Домой Блог Страница 117

Коронавирус и другие итоги 2020 года. Мониторинг итоговых ТВ-программ 21-27 декабря

До нового года — считанные дни, на следующей неделе все итоговые программы отдыхают, поэтому логично, что в это воскресенье все они подводили итоги года.

«Хабар» предсказуемо сосредоточился на том, как 2020-й провели президенты, но и сделал интересный сюжет про празднование Нового года на карантине. «Первый канал Евразия» выпуск «Аналитики» сделал сплошь состоящим из итоговых дайджестов, почти все вспомнили об авиакатастрофе 27 декабря 2019-го под Алматы, а Apta выбрала героя года.

«Большие новости», КТК

На новогодних каникулах.

«7 кун», «Хабар»

Ведущий Александр Трухачёв наряжает «карантинную ёлочку» масками и перчатками — на этой неделе на «7 кун» подводит итоги 2020 года.

В первую очередь — итоги президентов. Начали по старшинству, с сюжета «Год первого», который, как понятно из названия, рассказывает о Елбасы: как Назарбаев в Конституционном совете решал жилищные проблемы многодетных матерей, а в Совете безопасности Казахстана — конфликт в Кордае; создавал республиканский фонд помощи во время пандемии, строил Туркестан, поддерживал молодёжь, болел коронавирусом и так далее. Сделано было действительно немало, поэтому наверняка же были люди, которые ощутили пользу от работы Нурсултана Абишевича? Но им слово не дали. А это могло бы сильно очеловечить и разнообразить 15-минутный сюжет.

Об итогах года Касым-Жомарта Токаева рассказали иначе: через ключевые события в стране. Создание кадрового резерва, конфликт в Кордае, борьба с пандемией, 175-летие Абая. Появляются и предприниматели, пострадавшие от карантина, и санврачи, озвучивающие свои прогнозы, и старейшины, извиняющиеся за межэтнический конфликт. Рассказали и о том, как государство поддерживало народ всё это время — соцвыплаты, снижение налогов, реформы. О летнем провале системы здравоохранения не упомянули. Хотя, впрочем, о плохом за 30 минут программы вообще не говорили. Видимо, чтобы не портить праздничное настроение. И, видимо, поэтому «7 кун» даже не вспомнил о годовщине катастрофы с самолётом Bek Air.

Александр Трухачёв анонсировал интересный материал — спустя пять минут, после перечисления всех рабочих встреч президентов, оказалось, что это сюжет о том, как праздновать Новый год в условиях карантинных ограничений. Он вышел действительно любопытным — здесь собраны истории предпринимателей, шоуменов и обычных людей, которые смогли перестроить работу в соответствии с правилами карантина. Корпоративы теперь проводятся в Zoom, банкетные залы работают как фотозоны, Дед Мороз и Снегурочка отправляют видеопоздравления. Показали семью из Нур-Султана, которая за девять месяцев наловчилась проводить все праздники онлайн. Вышло действительно интересно и необычно.

Выпуск продолжается ещё одним интересным сюжетом — теперь в странах ЕАЭС трудовой стаж за пределами страны будет учитываться при расчёте пенсии (человек будет получать пенсию из всех стран, в которых он работал). Уже подписано соответствующее соглашение. Здесь есть истории людей, комментарии экспертов, подробное объяснение реформы.

Финальный сюжет выпуска был посвящён предстоящим выборам в Мажилис и маслихаты — корреспондент рассказывает о встречах представителей разных партий из разных регионов страны. Агитация идёт полным ходом. Людям, с которыми встречались партийцы, слова опять не дали, хотя их мнение о происходящем было бы очень интересно узнать. В первую очередь, возможно, самим партийцам. Из видеозаписи выпуска на YouTube этот сюжет почему-то вырезали.

«Аналитика», «Первый канал Евразия»

Программа начинается с годовщины крушения самолёта Bek Air под Алматы. Душевные раны родных погибших не затянулись, в расследовании причин точка не поставлена, ни одно судебное заседание не закончено. Руководитель авиакомпании недоступен ни по одному из номеров телефонов, сразу предупредила ведущая. Сюжет по меркам итоговой программы недлинный, но ёмкий: внятные и наглядные истории людей, чьи жизни эта катастрофа изменила; из материала ясно, что в истории спустя год по-прежнему ничего не ясно. И об этом рассказано честно, профессионально, без пафоса и истерики.

Далее программа делится на короткие блоки, посвящённые итогам года. Это информационный дайджест, а мы попытаемся понять, как именно и по какому принципу авторы «Аналитики» этот самый дайджест подбирали.

Вот подборка «ЧП, которые произошли бы, даже если бы не было пандемии COVID-19»: прорыв дамбы и потоп в Мактааральском районе, птичий грипп, взрыв кафе в Нур-Султане, сильный ветер и снесённые крыши в Акмолинской области, небывалые снегопады в начале года.

Коротко, без сюжета, рассказали о социалке — снятие пенсионных накоплений, адресная помощь и так далее.

На 13-й минуте показали сюжет-обзор-напоминание о том, как коронавирус шагал по Казахстану.

Далее — сюжет о том, как в 2020-м ужесточили законы в отношении коррупционеров. Этот материал — гимн новым правовым нормам без намёка на их критическое осмысление.

«Лёгкая» перебивка перед следующим сюжетом — про юбилеи Абая и Победы, чистку вузов, Бората и флаг. По каким критериям это всё собрали в единый блок, не очень понятно.

А сам следующий сюжет — это криминальная сводка: от кордайских погромов до новых финансовых пирамид.

Затем — экономический разбор последствий пандемии. Крепкий дайджест и даже с отличным экспериментом, показывающим, насколько за год подорожали продукты. Одно замечание — «покупательная активность», а не покупательская, если (как в этом случае) речь идёт про возможность купить, а не свойство покупателя.

Короткий блок (буквально минута с лишним) про итоги политические — и далее опять к ЧП и криминалу: в отдельный материал выделили самые громкие дела в сфере насилия над животными и вообще природой. Впечатлительным ведущая посоветовала отвернуться и только слушать.

Вроде бы тоже частично политический, но не совсем, перебивочный блок посвятили армянским автомобильным номерам, кадровому резерву и Совету по реформам, а завершил программу позитивный материал про героев, доброту и запушенный программой челлендж #позитив 2020: нам предлагают записать своё видео о хороших событиях 2020-го и передавать эстафету.

Apta, QAZAQSTAN

По уже сложившейся традиции, Apta началась со статистики по COVID-19 и коронавирусной пневмонии. Рассказали и о выступлении генерального директора ВОЗ Тедроса Гебреисуса о том, что пандемия коронавирусной инфекции 2020 года не будет последней. Показали кадры из рейдов по ночным клубам, кафе-ресторанам, в которых, несмотря на запреты, проводились новогодние корпоративы.

А дальше, как и все, программа начала подводить итоги года. Первый сюжет называется «Ауыр болды» («Было тяжело»). В стендапе корреспондент рассказал, какие слова казахстанцы чаще всего вбивали в строчки поисковой системы Google в этом году: на первом месте «коронавирус» и дальше тоже связанные с ним: онлайн-мектеп и 42 500 еңбек кз. Также в материале есть интервью с социологом Сериком Бейсембаевым о том, каковы будут последствия пандемии для народа. Он рассказал, что сильно пострадали социально уязвимые группы, к ним он отнёс женщин. Пострадали и предприниматели, и люди с инвалидностью. По каждой группе были герои, не забыли снять и волонтёров, и медиков. Большой, основательный и острый сюжет получился.

Следующий материал был посвящён годовщине авиакатастрофы под Алматы. Он был бы полным, но комментариев от авиакомпании Bek Air не было, и если на «Первом канале Евразия» нам объяснили, что руководство просто невозможно найти, то здесь таких объяснений не было, и поэтому казалось, что журналисты эти комментарии получить и не пытались.

Apta продолжает делать обзоры ситуации с предстоящими выборами на основе постов политологов в Facebook. В этот раз к уже привычным нам Андрею Чеботарёву и Марату Шибутову «примкнули» Данияр Ашимбаев и Расул Жумалы. Трое из них пишут свои посты на русском языке (зрителям дают перевод), но казахоязычный телеканал выбирает именно их.

Следом показали обзорный сюжет про активность партий на этой неделе, всем выделили равное количество эфирного времени.

Следующий сюжет смотрелся странно. Из подводки следовало, что материал будет про отечественную автоиндустрию, которая не пострадала от пандемии, а, наоборот, наращивала обороты. Но в итоге нам показали работу завода по сборке автомобилей и автобусов. Какого конкретно, не сказали, это был просто некий «завод в Костанае». То есть по всем признакам материал рекламный, который технически перестаёт быть таковым, потому что нет бренда (да и в подводке ведущая предупредила — это, мол, не реклама), но тогда непонятно вообще, зачем нам его показали. Один завод — это не вся индустрия, и по содержанию получилась агитка без упоминания проблем и так далее.

Подводка к предпоследнему материалу получилась непонятной. Ведущая Жайна Сламбек начала речь со слов «Биыл азаматтық қоғамның дамуы артты» («В этом году развитие гражданского общества усилилось»). А материал посвятили ученикам, их дистанционному обучению, мечтам и планам на будущее. При чём здесь гражданское общество?

В конце программы ведущая рассказала, что они всей редакцией выбирали героя этого года — из вышедших за весь год материалов. Им стал парень Өрден из сюжета прошлой программы, лётчик и ровесник Независимости.

Мониторинг итоговых ТВ-программ казахстанских телеканалов проводится «Новым репортёром» на постоянной основе еженедельно и публикуется по понедельникам.

Итоги 2020: заметки медиакритика

Второй календарный год существования казахстанской медиакритики оказался для профессии довольно плодотворным. Медиарынок постоянно пополнялся новинками, которые не раз меня и моих коллег приятно удивляли, иногда огорчали, но всегда утверждали мысль о том, что сфера информационных услуг и аудиовизуальных развлечений медленно, но движется вперёд под попутным ветром меняющихся запросов аудитории. Конечно, измеряя «среднюю температуру по больнице», пока рано говорить о некоем качественном скачке. Предлагаю вниманию нашего читателя несколько главных выводов и тенденций, которые я заметил, анализируя выходившие в 2020 году журналистские материалы и кинодокументалистику.

