникся.
Завершая интервью с режиссёром Ермеком Турсуновым, ведущий спрашивает: «Были ли (в этой программе — прим. авт.) вопросы, о которых вы подумали: ну что это за вопрос?!» Турсунов, которого все 30 минут хвалили и дали похвалить самого себя, конечно же, отвечает: «Нет. Мне понравилось. Я не жалею, что пришёл. Я вам благодарен».
Имангалиулы умеет расположить к себе даже тех, кто, как и Шаханов, сначала держат дистанцию, чтобы предупредить попытку ведущего погреться под лучами их славы. И тогда он строит интервью с позиции «ученик-учитель». Так было в выпуске с участием актёра и режиссёра Асанали Ашимова, когда речь зашла о различиях в восприятии кино.
— Значит, большой экран от телевизора сильно отличается? — уточняет Имангалиулы, будто услышал нечто невероятное.
— Как небо и земля, — отвечает Ашимов.
— Правда? — разинул рот ведущий, как ребёнок.
Возможность подчеркнуть свою значимость, особую роль в воспитании зрителя он не упускает никогда; в некоторых выпусках делает видеоврезки самого себя — что-то вроде афоризма на злобу дня. Перед тем, как представить актёра Тунгышбая Жаманкулова, Имангалиулы вошёл в студию со следующими словами: «Приветствую вас, ваши величества зрители! Знаю, верю, сейчас вы перед телеэкраном с верой, что если кто-то что-то и скажет (важное, значимое — прим. авт.), то это он. Я преклоняюсь перед вами. Скажу честно: вы создали меня. Спасибо вам».
Драматургия интервью Имангалиулы лишена конфликта, хотя конфликт этот вполне мог быть на одном и том же месте: после печальных речей о деградации духовности и культуры народа, если бы ведущий спросил каждого, кто побывал в студии, об их личной ответственности. Ведь почти все либо работали во властных структурах, либо, так или иначе, пропагандируют и одобряют проводимую властями политику. Однако и сами гости, и ведущий избегают отражения личной позиции и оценок происходящих в стране событий.
— Изменился ли казах? — то и дело спрашивает гостей Имангалиулы.
И в ответ слышит практически одно и то же: нужно разбудить сознание народа. Но и этого ведущему мало. Он демонстрирует отрывок из архивного интервью гостя, а потом задумчиво смотрит на собеседника. Да, мол, ничего не изменилось, хотя минуло много лет. Можно включить телевизор ещё через пятилетку, и на гостелевидении всё те же лица всё так же будут размышлять, что же не так с казахами; искать причины в обход обсуждения конкретных решений, влияющих и на сознание, и на культуру, и на образованность граждан, и на развитие общества в целом.
Часто Нуртлеу Имангалиулы задаёт вопросы, ответы на которые гости уже давали на других площадках. К тому же создатели программы делают врезки с цитированием только что сказанных слов гостя (видимо, показавшихся ведущему особенно ценными), что подчёркивает поучающие интонации подачи материала.
Навязчивость, назидательность зритель ощущает и визуально. Ведущий часто работает в пиджаке с казахскими узорами, на стол он бросает асыки и награждает ими гостей за понравившиеся ему высказывания. На столе лежит камча, которая не выполняет никакую функцию, а лишь диссонирует со столом, оформленном в стиле, близком к хай-теку. На стол также ставят то пёстрые чашки, то вазу с фруктами, что ещё сильнее подчёркивает желание внести национальный колорит любыми способами.
Нуртлеу Имангалиулы гибок и, если надо, может максимально отойти от формата: записать простейшее информационное интервью онлайн с министром или побеседовать с депутатом Куанышем Султановым в канун празднования Дня независимости, чтобы дать ему всласть похвалить Нурсултана Назарбаева.
В некоторых случаях он намеренно как бы принижает себя, уточняя — «или этот вопрос немного неграмотный?».
Повестка Nur Tiley строится вне контекста происходящих в стране событий. Когда кипели страсти из-за высказываний российских политиков о якобы подаренных Казахстану землях, вышло интервью директора Института истории и государства Еркина Абиля. Это один из действительно интересных выпусков, но в нём даже не упомянули скандальную историю, не попытались дать ей оценку.
Проект Nur Tiley будто абстрагируется от происходящего. Это вовсе не элитарность, как на первый взгляд может показаться. Это проекция государственной идеологии, ведь Имангалиулы всего лишь транслирует её ценностные ориентиры. Nur Tiley как медиапродукт не устанавливает связь со зрителем, не говорит с ним, а постоянно что-то разъясняет, пропагандирует. Морализаторство действует на зрителей по-разному: одних сразу отталкивает, других раздражает, у третьих, возможно, формирует чувство собственной неполноценности.
В прошлом году, когда журналисты во всём мире боролись против фейков о COVID-19, журналисты в Таджикистане вдруг создали целый сериал про «чудо-врача» из отдалённого региона, который лечил своих пациентов от коронавируса ветеринарными препаратами. Наш медиакритик Михаил Петрушков проследил за захватывающим сюжетом.
Не вдаваясь в суть, мягко скажем, «сомнительной методики» лечения COVID-19 (официальную позицию по поводу которой, надеемся, всё-таки озвучит Минздрав Таджикистана, а, возможно, и другие не менее авторитетные ведомства, призванные защитить жителей страны от медицинских опытов) попробуем проследить, как этот «кейс» появился и расцветал в СМИ Республики Таджикистан.
7 мая 2020 года журналист «Радио Озоди» Абдулло Ашуров опубликовал на сайте своего СМИ статью «Мир в поисках вакцины от коронавируса. Врач из Рашта тестировал на себе «необычное» лекарство».
В лиде материала, следуя редакционным стандартам, автор расставляет точки над i: «Ведомство (Минздрав — прим. автора) предупреждает, что принимать лекарственные препараты без рецепта и без рекомендации врачей категорически запрещено. Но многие заболевшие, не дожидаясь рекомендаций, приступили к самолечению». Далее А. Ашуров, знакомя читателей с «чудо-методом» «чудо-лечения COVID-19», придуманным «чудо-доктором из Рашта» Кобилджоном Гиёевым (и, по его словам, опробованным на себе), вновь подчёркивает: «Радио Озоди не может обнародовать название препарата, так как его эффективность при лечении и профилактике COVID-19 не доказана».
Далее следует короткий рассказ о чудесном самоисцелении главврача центральной больницы Раштского района Кобилджона Гиёева, произошедшем благодаря его «озарению откуда-то свыше»: «Я продолжал поиски и в интернете обнаружил лекарство, которое применяется при лечении пневмонии у коз. Прочитав инструкцию, убедился, что этот препарат могу испытать на себе». Согласно законам жанра, интрига имеет логичную развязку: «По словам врача, позже он этим препаратом вылечил ещё четырёх пациентов».
К чести журналиста «Радио Озоди», он не заканчивает свою статью на этой восхитительной ноте, а вновь информирует читателя о том, что применять «лекарственные препараты без рекомендации врачей категорически запрещено».
Казалось бы, всё: журналисты поведали аудитории об очередном интересном персонаже, кто-то из читателей критически усмехнулся, кто-то прочитал с осуждением, кто-то — с интересом. Но… в целом — прочитали и забыли.
Ан нет. Не тут-то было. Журналисты «Sputnik Таджикистан» не смогли упустить свой очередной «звёздный час». И уже 10 мая 2020 года СМИ опубликовало статью с хлёстким названием: «Эксперименты на себе: таджикский врач излечился от COVID лекарством для коров».
Материал расписан прямо по нотам: главный герой статьи «в течение 15 дней круглосуточно занимался лечением больных», «подцепил COVID-19» от работника районного хукумата, состояние которого «удалось стабилизировать», а вот сам герой «почувствовал сильное недомогание, от которого не помогали никакие лекарства».
Дальнейшие события расписаны в лучших голливудских традициях, впрочем, как и кульминация: «Взяв лекарство (антибиотик для лечения крупного рогатого скота — прим. авт.), я поехал в свою больницу, где и ввёл его себе. Было 8 часов вечера. Буквально через час моё состояние значительно улучшилось». Заканчивается увлекательное повествование обязательным хэппи-эндом: вместе с главным героем «решились испытать действие ветеринарного лекарства на себе двое коллег, также заразившихся COVID-19. Состояние их, если верить Гиёеву, улучшается с каждым часом».
На фоне появившейся чудесным образом «надежды на спасение для всего человечества» чудо-доктор обращается с «просьбой к учёным Таджикистана в области здравоохранения провести тщательное изучение открытого им метода борьбы с коронавирусом».
Давая возможность высказаться по поводу этой фантастически увлекательной истории профессионалу, врачу-эпидемиологу Дилором Рахмановой, автор статьи, тем не менее, не может сдержать своё восхищение главным героем и его коллегами-экспериментаторами: «Самоотверженность медиков из Раштского района заслуживает уважения».
Далее следует «скучный» и весьма «ординарный» (а другого и быть не могло!) комментарий специалиста о весьма «неординарном» эксперименте: «Подобные утверждения о найденном способе излечения от COVID-19 не более, чем фейк. Говорить о панацее любой формы без тщательных клинических испытаний — значит вводить людей в заблуждение».