Операторы лучше журналистов (и режиссёров)

Замечено мной давно, но в этом году я вновь и вновь обнаруживал доказательства утверждению: казахстанские видеооператоры часто рассказывают о событиях лучше, чем журналисты и режиссёры-документалисты. Думаю, в целом неплохой уровень мастеров видеокамер в нашей стране — это и заслуга телеканалов, операторские отделы которых постоянно готовят новобранцев с крепкой профессиональной базой.

Иногда, как в недавно вышедшей картине «Река» («Радио “Азаттык”»), качество «картинки» безо всяких скидок великолепно. Правда, в том случае безупречное видео никак не сгладило изъяны содержания — я высказывался в первую очередь о фактологических проблемах и бездоказательности некоторых утверждений.

Хорошее мастерство операторов я наблюдал и в блоге Life is food с ведущей Еленой Кукеле, когда качество визуала заметно опережало достоинства условной истории. Впрочем, это не мешало появлению фильмов с любительской манерой съёмки, напротив, совмещённой с грамотным, внятным повествованием: я о документалке «По ту сторону нефти» (режиссёр Лукпан Ахмедьяров) — фильм оказался привлекательным в целом, но тряска аппаратуры, блуждающий фокус и проблемы с композицией кадра впечатление, конечно, были готовы подпортить.

Видео побеждает фотографию

Интересно, что, несмотря на предыдущее замечание, с фотографиями в наших СМИ дело обстоит гораздо хуже, чем с видео. Думаю, отчасти проблема состоит в невостребованности профессиональных репортажных фотографов на рынке, как и в засилии иллюстраций, покупаемых у мировых фотостоков. Кроме того, кажется, проблема таится в отсутствии во многих наших редакциях бильд-редакторов, да и просто людей, разбирающихся в азах фотографического ремесла. А продолжающееся наступление YouTube, кажется, утвердило в умах современников новую истину: видео важнее фотографии.

Если телеканалы почти полноценно заменяют собой целые учебные заведения по подготовке видеооператоров, то в штатных расписаниях печатных и интернет-СМИ фотографов — единицы, их труд обесценен идущими в ход любительскими снимками со смартфонов. Как следствие —ткачественная репортажная фотография в эпоху Instagram оказывается не у дел, а читатель лишается насмотренности и умения отличать хорошие иллюстрации от плохих.

Примеры упадка журналистского фото в этом году были. Репортаж Vox Populi «Забытый Казахстан: молодым здесь не место», почти к каждому снимку которого у меня были замечания (напомню, что речь идёт о СМИ, анонсирующем себя как «портал визуальной и авторской журналистики»). В репортажах Рената Ташкинбаева и Турара Казангапова (Tengrinews) я также замечал проблемы с подбираемыми в публикацию фото и придирался к ним, рассматривая именно профессиональную сторону этих работ.

Госпропаганда адаптируется

В очередной раз констатирую несколько банальную уже истину: государственная пропаганда явление не статичное и может трансформироваться сообразно духу времени.

За примерами далеко ходить не надо. Программа «Акимы» (выходящая на «Хабаре 24»), по сути, является подтверждением вынесенного в эпиграф высказывания президента Токаева — о необходимости сближения граждан и власти, а также о желательности внедрения системы оценки населением местных госорганов. Напомню, что журналист прибывает в один из городов, осматривается и интересуется мнением прохожих о действиях акима. Затем задаёт накопившиеся вопросы самому градоначальнику. Программа создаёт иллюзию справедливого народного воздаяния и остаётся стопроцентно госпропагандистским продуктом. Впрочем, весьма симпатичным — при условии понимания, с чем мы имеем дело. В любом случае, это уже не месседж, идущий в лобовую атаку на зевающую аудиторию, а телевизионный продукт, способный вызвать естественный интерес зрителя к публичной порке чиновников.

Другой пример — документалка КТК «90-е: забытые плёнки», когда в стиле парфёновских телевизионных ретроспектив зрителю подаётся история о реформаторстве Нурсултана Назарбаева в первые годы Независимости. Это тоже пример искусного высказывания в пользу действующего режима, которая продаёт зрителю ностальгические воспоминания и на этих рельсах ненасильственно проскальзывает в пятничный или субботний прайм-тайм, потому что по высокому рейтинговому потенциалу ей там и место.

Не будем забывать и о фильме Каната Бейсекеева «Жусан. Долгая дорога домой», который меня привёл в замешательство. Является ли он пропагандистским, страстно отстаивающим «единственно правильную», официальную точку зрения, либо, напротив, указанный нарратив в нём не превалирует, а имеет значение лишь взгляд режиссёра в попытке документальной фиксации возвращения соотечественников из воюющей Сирии?

Экология — одна из важных тем

Этот год был богат на документальные фильмы, посвящённые экологическим проблемам. Да и вообще, экология в нашей стране остаётся одной из самых важных публицистических тем, участвующих в уточнении толкования современной эпохи. Вряд ли это покажется кому-то удивительным в Казахстане, пережившим взрывы Семипалатинского полигона и трагедию Аральского моря. В этом году «зелёной» проблеме были посвящены фильмы «Река», «Проснитесь», «По ту сторону нефти», фильм-расследование об АЭС на YouTube-канале «Гиперборей».

Подтверждает важность темы для думающей прослойки населения тот факт, что это продолжение тренда (так, в прошлом году я писал о картинах «Арал» и «Полигон», а последний фильм, на минуточку, был создан на краудфандинговой основе, что подтверждает интерес к проблеме). Немаловажно, что именно в фильмах, посвящённых экологии, мы видели самые большие находки и режиссёрские удачи — бейсекеевская картина «Проснитесь» оказалась впечатляющей работой, знаменующей выход автора из наезженной колеи.

Впрочем, как это бывает у нас, к публикации оказались допущены и работы с явно дилетантским подходом (однако в эпоху «партизанской стилистики» иногда и это не всегда портит моё впечатление бесповоротно, так как порой содержание бывает важнее формы).

Кинодокументалисты ищут героя нашего времени

Другую важную тему для наших кинодокументалистов я условно обозначил «поиском героя нашего времени». Режиссёры Канат Бейсекеев, Лукпан Ахмедьяров и Райхан Рахим размышляли о патриотизме в XXI веке. Бейсекеев выступил с фильмом «Kamal. Как играть в баскетбол в студенческой лиге в США», в котором традиционно обратился к прогрессивно мыслящему герою, желающему, отучившись на Западе, вернуться в Казахстан. Лукпан Ахмедьяров представил фильм «Саян. Из столицы в аул» о молодом казахстанце, который поменял жизнь офисного клерка на животноводческую ферму, обосновавшись на малой родине. Райхан Рахим рассказала об американском учёном казахского происхождения, который по приглашению «Назарбаев-университета» вернулся спустя много лет в страну исхода. Все три картины объединяет мотив возвращения к истокам. И все эти работы — не что иное, как тревожные размышления о будущем страны через поиск общего пути и попытку объяснить национальный характер.

Портретные интервью не перспективны для блогов

Этот год вынес вердикт: портретные интервью и беседы в формате видеоподкастов, растущие от личности гостя, в нашей стране обречены балансировать на грани выживания. Речь идёт, конечно, не о каждых уже опубликованных интервью или беседах, но об аккумулирующих их YouTube-каналах, для которых важна регулярность обновлений и развитие в рамках блогерского бренда.

Заголовок моего отзыва о новом на тот момент блоге известного сетевого автора так и назывался: «Rashev Podcast: на сколько авторов хватит». Так я намекал на проблему нехватки в стране популярных и интересных публичных личностей, готовых к откровенным разговорам на камеру. К сожалению, хватило авторов ненадолго. Видимо, проблему качества и количества гостей, как и проблему стабильности просмотров, им решить не удалось (конечно, возможно, причина остановки проекта на самом деле другая, но и этот вариант не отменяет моего глубокого убеждения в неотвратимости расправы рынка над этим подкастом).

Когда-то, глядя на бум интервью в российском сегменте YouTube, многие наши авторы бросились вдогонку. Но не учли озвученную выше проблему. В итоге видео на каналах появляются нерегулярно, просмотры скачут от мизерных до огромных (конечно, по меркам страны), о поступательном развитии блогов в этих условиях говорить не приходится. Всё это касается даже YouTube-канала Balu.kz, который я недавно очень хвалил, но позже высказывал догадку, что и его автор близок к творческому тупику.

Культура остаётся на задворках

Год запомнился негативным и очень показательным опытом подкаста «Зелёный базар», авторы которого решили занять аудиторию YouTube культурологическими диспутами, а они оказали мало кому интересны. В этих моих словах нет злорадства, скорее досада от того, что темы культуры, образования и науки в русскоязычном блогинге окончательно сданы российскому YouTube. Проблема и в мизерном количестве в нашей стране самостоятельно мыслящих интеллектуалов высокого уровня, способных общаться с большими аудиториями на их языке. Собственно, просмотры «Зелёного базара» показали, что обаяние авторов бессильно как против высоких запросов абсолютного меньшинства просвещённых зрителей, так и против инерции абсолютного профанного большинства. К тому же авторов подвёл несколько дилетантский подход к созданию подкаста. К сожалению, новые выпуски «Зелёного базара» больше не публикуются — признаться, критикуя «Зелёный базар», я ждал работы над ошибками и продолжения.

В целом же жизнеспособные проекты, посвящённые культуре, по-прежнему в краснокнижном списке с пометкой «вид на грани исчезновения».

Телевизор осваивается в YouTube

Интересный опыт по развитию интернет-наполнения демонстрирует телеканал КТК, оседлав стремительную волну. Когда-нибудь интернет окончательно поглотит все виды СМИ, и мы живём в интересное время, наблюдая переходный период: видеохостинг становится полем для обкатки телевизионщиками непривычных технологий.

Профессиональных журналистов мы здесь уже видели — правда, это были частные случаи (например, Вадим Борейко и Дмитрий Дубовицкий работают в YouTube уже давно). Но вот и наши телеканалы вынуждены идти на опережение и расширять аудиторию за счёт новых поколений зрителей. Программа «Без фильтров» — один из таких интересных «гибридных» проектов, рассчитанных на интернет-аудиторию. Недавно я ворчал, что в ней пока гораздо больше телевидения, чем видеохостинга, но эксперимент продолжается, а я буду с большим интересом за ним наблюдать. Как ни крути, эпоха бумаги и телевизоров завершается, участникам рынка приходится отвечать на новые вызовы.

AIFC Study на канале Atameken Business: беловоротничковые студии

Канал Atameken business в этом телесезоне предложил несколько новых проектов — например, «История одного бизнеса», «Города. Крупным планом», «AIFC Персона» и AIFC Study. Один из них — AIFC Study — предназначен для молодых людей и ими же частично создаётся. В специфике этого телепроекта разбирался медиакритик «Нового репортёра» Газинур Гиздатов.

В неравных пропорциях деловая журналистика присутствует почти на всех казахстанских телеканалах. Почти так же, как внешне унифицированы менеджеры во многих странах, на «кнопках» республики выстроены передачи о бизнесе и для бизнеса.

О себе — для себя — с любовью

Теленовинка Atameken business AIFC Study не стала исключением. Телецикл, созданный по заказу Министерства информации и общественного развития, является в первую очередь имиджевым проектом для самого AIFC — Международного финансового центра «Астана». Эта программа, как рассказало «Новому репортёру» руководство телеканала, «включает в себя исследования и интервью со студентами, которые рассказывают о возможностях развития финансовой индустрии: «зелёном» кредитовании, риск-менеджменте, венчурном капитале и так далее». Если быть точнее, не интервью со студентами, а интервью, которые студенты берут у профессионалов в той или иной области.

На сегодня в любовно отобранных интерьерах Финансового центра отснято более 20 передач. Пока они смотрятся скорее как разрозненные и мало между собой связанные телестраницы современных пособий по менеджменту и фрагменты лекций коучей по бизнес-аналитике.

Темы могут быть разными, большей частью между собой не связанные и не пересекающиеся: от «Цифровых технологий и современных трендов в образовании» до «Риск-менеджмент: перспективы профессии в Казахстане».

Несмотря на такой разнобой (с обывательской, но никак не профессиональной точки зрения), конечно, общее между ними есть: все темы так или иначе связаны с проблемами, которые есть в конкретном существовании или продвижении того или иного финансового инструмента, бизнес-стратегии и так далее.

В передаче идеально отражена сама суть беловоротничковой идеологии и эстетики. При этом в ней нет скучного официозного пафоса, замешанного на словесных мантрах. В чём также невозможно упрекнуть собеседников, так это в словесной помпезности, которая подавила многие казахстанские проекты, вне зависимости от тем и жанров. На замену ей в этом телепроекте пришло банальное телевизионное решение: красивый вид, дополняемый телегеничными личиками юных ведущих плюс медиативная музыка. И ставшая уже привычной для казахстанского телевидения небрежная типографика титров: к примеру, редакторы не видят разницы между дефисом и тире, а специально обученного человека для этого нанимать не считают нужным.

Офисная эстетика

Формально телепроект — это беседы по скайпу ведущего/ведущей с экспертом, краткий вопрос и пространный ответ на него. Однако отнести это к жанру сократических бесед, по ходу которых истина открывается обоим собеседникам, невозможно. Последнее, кстати, меньше всего волнует вопрошающего и старательно слушающего неофита и отвечающего мэтра. Крайне редко эксперт в беседе с неофитом от бизнеса стремится к обозначению конкретных проблем, которые есть в той предметной области, которую они вместе проговаривают. Эксперты деловиты и воодушевлены, но больше смотрятся как винтики в отлаженном механизме. Они же зачастую предпочитают излагать мысли исключительно профессиональным языком, априори предполагая, что и собеседник, и телезритель в теме, забывая об элементарном: о самом сложном всегда можно сказать просто.

Замечу, в казахстанском бизнес-пространстве есть эксперты, которые умеют внятно и доступно излагать свои мысли — те же Григорий Марченко или Тимур Турлов. И если бы респонденты-профессионалы прилагали конкретные примеры к общим положениям, которыми они делятся со своими собеседниками, то, скорее всего, они были бы интересны большему кругу зрителей. Наконец, всегда соблюдена презентационная манера подачи информации: если высказана ключевая идея, то она дополнительно визуализируется в слайд. Рутинность делового совещания воссоздаётся последовательно и тщательно.

Молодые тележурналисты-исследователи, как они обозначены в проекте, меньше всего соответствуют такому обозначению: они, вчерашние школьники и нынешние студенты, скорее «актёры» (как правило, довольно посредственные), изображающие понимание тех проблем, которые вложены в их уста редакторами проекта. Возникает эффект, к которому создатели проекта, возможно, не стремились. Пытливые лица интервьюирующих на фоне речей и умозаключений экспертов создают впечатление разговора ребёнка с роботом.

Простота языка экспертов, критическое осмысление ими конкретного вопроса, реальное, а не наигранное обсуждение проблемы ведущими придали бы программе вес настоящего телепродукта, а не только имиджевого проекта. Пока же наигранный деловой стиль AIFC Study в мыслях, в словах, в одежде подминает под себя все её прочие смыслы.

А жертвы кто? В Таджикистане СМИ осудили за публикацию об абьюзе

За публикацию о корпоративном абьюзе, в котором были указаны источники информации и представлены две противоположные точки зрения, душанбинская медиакомпания «Вечёрка» оказалась в суде, проиграла его и «заработала» взыскание в размере $200. Сначала журналисты хотели выплатить эти деньги и больше не отвлекаться на судебные дела, но позже главред «Вечёрки» Гульнора Амиршоева своё решение изменила, подала кассационную жалобу и решила бороться до конца.

«Новый репортёр» следил за всеми событиями.

Редакции в Таджикистане — это почти всегда конечные инстанции для людей, которым идти больше некуда. Сначала они пытаются решить проблемы своими силами, потом обращаются в госструктуры, и если ничего не помогает, они идут к журналистам — мол, расскажем правду и справедливость восторжествует. До публикации доходит не всё: часто люди отказываются называть своё настоящее имя в материале, не понимают, зачем журналистам брать комментарии у их «обидчиков» и не хотят работать дальше. Но если дело доходит до материала или сюжета, то пусть не со стопроцентной гарантией, всё же шанс есть. Наверное, у каждой редакции в Таджикистане есть примеры, когда благодаря журналистской работе происходили чудеса: власти отправляли жертвам стихии помощь или простые люди скидывались деньгами и покупали многодетной семье квартиру. Поэтому на обращения со стороны людей, которые просят рассказать об их проблемах публично, журналисты почти всегда реагируют. Так случилось и в апреле этого года, когда в редакцию душанбинской медиакомпании «Вечёрка» обратилась девушка-дизайнер Парвин Джахонгири и рассказала, как она подверглась корпоративному абьюзу. Журналист «Вечёрки» Зульфия Голубева взялась за это дело.

— С Парвин мы познакомились, когда она пришла к нам в редакцию, раньше я не была с ней знакома даже в соцсетях. Мы согласовали тему с редактором Гульнорой Амиршоевой, и я стала работать над ней. Парвин согласилась раскрыть своё имя и предоставила редакции скриншоты переписки со своим оппонентом, — рассказывает Зульфия.

Зульфия Голубева

Ситуации, когда в рабочем коллективе происходят серьёзные конфликты, нередко перерастающие в насилие, для Таджикистана не такая уж редкость. Но СМИ об этом ничего не знают. Вернее, СМИ знают, но до их аудитории такие факты не доходят, потому что жертвы боятся идти до конца, публично раскрывать свои имена; их смелости хватает только на то, чтобы донести свою боль до журналистов и в самый последний момент сказать, что это «не для печати». И история, которая произошла с «Вечёркой» дальше, наглядно показывает, почему так происходит.

В апреле на сайте «Вечёрки» Зульфия опубликовала материал под заголовком «Он просто схватил меня за горло».

В нём, кроме рассказа Парвин Джахонгири и видео с интервью девушки, был также размещен комментарий Тохира Ибрагимова, директора Tajik Fashion Week, на которого жаловалась респондентка. Тохир все обвинения Парвин опроверг, рассказал свою версию событий.

Позже Тохир подал в суд на Парвин Джахонгири и потребовал компенсации морального вреда, причинённого вследствие унижения чести, достоинства, доброго имени и деловой репутации. Он назвал действия Парвин незаконными, сведения, которые она передала «Вечёрке», — ложными, причиняющими ему физические и моральные страдания.

Адвокат Парвин — Гулчехра Холматова, руководитель ОО «Мир права», избрала свою линию защиты, и со стороны её подзащитной было представлено возражение, в котором предлагалось назвать «Вечёрку» надлежащим ответчиком, так как информация, унижающая честь, достоинство и деловую репутацию Тохира, была распространена через сайт издания.

При этом в возражении отмечалось, что предоставленные Парвин Джахонгири факты действительно были, потому что целый ряд свидетелей их подтвердили.

Впоследствии Парвин отозвала это возражение, но на следующем заседании судья Негматуллозода вынесла определение о признании «Вечёрки» соответчиком по этому иску вместе с Парвин.

13 октября Тохир подал дополнительный иск с требованием публикации опровержения статьи на сайте «Вечёрки» на трёх языках: русском, таджикском и английском. 27 октября суд частично удовлетворил иск Тохира к Парвин и «Вечёрке» и обязал Парвин в социальных сетях на трёх языках и на сайте «Вечёрки» опубликовать опровержение своих прежних выступлений. Также суд взыскал с неё и с «Вечёрки» в пользу Тохира моральный вред в сумме $200 (с каждого ответчика).

— Инициаторами того, чтобы ответчиком по моему иску стало издание «Вечёрка», была Парвин и её адвокат. Соответствующее заявление они подали во время судебного слушания, а потом отозвали. Лишь после этого наша сторона подала дополнительный иск о привлечении «Вечёрки» в качестве соответчика. Хотя, по сути, у меня не было претензий к изданию, кроме одной — статья была, по моему мнению, очень однобокой. Поэтому я прошу лишь одного — разместить моё опровержение, — объяснял Тохир в материале, который был опубликован после суда на сайте «Вечёрки».

До и после суда

Сразу после оглашения решения суда главный редактор «Вечёрки» Гульнора Амиршоева говорила журналистам, что никаких жалоб подавать не будет, что судебные тяжбы ей порядком надоели, и ей проще выплатить небольшую — к счастью — сумму и продолжить спокойно работать. Тем временем, её коллеги из других изданий стали говорить о том, что на медиарынке Таджикистана произошёл нехороший для будущего СМИ инцидент.