Заканчивается материал «протокольными абзацами» (ставшими визитной карточкой, лейблом), которые будут сопровождать материалы «Sputnik Таджикистан» о коронавирусе в качестве обязательной подстраховки. В них напоминание — «лечение коронавируса экспериментальными методами может навредить вашему здоровью, вызвать осложнения в протекающей болезни и даже привести к смерти», предупреждение — «использование медикаментов, тем более ветеринарных лекарств, без рецепта врача может привести к передозировке и побочным явлениям, опасным для здоровья» и даже императив: «при обнаружении симптомов коронавируса необходимо немедленно обратиться к врачу или позвонить по номерам горячей линии в Таджикистане: 511 и 311».
Финита ля комедия?! Нет.
12 мая (спустя всего два дня после публикации предыдущей статьи) «Sputnik Таджикистан» радует своих поклонников новой статьёй о чудо-докторе: «Лекарство от коронавируса, или везение: чудо-врач Гиёев вылечил уже 300 человек».
Пользуясь предоставленной «трибуной», автор статьи в симбиозе с самоотверженным чудо-доктором сначала более подробно излагает историю чудесного открытия: «Я подумал: «А что я теряю, дай попробую» и ввёл в организм всего один миллилитр раствора пенициллин-стрептомицин (прокаинамид), через два часа мне стало намного легче».
А затем, с «барского плеча», раскрывают и все тайны инновационного лечения: «Гиёев сначала обязательно вводит пробную дозу лекарства (антибиотика для крупного рогатого скота — прим. авт.) в глубокую ягодичную мышцу больного. Это нужно, чтобы понять, есть ли у пациента положительная реакция на лекарство. Затем под наблюдением врача вводится от 3 до 4 миллилитров с повторами». Необходимо отметить, что незначительные ремарки героя, типа мегакраткого медицинского экскурса в традиционную терапию и патогенеза («при попадании коронавируса в организм человек получает интоксикацию и вторичную инфекцию… Всё это приводит сначала к бронхиту, затем к пневмонии, перикардиту, абсцессу и в конечном итоге человек умирает…»), лишь подчёркивают выстраиваемую сюжетную линию статьи журналистов «Sputnik Таджикистан».
Хэппи-энд этой статьи на порядок круче предыдущей: «На сегодняшний день (10-12 мая 2020 года — прим. авт.) ему удалось вылечить более 300 человек в своём регионе. Все из них идут на поправку вне зависимости от возраста и степени поражения легких».
Кокетливая перманентная концовка-напоминание СМИ о том, что «…лечение коронавируса экспериментальными методами может навредить вашему здоровью, вызвать осложнения в протекающей болезни и даже привести к смерти» нивелируется такими шедевральными фразами, как: «Всё, что я сейчас хочу сделать, — это помочь как можно большему числу земляков», «Выздоровев сам, специалист стал помогать другим потерявшим надежду людям» и «сам Кобилчон уже четвёртый день находится в Душанбе, где он консультирует больных и помогает другим специалистам бороться с коронавирусом».
Маленькая ремарка: судя по заголовкам и количеству публикаций по теме COVID-19, складывается впечатление, что «Sputnik Таджикистан» смог выжать максимум из ковидной темы. Заголовки публикаций продемонстрировали недюжий талант и креативность журналистов и редакторов этого СМИ, поражая воображение читателей и привлекая внимание многотысячной аудитории.
Конечно, завистники могут упрекнуть — это же кликбейт. Но на то они и завистники. А вот простые читатели с упоением читали в статьях с простенькими, незатейливыми, неприметными заголовками, типа
«Таджикский врач раскрыл механизм заражения коронавирусом» сенсационную, эксклюзивную информацию о том, что «коронавирус… может передаваться через речь, чихание и кашель, через слюну и мокроту», а «выделяемые в этот момент частицы жидкости настолько малы, что увидеть их невооружённым глазом просто невозможно, а значит, и проконтролировать тоже».
Радость читателей от обретения новых знаний не могли испортить даже такие маленькие, досадные неточности (правда, немного, практически совсем чуть-чуть противоречащие информации Минздрава, ВОЗ и других структур), как: «…вирус сам по себе не распространяется по воздуху и не задерживается на поверхностях какого-либо объекта даже с влагой».
Но это лирическое отступление, которое призвано лишь подчеркнуть роль и заслуги некоторых журналистов в создании легенд. Впрочем, как и других форм народного творчества — мифов, сказок. Вернёмся к нашей легенде и её медиасудьбе.
На следующий день, 13 мая, журналисты «Sutnik Таджикистан» предоставили «трибуну» специалистам и экспертам.
Все затаили дыхание: есть ли шанс у Кобилджона на получение Нобелевской премии в области медицины?!
Увы, эксперты были неумолимы. Разброс мнений, как и экспертов, конечно же, был велик: по мнению ветеринарного врача Н. Мамонтовой, «сработал эффект плацебо», врач-эпидемиолог с 40-летним стажем Дилором Рахманова назвала это проще — «фейком и дезинформацией».
Глава департамента здравоохранения МФ обществ Красного Креста и Красного Полумесяца в Европейском регионе, д. м. н. Даврон Мухамадиев напомнил: «Тиражировать информацию о непроверенном лекарстве с точки зрения врачебной этики — неправильно».
Спустя три дня решил откликнуться и главный информационный орган Таджикистана — НИАТ «Ховар». 16 мая на сайте уважаемого СМИ была опубликована статья с броским заголовком «ТАДЖИКСКОЕ ЧУДО». Так называют эксперты из других стран историю исцеления главврача Раштской райбольницы, но советуют быть осторожным с использованием его эксперимента».
Хочется подчеркнуть: статья о «чуде» написана в инновационном стиле. Авторы сумели вычленить лучшие (на их взгляд) отрывки и высказывания экспертов из материала «Sputnik Таджикистан» и дополнить их обращением НИАТ «Ховар» к читателям. Журналисты напомнили, что они не только приветствуют «любое старание и инициативу наших отважных медиков для нахождения путей избавления от коронавируса», но и предупреждают: «лечение коронавируса экспериментальными методами может навредить здоровью людей, вызвать осложнения в протекающей болезни и даже привести к смерти».
После таких публикаций журналистам «Sputnik Таджикистан» пришлось взять небольшую паузу. Однако не прошла и декада, как жизнь «подкинула новую пищу» для медиасериала: «Куда исчез «чудо-врач» из Таджикистана, нашедший средство от коронавируса».
Буквально с первых же слов читатели поняли — их ждёт интрига: «После недели поисков корреспондент «Sutnik Таджикистан» нашёл Гиёева и сумел с ним поговорить». У любителей детективов начала выстраиваться логическая цепочка: врач исчез; возможно, это как-то связано с предыдущими высказываниями экспертов в СМИ? Или же это совпадение?
Однако интрига рассеялась. Всё просто, всё буднично. Как это бывает в рутинной работе марвеловских героев, спасающих в очередной раз человечество: «число больных в Раштском районе невелико», поэтому врач «принял приглашение руководства системы здравоохранения перебраться в столицу».
В присущем ему безапелляционном тоне врач сдёрнул и завесу некой таинственности: «Что я использую? Пеницилин, который не имеет побочных эффектов, даже используется при лечении беременных женщин, и стрептамицин, который при чрезмерном употреблении может вызывать максимум слуховой неврит. Если мы используем их с витаминами, то лекарство не оказывает негативного влияния. Кроме того, они используются в комплексе с другими лекарствами, дают положительный эффект и излечивают болезнь» (орфография и пунктуация «Sputnik Таджикистан» сохранены — прим. ред.).
Вот так, просто и элегантно, как и всё гениальное.
И чтобы не разрушить магию этих строк, опубликованных в статье «Sputnik Таджикистан», нужно совсем немного: ни в коем случае нельзя заглядывать в фармацевтические справочники и другую медицинскую литературу, чтобы ненароком не прочитать, например, про осложнения, которые бывают при применении пенициллина, стрептомицина, а уж тем паче их комбинаций. Вера в подобные утверждения должна быть слепой. Как и любая вера в фейки.
Поэтому для сохранения веры и подкрепления своих слов «врач-экспериментатор рассказал, что его метод лечения теперь используется в Центральной инфекционной больнице Душанбе, больнице «Истиклол», «Ибн Сино» и других».
Коммерчески успешные голливудские шедевры научили всех нас: в любой истории должен быть какой-то элемент недосказанности, какая-то изюминка в финале, чтобы шоу маст гоу он и «продолжение следует». Ведь если одержана окончательная и безоговорочная победа, то тут и сказочке конец, и не будет Терминатора 2, 3, 4 и так далее, и не придёт Спаситель, да и «Иронии судьбы-2» тоже не снимут.
Поэтому интрига сохраняется: врач не забывает подчеркнуть, что «для успешного лечения коронавируса ещё многое нужно сделать».
Далее следует концовка: «Мне ничего не нужно, не нужны деньги, имущество, дом, машина и чин», и привычная «закрывашка» с напоминанием об опасностях лечения коронавируса экспериментальными методами.
Увы, жизнь внесла коррективы и в намечающийся взлёт чудо-доктора, и в раскрутку медиа-сериала. Как гром среди ясного неба прозвучала новость «Sputnik Таджикистан»: «В Таджикистане неожиданно уволен «чудо-врач» Гиёев».
Казалось, чудо навсегда ушло в небытие.