Гульнора Амиршоева

— Судьи не учитывают, что СМИ при освещении конфликтов являются всего лишь посредниками и выполняют в этом качестве важную общественно значимую роль. Они предоставляют трибуну для людей и дают властям возможность услышать их голоса. В результате такого давления на СМИ и роста самоцензуры среди журналистов недовольные граждане потеряют один из каналов связи с властью, —  цитировало издание «Азия-Плюс» эксперта, журналиста Марата Мамадшоева.

— Люди разочаруются в праве защищать свои права при помощи СМИ, — сказал этому же изданию председатель Национальной ассоциации СМИ Таджикистана Нуриддин Каршибоев.

Издание The Diplomat, которое следит за событиями Азиатско-Тихоокеанского региона из Вашингтона, посвятило истории Парвин Джахонгриди целый лонгрид и напомнило в нём, что журналисты в Таджикистане, которые освещают чувствительные темы, в этом году подвергались угрозам и запугиванию.

В декабре, после того, как «Вечёрка» и их адвокат из «Независимого центра по защите прав человека» Абдурахмон Шарипов, который всё это время защищал журналистов издания, получили документы суда, Гульнора всё-таки решилась продолжить это дело.

— Просто так не должно быть. СМИ не должны привлекаться как соответчики, хотя юристы говорят мне, что это достаточно распространённая практика. Но мы выполняли свою работу, мы работали по стандартам и не нарушили журналистскую этику, мы должны поддерживать тех, кто просит нас о помощи, — объясняет Гульнора.

По её словам, в суде не были учтены нюансы работы СМИ.

— Например, мы указывали на то, что в материале соблюдён баланс мнений, что у граждан есть право на свободу слова, на свободу самовыражения, на что нам отвечали — мол, суд не трибуна, чтобы здесь осуществлять свои права, — вспоминает Гульнора.

Между тем, в 2020 году в «Индексе свободы прессы», который готовит общественная организация «Репортёры без границ», Таджикистан занимает 161-е место среди 180 стран. Хуже дела со свободой слова в регионе Центральной Азии только у Туркменистана: эта страна находится на предпоследней — 179-й строчке рейтинга. Впрочем, Туркменистан находится в аутсайдерах «Индекса свободы слова» давно, а Таджикистан всего лишь два года назад был на 149-й строчке рейтинга и серьёзно обходил, например, Узбекистан, который занимал 165-ю позицию. Теперь соседнее государство переместилось на 156-е место.

Регистрация на участие в Школе научной и медицинской журналистики

Для журналистов, блогеров и учёных, которых хотят просто и понятно рассказывать о науке, пройдёт первая в Центральной Азии Школа научной и медицинской журналистики. Занятия будут проходить с 18 по 29 января 2021 года в формате онлайн на русском, казахском, таджикском и узбекском языках. Дедлайн подачи заявок на участие в Школе — 11 января. Участие бесплатное, будет конкурсный отбор на основе заявок.

Как доступно и понятно писать о науке? Как проверить, действительно ли это научная сенсация, или спикер преувеличивает? Что журналисту нужно знать о развитии науки в мире и в его стране? Как рассказывать о медицинских открытиях, препаратах и вакцинах, чтобы читатель и зритель получил исчерпывающую информацию, но при этом не испугался?

Ответы на эти и другие вопросы получат участники Школы научной и медицинской журналистики. В течение двух недель пройдут лекции, воркошопы, интерактивные занятия. Мы приготовили для вас тесты, чек-листы, памятки, чтобы можно было проверить полученные знания и тут же закрепить их на практике. В рамке Школы участники подготовят два материала, после тренингов запланирована программа менторской поддержки в течение месяца.

Главный тренер Школы — Николай Воронин, научный журналист BBC Global News. В команду тренеров в Казахстане вошли Есей Женисулы, редактор проекта «100 новых учебников», Айжан Мадиходжаева, главный редактор портала «Перемена.медиа». В Узбекистане — лингвист, научный журналист, редактор, автор Telegram-канала «Асанов формати» Эльдар Асанов, в Таджикистане — учёный, тренер Абдулназар Абдулназаров.

Приглашённый спикер — Дарья Саркисян, редактор интернет-издания «Медуза», автор Telegram-канала «Намочи манту». В качестве спикеров также выступят учёные и популяризаторы науки из Казахстана, Таджикистана и Узбекистана.

Участие в Школе могут принять журналисты, которые работают в медиа Казахстана, Таджикистана, Узбекистана (вне зависимости от форм собственности), блогеры, которые пишут на тему науки, учёные, которые хотят создать свои медиа или блоги. Языки обучения — русский, казахский, таджикский, узбекский. Занятия будут проходить как на русском языке с синхронным переводом, так и на национальных языках. Для того чтобы принять участие в Школе, заполните, пожалуйста, онлайн-заявку до 11 января 2021 года:

Так как предусмотрена индивидуальная и очень интенсивная программа, пожалуйста, учитывайте следующие моменты. Вам необходимо будет выделить время в своём рабочем графике с 16.00 до 18.00 по Алматы (15.00 — 17.00 по Ташкенту и Душанбе) в течение двух недель с 18 до 29 января. Вам необходимо будет выполнять домашние задания. После завершения тренинга в течение месяца у вас будет возможность работать с менторами над материалами на тему медицины и науки.

Первая в Центральной Азии Школа научной и медицинской журналистики инициирована Internews и проводится в сотрудничестве с Фондом «Алтын Оркен» (Казахстан), общественной организацией «Лочвар» (Таджикистан), Telegram-каналом «Асанов формати» (Узбекистан). Проект реализуется в рамках Центральноазиатской программы MediaCAMP при поддержке Агентства США по международному развитию (USAID).

Политика в новостях на казахстанском ТВ: как рассказывают о тех, кто определяет нашу жизнь

Политика, безусловно, входит в число первейших тем в новостных программах. Уж в пятёрку точно. Это объясняется не только тем, что интерес к событиям сугубо политическим, в том числе и международным, достался нам от зрительской привычки наших родителей; и не только тем, что именно политические решения определяют наш уровень жизни, всех её сегментов и даже само наше существование; но и тем, что само понятие «политика» стало многоаспектным. Причина в том, что социальные, правовые, даже производственные проблемы в современных реалиях тесно связаны с проблемами управления и вопросами власти, то есть с политикой, и в какой-то мере всё в новостном контенте является тематически политизированным. Поэтому медиакритик «Нового репортёра» Алия Нагорнюк предложила немного сузить тему и для начала посмотрела, как освещается в СМИ деятельность именно органов государственной власти и политиков.

Политика на региональном ТВ

Серьёзное воздействие на подачу политических новостей имеет общая концепция телеканала и вытекающие из неё функции: просветительская, развлекательная или политическая, с точки зрения ее влиятельности. Во всяком случае, должна иметь.

Немаловажный фактор в рассказе о власти — личность репортёра. В этой области журналисты перестали быть объективными хроникёрами — напротив, выбором героев (чаще всего во всех отношениях положительных и весомых), частотностью их появления в эфире, даже самой интонацией всячески подчёркивают свою пристрастность к событию, а главное — к герою.

И третье. Политические новости на региональном ТВ должны быть различимы от новостей общенациональных каналов. Но, как ни удивительно, это практически одни и те же новости. Журналистский почерк, во всяком случае, очень схож.

Вот новости ТДК-42 (Уральск). Материал о предвыборной агитации. На момент его выхода гонка только началась, поэтому вполне уместно рассказывается о раскладе политических сил в стране и об обещаниях партийцев — как, впрочем, и на республиканских каналах. И всё-таки хочется узнать и об уральцах — возможных претендентах. Вот тут очень кстати прозвучала бы «местная» тема.

«Чтобы донести свою программу, партийцы отправились по регионам. Там они встречались с простым народом». «Простому народу» Западно-Казахстанской области, наверное, интересно, кто встречался и что говорил? Но, увы…

И что за выражение такое — «простой народ»? Плебеи, что ли? А партийцы и уважаемые журналисты, по-видимому, патриции. Но в целом язык сюжета прост, здесь нет навязчивых канцеляризмов, преследующих «паркетную» тему.

Другими языковыми средствами пользуются в программе «Факт» на канале «Рика ТВ» (Актобе). Канцелярит, неживой, не движимый мыслью, настолько деформировал стиль подачи, что перещеголял даже чиновников. Вскормленные пресс-релизами авторы выдают тексты, полные плеоназмов, немыслимых сочетаний, сложных для восприятия конструкций. Но читают бодро… Речь о заседании Межведомственной рабочей группы по вопросам качества оказания госуслуг.

Посудите сами: «утверждения плана предстоящей работы», «итоги исполнения рекомендаций», «были внесены коррективы для улучшения дальнейшей работы» и т. д. И нет главного: для чего всё это? Что даёт это «простому народу», как выразились наши уральские коллеги?

Сложные политические события или мудрёные заявления политиков легче понять и воспринять на примере героя или семьи. Как отражаются законодательная политика, деятельность исполнительной власти или даже кадровые перестановки на жизни рядового казахстанца — вот чего, на мой взгляд, не хватает в освещении политической жизни. Но сейчас время обещаний, а не действий — предвыборная кампания в разгаре. СМИ идут по своему обычному сценарию: представляют партии (программы, лидеры, методы работы и т. д.). И непременно мнение политолога.

Так же поступили на телеканале «Алматы». Но там есть интересный персоналий — очень удачный спикер (член политсовета), который не скучно (как везде), а вполне заинтересованно рассказывает, чем же занимаются партийцы. Ну и, по закону жанра, присутствует иная точка зрения — в устах политолога.

Политика на республиканском ТВ

«Хабар», «Хабар 24», конечно, руководствуются отличной от регионального ТВ концепцией. Они ориентированы на общественное и политически влиятельное вещание. Отсюда и обилие политперсон в новостном эфире, и их необозримо длинные синхроны. Часто это парад интервью с незначительной долей закадрового текста.

Интервьюировать политиков — поистине настоящее искусство. Правда, в наших реалиях синхроны от власти — это чаще всего отрывки выступлений на пресс-конференциях и брифингах на заданную тему, в которых ораторы, как правило, отстаивают свои политические интересы и не любят неудобных вопросов. И иногда просто сбегают.