Однако и это был ещё не конец. Возвращение состоялось, причём почти триумфальное и не менее чудесное, чем само «чудо». Ведь к медиареинкарнации врачебного чуда приложили руку именно те, кто и призван бороться с фейками и учить критическому мышлению — медиагруппа «Азия-Плюс», которая вела и ведёт проекты по медиаграмотности и фактчекингу.
25 декабря, под занавес уходящего года, на сайте «Азия-Плюс» был размещён мультимедийный материал «Герой и жертва коронавируса: история бывшего главного врача Рашта, спасшего Зафара Аюби».
В интервью, длившемся более 25 минут, скромный «герой нашего времени» смог раскрыть себя во всей красе.
Аудиовизуальный ряд мультимедийного материала, размещённого в качестве самостоятельного материала на YouTube-канале «Азии-Плюс», назван «Духтуре, ки дору барои коронавирус таёр кард» («Доктор, который приготовил/сделал лекарство от короновируса»). В текстовой части матёрые фактчекеры «Азии-Плюс» продолжают раскрывать свое мастерство во всей красе. Фразы типа «спас от коронавируса более 4000 человек — от простых граждан до генералов и министров» поражают даже самое смелое воображение. Ведь по состоянию на 3 января 2021 года в стране зарегистрировано 13 300 инфицированных, из них от этой болезни до указанной даты вылечено 12 980 человек. Получается, 30 % всех больных вылечил скромный врач Гиёев. А если добавить ещё и его учеников, «которые вылечили этим методом 500 человек…»
Высочайший уровень медиаграмотности создателей мультимедийного материала подтверждается фразой: «Я очень многих лечил, и я могу доказать фактами. У меня есть фото и видео, как я лечил больных».
При этом, похоже, авторов материала не смущает признание Гиёева: «Этот метод лечения недоступен в клинических испытаниях, и лечение не допускается, поэтому мы только по просьбе родных больных лечим с помощью этого метода». Поэтому на протяжении всего интервью мы видим в кадре интервьюера и чудо-врача, но, увы, не видим экспертов или официальных лиц Минздрава, которые могли бы поставить точку в затянувшейся медиадраме под названием «Чудо-доктор из Рашта».
Журналисты во многих странах мира и в нашей стране в частности любят подчеркивать: СМИ — четвёртая власть. И подчёркивают, что пандемия вывела журналистику на новый уровень. Произошёл своего рода ренессанс, и профессиональные журналисты, приунывшие было из-за сдачи позиций блогерам, активистам социальных сетей и инфлюенсерам, воспряли духом и поняли: в эпоху всемирных испытаний журналисты востребованы не менее врачей.
Однако некоторые коллеги забывают, что один из главных принципов журналистики доложен звучать, как и принцип медиков: «Не навреди». Увы… 2020 год наглядно показал, что тревожно часто именно этот принцип и не соблюдается. В погоне за сенсацией и чудом журналисты порой готовы создавать, поддерживать и тиражировать фейки всех мастей, невольно подкидывая дрова в костёр инфодемии.
Спецпроекты, веб-сериалы, подкасты и фактчекерские платформы, а ещё свобода СМИ и никаких компромиссов с властью — таким был непростой 2020 год на медиарынках Казахстана, Таджикистана и Узбекистана. Авторы «Нового репортёра» Назира Даримбет, Лилия Гайсина и Навруз Хуррамов рассказывают о главных медиатрендах.
Казахстан
Коронавирус, распространившийся по всему миру, оказал несомненное влияние как на мировую прессу, так и на казахстанские медиа. Отечественные и зарубежные грантодатели охотно выделяли неосвоенные в офлайн-мероприятиях средства на проекты по COVID-19, что способствовало появлению множества кейсов по отслеживанию ситуации по коронавирусу.
К примеру, сравнительно молодой ресурс — портал KZ.MEDIA — в самый пик вируса в стране (с июня по сентябрь) запустил спецпроект, включающий не только LIVE-ленту, но и проблемные материалы, расследования, связанные с пандемией в Казахстане.
Вместе с обнажением проблем в здравоохранении коронавирус позволил вскрыть многие коррупционные схемы. Публикации в СМИ, как в старые добрые времена, способствовали уходу с должностей крупных чиновников — к примеру, того же министра здравоохранения Елжана Биртанова, а также лиц, занимающих посты в окологосударственных структурах.
Запомнился многим казахстанцам скандал, разразившийся после публикации супруги бывшего руководителя Фонда социального медицинского страхования (ФСМС) Айбатыра Жумагулова постов в Instagram, поведавших читателям о роскошной жизни чиновника. Через полтора месяца глава ФСМС был уволен, а после ухода с должности министра здравоохранения на него было заведено уголовное дело о хищениях бюджетных средств.
Пандемия оказалась на руку казахстанским властям, которые легко привлекали неугодных блогеров, активистов и журналистов за «нарушение режима карантина».
Под конец года также стало известно, что рекламу алкоголя не будут возвращать в СМИ. Депутаты Сената не поддержали поправки в законодательство, разработанные Министерством информации и общественного развития, и отказались разрешать медиа рекламировать алкоголь отечественного производства.
Вместе с тем, в сентябре МВД РК вынесло на обсуждение проект, согласно которому публикация в СМИ может стать основанием для внутреннего расследования.
Этот год для казахстанских медиа прошёл под эгидой борьбы с фейковыми новостями, силы на это бросили не только специализированные проекты, но даже деловые издания и общественно-политические. В июле Министерство информации запустило как альтернативу независимому проекту Factcheck.kz государственный сайт против фейков — StopFake на русском и казахском языках.
Знаковым в 2020 году для казахстанской журналистики можно назвать также то, что, несмотря на пандемию, было запущено несколько проектов, ориентированных не просто на новости.
В январе в Центральной Азии начала работать редакция «Медиазоны» — медиа, рассказывающего о проблемах судебной, правоохранительной и пенитенциарной систем. В марте в Instagram стартовал проект PROTENGE, нацеленный на то, чтобы с помощью публичных источников рассказывать казахстанцам, куда уходят их деньги. В августе начало работу masa.media — образовательно-просветительское издание на казахском и русском языках, объясняющее политическую, правовую и законодательную системы Казахстана. Издание называет своей миссией «просвещение молодого поколения для лучшего будущего Казахстана». Проект запустили журналистки и медиа-менеджеры Айсана Ашим (The Village Казахстан) и Асем Жапишева («Тіл кеспек жоқ»).
В ноябре новое расследовательское СМИ Orda.kz. запустила известный журналист и медиаменеджер Гульнар Бажкенова.
Вообще в этом году наблюдается некий бум расследований в казахстанских медиа, этим не «боятся» заниматься теперь не только такие СМИ, как «Радио Азаттык» или запущенное в 2019 году KZ.MEDIA, позиционирующие себя как независимые, но и газета «Время» или «Курсив». Одно из последних больших расследований «Радио Азаттык» в этом году рассказывает о недвижимости главной семьи Казахстана за рубежом.
Тем временем на телевидении, по словам генерального директора TNS Central Asia Татьяны Старцевой, одним из главных трендов стали стриминговые войны: «Прямое вещание по-прежнему доминирует на телевидении, но онлайн-просмотры видео, использование платных онлайн-сервисов набирает обороты, растёт количество зрителей онлайн-контента у больших экранов и количество подключённых к интернету телевизоров», — считает она.
Подкасты и документальные фильмы также набирали обороты в уходящем году. Этим теперь занимаются и государственные медиа. В ноябре государственный медиахолдинг «Казконтент» объявило запуске разделов аудиоподкастов на семи своих медиапроектах. А документальные фильмы презентовали не только телеканалы, но и несколько онлайн-изданий. К примеру, «Радио Азаттык» представило к концу года два фильма — о проблеме реки Урал и о Жанаозенской трагедии декабря 2011 года. Документальный фильм «По ту сторону нефти» о настоящей цене «чёрного золота» сняли также журналисты регионального издания «Уральская неделя».
Таджикистан
Весной этого года в Таджикистане неожиданно начался настоящий разгул свободы слова. Власти до последнего не признавали наличие коронавируса в стране, хотя больницы были уже переполнены пациентами с характерными симптомами, и журналисты атаковали их критическими материалами. В своих публикациях СМИ впервые за долгие годы не отказывали себе в смелых выражениях. Например, «Радио Озоди» подготовило расследование «Жертвы COVID-19 в Таджикистане», в котором попыталось показать настоящую статистику больных коронавирусом, или материал «Беспечность или политические планы? Почему Таджикистан скрыл информацию о коронавирусе?», в котором эксперты рассказали о персональной ответственности лиц, принимающих решения в Таджикистане.
Не отставали от журналистов «Радио Озоди» и местные СМИ: в таком же духе работали, например, корреспонденты медиагруппы «Азия-Плюс».
Но скоро этот праздник жизни закончился: в июле в силу вступилипоправки к Административному кодексу республики, в которых за распространение ложной информации о коронавирусе для СМИ предусмотрели немалые штрафы. Ложной стала считаться вся информация, исходящая не от государственных структур. И уровень критики в местных СМИ сразу спал.
Впрочем, новая откровенность в этом году была не только в СМИ: в 2020 году в таджикском сегменте соцсетей появилось сразу несколько социально важных блогерских проектов. Пожалуй, самым ярким из них стал медиапроект Tell me, sister Елены Нажмиддиновой. Идея проекта такая: жительницы Таджикистана анонимно рассказывают личные и очень откровенные истории о том, как они подверглись домогательствам. Все эти истории с простыми иллюстрациями автор стала публиковать в профиле Instagram, и аудитория обомлела: мало того, что каждая вторая героиня рассказывала о том, что домогательству подвергалась в раннем детстве, так и главными насильниками девушки называли своих близких родственников. Пользователи, чаще всего мужчины, стали выступать против такой откровенности, тщетно пытались найти причины, по которым жертвы были бы сами виноваты. Но обвинить маленьких девочек семи-девяти лет не такое уж простое занятие, и несогласная аудитория сдалась. К концу года проект набрал тысячи подписчиков, десятки самых разных историй и провёл офлайн-мероприятие, посвящённое этой теме.
Другой контент, который в 2020 году также вызывал бурную реакцию аудитории, — это документальные фильмы. Документалистикой занимались не только киношники, но и журналисты. И впервые за долгое время документальное кино оказалось не просто частью мира кинематографистов, но и привлекло внимание большой аудитории и самое главное — властей. Это был фильм под названием «Мардикор», его автор — журналист Махпора Киромова — рассказала в нём про трёх женщин, которые работают на рынке разнорабочих, зарабатывают по $2-3 в сутки, но находят свои радости в этой жизни. Фильм настолько растрогал аудиторию, что неравнодушные люди собрали для героинь картины помощь, общественные организации помогли им устроиться на профессиональные курсы, а власти построили над рынком разнорабочих навес и обещали решить проблемы этих женщин.
Кроме документалистики, на медиарынке появились и веб-сериалы — например, про людей с инвалидностью «Один за всех и все за одного», в котором авторы рассказывали реальные истории из жизни. Актёрами в этом сериале выступили непрофессионалы: молодые ребята и девушки с инвалидностью. Всего вышло пять эпизодов, в каждом — новая история, не связанная с предыдущей.
Другой веб-сериал «Ишк, пул, #Душанбе» набирал стотысячные просмотры, бурные обсуждения и донаты от аудитории. Каждый эпизод длится всего 20 минут, сюжет незамысловат, а большая часть ролей досталась блогерам, музыкантам и другим непрофессиональным актёрам. Но «Ишк, пул, #Душанбе» полюбили, а цитаты из него ушли в народ.
И, наконец, подкасты. В 2020-м году в Таджикистане случился настоящий бум подкастов. На рынке появилось сразу несколько важных проектов — например, подкасты онлайн-издания Your.Tj «Три медведя». Во время самого пика пандемии их авторы рассказывали о том, как справляются с новыми вызовами небольшие местные компании — ивент-агентства, службы доставки — и крупные предприятия — сотовые компании. Следом за первым сезоном Your.Tj запустило ещё несколько, посвящённых новым медиа, мировой экономике и так далее.
Издание Cabar.asia запустило серию подкастов о событиях в Центральной Азии — 5-Stan Podcast, журналист Насибахон Аминова — подкаст «Мама сказала». Активно в этом формате продолжили работать и журналисты из медиагруппы «Азия-Плюс» и журналист Зеваршо Мухаммад, у него свой авторский подкаст ZevarshoW.
Узбекистан
В Узбекистане в прошлом году тоже «приоткрыли форточку»: в стране приступили к рассмотрению поправок к закону «О средствах массовой информации», и если их примут, то журналистам станет дышать чуть легче. Поправки разработало Агентство информации и массовых коммуникаций при администрации президента (АИМК), и одними из важных изменений для медиарынка стали отмена государственной регистрации СМИ, а также возможность зарегистрировать новое медиа с помощью электронного уведомления.
Кроме того, в декабре были одобрены поправки в законодательство, отменяющие наказание в виде тюремного заключения за клевету и оскорбление. Но одновременно Кодекс об административной ответственности дополнен новой статьёй, согласно которой распространение ложной информации, в том числе в СМИ, сетях телекоммуникаций или интернете, приведшее к унижению достоинства личности или дискредитации личности, наказывается штрафом.
Что касается контента, то в прошлом году в Узбекистане продолжили набирать обороты Telegram-каналы: узбекоязычные медиа собирают на этой площадке уже миллионную аудиторию. Например, у Telegram-канала издания Kun.uz 1,5 миллиона подписчиков, у Daryo.uz — свыше 800 тысяч.
Узбекистанские онлайн-СМИ продолжили развивать и свои YouTube-каналы. Например, издание Kun.uz запустило рубрику «Видеоновости», причём обновляется она по нескольку раз в день. Это же издание запустило проект анимационных видео, в которых журналисты говорят на важные темы.
Что касается тематики контента во всех трёх странах, то в прошлом непростом году в контексте COVID-19 журналистам хотя бы отчасти удалось рассказать не только о новых вызовах, на которые пришлось ответить из-за пандемии, но и о старых ошибках, на которые долгие годы власти не обращали внимания, а журналисты уставали про них говорить. В прошлом году у СМИ появился инфоповод, чтобы поднять эти темы ещё раз, и журналисты постарались им воспользоваться.
Как и миллионы людей по всей земле, Багиля Ахатова с марта работает дистанционно. Вместо лекций в аудиториях университета теперь она пользуется такими приложениями, как Teams, Quizlet, Jamboard, Padlet, WhatsApp, и круглосуточно доступна своим ученикам в режиме онлайн.
Багиля — доктор наук, профессор Казахского университета международных отношений и мировых языков имени Абылай Хана. Она преподаёт теорию массовых коммуникаций, связи с общественностью для докторантов, магистрантов и бакалавров. Сегодня она — признанный эксперт по медиаграмотности и находится на переднем фронте борьбы с распространением дезинформации в Центральной Азии.
Профессор Багиля Ахатова с докторантом в Алматы, Казахстан. Фото Hazel Correa for USAID
Не удивительно, что она всегда занята. Во время пандемии распространение дезинформации резко возросло. Сейчас больше чем когда-либо она чувствует себя обязанной обучать медиаграмотности людей всех возрастов.
— Каждому необходимо осознавать всю важность медиаграмотности — как детям, так и пенсионерам. Она оказывает весьма значительное влияние на наше общество, — говорит Багиля. — Люди должны уметь мыслить критически и различать факты и пропаганду. К сожалению, на данный момент многие находятся в плену пропаганды или верят фальшивым новостям, потому что не проверяют информацию и её источники.
Реактивные следы в небе. Фото предоставлено сайтом Factcheck.kz
Повторяющийся неоднократно пример дезинформации во время пандемии — история о том, что самолеты сбрасывают токсичные вещества над городами Казахстана, что приводит к росту числа случаев COVID-19.
— Что ещё хуже — профессиональные медиа также делятся этим фейком, потому что они используют эффект кликбейта. Ложные новости распространяются, как лесные пожары. К сожалению, люди склонны верить таким историям, потому что видят их повторение на разных платформах, — объсняет профессор.
Багиля считает, что необходимо побуждать граждан критически оценивать информацию, поступающую из различных медиа:
— Медиаграмотность — это грамотность XXI века. Каждого следует научить анализировать информацию, чтобы различать факты и вымысел. Я всегда рекомендую сомневаться в информации, а не слепо верить ей. Прошу людей подумать, кто создал это сообщение? Кому выгодно распространение этой истории? Перейти к источнику и проанализировать, заслуживает ли он доверия. В случае сомнений обращаться к сайтам профессиональной проверки фактов, таким как StopFake.kz, FactCheck.kz и Infodemiya. Такими платформами управляют обученные фактчекеры.
Профессор Багиля Ахатова читает «Пособие по медиаграмотности для преподавателей вузов Казахстана». Фото Hazel Correa for USAID
В 2018-19 годах Internews в Казахстане в рамках программы «Доступ к информации» при поддержке Агентства США по международному развитию (USAID) наладил партнёрство с региональными и международными экспертами в области медиаграмотности для создания учебного пособия по медиаграмотности для преподавателей вузов Казахстана на русском языке. Одним из авторов этого пособия стала и Багиля. При помощи Центральноазиатской программы MediaCAMP, реализуемой Internews при поддержке Агентства США по международному развитию (USAID), книга теперь доступна на казахском и таджикском языках, а вскоре будет издана и на узбекском языке.
Пособие по медиаграмотности используется для обучения медиаграмотности в Казахстане и Таджикистане. Книга также находится в свободном доступе здесь, на сайте «Новый репортёр», по этой ссылке. Оно используется Internews и его тренерами для тренингов по медиаграмотности, охватывая большое количество людей по всему региону.
Профессор Багиля Ахатова читает главы, написанные ею в «Учебном пособии по медиаграмотности для преподавателей вузов Казахстана». Фото Hazel Correa for USAID
— Мои разделы книги основаны на примерах из Казахстана. Как авторы мы стремились сделать содержание релевантным контексту страны и региона, — утверждает Багиля. — Мы разрабатывали пособие с учётом опыта нашей аудитории, используя простой и понятный язык и концепции, которые могли бы быть поняты учителями и профессорами университетов.
Пособие включает в себя немного теории и множество практических упражнений.
— Мы были полны решимости сделать контент интерактивным и включили множество игр и онлайн-ресурсов, чтобы участники были вовлечены и получали удовольствие от обучения, — говорит Багиля.
Тренинг по медиаграмотности для тренеров из американских уголков Казахстана, проведённый Багилёй Ахатовой до пандемии COVID-19. Фото Internews
Сама Багиля использует новое пособие не только на своих занятиях в университете, но и за его пределами, проводя тренинги по медиаграмотности для людей разных возрастных групп, от молодых людей до пенсионеров. На сегодняшний день она обучила медиаграмотности около 400 человек.