Зрители устали от известий о политической нестабильности, пресытились сообщениями только лишь «паркетного» толка, поэтому эти новости уходят в иную плоскость зрительского интереса — биографическую, семейную, даже интимную.

Личность политика в криминальном ореоле — настоящая находка для журналистов. Особенно если это настоящий скандал, да ещё сексуального характера. Материал, как водится, открывает выпуск. Пострадавшее лицо — несовершеннолетняя. Понятно, что информация о ней закрыта, да и этические нормы никто не отменял… Но хоть что-нибудь об экс-депутате просится в эфир. Женат? Семья? Дети?

Журналисты, пишущие политически влиятельные комментарии, перешедшие от news к views, обычно уходят в другую весовую категорию — политический обозреватель. Но у нас и на слуху-то уже такой специализации нет, и политика как тема, говоря языком политической метафоры, на казахстанском телевидении остается полуфабрикатом, не готовым к употреблению… Правда, соус имеет значение.

Ноев ковчег и экспромт-встречи: мониторинг первых 10 дней предвыборной агитации

В первые дни после начала агитационной кампании отечественные СМИ новостям партий уверенно предпочитали сообщения Центральной избирательной комиссии. Когда последние иссякли, медиа стали наполняться* бюрократическими формулировками и незатейливыми фотографиями из ежедневных отчётов предвыборных штабов. Пока очень немногие редакции предпринимают попытки формировать собственную повестку дня — большинство не демонстрирует никакого интереса ни в общении с представителями партий, ни с политическими экспертами. 

Партия Nur Otan

Начало агитационной кампании отметилось массированной атакой информационного поля со стороны множества партийных ячеек на местах. Региональные и республиканские интернет-порталы заполонили новости о том, что партия власти точно знает (потому что у нее есть план действий), как достичь устойчивого социально-экономического развития в Аршалынском районе, жилмассиве Агрогородок, селе Камысты и прочих уголках нашей Родины. Агитаторы работают буквально в домах у граждан или подстерегают их в торговых центрах, проводя там «экспромт-встречи».

Распространяемые партией агитматериалы в последнюю очередь нацелены на то, чтобы вызвать интерес у аудитории. Никаких усилий для этого не прилагают и СМИ, размещающие у себя тексты, оплаченные из избирательного фонда. В результате популярные республиканские издания выпускают материалы, например, с такими заголовками: «Сегодня кандидаты в депутаты областного маслихата А. Агаев, А. Мукангалиева, Р. Азаматов, И. Карабаев, И. Сатимов встретились с членами ППО «Северный»». На другом конце спектра не менее примечательные образцы пропаганды: «Сделать правильный выбор», «Партия Nur Otan бок о бок с народом!», «Партия Nur Otan — за единство нашего народа», «Ближе к народу», «Мы знаем о проблемах и можем их решить».

Экспертные оценки тоже неумолимы: «Маловероятно, что Nur Otan не победит. Это часть большого процесса по транзиту власти», — говорит в интервью Zakon.kz Марат Шибутов. Неотвратимая победа, между тем, не мешает журналистам обращать внимание электората на аномалии предвыборной гонки. Так, Informburo пишет о праве правящей партии проводить опросы общественного мнения, а KZ.MEDIA цитирует авторов Telegram-канала, которые заметили, что предстоящие парламентские выборы — первые, когда организатор выборов (глава ЦИК) и их участник (глава Nur Otan) связаны родственными узами.

Народная партия Казахстана

В первые дни агитации название политической партии оказалось на слуху у многих благодаря жеребьёвке, в результате которой бывшие «коммунисты» оказались на первой строчке избирательных бюллетеней. Вторым поводом для обсуждения стал состоявшийся ребрендинг партии, по поводу которого журналисты всё ещё гадают: вырастет ли электорат или отвернётся (посчитав этот шаг «лицемерием и приспособленчеством»). Критика нового имиджа щедро дополняется заявлениями о том, что все наработки и заготовки партии при этом — старые

Инициативы НПК «настолько “свежи”, что перечислять их особого смысла не имеет. Достаточно сказать, что все они так или иначе присутствуют в программе “Нур отана”», сообщает аудитории «Ритм Евразии». «Видимо, идейную пустоту НПК решила заполнить массовым партийным списком», — предполагает «Эхо Казахстана». Вместе с тем, немногие выражают сомнения в том, что кандидаты от Народной партии не войдут в новый состав Мажилиса. Открытие предвыборного штаба в первый же день агитации заставило политологов сделать вывод о «серьёзном настрое» партии. Сами партийцы этого тоже не отрицают и даже начали вести обратный отсчёт до выборов.

Кроме отметок дней в календаре, члены Народной партии Казахстана успевают возлагать цветы к памятникам (делегации уже отметились у Абая, Бауыржана Момышулы и Динмухамеда Кунаева), мониторить столичные автобусы на предмет переполненности, выстраиваться в живые цифры в честь 29-летия Независимости страны, совершать альпинистские восхождения с агитационными баннерами, проводить виртуальные митинги и онлайн-референдумы, а также комментировать резонансные высказывания российских депутатов о Северном Казахстане.

Демократическая партия Казахстана «Ак жол»

Насыщенному информационному фону в первые дни агитации партия «Ак жол» обязана отнюдь не собственной активности — журналисты всё ещё с удовольствием вспоминают призыв Мухтара Аблязова голосовать за акжоловцев в рамках якобы протестного голосования. Шансы вновь оказаться в Мажилисе у партии, судя по аналитическим выкладкам в СМИ, неплохие, хотя в опросах за неё готовы голосовать только 3-5 % респондентов. В статьях «Ак жол» хвалят за «качественное обоснование озвученных предложений и подведение их под эгиду национальных интересов».

Однако нередко опытный политический игрок подвергается критике: кто-то подозревает, что у акжоловцев и адаловцев один и тот же «сценарист»; другие предрекают партии неизбежные внутренние конфликты; третьи предполагают, что лидер партии Азат Перуашев использовал нечестные методы набора подписчиков в Telegram. Не самое лучшее впечатление Перуашев производит и на этом видео «Азаттыка»: узнав, что съёмочная группа без предупреждения приехала в штаб, мажилисмен, махнув рукой, произносит: «Мы с «Азаттыком» не разговариваем. Убирайся».

В остальном агитационная работа партии не отличается чем-то выдающимся: Перуашев вручил медаль одному из руководителей областного филиала партии; молодёжный совет алматинского филиала устроил танцы в популярном торговом центре; хакеры 106 раз попытались получить доступ к конфиденциальной базе партийного сайта; члены партии открыли памятник деятелям «Алаш», напомнив, как важна популяризация идей движения для их программы; и озвучили вполне себе популистские предложения о необходимости выборности акимов и разработки закона о статусе медицинского работника.

Народно-демократическая патриотическая партия «Ауыл»

Опубликованные с начала агитации в СМИ материалы едва ли добавили популярности единственной аграрной партии в стране — уж слишком заметны критические выпады в её адрес. Политолог Данияр Ашимбаев в интервью газете «Время» напомнил, что лидер партии Али Бектаев участию в предвыборной гонке предпочёл переизбрание в Сенат («Это очень красноречиво, на мой взгляд, говорит о его вере в победу»). Кроме этого, не единожды в СМИ прозвучало, что интересы сельхозолигархов в партии представлены намного сильнее, чем голоса фермеров и рядовых сельчан.

Не впечатлила обозревателей и предвыборная программа партии. «Государство практически тем же и занимается, только с меньшим количеством надрыва и пафоса», — пишут «Ведомости Казахстана». «Не сказать, что сельчанам предлагается что-то суперновое», — скромно отмечает собкор «КазахЗерно.kz». «МАТРИЦА.KZ», в свою очередь, обращает внимание на парадоксы интернет-активности Али Бектаева: на фоне завидного роста активности и вовлечённости «на его страничке можно найти посты посторонних пользователей с рекламой конкурирующей партии».

Всё вышеперечисленное не мешает партии воплощать в жизнь намеченный план мероприятий. За первые дни агитации «Ауыл» провела литературно-поэтический вечер, где писатели и поэты скопом вливались в партийные ряды или изъявляли желание это сделать. Незамеченным в Нур-Султане прошёл и лыжный марафон, который партийцы окрестили «хорошей разминкой перед сложной предвыборной гонкой». Особого внимания удостоился также старт агитационной кампании партии у подножия горы Казыгурт: «Именно здесь остановился Ноев ковчег, который спас человечество от наводнения», — обосновал выбор места глава «Ауыла».

Политическая партия «Адал»

Медиа предлагают аудитории двоякую оценку деятельности политической партии, недавно пережившей ребрендинг. С одной стороны, в адрес «Адала» звучат критические политологические оценки: «выглядит достаточно нелепо», «электората ещё нет», «сырая, непродуманная предвыборная риторика». С другой стороны, ряд опрошенных журналистами экспертов видит в ней реального конкурента акжоловцам. Кроме этого, отмечается, что «Адал» — единственная, кто на уровне партии власти смог подать списки кандидатов во все 216 избирательных округов, где пройдут выборы в маслихаты.

В общих чертах медийный образ партии пока выглядит довольно незамысловато. СМИ выделяют её из числа остальных главным образом по двум признакам — молодому возрасту её членов и настойчивому продвижению собственного сайта на всех возможных площадках. Если верить заметкам в Сети, электорат «Адала» и сами кандидаты в полном восторге от сервисов партийного онлайн-портала: «Изумительная работа, это значительный прорыв! Сомнений в том, что вы — цифровая партия, больше нет», — заявил один из бизнесменов. На сайте адаловцы, в числе прочего, публикуют «честную» статистику и помогают выявлять таланты ребёнка на ранних этапах. 

Вместе с тем, активность в социальных сетях лидера партии (вернее, её отсутствие) вызывает у журналистов недоумение. Серик Султангалиев «после переименования вновь растворился в пространстве», пишет «Контур». Примерно то же запустение зафиксировали журналисты в предвыборном штабе партии в первый день агитации — в результате съёмочную группу «Азаттыка» вежливо попросили оттуда удалиться. При этом адаловцы продолжают настаивать, что никакой исход выборов не заставит их свернуть с намеченного пути.

*Анализ публикаций проводился на основании выборки системы Alem Media Monitoring. В ходе исследования было проанализировано порядка 1300 материалов с 10 по 20 декабря 2020 года для всех средств массовой информации (печатные, электронные, телевидение).