Волонтёр Костанайского американского уголка Николаос Мармалиди принял участие в тренинге по медиаграмотности в 2019 году.
— Как активный пользователь мультимедийных ресурсов я нашёл тренинг чрезвычайно полезным как в профессиональном, так и в личном плане. Медиаграмотность делает возможным критическое мышление. На нашей странице в Instagram появился раздел медиаграмотности, — говорит Никос.
Семинары по медиаграмотности помогают их участникам, представителям всех слоёв общества, быть более бдительными потребителями новостей, развивать собственные навыки проверки источников информации, прежде чем ей доверять и распространять её.
Занятия по медиаграмотности под руководством Багили Ахатовой до пандемии COVID-19. Фото Internews
Пособие по медиаграмотности, изданное при поддержке USAID, используется в 21 из 23 университетов Казахстана, предлагающих программы журналистики и массовых коммуникаций, а также в трёх университетах Таджикистана, охватывая тысячи студентов.
Профессор Багиля Ахатова. Фото Hazel Correa for USAID
— Я люблю то, что я делаю. Исследования, общение с людьми, обмен знаниями — это даёт мне поддержку. Ничто не сделает мой день лучше, чем факт того, что мои ученики буквально прозревают, когда мы обсуждаем медиаграмотность, — увлечённо говорит Багиля.
Ежемесячная рубрика «Расскажи подробнее», которая состоит из архивных материалов «Нового репортёра» и помогает освоить конкретный навык, продолжается темой фактчекинга. Рассказываем об инструментах и сервисах, которые помогут проверить фото, видео или текст на достоверность и не попасться на удочку фейков, манипуляций и пропаганды.
С чего начать?
С теории. Как появляются фейковые сообщения? Кто и почему их распространяет? Действительно ли за распространением фейков всегда лежат негативные эмоции? Ответы на эти вопросы можно найти в адаптированном материале Джоша Стернса (Josh Stearns), одного из авторов firstdraftnews.com.
Советы из этого материала подготовлены специально для журналистов — они помогут обезопасить в работе в первую очередь себя, а также своих читателей, не допустив до них непроверенную информацию. Рекомендации составлены на основе интервью с Питером Кенди, старшим редактором и главой отдела фактографии The New Yorker, и Джонатаном Веинером, лауреатом Пулитцеровской премии, профессором Школы журналистики Колумбийского университета.
Ответ на вопрос «Что делать?» вы найдёте в исследовании профессоров университетов Калифорнии и Вирджинии. Оказалось, что чем больше у пользователя опыта работы с интернетом, цифровой фотографией и онлайн-медиаплатформами, тем меньше шансов повестись на фейковые изображения.
Доцент факультета политологии и журналистики Рафаль Вишневский (Rafał Wiśniewski) и преподаватель Агнешка Филипяк (Agnieszka Filipiak) учили студентов университета имени Сулеймана Демиреля проверять информацию. Подборка сервисов для фактчекинга, которая использовалась на занятиях, подойдёт практически на любой случай, который нужно проверить.
Остановимся подробнее на фотографиях. Именно фото- и видеоматериалы чаще всего вводят людей в заблуждение, ведь как можно не поверить собственным глазам? На самом деле визуальные материалы нередко подвергаются ретушированию и тоже могут оказаться недостоверными. Как определить подлинность фото, опираясь на свои личные ощущения, можно прочитать в материале.
Снова о проверке фото и видео на достоверность. На этот раз мы предлагаем опираться не только на личные ощущения, а проверить свои догадки при помощи специальных инструментов и сервисов.
Реальный ли человек скрывается за аватаркой? Достаточно ли этот человек компетентен, чтобы высказываться по той или иной теме как эксперт? Преследует ли он какие-то деструктивные цели? Обо всём расскажет анализ профиля в сети.
Казахстанский сервис Kompra.kz облегчит задачу по поиску данных. Он позволяет быстро проверить факты о юридических и физических лицах Казахстана. Можно получить информацию о наличии долгов, судимости, связях с терроризмом и других 55 показателях. Приятный бонус: казахстанские журналисты могут пользоваться сервисом бесплатно, упоминая Kompra.kz в материалах.
Газета theatlantic.com решила проверить все пользовательские фотографии об урагане Сэнди, которые появились в различных соцсетях и блогах. Оказалось, что половина из них — подделка.
Если вы изучили все предыдущие материалы, пройти этот тест не составит особого труда. Если же где-то возникли трудности или сомнения, это главный показатель того, что вам нужно и дальше развивать свое критическое мышление. Помогут в этом материалы по медиаграмотности на сайте «Новый репортёр».
До нового года — считанные дни, на следующей неделе все итоговые программы отдыхают, поэтому логично, что в это воскресенье все они подводили итоги года.
«Хабар» предсказуемо сосредоточился на том, как 2020-й провели президенты, но и сделал интересный сюжет про празднование Нового года на карантине. «Первый канал Евразия» выпуск «Аналитики» сделал сплошь состоящим из итоговых дайджестов, почти все вспомнили об авиакатастрофе 27 декабря 2019-го под Алматы, а Apta выбрала героя года.
Ведущий Александр Трухачёв наряжает «карантинную ёлочку» масками и перчатками — на этой неделе на «7 кун» подводит итоги 2020 года.
В первую очередь — итоги президентов. Начали по старшинству, с сюжета «Год первого», который, как понятно из названия, рассказывает о Елбасы: как Назарбаев в Конституционном совете решал жилищные проблемы многодетных матерей, а в Совете безопасности Казахстана — конфликт в Кордае; создавал республиканский фонд помощи во время пандемии, строил Туркестан, поддерживал молодёжь, болел коронавирусом и так далее. Сделано было действительно немало, поэтому наверняка же были люди, которые ощутили пользу от работы Нурсултана Абишевича? Но им слово не дали. А это могло бы сильно очеловечить и разнообразить 15-минутный сюжет.
Об итогах года Касым-Жомарта Токаева рассказали иначе: через ключевые события в стране. Создание кадрового резерва, конфликт в Кордае, борьба с пандемией, 175-летие Абая. Появляются и предприниматели, пострадавшие от карантина, и санврачи, озвучивающие свои прогнозы, и старейшины, извиняющиеся за межэтнический конфликт. Рассказали и о том, как государство поддерживало народ всё это время — соцвыплаты, снижение налогов, реформы. О летнем провале системы здравоохранения не упомянули. Хотя, впрочем, о плохом за 30 минут программы вообще не говорили. Видимо, чтобы не портить праздничное настроение. И, видимо, поэтому «7 кун» даже не вспомнил о годовщине катастрофы с самолётом Bek Air.
Александр Трухачёв анонсировал интересный материал — спустя пять минут, после перечисления всех рабочих встреч президентов, оказалось, что это сюжет о том, как праздновать Новый год в условиях карантинных ограничений. Он вышел действительно любопытным — здесь собраны истории предпринимателей, шоуменов и обычных людей, которые смогли перестроить работу в соответствии с правилами карантина. Корпоративы теперь проводятся в Zoom, банкетные залы работают как фотозоны, Дед Мороз и Снегурочка отправляют видеопоздравления. Показали семью из Нур-Султана, которая за девять месяцев наловчилась проводить все праздники онлайн. Вышло действительно интересно и необычно.
Выпуск продолжается ещё одним интересным сюжетом — теперь в странах ЕАЭС трудовой стаж за пределами страны будет учитываться при расчёте пенсии (человек будет получать пенсию из всех стран, в которых он работал). Уже подписано соответствующее соглашение. Здесь есть истории людей, комментарии экспертов, подробное объяснение реформы.
Финальный сюжет выпуска был посвящён предстоящим выборам в Мажилис и маслихаты — корреспондент рассказывает о встречах представителей разных партий из разных регионов страны. Агитация идёт полным ходом. Людям, с которыми встречались партийцы, слова опять не дали, хотя их мнение о происходящем было бы очень интересно узнать. В первую очередь, возможно, самим партийцам. Из видеозаписи выпуска на YouTube этот сюжет почему-то вырезали.
Программа начинается с годовщины крушения самолёта Bek Air под Алматы. Душевные раны родных погибших не затянулись, в расследовании причин точка не поставлена, ни одно судебное заседание не закончено. Руководитель авиакомпании недоступен ни по одному из номеров телефонов, сразу предупредила ведущая. Сюжет по меркам итоговой программы недлинный, но ёмкий: внятные и наглядные истории людей, чьи жизни эта катастрофа изменила; из материала ясно, что в истории спустя год по-прежнему ничего не ясно. И об этом рассказано честно, профессионально, без пафоса и истерики.
Далее программа делится на короткие блоки, посвящённые итогам года. Это информационный дайджест, а мы попытаемся понять, как именно и по какому принципу авторы «Аналитики» этот самый дайджест подбирали.
Вот подборка «ЧП, которые произошли бы, даже если бы не было пандемии COVID-19»: прорыв дамбы и потоп в Мактааральском районе, птичий грипп, взрыв кафе в Нур-Султане, сильный ветер и снесённые крыши в Акмолинской области, небывалые снегопады в начале года.
Коротко, без сюжета, рассказали о социалке — снятие пенсионных накоплений, адресная помощь и так далее.
На 13-й минуте показали сюжет-обзор-напоминание о том, как коронавирус шагал по Казахстану.
Далее — сюжет о том, как в 2020-м ужесточили законы в отношении коррупционеров. Этот материал — гимн новым правовым нормам без намёка на их критическое осмысление.
«Лёгкая» перебивка перед следующим сюжетом — про юбилеи Абая и Победы, чистку вузов, Бората и флаг. По каким критериям это всё собрали в единый блок, не очень понятно.
А сам следующий сюжет — это криминальная сводка: от кордайских погромов до новых финансовых пирамид.
Затем — экономический разбор последствий пандемии. Крепкий дайджест и даже с отличным экспериментом, показывающим, насколько за год подорожали продукты. Одно замечание — «покупательная активность», а не покупательская, если (как в этом случае) речь идёт про возможность купить, а не свойство покупателя.
Короткий блок (буквально минута с лишним) про итоги политические — и далее опять к ЧП и криминалу: в отдельный материал выделили самые громкие дела в сфере насилия над животными и вообще природой. Впечатлительным ведущая посоветовала отвернуться и только слушать.
Вроде бы тоже частично политический, но не совсем, перебивочный блок посвятили армянским автомобильным номерам, кадровому резерву и Совету по реформам, а завершил программу позитивный материал про героев, доброту и запушенный программой челлендж #позитив 2020: нам предлагают записать своё видео о хороших событиях 2020-го и передавать эстафету.
Apta, QAZAQSTAN
По уже сложившейся традиции, Apta началась со статистики по COVID-19 и коронавирусной пневмонии. Рассказали и о выступлении генерального директора ВОЗ Тедроса Гебреисуса о том, что пандемия коронавирусной инфекции 2020 года не будет последней. Показали кадры из рейдов по ночным клубам, кафе-ресторанам, в которых, несмотря на запреты, проводились новогодние корпоративы.
А дальше, как и все, программа начала подводить итоги года. Первый сюжет называется «Ауыр болды» («Было тяжело»). В стендапе корреспондент рассказал, какие слова казахстанцы чаще всего вбивали в строчки поисковой системы Google в этом году: на первом месте «коронавирус» и дальше тоже связанные с ним: онлайн-мектеп и 42 500 еңбек кз. Также в материале есть интервью с социологом Сериком Бейсембаевым о том, каковы будут последствия пандемии для народа. Он рассказал, что сильно пострадали социально уязвимые группы, к ним он отнёс женщин. Пострадали и предприниматели, и люди с инвалидностью. По каждой группе были герои, не забыли снять и волонтёров, и медиков. Большой, основательный и острый сюжет получился.
Следующий материал был посвящён годовщине авиакатастрофы под Алматы. Он был бы полным, но комментариев от авиакомпании Bek Air не было, и если на «Первом канале Евразия» нам объяснили, что руководство просто невозможно найти, то здесь таких объяснений не было, и поэтому казалось, что журналисты эти комментарии получить и не пытались.
Apta продолжает делать обзоры ситуации с предстоящими выборами на основе постов политологов в Facebook. В этот раз к уже привычным нам Андрею Чеботарёву и Марату Шибутову «примкнули» Данияр Ашимбаев и Расул Жумалы. Трое из них пишут свои посты на русском языке (зрителям дают перевод), но казахоязычный телеканал выбирает именно их.
Следом показали обзорный сюжет про активность партий на этой неделе, всем выделили равное количество эфирного времени.
Следующий сюжет смотрелся странно. Из подводки следовало, что материал будет про отечественную автоиндустрию, которая не пострадала от пандемии, а, наоборот, наращивала обороты. Но в итоге нам показали работу завода по сборке автомобилей и автобусов. Какого конкретно, не сказали, это был просто некий «завод в Костанае». То есть по всем признакам материал рекламный, который технически перестаёт быть таковым, потому что нет бренда (да и в подводке ведущая предупредила — это, мол, не реклама), но тогда непонятно вообще, зачем нам его показали. Один завод — это не вся индустрия, и по содержанию получилась агитка без упоминания проблем и так далее.
Подводка к предпоследнему материалу получилась непонятной. Ведущая Жайна Сламбек начала речь со слов «Биыл азаматтық қоғамның дамуы артты» («В этом году развитие гражданского общества усилилось»). А материал посвятили ученикам, их дистанционному обучению, мечтам и планам на будущее. При чём здесь гражданское общество?
В конце программы ведущая рассказала, что они всей редакцией выбирали героя этого года — из вышедших за весь год материалов. Им стал парень Өрден из сюжета прошлой программы, лётчик и ровесник Независимости.
Мониторинг итоговых ТВ-программ казахстанских телеканалов проводится «Новым репортёром» на постоянной основе еженедельно и публикуется по понедельникам.
Второй календарный год существования казахстанской медиакритики оказался для профессии довольно плодотворным. Медиарынок постоянно пополнялся новинками, которые не раз меня и моих коллег приятно удивляли, иногда огорчали, но всегда утверждали мысль о том, что сфера информационных услуг и аудиовизуальных развлечений медленно, но движется вперёд под попутным ветром меняющихся запросов аудитории. Конечно, измеряя «среднюю температуру по больнице», пока рано говорить о некоем качественном скачке. Предлагаю вниманию нашего читателя несколько главных выводов и тенденций, которые я заметил, анализируя выходившие в 2020 году журналистские материалы и кинодокументалистику.
Операторы лучше журналистов (и режиссёров)
Замечено мной давно, но в этом году я вновь и вновь обнаруживал доказательства утверждению: казахстанские видеооператоры часто рассказывают о событиях лучше, чем журналисты и режиссёры-документалисты. Думаю, в целом неплохой уровень мастеров видеокамер в нашей стране — это и заслуга телеканалов, операторские отделы которых постоянно готовят новобранцев с крепкой профессиональной базой.
Иногда, как в недавно вышедшей картине «Река» («Радио “Азаттык”»), качество «картинки» безо всяких скидок великолепно. Правда, в том случае безупречное видео никак не сгладило изъяны содержания — я высказывался в первую очередь о фактологических проблемах и бездоказательности некоторых утверждений.
Хорошее мастерство операторов я наблюдал и в блоге Life is food с ведущей Еленой Кукеле, когда качество визуала заметно опережало достоинства условной истории. Впрочем, это не мешало появлению фильмов с любительской манерой съёмки, напротив, совмещённой с грамотным, внятным повествованием: я о документалке «По ту сторону нефти» (режиссёр Лукпан Ахмедьяров) — фильм оказался привлекательным в целом, но тряска аппаратуры, блуждающий фокус и проблемы с композицией кадра впечатление, конечно, были готовы подпортить.
Видео побеждает фотографию
Интересно, что, несмотря на предыдущее замечание, с фотографиями в наших СМИ дело обстоит гораздо хуже, чем с видео. Думаю, отчасти проблема состоит в невостребованности профессиональных репортажных фотографов на рынке, как и в засилии иллюстраций, покупаемых у мировых фотостоков. Кроме того, кажется, проблема таится в отсутствии во многих наших редакциях бильд-редакторов, да и просто людей, разбирающихся в азах фотографического ремесла. А продолжающееся наступление YouTube, кажется, утвердило в умах современников новую истину: видео важнее фотографии.
Если телеканалы почти полноценно заменяют собой целые учебные заведения по подготовке видеооператоров, то в штатных расписаниях печатных и интернет-СМИ фотографов — единицы, их труд обесценен идущими в ход любительскими снимками со смартфонов. Как следствие —ткачественная репортажная фотография в эпоху Instagram оказывается не у дел, а читатель лишается насмотренности и умения отличать хорошие иллюстрации от плохих.
Примеры упадка журналистского фото в этом году были. Репортаж Vox Populi «Забытый Казахстан: молодым здесь не место», почти к каждому снимку которого у меня были замечания (напомню, что речь идёт о СМИ, анонсирующем себя как «портал визуальной и авторской журналистики»). В репортажах Рената Ташкинбаева и Турара Казангапова (Tengrinews) я также замечал проблемы с подбираемыми в публикацию фото и придирался к ним, рассматривая именно профессиональную сторону этих работ.
Госпропаганда адаптируется
В очередной раз констатирую несколько банальную уже истину: государственная пропаганда явление не статичное и может трансформироваться сообразно духу времени.
За примерами далеко ходить не надо. Программа «Акимы» (выходящая на «Хабаре 24»), по сути, является подтверждением вынесенного в эпиграф высказывания президента Токаева — о необходимости сближения граждан и власти, а также о желательности внедрения системы оценки населением местных госорганов. Напомню, что журналист прибывает в один из городов, осматривается и интересуется мнением прохожих о действиях акима. Затем задаёт накопившиеся вопросы самому градоначальнику. Программа создаёт иллюзию справедливого народного воздаяния и остаётся стопроцентно госпропагандистским продуктом. Впрочем, весьма симпатичным — при условии понимания, с чем мы имеем дело. В любом случае, это уже не месседж, идущий в лобовую атаку на зевающую аудиторию, а телевизионный продукт, способный вызвать естественный интерес зрителя к публичной порке чиновников.
Другой пример — документалка КТК «90-е: забытые плёнки», когда в стиле парфёновских телевизионных ретроспектив зрителю подаётся история о реформаторстве Нурсултана Назарбаева в первые годы Независимости. Это тоже пример искусного высказывания в пользу действующего режима, которая продаёт зрителю ностальгические воспоминания и на этих рельсах ненасильственно проскальзывает в пятничный или субботний прайм-тайм, потому что по высокому рейтинговому потенциалу ей там и место.