В ожидании чуда: в Таджикистане сняли картину по идее Бахтиёра Худойназарова

Создатели нового таджикского фильма «Бачаи Оби» для съёмок картины на берегу искусственного водохранилища специально построили бутафорский рыбацкий городок. И поселили в нём вымышленного персонажа, который как будто бы знает, кто виноват и что делать. Для молодого режиссёра Файзулло Файза это первая работа с полным метром, ранее он снимал только документальные и короткометражные фильмы. Впрочем, идея «Бачаи Оби» принадлежит обладателю «Серебрянного льва» на Венецианском фестивале, таджикскому режиссёру Бахтиёру Худойназарову. Во всяком случае, так указано в аннотации к фильму.

Дословный перевод названия фильма «Бачаи Оби» на русский язык звучит коряво — «Водяной мальчик», на английский — «Water Boy» — это идиома, которая совсем о другом. В медиа Таджикистана фильм «Бачаи Оби» называют и на русском, и на английском языке, но всё-таки суть картины лучше передаёт язык оригинала. «Бачаи Оби» — это история мальчика лет 10 по имени Рамзес (Мехроджиддин Сафар), который живёт в рыбацком посёлке на берегу моря (Кайракумского водохранилища), мечтает стать рыбаком и не боится даже ночью удить рыбу. Море его любит, он море — тоже, вот тебе и «Бачаи Оби» — «бача» в таджикском языке — это мальчик, но и сын, «об» — вода.

Рамзес не учится в школе. Вернее, сначала не учится, но потом его мама Салима (Соро Собир) после скандалов с мужем Сафаром (Ахмад Кутбиддинзода) увозит сына в город, и там он идёт на уроки. Ссоры Салимы и Сафара бытовые: надоела рыба на завтрак, обед и ужин, сын не ходит в школу, делать в посёлке нечего. Салима зовёт Сафара в город, но муж уезжать с насиженного места не хочет. Занятия в их посёлке и правда не отличаются разнообразием: жители ловят рыбу и продают её — перспектив никаких. Плюс, по словам героев фильма, море высыхает, и рыбы становится меньше. Вся картина и начинается с ритуальных обрядов, с помощью которых люди хотят спасти природу. Правда, в кадре море не меняется — волны как бились, так и бьются о прибрежные камни, до конца фильма по воде продолжают ходить катера и лодки. Зрителям приходится верить героям на слово, к тому же, в описании к фильму сказано, что картина в том числе и об экологических проблемах. Таджикские журналисты, например, так и передали.

Кроме любви к морю, есть у Рамзеса и ещё одна привязанность — бобои Баракат (Убайдулло Омон). Статный дед с красивой сединой живёт в маленьком домике, слушает мелодии времён советского Таджикистана, читает таджикских классиков и Хемингуэя. Томик американского писателя появляется к середине фильма (Бобои Баракат объясняет Рамзесу, кто это) и кажется, что сейчас начнётся история о преодолении — слишком яркий штрих. Однако сюжет картины ритма не меняет, посёлок продолжает вести размеренную жизнь, которую нарушат только несколько всплесков эмоций героев. Например, Бобои Баракат бьёт палкой барыгу, который приезжает в посёлок, чтобы обменять улов местных жителей на водку. Чуть раньше в посёлке сгорает дом Камиля, который, по признанию его жены, пил водку и бил её. Поэтому когда бобои Баракат видит эту бартерную сделку, он начинает сердиться и нападает на приезжего торговца.

«Времена изменились, а дед Баракат продолжает искать честных людей», — жалуется потом барыга Рамзесу, когда мальчик возвращается из города в свой посёлок. В столице Рамзесу некомфортно, и, прихватив с собой пару друзей, он в итоге возвращается в родное селение.

Убайдулло Ормон во время съёмок, фото «Таджикфильм»

Тем временем, его отец Сафар в город перебираться тоже не хочет, но объяснить почему — не может. Сначала он пытается уговорить разъярённую жену — мол, давай уедем в Россию, но Салима от такой перспективы отказывается, и Сафар тотчас отстаёт. При этом Сафар хочет заработать, и в посёлке он учтиво предлагает рыбу приезжим киношникам, а когда те объявляют кастинг, принимает в нём участие и соглашается сыграть роль в фильме. Модные и яркие киношники ожидаемо ведут себя с жителями городка высокомерно, общий язык они не находят и не могут найти; приезжие гастролёры здесь как представители чего-то совсем чуждого для этих мест, и в конце они обманывают Сафара. По-другому и быть не может.

Во время съёмок «Бачаи Оби», фото «Таджикфильм»

Бобои Баракат и все, все, все

Авторов сценария у фильма «Бачаи Оби» два — это сам режиссёр Файзулло Файз и Носир Рахмон, до недавнего времени бывший директором «Таджикфильма». Выход картины был приурочен к 90-летнему юбилею киностудии, который отмечался в этом году. Впрочем, в 2020-м в таджикском кино были и другие круглые даты: режиссёру Бахтиёру Худойназарову в этом году исполнилось бы 55 лет, но ровно пять лет тому назад он скончался в своём доме в Берлине. В описании к фильму «Бачаи Оби» указано, что сценарий написан «по идее Бахтиёра Худойназарова». И эта идея просматривается сразу: «Бачаи Оби» даже начинается так же, как и фильм Бахтиёра Худойназарова «В ожидании моря» с Егором Бероевым в главной роли, который был снят в 2012 году. В том фильме тоже рыбацкий городок, и тоже уходит море, только для демонстрации катастрофы съёмки проходили в пустынях Каспийского моря. Но на этом сходство картин, к сожалению, заканчивается. Чуда не произойдёт, Бахтиёр Худойназаров не воскреснет. Его герой из «В ожидании моря» возвращается домой, но не находит там ни своего дома, ни своего моря и ищет его, несмотря ни на что. Герои «Бачаи Оби» на такие подвиги не готовы.

Например, центральный персонаж картины бобои Баракат страдает из-за того, что море высыхает и люди вокруг черствеют. Однако у него лишь случаются вспышки беспомощной ярости, больше он ничего не предпринимает. Он просто мудрый и справедливый: барыгу наказал, Салиму учит уму разуму, с Рамзесом ладит, читает таджикских классиков и слушает добрую музыку. Все герои картины, даже те, которые с ним как бы не согласны, признают авторитет бобои Бараката и не вступают с ним в конфликт. Чем он себе завоевал такой авторитет — непонятно. Скорее всего, ничем. Просто на фоне всех остальных — барыг и алкашей — он в «белом пальто», ходит мимо них да вздыхает — мол, как так можно жить. Спускаться со своего пьедестала, брать в руки лом и тащить свой корабль вслед уходящему морю, как это делает герой Бероева, бобои Баракат не намерен. Не царское это дело. Да и потом — попробуй начни что-то делать кроме того, чтобы просто печалиться, так ведь и ошибку можно совершить, и что скажут люди, хоть бы и барыги да алкаши?

Во время съёмок «Бачаи Оби», фото «Таджикфильм»

Не совсем понятно, зачем авторы «Бачаи Оби» притянули к своей картине имя Бахтиёра Худойназарова, если герои двух фильмов – это люди из разных миров и задачи у них разные. Выходов было два: развернуть весь сюжет «В ожидании моря» в плоскости Таджикистана, или рассказать другую историю. Главный герой Марат из того фильма и восемь лет спустя идеально вписался бы в сегодняшнюю реальность, но он в ней не появился. Осмысленная вторичность в кино всячески приветствуется, но создатели «Бачаи Оби» её не использовали. И если честно, они и не могли бы использовать, потому что Худойназаров – это свобода, и те чиновники от Минкультуры, которые его сейчас превозносят, ни за что не дали бы такому режиссеру возможность снимать, появись он в сегодняшнем Таджикистане.

Фишка Худойназарова, как и любого другого большого режиссера в том, что он позволил себе быть честным, не беспокоясь о том, что о нем подумают. Он рассказывал в своих работах то, что его волнует, то, что ему по-настоящему интересно, и за что болит душа. У Худойназарова не мог появиться в картине бобои Баракат, потому что он успел освободиться от авторитетов в своей реальной жизни. «Я лучше чем Кустурица», — говорил он своим друзьям (они сейчас вспоминают об этом в интервью), и это не снобизм и высокомерие, а единственная возможность избавиться от навязанного со стороны мнения и быть самим собой.  Файзулло Файзу быть самим собой не дали. Авторитеты не позволяют рассмотреть самого режиссера – молодого таджикского режиссера, без лозунгов и шаблонов, без громких имён. Бахтиёра Худойназарова зрители знают, а Файзулло Файза — нет.

Да и самого бобои Бараката зритель не узнает. Что он так тщательно скрывает за своим благостным характером? Ведь есть скелеты в шкафу, потому что по-другому просто не бывает. Но, режиссер по привычке делает вид, что верит своему бобои Баракату, и даже позволяет ему вести себя по отношению к жителям рыбацкого посёлка еще более высокомерно, чем даже приезжие киношники. И не задумывается о том, кем был бы бобои Баракат – не будь у него на заднем фоне алкашей и барыг?

С другой стороны, возможно, это всего лишь вопрос ракурса. «Таджикфильм» — государственная консервативная структура, которая вольностей не позволяет ни себе, ни своим режиссерам. И Файзулло Файз в их руках оказался просто инструментом для создания контента, который соответствует линии партии. Недаром, этот фильм сейчас показывают по всем регионам республики. Всё в нём зрителям должно быть предельно понятно – статный бобои Баракат печется о судьбах Родины, думает о глобальном потеплении и даёт мудрые наставления. А простой люд вокруг ничего не понимает, им лишь бы брюхо набить.

День Независимости, первые итоги года и прогнозы гадалок. Мониторинг итоговых ТВ-программ 14-20 декабря

Кажется, это первые выпуски «Аналитики» и «7 кун», которые прошли практически без коронавируса. Нет, он упоминался, конечно, но или вскользь, или в итогах года. А их уже начали подводить: «Хабар» начал с официальных, а «Первый канал Евразия» — с неформальных. Были темы и серьёзные (Apta, например, подняла, но пока не очень подробно, крайне важную тему: в Казахстане закончился пятилетний адаптационный период, когда страна должна была подготовиться к полноценному членству в ВТО; и что нас теперь ждёт?), но в целом, несмотря на обилие сюжетов про День Независимости, дух Нового года уже витает среди отечественных телевизионщиков.