Не будем забывать и о фильме Каната Бейсекеева «Жусан. Долгая дорога домой», который меня привёл в замешательство. Является ли он пропагандистским, страстно отстаивающим «единственно правильную», официальную точку зрения, либо, напротив, указанный нарратив в нём не превалирует, а имеет значение лишь взгляд режиссёра в попытке документальной фиксации возвращения соотечественников из воюющей Сирии?
Экология — одна из важных тем
Этот год был богат на документальные фильмы, посвящённые экологическим проблемам. Да и вообще, экология в нашей стране остаётся одной из самых важных публицистических тем, участвующих в уточнении толкования современной эпохи. Вряд ли это покажется кому-то удивительным в Казахстане, пережившим взрывы Семипалатинского полигона и трагедию Аральского моря. В этом году «зелёной» проблеме были посвящены фильмы «Река», «Проснитесь», «По ту сторону нефти», фильм-расследование об АЭС на YouTube-канале «Гиперборей».
Подтверждает важность темы для думающей прослойки населения тот факт, что это продолжение тренда (так, в прошлом году я писал о картинах «Арал» и «Полигон», а последний фильм, на минуточку, был создан на краудфандинговой основе, что подтверждает интерес к проблеме). Немаловажно, что именно в фильмах, посвящённых экологии, мы видели самые большие находки и режиссёрские удачи — бейсекеевская картина «Проснитесь» оказалась впечатляющей работой, знаменующей выход автора из наезженной колеи.
Впрочем, как это бывает у нас, к публикации оказались допущены и работы с явно дилетантским подходом (однако в эпоху «партизанской стилистики» иногда и это не всегда портит моё впечатление бесповоротно, так как порой содержание бывает важнее формы).
Кинодокументалисты ищут героя нашего времени
Другую важную тему для наших кинодокументалистов я условно обозначил «поиском героя нашего времени». Режиссёры Канат Бейсекеев, Лукпан Ахмедьяров и Райхан Рахим размышляли о патриотизме в XXI веке. Бейсекеев выступил с фильмом «Kamal. Как играть в баскетбол в студенческой лиге в США», в котором традиционно обратился к прогрессивно мыслящему герою, желающему, отучившись на Западе, вернуться в Казахстан. Лукпан Ахмедьяров представил фильм «Саян. Из столицы в аул» о молодом казахстанце, который поменял жизнь офисного клерка на животноводческую ферму, обосновавшись на малой родине. Райхан Рахим рассказала об американском учёном казахского происхождения, который по приглашению «Назарбаев-университета» вернулся спустя много лет в страну исхода. Все три картины объединяет мотив возвращения к истокам. И все эти работы — не что иное, как тревожные размышления о будущем страны через поиск общего пути и попытку объяснить национальный характер.
Портретные интервью не перспективны для блогов
Этот год вынес вердикт: портретные интервью и беседы в формате видеоподкастов, растущие от личности гостя, в нашей стране обречены балансировать на грани выживания. Речь идёт, конечно, не о каждых уже опубликованных интервью или беседах, но об аккумулирующих их YouTube-каналах, для которых важна регулярность обновлений и развитие в рамках блогерского бренда.
Заголовок моего отзыва о новом на тот момент блоге известного сетевого автора так и назывался: «Rashev Podcast: на сколько авторов хватит». Так я намекал на проблему нехватки в стране популярных и интересных публичных личностей, готовых к откровенным разговорам на камеру. К сожалению, хватило авторов ненадолго. Видимо, проблему качества и количества гостей, как и проблему стабильности просмотров, им решить не удалось (конечно, возможно, причина остановки проекта на самом деле другая, но и этот вариант не отменяет моего глубокого убеждения в неотвратимости расправы рынка над этим подкастом).
Когда-то, глядя на бум интервью в российском сегменте YouTube, многие наши авторы бросились вдогонку. Но не учли озвученную выше проблему. В итоге видео на каналах появляются нерегулярно, просмотры скачут от мизерных до огромных (конечно, по меркам страны), о поступательном развитии блогов в этих условиях говорить не приходится. Всё это касается даже YouTube-канала Balu.kz, который я недавно очень хвалил, но позже высказывал догадку, что и его автор близок к творческому тупику.
Культура остаётся на задворках
Год запомнился негативным и очень показательным опытом подкаста «Зелёный базар», авторы которого решили занять аудиторию YouTube культурологическими диспутами, а они оказали мало кому интересны. В этих моих словах нет злорадства, скорее досада от того, что темы культуры, образования и науки в русскоязычном блогинге окончательно сданы российскому YouTube. Проблема и в мизерном количестве в нашей стране самостоятельно мыслящих интеллектуалов высокого уровня, способных общаться с большими аудиториями на их языке. Собственно, просмотры «Зелёного базара» показали, что обаяние авторов бессильно как против высоких запросов абсолютного меньшинства просвещённых зрителей, так и против инерции абсолютного профанного большинства. К тому же авторов подвёл несколько дилетантский подход к созданию подкаста. К сожалению, новые выпуски «Зелёного базара» больше не публикуются — признаться, критикуя «Зелёный базар», я ждал работы над ошибками и продолжения.
В целом же жизнеспособные проекты, посвящённые культуре, по-прежнему в краснокнижном списке с пометкой «вид на грани исчезновения».
Телевизор осваивается в YouTube
Интересный опыт по развитию интернет-наполнения демонстрирует телеканал КТК, оседлав стремительную волну. Когда-нибудь интернет окончательно поглотит все виды СМИ, и мы живём в интересное время, наблюдая переходный период: видеохостинг становится полем для обкатки телевизионщиками непривычных технологий.
Профессиональных журналистов мы здесь уже видели — правда, это были частные случаи (например, Вадим Борейко и Дмитрий Дубовицкий работают в YouTube уже давно). Но вот и наши телеканалы вынуждены идти на опережение и расширять аудиторию за счёт новых поколений зрителей. Программа «Без фильтров» — один из таких интересных «гибридных» проектов, рассчитанных на интернет-аудиторию. Недавно я ворчал, что в ней пока гораздо больше телевидения, чем видеохостинга, но эксперимент продолжается, а я буду с большим интересом за ним наблюдать. Как ни крути, эпоха бумаги и телевизоров завершается, участникам рынка приходится отвечать на новые вызовы.
Канал Atameken business в этом телесезоне предложил несколько новых проектов — например, «История одного бизнеса», «Города. Крупным планом», «AIFC Персона» и AIFC Study. Один из них — AIFC Study — предназначен для молодых людей и ими же частично создаётся. В специфике этого телепроекта разбирался медиакритик «Нового репортёра» Газинур Гиздатов.
В неравных пропорциях деловая журналистика присутствует почти на всех казахстанских телеканалах. Почти так же, как внешне унифицированы менеджеры во многих странах, на «кнопках» республики выстроены передачи о бизнесе и для бизнеса.
О себе — для себя — с любовью
Теленовинка Atameken business AIFC Study не стала исключением. Телецикл, созданный по заказу Министерства информации и общественного развития, является в первую очередь имиджевым проектом для самого AIFC — Международного финансового центра «Астана». Эта программа, как рассказало «Новому репортёру» руководство телеканала, «включает в себя исследования и интервью со студентами, которые рассказывают о возможностях развития финансовой индустрии: «зелёном» кредитовании, риск-менеджменте, венчурном капитале и так далее». Если быть точнее, не интервью со студентами, а интервью, которые студенты берут у профессионалов в той или иной области.
На сегодня в любовно отобранных интерьерах Финансового центра отснято более 20 передач. Пока они смотрятся скорее как разрозненные и мало между собой связанные телестраницы современных пособий по менеджменту и фрагменты лекций коучей по бизнес-аналитике.
Несмотря на такой разнобой (с обывательской, но никак не профессиональной точки зрения), конечно, общее между ними есть: все темы так или иначе связаны с проблемами, которые есть в конкретном существовании или продвижении того или иного финансового инструмента, бизнес-стратегии и так далее.
В передаче идеально отражена сама суть беловоротничковой идеологии и эстетики. При этом в ней нет скучного официозного пафоса, замешанного на словесных мантрах. В чём также невозможно упрекнуть собеседников, так это в словесной помпезности, которая подавила многие казахстанские проекты, вне зависимости от тем и жанров. На замену ей в этом телепроекте пришло банальное телевизионное решение: красивый вид, дополняемый телегеничными личиками юных ведущих плюс медиативная музыка. И ставшая уже привычной для казахстанского телевидения небрежная типографика титров: к примеру, редакторы не видят разницы между дефисом и тире, а специально обученного человека для этого нанимать не считают нужным.
Офисная эстетика
Формально телепроект — это беседы по скайпу ведущего/ведущей с экспертом, краткий вопрос и пространный ответ на него. Однако отнести это к жанру сократических бесед, по ходу которых истина открывается обоим собеседникам, невозможно. Последнее, кстати, меньше всего волнует вопрошающего и старательно слушающего неофита и отвечающего мэтра. Крайне редко эксперт в беседе с неофитом от бизнеса стремится к обозначению конкретных проблем, которые есть в той предметной области, которую они вместе проговаривают. Эксперты деловиты и воодушевлены, но больше смотрятся как винтики в отлаженном механизме. Они же зачастую предпочитают излагать мысли исключительно профессиональным языком, априори предполагая, что и собеседник, и телезритель в теме, забывая об элементарном: о самом сложном всегда можно сказать просто.
Замечу, в казахстанском бизнес-пространстве есть эксперты, которые умеют внятно и доступно излагать свои мысли — те же Григорий Марченко или Тимур Турлов. И если бы респонденты-профессионалы прилагали конкретные примеры к общим положениям, которыми они делятся со своими собеседниками, то, скорее всего, они были бы интересны большему кругу зрителей. Наконец, всегда соблюдена презентационная манера подачи информации: если высказана ключевая идея, то она дополнительно визуализируется в слайд. Рутинность делового совещания воссоздаётся последовательно и тщательно.
Молодые тележурналисты-исследователи, как они обозначены в проекте, меньше всего соответствуют такому обозначению: они, вчерашние школьники и нынешние студенты, скорее «актёры» (как правило, довольно посредственные), изображающие понимание тех проблем, которые вложены в их уста редакторами проекта. Возникает эффект, к которому создатели проекта, возможно, не стремились. Пытливые лица интервьюирующих на фоне речей и умозаключений экспертов создают впечатление разговора ребёнка с роботом.
Простота языка экспертов, критическое осмысление ими конкретного вопроса, реальное, а не наигранное обсуждение проблемы ведущими придали бы программе вес настоящего телепродукта, а не только имиджевого проекта. Пока же наигранный деловой стиль AIFC Study в мыслях, в словах, в одежде подминает под себя все её прочие смыслы.
За публикацию о корпоративном абьюзе, в котором были указаны источники информации и представлены две противоположные точки зрения, душанбинская медиакомпания «Вечёрка» оказалась в суде, проиграла его и «заработала» взыскание в размере $200. Сначала журналисты хотели выплатить эти деньги и больше не отвлекаться на судебные дела, но позже главред «Вечёрки» Гульнора Амиршоева своё решение изменила, подала кассационную жалобу и решила бороться до конца.
«Новый репортёр» следил за всеми событиями.
Редакции в Таджикистане — это почти всегда конечные инстанции для людей, которым идти больше некуда. Сначала они пытаются решить проблемы своими силами, потом обращаются в госструктуры, и если ничего не помогает, они идут к журналистам — мол, расскажем правду и справедливость восторжествует. До публикации доходит не всё: часто люди отказываются называть своё настоящее имя в материале, не понимают, зачем журналистам брать комментарии у их «обидчиков» и не хотят работать дальше. Но если дело доходит до материала или сюжета, то пусть не со стопроцентной гарантией, всё же шанс есть. Наверное, у каждой редакции в Таджикистане есть примеры, когда благодаря журналистской работе происходили чудеса: власти отправляли жертвам стихии помощь или простые люди скидывались деньгами и покупали многодетной семье квартиру. Поэтому на обращения со стороны людей, которые просят рассказать об их проблемах публично, журналисты почти всегда реагируют. Так случилось и в апреле этого года, когда в редакцию душанбинской медиакомпании «Вечёрка» обратилась девушка-дизайнер Парвин Джахонгири и рассказала, как она подверглась корпоративному абьюзу. Журналист «Вечёрки» Зульфия Голубева взялась за это дело.
— С Парвин мы познакомились, когда она пришла к нам в редакцию, раньше я не была с ней знакома даже в соцсетях. Мы согласовали тему с редактором Гульнорой Амиршоевой, и я стала работать над ней. Парвин согласилась раскрыть своё имя и предоставила редакции скриншоты переписки со своим оппонентом, — рассказывает Зульфия.
Зульфия Голубева
Ситуации, когда в рабочем коллективе происходят серьёзные конфликты, нередко перерастающие в насилие, для Таджикистана не такая уж редкость. Но СМИ об этом ничего не знают. Вернее, СМИ знают, но до их аудитории такие факты не доходят, потому что жертвы боятся идти до конца, публично раскрывать свои имена; их смелости хватает только на то, чтобы донести свою боль до журналистов и в самый последний момент сказать, что это «не для печати». И история, которая произошла с «Вечёркой» дальше, наглядно показывает, почему так происходит.
В апреле на сайте «Вечёрки» Зульфия опубликовала материал под заголовком «Он просто схватил меня за горло».
В нём, кроме рассказа Парвин Джахонгири и видео с интервью девушки, был также размещен комментарий Тохира Ибрагимова, директора Tajik Fashion Week, на которого жаловалась респондентка. Тохир все обвинения Парвин опроверг, рассказал свою версию событий.
Позже Тохир подал в суд на Парвин Джахонгири и потребовал компенсации морального вреда, причинённого вследствие унижения чести, достоинства, доброго имени и деловой репутации. Он назвал действия Парвин незаконными, сведения, которые она передала «Вечёрке», — ложными, причиняющими ему физические и моральные страдания.
Адвокат Парвин — Гулчехра Холматова, руководитель ОО «Мир права», избрала свою линию защиты, и со стороны её подзащитной было представлено возражение, в котором предлагалось назвать «Вечёрку» надлежащим ответчиком, так как информация, унижающая честь, достоинство и деловую репутацию Тохира, была распространена через сайт издания.
При этом в возражении отмечалось, что предоставленные Парвин Джахонгири факты действительно были, потому что целый ряд свидетелей их подтвердили.
Впоследствии Парвин отозвала это возражение, но на следующем заседании судья Негматуллозода вынесла определение о признании «Вечёрки» соответчиком по этому иску вместе с Парвин.
13 октября Тохир подал дополнительный иск с требованием публикации опровержения статьи на сайте «Вечёрки» на трёх языках: русском, таджикском и английском. 27 октября суд частично удовлетворил иск Тохира к Парвин и «Вечёрке» и обязал Парвин в социальных сетях на трёх языках и на сайте «Вечёрки» опубликовать опровержение своих прежних выступлений. Также суд взыскал с неё и с «Вечёрки» в пользу Тохира моральный вред в сумме $200 (с каждого ответчика).
— Инициаторами того, чтобы ответчиком по моему иску стало издание «Вечёрка», была Парвин и её адвокат. Соответствующее заявление они подали во время судебного слушания, а потом отозвали. Лишь после этого наша сторона подала дополнительный иск о привлечении «Вечёрки» в качестве соответчика. Хотя, по сути, у меня не было претензий к изданию, кроме одной — статья была, по моему мнению, очень однобокой. Поэтому я прошу лишь одного — разместить моё опровержение, — объяснял Тохир в материале, который был опубликован после суда на сайте «Вечёрки».
До и после суда
Сразу после оглашения решения суда главный редактор «Вечёрки» Гульнора Амиршоева говорила журналистам, что никаких жалоб подавать не будет, что судебные тяжбы ей порядком надоели, и ей проще выплатить небольшую — к счастью — сумму и продолжить спокойно работать. Тем временем, её коллеги из других изданий стали говорить о том, что на медиарынке Таджикистана произошёл нехороший для будущего СМИ инцидент.
Гульнора Амиршоева
— Судьи не учитывают, что СМИ при освещении конфликтов являются всего лишь посредниками и выполняют в этом качестве важную общественно значимую роль. Они предоставляют трибуну для людей и дают властям возможность услышать их голоса. В результате такого давления на СМИ и роста самоцензуры среди журналистов недовольные граждане потеряют один из каналов связи с властью, — цитировало издание «Азия-Плюс» эксперта, журналиста Марата Мамадшоева.
— Люди разочаруются в праве защищать свои права при помощи СМИ, — сказал этому же изданию председатель Национальной ассоциации СМИ Таджикистана Нуриддин Каршибоев.
Издание The Diplomat, которое следит за событиями Азиатско-Тихоокеанского региона из Вашингтона, посвятило истории Парвин Джахонгриди целый лонгрид и напомнило в нём, что журналисты в Таджикистане, которые освещают чувствительные темы, в этом году подвергались угрозам и запугиванию.
В декабре, после того, как «Вечёрка» и их адвокат из «Независимого центра по защите прав человека» Абдурахмон Шарипов, который всё это время защищал журналистов издания, получили документы суда, Гульнора всё-таки решилась продолжить это дело.
— Просто так не должно быть. СМИ не должны привлекаться как соответчики, хотя юристы говорят мне, что это достаточно распространённая практика. Но мы выполняли свою работу, мы работали по стандартам и не нарушили журналистскую этику, мы должны поддерживать тех, кто просит нас о помощи, — объясняет Гульнора.
По её словам, в суде не были учтены нюансы работы СМИ.
— Например, мы указывали на то, что в материале соблюдён баланс мнений, что у граждан есть право на свободу слова, на свободу самовыражения, на что нам отвечали — мол, суд не трибуна, чтобы здесь осуществлять свои права, — вспоминает Гульнора.
Между тем, в 2020 году в «Индексе свободы прессы», который готовит общественная организация «Репортёры без границ», Таджикистан занимает 161-е место среди 180 стран. Хуже дела со свободой слова в регионе Центральной Азии только у Туркменистана: эта страна находится на предпоследней — 179-й строчке рейтинга. Впрочем, Туркменистан находится в аутсайдерах «Индекса свободы слова» давно, а Таджикистан всего лишь два года назад был на 149-й строчке рейтинга и серьёзно обходил, например, Узбекистан, который занимал 165-ю позицию. Теперь соседнее государство переместилось на 156-е место.