«Большие новости», КТК

На новогодних каникулах.

«7 кун», «Хабар»

Главная тема недели по версии команды «7 кун» — прошедший День Независимости: казахстанцы вывешивали флаг Казахстана, мировые достопримечательности подсвечивали в его цвета. Подробно рассказали про поздравления от мировых политиков — только от глав государств их было почти 50. Поздравлял казахстанцев «созидатель его независимости и основатель нашего суверенного государства» Нурсултан Назарбаев, не остался безучастным и Касым-Жомарт Токаев. А ещё на неделе вручали награды: Назарбаев — в честь Дня Независимости, Токаев — по результатам уходящего года. В общей сложности блок про прошедший праздник занял 10 минут.

Первый сюжет выпуска посвящён итогам года: награждая «самых активных» казахстанцев, Касым-Жомарт Кемелевич объявил о новом пакете реформ. Каких — непонятно. Начинается сюжет с первого новогоднего обращения Токаеваа, после которого пустили нарезку архивных выступлений президента, потом — актуальные синхроны с награждения. Так, в стандартном для «7 куна» формате — синхронах лидера страны и закадрового текста корреспондента, — рассказали о пандемии, медиках, сотрудниках ОВД, росте зарплат библиотекарей и педагогов, спасение бизнеса и многом другом. Вторая треть сюжета вносит хоть какое-то разнообразие: в кадре появляются люди, которые получили награды, о них рассказывают истории, они делятся эмоциями. Среди награждённых есть и сотрудники «Хабара», которые тоже комментируют свою победу.

Токаев принял участие в «онлайн-заседании Совета глав государств СНГ». Сюжет на эту тему начинается с конфликта в Нагорном Карабахе. Дальше — синхроны Токаева о том, что страны содружества должны сплотиться, сотрудничать, укреплять отношения. А ещё президент попросил поддержать новые инициативы Казахстана — например, преобразование СВМДА в Организацию по безопасности и развитию в Азии. В общем, абсолютно стандартный сюжет по рабочей встрече президента, после которого, уже коротко, рассказали о других рабочих моментах главы государства.

От работы президента действующего — к работе президента бывшего: «Елбасы говорил об определённых результатах Года молодёжи». Начиная с подводки, сюжет под названием «Форум инициатив» на эту тему вызывает огромное количество вопросов. Зачем подводить итоги Года молодёжи, если он был в 2019, а 2020 — Год волонтёра? Что такое Форум инициатив, и как он связан с Годом молодёжи? Почему на Форуме инициатив награждают школьников? Каких школьников награждают и за что? Как их выбирают? При чём здесь Елбасы? Почему не Токаев? Кажется, это тот случай, когда отсутствующий бэкграунд многое испортил, ведь, по сути, в остальном там было всё, что нужно хорошему сюжету, — актуальность, комментарии обычных людей, истории инициатив.

На сороковой минуте тема политики продолжается, на этот раз рассказывают о предвыборной подготовке. Сюжеты Анны Абрамовой продолжают радовать: на этот раз корреспондент начала с комментария действующего депутата, который вскоре уступит своё место новому. Следом рекомендации опытного наблюдателя — он будет участвовать в процессе уже в четвёртый раз и сейчас обучает коллег, которые в январе будут следить за порядком впервые. Показали и директора одной из столичных школ, которая регулярно становится пунктом для голосования. Вот так, через интересных героев, сюжет о подготовке к выборам приобрёл новые смыслы — действительно, готовятся не только партии и депутаты, но и огромное количество других участников события.

Выпуск завершается… Темой Дня Независимости. Рассказали, что в целях безопасности в этом году не устраивали пышных торжеств, зато построили новые объекты и подарили квартиры. Рассказать обо всех, как справедливо отметил ведущий, не получится, поэтому показали один регион — Кызылординскую область. В небольшом сюжете рассказали про новый дом школьников и ребят, которые в него ходят, современную больницу в одном из сёл, пациентов, которым теперь не нужно далеко ездить, и другие социальные здания. В общем, в этом регионе теперь хорошо.

«Аналитика», «Первый канал Евразия»

Постоянная ведущая программы Альмира Кульмухамедова наконец вернулась в студию.

Выпуск начался, помимо обычных анонсов, с ещё двух: про победу Головкина обещали подробно рассказать позже, про некую «ложку дёгтя», которая омрачила праздничную неделю, — тоже. Заинтриговали так заинтриговали.

А пока же нам коротко, всего на три минуты, рассказали, кому и какие награды вручил президент Касым-Жомарт Токаев, и что сказал по поводу Независимости в этом году первый президент Нурсултан Назарбаев.

Следующий сюжет тоже посвящён Независимости — точнее, «её важным граням». Начинается он с креативного стендапа Эльмиры Ишмухаметовой, которая появляется в виде фото на полосе газеты с объявлением о Независимости Казахстана. Грани Независимости — дороги, перевозки по ним, транзит сырья, нефть, кардиохирургия, новая столица, спортсмены. Всё об успехах, ни слова о проблемах — сюжет-презентация нашей страны и её достижений за последние 29 лет.

А вот и ложка дёгтя: оказывается, речь о высказывании нескольких российских политиков относительно казахстанской территории. Сюжет делать не стали, просто коротко рассказали о ситуации, и хотя на YouYube в заголовке к материалу есть слова «реакция общества», по факту она (реакция) была описана самыми общими словами без упоминания имён «отреагировавших».

Шеф-редактор программы Олег Журкевич обратился в своём материале к любопытной теме: вот парламент принимает законы, а как они потом работают? Для этого он решил поговорить с теми людьми, которые эту самую работу должны были почувствовать на себе. Но первая треть сюжета была посвящена пространным комментариям гражданского активиста и бывшего депутата Мажилиса Танирбергена Бердонгарова (о разрешении мирных собраний и работе депутатов вообще) и девушки-социального работника (об адресной социальной помощи и помощи государства начинающим бизнесменам). Только в середине появляется учительница, которая признаётся, что благодаря закону «О статусе педагога» чувствует себя защищённой («хотя меня никто и не обижал», уточняет она), а затем и врач, которая хвалит поправки в Кодекс о здоровье. Дальше полицейский говорит о том, как им в работе помогают бабушки у подъезда, а автор сюжета уверенно заявляет, что отношение людей к полиции стало гораздо лучше. На чём основано это утверждение, непонятно, второй стороны нет, ссылок на хотя бы какие-то опросы — тоже. В общем, этот материал тоже вполне себе агитка и парадный плакат.

Далее «Аналитика» начинает подводить итоги уходящего года. Всё «официальное» нам пообещали на следующей неделе, а пока авторы собрали самые скандальные высказывания публичных персон и реакцию на них. Такие дайджесты всегда смотрятся хорошо, вот и этот не стал исключением. И стендап Даурена Хаиргельдина был симпатичным.

Следующий сюжет тоже любопытный и симпатичный, предновогодний — журналисты обратились ко всевозможным гадалкам и астрологам, чтобы выяснить, каким будет 2021 год. Экономиста и врачей тоже спросили, но они в этом материале вообще не главные.

Завершился выпуск анонсированным в самом начале сюжетом про бой Геннадия Головкина.

Apta, QAZAQSTAN

Apta началась со статистики по COVID-19 и коронавирусной пневмонии, также началось испытание казахстанской вакцины на людях.

16 декабря — День Независимости РК. Показали поздравительную речь первого президента РК Нурсултана Назарбаева, а затем политолог Расул Жумалы прокомментировал заявления российских политиков о казахстанских территориях. Он сказал, что такие заявления нельзя оставлять без ответа. Также в программе процитировали материал из «Новой газеты», где говорится, что политики России делают всё, чтобы Россия осталась без союзников.

Глава государства принял участие в торжественной церемонии вручения государственных наград и премий. Президент акцентировал внимание на том, что в условиях геостратегической неопределённости усиливаются политический эгоизм и экономический национализм стран на международной арене. Глава государства анонсировал новый пакет реформ, о котором будет объявлено в начале следующего года.

Дальше сюжет о том, как прошёл 2020 год: какая соцпомощь была оказана казахстанцам, какие меры приняты против пандемии, и был комментарий от Ерлана Карина — помощника президента РК, где он говорил про реформы, и как они будут продолжаться в новом году.

Apta продолжает приводить цитаты из постов политологов в соцсетях о предстоящих выборах. В подборку попадают одни и те же: Андрей Чеботарёв и Марат Шибутов.

Затем нам показали сюжет о мероприятиях пяти партий, которые участвуют в выборах 2021 года. Всем выделили одинаковое количество времени.

С 2015 года Казахстан — член Всемирной торговой организации. Закончился пятилетний переходный период, чтобы подготовить рынок к условиям ВТО. Теперь иностранные банки смогут открыть филиалы в Казахстане. На эту тему взяли комментарии от экономистов-экспертов, но обошлись без сюжета. А вообще тема очень важная, хотелось бы продолжения.

Лучшим 35 учителям в Павлодарской области дали премию в размере 1000 МРП (2 млн 778 тысяч тенге) — каждому! Больше ни одна итоговая программа про это не рассказала, хотя сумма беспрецедентная. На эту тему сделали целый сюжет, который получился затянутым и скучным, а ведь какая необычная новость. Кстати, нет в нём ответа на вопрос, почему такую невиданную щедрость проявил лишь акимат Павлодарской области: а как же остальные? Ведь если такие деньги есть у одного областного акимата, должны быть и у других? Непонятно.

Следующий сюжет был посвящён декабрьским событиям 1986 года. В нём показали, как живут сейчас два их участника. Оба — мужчины. Вообще мы заметили, что в программе Apta всегда подавляющее большинство героев — мужчины, налицо гендерный дисбаланс.

Программа закончилась портретным материалом о лётчике (то есть опять мужчина), который родился в 1991 году, ровесник независимости. Родился в Китае. В 2006 году переехал в Казахстан. Получится добротный сюжет к празднику.

Мониторинг итоговых ТВ-программ казахстанских телеканалов проводится «Новым репортёром» на постоянной основе еженедельно и публикуется по понедельникам.

«Без фильтров» на КТК: удивить каминг-аутом в 2020-м 

КТК — один из немногих телеканалов, развивающих digital-направление, и обеспечивает YouTube эксклюзивным, не для телевизионного эфира, наполнением. Не обратить на этот факт внимания мне, регулярно рассуждающему об особенностях и отличиях ТВ и Сети, было бы непростительно. И я обратил — на медиапродукт, который появился на стыке двух мировоззренческих вселенных: это программа «Без фильтров» с ведущей Камилой Жусуповой. Рассматривая этот проект, интересно вновь затронуть проблему различий консервативного телевидения и прорывной (в хорошем и плохом смысле) видеохостинговой платформы.

Узел противоречий

Из заставки становится понятно, что название программы «Без фильтров» отсылает к известной привычке некоторых пользователей применять к своим снимкам в Instagram «улучшающие» светофильтры. Привычкой часто злоупотребляют, и на этой ярмарке тщеславия спецэффект превратился в символ агрессивной кокетливости и фальши. В заставке ведущая Камила Жусупова при поддержке наглядной графики «перебирает» различные цветовые оттенки на собственном изображении, в конце концов от цифровой обработки отказываясь вовсе — и это словно знак зрителю: здесь спадают все маски.

Но на деле если маски и срываются по меркам консервативного телевидения, то по меркам видеохостинговой платформы, постоянно проверяющей старые нормы на прочность, рассуждения Адель Оразалиновой о бодипозитиве, экскурс в биографические вехи Талгата Мусабаева, как и отношение Мадины Балгабаевой к дружбе, а Екатерины Сайбель к мясоедению — что толстокожему ютьюбовскому зрителю дробина.

На фоне модного сейчас в Сети пафоса «разоблачительства» (спасибо Дудю) и торжеству «новой искренности» (спасибо отсутствию цензуры) выглядит «Без фильтров», да ещё и на контрасте с амбициозным названием, пресновато и не по-ютьюбовски беззубо. Даже так: по-телевизионному. На то, чтобы гнуть свою линию, надо признать, создатели моральное право имеют: не всё идти на поводу у непритязательной публики и её навязчивых вкусов — всё-таки программа выходит под серьёзным информационным брендом.

Допустим, было так: авторы творили, согласуясь с собственными профессиональными привычками и со своими представлениями о населении YouTube. Убеждает меня в версии о честном ремесленничестве под лозунгом «делали как умели» тот факт, что уши классического ТВ торчат в этой программе вообще из всего: кресло ведущей и гостевой диван стоят в огромной, по меркам полупрофессионального YouTube, студии. И на уровне зрительских рефлексов местных поглотителей «контента» эта широкая, почти демонстративная, поступь вполне может почудиться маркером «профессионального ТВ»  (в негативной коннотации) в противовес «антипрофессиональному видеохостингу» (в коннотации позитивной).

Подчёркивает эту технологическую избыточность своеобразная организация студийного пространства. Когда-то я приводил в пример интервью Тимура Балымбетова, соавторы которого держали гостя на коротком поводке естественной для двух собеседников «доверительной» дистанции. В студии «Без фильтров» герои имеют возможность отсаживаться от ведущей на любое удобное для себя расстояние, и в результате гости подчас располагаются чуть не в трёх метрах от ведущей, на дальнем конце стильного трёхместного дивана. Я не верю всем психологическим трюкам профессиональных интервьюеров, но верю в некоторые, ведущие меня к догадке: в интимном жанре портретного интервью растворению пресловутых «фильтров» это физическое (отсюда и психологическое) дистанцирование поможет едва ли. И нюанс не был бы заметен в эфире, этом мире больших пространств, но YouTube, наполняемый любителями и маскирующимися под них профессионалами, приучил местную публику к более «камерной», «ламповой» обстановке.

Проблема для телевизионщиков, которые решили попробовать себя на новом поле, состоит в том, что эта особенность местного творчества, сопряжённая даже с примитивизацией, на YouTube не случайна. Манера творить «на коленке», кроме свидетельства о кратно меньших бюджетах, — это ещё и жест сознательного (или подсознательного) противопоставления традиционному высокотехнологичному, давно дискредитировавшему себя (согласно расхожему мнению интернет-аудитории) телевидению. Утверждение примата содержания над формой — это попытка пересмотреть поколением Сети ценностей лживого «яшика». Получается местами неуклюже и даже гротескно, но в этом ключе «новая искренность» — не что иное, как своеобразный способ перепрошить старую картину мира через подпольное нарушение высеченных на камне табу.

На мой взгляд, телевизионщикам, которые хотят успешно презентовать в оглушаемом звоном мечей и обсценной лексикой YouTube свои отполированные опасениями интервью, было бы полезно понять природу этого нигилизма, чтобы если и не мимикрировать в новой экосистеме под худшие образцы человеческой мысли, то хотя бы немного освоиться в новых условиях. Какая, по сути, разница — эксклюзивно ли для веб-сайта создана программа, если она выглядит так, будто делалась под эфир и выгружена сюда уже после показа?

Впрочем, из коллекции причёсанных задушевных бесед с общими, удобными, пустотелыми вопросами, с подношением любимых грампластинок гостю посреди разговора, выбивается один выпуск, придавший всей этой тягучей патоке острый привкус дёгтя.

Чёрная дыра

Выпадает из списка интервью с Нурбиби Нуркадиловой, и именно этот выпуск выглядит попыткой создателей программы сыграть на чувствах верующих в Сеть. Но игра получилась фальшивой.

Речь идёт о внучке известного политика Заманбека Нуркадилова, которая до того призналась в соцсетях в своей нетрадиционной сексуальной ориентации. Что, кроме жажды хайпа, побудило авторов программы пригласить в студию эту гостью, осталось загадкой — привлёк ли их факт родства с известной политической фигурой (вообще-то одной из ключевых в новейшей истории страны), либо важными показались вкусовые предпочтения девушки в постели? Любой вариант кажется мне исключительно неприемлемым и низвергающим уровень программы до марианской впадины «жёлтой прессы»: ничего особенного ни в первом, ни во втором случаях, ни даже в их комбинации я обнаружить так и не смог.

Но и стиснув зубы, обойдясь без морализаторства, хотел бы констатировать: всё дело в том, что интервью получилось совершенно беспредметным. Все попытки ведущей Жусуповой натянуть сову на глобус и разузнать, как к каминг-ауту Нуркадиловой отнеслись родители, каким она запомнила своего деда, и как бы дед воспринял её признание (в этой части программа напоминала уже «Битву экстрасенсов»), отчётливо отдавали желанием поэксплуатировать громкую фамилию, усилив эффект погружением фамилии этой в скандальный (для нашей части континента) контекст и — не более того. Полагаю, при желании авторы всегда могут прикрыть чёрную дыру своей ненасытности фиговым листком уверенных формулировок с использованием слов «долг», «борьба», «стигма», «меньшинства». Но и в таком случае ни к качеству этого интервью, ни к своей репутации голос пробудившейся совести отношения уже иметь не будет. Потому что по факту это было интервью с «ноунеймом» (Нурбиби вне искусственной ситуации, мягко говоря, не известный в народе и не топовый блогер) о мало кому интересных подробностях его, ноунеймовской, личной жизни. И весь интерес к интервью (сейчас этот выпуск один из самых просматриваемых), на мой взгляд, обеспечила лишь громкая фамилия, вынесенная в заголовок: «Внучка Нуркадилова о сексуальных отношениях с девушками и своем решении уйти в политику».

Так и написано: «уйти в политику», что по отношению к явлению даже честно.

И я не противоречу сам себе, якобы сначала призывая профессионалов вдохновляться «новой искренностью» любителей, а затем злорадно посмеиваясь над получившимся шлаком. Потому что на деле никогда и не называл «новую искренность» путеводной звездой для потерянных ютьюбовской системой рекомендаций деятелей. Скорее, намекал на баланс между скучной корректностью и возбуждающей аморальностью, который часто имеется у топовых YouTube-блогеров, работающих не на детско-юношескую аудиторию. Если же резюмировать эту мою претензию, авторы «Без фильтров» будто раздираемы противоречиями и вынуждены отвечать на противоположные запросы двух разных площадок, располагающихся в диапазоне от травоядного интервью Талгата Мусабаева до почти открытого хайпа на фамилии Нурбиби Нуркадиловой. Но делают они это непоследовательно и бросаются из крайности в крайность.

Что же касается общей трагедии жанра в казахстанских реалиях, в который уже раз хочу вернуться к неизжитой проблеме отечественного YouTube — острой нехватке знаковых в публичных сферах деятелей, умеющих интересно и внятно доносить своё мнение (если таковое вообще имеется) до зрителя. Снова и снова в Сети появляются интервью- и подкаст-проекты, и их создатели не способны решить проблему дефицита лиц (а решаема ли она вообще?). Отвоевал «Пора остаться!?», не подаёт признаков жизни Rashev Podcast, интервью на «Гиперборее» уже давно не позиционируется как главный брендовый продукт. Кажется, держатся ещё Aman Tasygan Life и Бейбит Алибеков, но кризис (судя по лишь относительной регулярности новых публикаций и по просмотрам) и там налицо. Оживление можно наблюдать на канале Balu.kz, однако и у детища Тимура Балымбетова просмотры очень и очень нестабильны — даже он, судя по всему, близок к творческому тупику.

В этой связи мой промежуточный вывод таков: портретное интервью и подкасты, пляшущие от личности гостя, в нашей стране далеко не самый благодарный жанр, поэтому я недоумеваю, отчего руководство КТК решило именно из него слепить этот неидеальной формы шар. Тем более, запущенный не по месту: по моим весьма поверхностным наблюдениям, в Казахстане YouTube существует между двумя искрящими электродами — вкусами политизированной аудитории и запросом зрителей, жаждущих простых развлечений (есть пример удачного сближения первого и второго без эффекта «короткого замыкания» — проект NAN URSYN, который я когда-то хвалил).

Прочие проблемы, которые я заметил в программе «Без фильтров» (равно как и привлекательные черты), перечислять скучно, потому что они меркнут перед уже названными. Создаётся впечатление, что руководители по развитию интернет-контента на КТК ставят во главу угла необходимость раскрутки старого YouTube-канала вместе с попадающим в него телевизионным наполнением. На мой же взгляд, эксклюзивное производство для Сети стоило отделить от телевизионного сразу и бесповоротно, дав стимул его параллельному развитию, вплоть до создания отдельного YouTube-канала — пока аудитории ТВ и видеоплатформы отличаются заметно, это кажется мне оправданным.